«Совсем темно ещё… И какого хрена тебе не спится, барышня?.. — тоскливо подумала Элен, открыв глаза. — Шесть утра… Божечки… Рань то какая…»
Но сон, наплевав на все физиологические потребности, помахав на прощание ручкой, свалил к более адекватным людям.
— Твою ж за ногу! — Она села, блуждая взглядом по тёмной комнате. — Нужно проветриться… — В памяти то и дело вспыхивали кадры вчерашнего дня, точнее его окончания. Пришлось резко тряхнуть головой в попытке отогнать навязчивые видения. Щёки предательски вспыхнули.
— Всё. Сдаюсь. — Эл легко поднялась с футона и прошлёпала босыми ногами к шкафу, вытянув утеплённые джинсы, любимую майку и тёплый свитер крупной вязки. Переодевшись, она на цыпочках вышла из комнаты. Ни звука. Все ещё спали. Что в прочем, не удивительно — большая часть гостей улеглась ближе к утру и теперь раньше обеда не покинут тёплые кровати. Элен им сейчас ой как завидовала.
Спустившись на первый этаж, она добралась в потёмках до дивана. Картина, которую она там увидела, заставила тепло улыбнуться. Старший из братьев и подруга, обнявшись, мирно посапывали, так и не поднявшись в свои комнаты. А когда Элен случайно запнулась обо что-то и сдавленно зашипела, Масаоми, не просыпаясь, притянул Рен ещё ближе к себе, даже во сне стараясь защитить её.
Она чертыхнулась. Мобильник остался в комнате, и теперь нечем было подсветить себе путь до кухни. Навернуться очень не хотелось. Во-первых, это само по себе неприятно, во-вторых, можно перебудить весь дом, чего лучше бы избежать. Пришлось, ощупывая пол ногами, осторожно, как по минному полю, продвигаться на кухню в темноте. Добравшись до пункта назначения, перед ней возникла ещё одна проблема. Жутко хотелось кофе… Но обосновавшаяся на диване парочка исключала возможность воспользоваться кофеваркой. Прибор хоть и работал достаточно тихо, но в предрассветной тишине его звук покажется отбойным молотком.
— Бля… Не утро, а грёбанный квест… «Как достать соседа» — ругнувшись, Элен вспомнила старую компьютерную игру. Она направилась к шкафу, понадеявшись, что Эйми припасла для Шина пару пакетиков растворимого кофе. Кроме него никто эту бурду не употреблял. Пойло то ещё, конечно, но лучше, чем ничего.
— Бинго! — Элен улыбнулась, вытягивая искомое с полки. Высыпав порошок в кружку, она добавила из поттера горячей воды, размешала и блаженно прикрыла глаза, делая первый глоток. Поглощая небольшими глоточками горячее нечто, лишь отдалённо напоминающее экспрессо и вслушиваясь в сонную тишину дома, её мысли снова свернули ко вчерашнему происшествию, что совершенно не радовало… Поэтому, отставив полупустую кружку к раковине, Элен решила прогуляться в сторону пляжа. В надежде, что морской бриз и просоленный воздух помогут выветрить из головы назойливые воспоминания. Рассвет у бескрайней морской глади бесподобен и никого не оставит равнодушным. Да и мешать отдыхающим в доме людям совершенно не хотелось.
Проходя мимо парочки на диване, Элен осторожно накрыла их пледом, который обнаружился на соседнем кресле. Что не говори, а в ноябре даже в Японии достаточно прохладно, и просторное помещение прогревалось не в пример хуже, чем небольшие комнатки наверху.
Выскользнув за дверь, она окунулась в утреннюю прохладу и от неожиданности поёжилась. Но планы менять не стала, упрямо двинувшись в сторону тропинки, уводящей к побережью. Утро вступало в свои права, и небо на востоке светлело. Пока ещё робко, нежно-голубой полосой освещая горизонт, затянутый грозовыми тучами, но неотвратимо. Хрупкая фигура, лёгкими шагами удаляющаяся от спящего коттеджа, казалась заблудившимся путником, случайно попавшим в этот тихий пейзаж.
Вибрация под подушкой оповестила, что пора на работу. Спящий мужчина заворочался и поморщился. Просыпаться совершенно не хотелось. Сон, из которого его вероломно вырвал звук будильника, был прекрасен и настойчиво звал окунуться в мир грёз ещё ненадолго, невзирая на необходимость вставать. Но привычка не идти на поводу у сиюминутных желаний, выработанная годами, и врождённая ответственность не позволили ему поддаться соблазну. Укё со стоном сел. Рука машинально протянулась к прикроватной тумбочке в поисках очков. И её почему-то на месте не оказалось… Он открыл глаза, на мгновение теряя ориентацию, ибо комната однозначно была не его. А следом пришло осознание, что он очень далеко от Токио. На этом воспоминании ему чертовски захотелось остановить мыслительный процесс, так как память услужливо предоставила данные не только о текущем местоположении, но и о причине пребывания здесь, а также о произошедших вчера событиях. Он снова застонал и спрятал полыхающее лицо в ладонях.
— Идиот!.. — пробормотал Укё. — Ну и какого чёрта ты вчера вытворял?
И хотелось бы, конечно, списать свою несдержанность на алкоголь, но… кого он обманывает… Пара бокалов вряд ли могли довести серьёзного и всегда спокойного мужчину до невменяемого состояния. А вот близкое соседство с одной конкретной особой, видимо, действовало на него, как тяжёлый наркотик, совершенно отключая возможность мыслить трезво. Первым порывом было немедленно увидеться с Элен, узнать — не обидел ли, извиниться… «Прижать к себе…» — проскочила в общем потоке желаний крамольная мыслишка.
— Боже… Совсем рехнулся… — Он взъерошил пальцами волосы. — И если теперь она не захочет меня видеть, то винить, кроме себя самого, будет некого…
Укё встал, оделся и вышел, решительно направившись к лестнице. Вот только достигнув ступеней, ведущих вниз, ноги, словно по собственному желанию, развернули тело на сто восемьдесят градусов и зашагали в обратном направлении. К одной из дверей, самой обыкновенной, совершенно такой же, как и остальные, но при всём этом неодолимо притягательной до такой степени, что невозможно было уйти. Он осторожно сдвинул фусуму… Но ожидания увидеть спящую девушку не оправдались. Футон был пуст… В груди шевельнулось беспокойство: Где? Элен не любит вставать так рано? Что-то случилось? Она спит не у себя? Поток вопросов моментально вытеснил из головы посторонние мысли. Укё резко развернулся и стремительно направился вниз, в гостиную. Но Элен и там не наблюдалось. Зато на кухне ещё чувствовался аромат кофе. Да и полупустая кружка около раковины намекала на то, что она была тут и совсем недавно. Прикинув, куда её могло сдуть с утра пораньше, ему пришёл на ум только один вариант — пляж. Недолго думая, он включил кофеварку, не особо беспокоясь о паре, спящей на диване. Ему в данный момент было наплевать. Потом он посчитал, что, скорее всего, тихое жужжание прибора вряд ли было способно разбудить молодых людей, уснувших лишь под утро. Ещё он поставил в микроволновку пару приготовленных на скорую руку сэндвичей, догадываясь, что о завтраке кое-кто даже не подумал. Пока техника готовила нехитрое угощение, Укё поднялся к себе и взял тёплую парку, после чего вернулся на кухню. Он перелил горячий кофе в небольшой термос и сунул тёплые кусочки тостов в контейнер, а затем вышел на улицу. Постояв немного на энгаве, Укё не спеша двинулся к морю, надеясь, что не ошибся в выводах, и Элен сейчас на побережье, а не в чьей-нибудь постели…
Серое небо с повисшими вдалеке грозовыми облаками обещало, что погода испортится. К обеду ветер сменит направление и всю эту массу, сливающуюся с неспокойными водами на горизонте, понесёт к островам.
Укё остановился у каменистой гряды и улыбнулся. На душе полегчало. Впереди, чуть выше линии прибоя, сидела та, что уже который месяц с присущей ей наглостью занимала все его мысли и бессовестно оккупировала сердце. На фоне бескрайнего простора, застывшего в ожидании бури, силуэт девушки казался бесконечно одиноким, уязвимым, почти призрачным. Грудь сдавило от щемящего желания обнять, укрыть и защитить хрупкую фигуру. Спрятать от этого враждебного мира.
Элен, задумавшись, не заметила, что её уединение нарушено, и вздрогнула, когда плеча коснулась чужая ладонь.
— Доброе утро, Элен-чан, — полувопросительно сказал Укё.
— А… Кё-ни? — поворачивая и поднимая голову, удивилась Эл. — Доброе.
Порыв ветра ударил в спину, заставив снова вздрогнуть и передёрнуть плечами. Укё неодобрительно посмотрел на свитер. Его явно не достаточно, что бы уберечь от холодного бриза. Он нахмурился. Мало того, что оделась неподобающе, так ещё и сидит на холодном камне, свесив ноги вниз, туда, где пенился под кроссовками прибой. Поставив свою ношу рядом с Элен, он решительно обхватил её поперёк живота, отрывая от поверхности. Не обратив никакого внимания на протестующий писк, Укё сел на камень и усадил её уже на свои колени, укутав краями расстёгнутой парки, прижав к горячей груди спиной. Стало тепло и уютно. Его тело закрыло её от пронизывающего ветра, а сильные руки, кольцом обвивающие талию, создали чувство защищённости.
Укё ткнулся головой в изгиб шеи, тяжело вздохнул и задал вопрос, который волновал его всё утро.
— Ты на меня сердишься? — Руки напряглись. — Я тебя напугал вчера?
— Да забей, — хмыкнула она. — Забыли. Хотя, пожалуй, Шину на глаза лучше пока не попадайся. Во избежание, так сказать. — Элен расслабилась. Спорить и выяснять отношения не хотелось. Волны и шум прибоя успокоили, чужое тепло согрело, а мысли стали тягучими как патока.
— Вы встречаетесь? — вдруг спросил Укё.
— Что?! — Она даже взбодрилась, а потом рассмеялась. — С Шином?! Нет, конечно. С чего такие мысли?
— Вы много времени проводите вместе… — пожал плечами Укё. — Он тебя опекает, заботится, защищает…
— Шин со всеми такой, — ласково улыбнулась Элен. — Рыцарь до мозга костей. И он считает, что моя защита его святая обязанность, которую он сам себе придумал много лет назад.
— Много лет? — удивился Укё. — Ты давно с ним знакома? Но… как?
— Мы дружим с детства, — пояснила Эл. — Оба родились в Новосибирске… Сибирь. У обоих отцы работали в одной компании, и он тоже полукровка — мать русская, отец японец. У нас очень много общего.
— Вот как… — задумчиво протянул Укё. — Значит, с самого начала вместе?
— Не совсем… — Её голос стал глуше. — Мы познакомились после смерти мамы…
— Прости… — Он сильнее прижал её к себе. — Я не знал…
— Ничего. — Элен качнула головой. — Это было давно… Я её уже и не помню почти… — Накатившая печаль сдавила грудь.
— Не хотел причинять тебе боль… — расстроенно пробормотал Укё.
— Глупости. Всё уже в прошлом. Так что не переживай. — Она ободряюще сжала его руку. — Я часто вспоминаю свою жизнь на родине. Можно сказать, даже скучаю. Хорошего всё же было гораздо больше, чем плохого. — Элен усмехнулась. — А если вспоминать наши проделки с Шином, так вообще трэш.
— Я в этом даже не сомневаюсь, — хмыкнул Укё. — Интересно, каким образом Ринтаро-сана занесло в Сибирь.
— Ну, тут как раз ничего удивительного. — Элен откинула голову на его плечо. — Он приехал в Россию как представитель Японской компании по переработке древесины. Компания хотела выкупить загибающийся в Сибири деревообрабатывающий завод. Обычное дело в начале девяностых… Там работала моя мама. Высокая стройная блондинка. Он её сразу заметил и на ломаном русском пригласил на свидание. — Она чуть печально улыбнулась. — Мама рассказывала, что отец был очень не похож на местных парней: более мягкий, ласковый. Постоянно стеснялся, краснел и часто улыбался. Но при всём этом жутко упрямый и настойчивый. В итоге через год они поженились. Ещё год спустя родилась я… Пожалуй, это самый длительный период, когда он сидел на одном месте — пару лет после моего рождения. Когда мне исполнилось два, он снова стал пропадать в командировках, и мы остались вдвоём. — Эл нахмурилась. — Я его тоже не помню совсем — так, некий мужик, которого формально можно называть папой. Но нужно отдать ему должное… В то время, когда огромная страна разваливалась на части и многие жили впроголодь, мы могли себе ни в чём не отказывать. — Она умолкла, погружаясь в смутные воспоминания раннего детства.
— Если тебе неприятно об этом вспоминать — не нужно… — Укё поцеловал тёмную макушку. Но Элен его уже не слышала. Калейдоскоп картинок из прошлого закружил и унёс её в то страшное время, когда жизнь разделилась на до и после.
— Однажды сломался заводской автобус… Конец осени, проливной дождь со снегом, а мама торопилась домой… Пошла пешком… И утром не смогла встать… Дальше всё как в тумане: скорая, обшарпанные стены местной поликлиники, какие-то люди, уставший врач с безразличным взглядом и писк приборов, который оборвался на третий день… Она так и не пришла в сознание. Двустороннее воспаление лёгких… Три дня лихорадки и всё… Самое печальное, что и деньги были, можно было бы отвезти в частную клинику, тогда, возможно, всё обернулось бы иначе. Но… мама без сознания, папа в Японии, а я слишком маленькая, чтобы действовать… Отец забрал меня на следующий день из этой же больницы, привёз домой и, похоже, просто не знал, что ему теперь делать. Он был молод и оказался не готов остаться один на один с маленьким ребёнком, который к тому же замкнулся после пережитой трагедии. И, по сути, посторонний человек не вызывал у меня никакого доверия. Было страшно, больно и одиноко…
Укё больше не перебивал, просто слушал и крепко прижимал к себе, надеясь, что сможет хоть частично разделить то горе, которое сейчас заново переживала Элен.
— Пол года мы прожили вместе в нашей квартире. А летом ему предложили очередную поездку. Он согласился и меня с собой взял … Мы улетели в Крым на конференцию. Я хорошо запомнила тот год. Большой отель, шикарный номер и абсолютное одиночество. Одной гулять мне не разрешалось, а сам отец был постоянно занят, и я почти всё время проводила в номере, читая книжки…
***
Худенькая девочка сидела в плетёном кресле на широком балконе, солнечные лучи скользили по чёрным распущенным волосам, карие глаза, не отрываясь, бегали по страницам книги. История увлекла ребёнка, а живое воображение позволяло окунуться в выдуманный мир с головой. Поэтому она не заметила заглянувшую через перегородку вихрастую светлую макушку.
— Эй! — позвал мальчишка. — Тебя как зовут?
— Ой! — вздрогнула девочка, уставившись на мальчика, но всё-таки ответила: — Элен… А… тебя?
— А меня — Шин! — Он широко улыбнулся.
— Ого. Какое необычное имя, — удивилась она.
— Папка японец, мамка русская, — выдал мальчик.
— И у меня, — рассеянно проговорила Эл.
— Вау!!! Круто!!! — восхитился Шин. — Давай дружить?!
— Давай… — немного подумав, согласилась она.
— Тогда… Пошли гулять! На море! Я тебе покажу, как ловить морских ежей и крабов! — предложил он.
— Не могу… — грустно ответила Элен. — Заперто. Папа мне не разрешает выходить одной.
— Так ты же не одна будешь! Я с тобой! — искренне возмутился Шин. И, хитро прищурившись, добавил: — Давай через наш номер выйдем.
— Как это? — не поняла Элен.
— Смотри! Всё просто! — Он ухватился за край разделительной загородки, вскочил на перила балкона и перешагнул на соседние, а затем спрыгнул на пол. — Оп-па! Видала?! Проще пареной репы! Ну? Пойдём? Я тебе помогу!
— Не знаю… — Она с сомнением посмотрела на перила. — Четвёртый этаж…
— Боишься?! — с вызовом бросил Шин.
— Ещё чего! — встала Элен. — И ничего я не боюсь!
— Тогда пошли! Я подсажу. — Он снова бесшабашно улыбнулся…
Когда ребята возвращались в отель, на улице совсем стемнело. Они бежали со всех ног, справедливо опасаясь, что их уже потеряли. И не напрасно. Возле центральной двери стояло две патрульные машины. Все фонари ярко горели, а по территории сновали туда-сюда сотрудники отеля, милиция и добровольцы, предложившие помощь в поиске пропавших детей.
— Ой, ё! — Шин вжал голову в плечи. — Кажись мне крышка…
— ЭЛЕН!!! — Она оглянулась. Со стороны причала к ней бежал белый, как стена, отец. — Ты цела?! Ты где была?! Боги!.. Что случилось?! — обнимая и ощупывая дочь, прошептал перепуганный Ринтаро.
— ШИН!!! — Из-за угла здания выскочили такие же испуганные родители мальчика…
Оставшуюся неделю они общались через перегородку на балконе. Теперь и Шина заперли в номере. И если с Элен отец просто серьёзно поговорил, то мальчишке влетело по полной. Первые два дня садился он очень аккуратно. Но даже несмотря на эти неудобства, дети всё свободное время проводили вместе. Сидели, прислонившись спинами к разделяющей их преграде, и разговаривали. Они могли часами болтать, смеяться или просто читать вслух книги, которых у Элен было очень много.
***
— Это был первый и последний раз, когда он брал меня с собой, — хмыкнула Элен.
— Неудивительно… Догадались же… — прокомментировал Укё. — А если бы сорвались или в море унесло.
— Мы же были детьми. — Она пожала плечами. — Такие мелочи нас не волновали. В общем, так и познакомились. Уезжая, обменялись адресами. Оказалось, что мы даже живём в одном городе… И через неделю Шин заявился в гости с рюкзаком. — Она усмехнулась, вспоминая воодушевлённую мордаху друга, который решил сбежать из дома и стать путешественником. — Он предложил убежать и странствовать вместе, а я согласилась… Нас выловили в пяти километрах от города. И опять наказали.
— Вот уж точно — роковая встреча, — засмеялся Укё. — Сколько тебе было тогда?
— Семь, — улыбнулась Элен. — Я только первый класс закончила. Отец, кстати, и не знает об этом, наверное. Он почти сразу улетел. А меня оставил на соседку — бабу Нюру. Да только куда там. Уследить пожилой женщине за неугомонными детьми было нереально.
Укё прикрыл глаза, стараясь сдержать гнев. — «Боги… Совсем ещё ребёнок… О чём только думал Ринтаро-сан…».
— Ты жила у соседки, пока отца не было? — с надеждой спросил он.
— Нет. Дома. Она мне готовила, стирала и убиралась иногда. Хотя я достаточно быстро научилась сама справляться, да и Шин часто помогал. А ещё она каждые выходные пекла обалденные пирожки. Мммм… ты даже не представляешь, насколько вкусные… — Элен даже зажмурилась, вспоминая любимое лакомство.
— А почему у неё не осталась? Ведь одной жить сложно, — уточнил он.
— Можно было, конечно… Но… Я не могла. — Она поморщилась. — Знаешь… Там пахло лекарствами… Как в больнице… Я не переносила этот запах… Слишком сильно напоминало те три дня в палате… В общем, дома было лучше… — передёрнула плечами Элен, стараясь сбросить неприятные ощущения.
— Элен-чан… — тихо позвал Укё. — Это всё в прошлом. Больше ты не будешь одна. Я обещаю… Мы… Всегда будем рядом, что бы не случилось. — И чуть слышно добавил: — Я буду рядом…
— Спасибо, — улыбнулась она. — Но я уже не ребёнок, справлюсь уж как-нибудь. Так что не заморачивайся.
— Всем время от времени нужна поддержка, — возразил он, — не зависимо от возраста. Не отталкивай нас… Мы все считаем тебя частью семьи Асахина и за прошедшее время очень к тебе привязались…
— Да и я к вам привыкла, — сказала Элен. — Хотя это было нелегко. Казарма, а не дом, — поддела она его.
— Почему же? — усмехнулся Укё. — Насколько я помню, ты в Японии тоже не в гордом одиночестве жила. У тебя постоянно кто-то обитал. Тот же Шин, например, похоже, себя там чуть ли не хозяином чувствует.
— Это другое, — отмахнулась Элен. — Шин — моя семья: брат, друг и всё в одном флаконе. Он с самого начала решил, что раз он старше, то обязан обо мне заботиться. Эдакая игра во взрослого. Хотя… — Она хмыкнула. — Чудили мы в основном по его инициативе.
— Вполне ожидаемо, — весело откликнулся Укё. — Чего ещё ожидать от безбашенного мальчишки.
— Да нормальный он, — смеясь, заступилась за друга Элен. — Просто детство в России отличается от японского. За нами там никто не бегал по пятам. Время было тяжёлое, и родителям приходилось выкручиваться, чтобы хоть как-то выжить. Поэтому большую часть времени мы были предоставлены сами себе. В школу ходили, работу по дому выполняли и ладно. А о том, что ребёнок чего-то натворил, узнавали по синякам, ссадинам и испорченной одежде.
— И как вы там вообще вырасти умудрились… — покачал головой Укё.
— Очень даже легко и просто. — Элен дёрнула плечом. — Зато есть что вспомнить.
— Вот уж сомнительное удовольствие. — Не согласился он.
— Что б ты понимал… — хихикнула она. — Тепличный мальчик… Ай! — Элен вскрикнула и стукнула его по руке, потому что Укё легонько ущипнул её за бок, в ответ на такое определение.
— Не хами, а то не вырастешь, — беззлобно объяснил своё действие Укё и снова обнял, притянув к себе. Они оба замолчали. Уже рассвело, но уходить не хотелось совершенно. Пожалуй, это было впервые, когда они так откровенно разговаривали. Обычно Элен избегала слишком много рассказывать о себе и своём прошлом. А ему было искренне интересно, как она жила раньше. Возможно, теперь он будет понимать её чуть лучше. Внезапно зазвучавший голос вывел его из задумчивости.
— Знаешь, мне вдруг вспомнилось, что мы часто сбегали на озёра. Рыбачить. — Она провожала взглядом не большое промысловое судёнышко, которое неспешно двигалось вдоль побережья. — Но это уже когда постарше были… Помню, как-то раз весной Шин удрал с уроков. Весна была ранняя и тёплая. Заскочил ко мне в класс и уговорил поехать в соседнюю деревню. Мы решили, что к вечеру вернёмся, никто даже не заметит… — Он театрально вздохнул. — В общем-то может, и не узнали бы, но случилась неприятность…
— Какой неожиданный поворот, — съязвил Укё.
— Злюка, — фыркнула Элен и продолжила: — Так вот… У меня зацепился крючок, Шин полез доставать, поскользнулся на глине и провалился в воду по пояс. Вылез мокрый насквозь. Делать нечего, стали разводить костёр, чтобы хоть немного подсушить вещи. Поставили распорки, развесили, а он обмотался моей олимпийкой. — Тут она усмехнулась. — В это время у него начало клевать. Мы кинулись к берегу и, пока возились с удочками, забыли про огонь… Опомнились, когда запахло палёным… Штаны, плавки и носки весело полыхали. Сгорело всё, кроме обуви. И то только потому, что она просто стояла рядом, а не висела над костром. По итогу ехали через весь город два оборванца: я в заляпанных джинсах и футболке, что было явно не по сезону, и Шин, который тащился сзади в тёплой толстовке, кроссовках на босу ногу, с длинными голыми ногами, в моей олимпийке, намотанной вокруг бёдер. Он уже тогда был достаточно крупным парнем, и моей кофты слегка не хватало… Поэтому ему пришлось прикрываться спереди рюкзаком и идти как можно ближе ко мне. — Элен рассмеялась. — Ты бы видел лица прохожих… Особенно глаза бабулек… В них прям чёрным по белому читалось: срамота то какая!
— Представляю, — улыбнулся он. — Повеселили общественность. Балбесы.
— Это точно, — легко согласилась Элен. — Но ближе к старшим классам поуспокоились, конечно… Я ему с учёбой в институте потом помогала. Повзрослели слегка, поумнели… Это заметила его мама… И стала потихоньку нас сватать… — Она закатила глаза и, скопировав голос женщины, процитировала: — Доченька, это судьба, не иначе. Вы столько лет вместе, так хорошо ладите. Только тебе я могу доверить этого непутёвого мальчишку…
— Она до сих пор мне это говорит… — раздался за спиной насмешливый голос. — И периодически пытается наставить на путь истинный, — ухмыльнувшись, закончил Шин. Он подошёл к паре и, зыркнув на Укё, протянул подруге её куртку. — Одеваться теплее не пробовала?
— Утречка, — ответила она, забирая куртку. — Спасибо, ты настоящий друг человека!
— Ох, дочирикаешься… Пташка… — хмыкнул он.
— Ты чего так рано? — переключилась Элен.
— Окно закрыть забыл. — Шин передёрнул плечами. — Теперь там температура, как в вытрезвителе…
Он наклонился к термосу и утянул из контейнера один из сэндвичей. Укё недобро на него покосился. На что тот выгнул бровь: «Что-то имеешь против?». Укё отвёл взгляд. Глупо поддаваться на провокации мальчишки. А Шин, словно издеваясь, сел на камень, налил две кружки кофе и похлопал рядом с собой ладонью.
— Завтрак, мэм? — спросил он у подруги, протягивая ей руку.
— Давай, — согласилась Элен, принимая помощь. Она соскочила с колен, натянула куртку и примостилась рядом, отбирая у парня парящий кофе.
— Укё-сан? — Она отсалютовала кружкой. — Ты как? Будешь?
— Нет. Не хочется. — Качнул головой Укё, затем передал ей контейнер со вторым сэндвичем. — Приятного аппетита. Я пойду собираться, да и Ватару скоро проснётся. Не засиживайся, совсем замёрзнешь. — Он нечитаемо посмотрел на Элен, развернулся и пошёл в сторону дома. Уже на ходу услышав брошенные вслед слова:
— Я согрею…
— Шин! — рассмеялась Элен. — Завязывай!
— А я что?! — весело подмигнул друг. — Я — ничего! Не в первой же? Разве нет?
Пока Элен отвлеклась на оглянувшегося Укё и бодро помахала ему рукой: Скоро будем! Взгляд Шина стал колючим. Парень знал, что их подруга имеет привычку не обращать внимания на отношение к ней окружающих. Но он-то прекрасно видел, как смотрит на неё мужчина. И ему это совсем не нравилось. Шин считал его слишком взрослым. Он боялся, что Укё может причинить ей боль. Элен этого не понимает, хотя, скорее всего, просто не задумывается… Она ведь привыкла, что рядом всегда были парни, которые её оберегали и никогда не причинили бы вреда, ничего не требуя взамен. Да, только он и Кеничи относятся к ней иначе… А вот голодный взгляд этого недобрата слишком красноречиво говорил о его чувствах… Далеко, кстати, небратских чувствах… И то, что Укё постоянно маячит рядом, его беспокоило…
К обеду народ понемногу раскачался и небольшими группками отчалил по домам. Оставшиеся привели дом в порядок, запаковали вещи и тоже засобирались в путь.
Закрывая сёдзе, Элен вздохнула и погладила ладонью тёплое дерево.
— Вот и закончился мой маленький праздник… — немного печально сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Не грусти, — потрепал её по голове, подошедший Хикару. — Мы сюда ещё вернёмся.
— Да. Возможно… — протянула Эл. — Хотя, у меня такое чувство, что скоро всё изменится… И так, как раньше, уже ничего не будет…
— Глупости, солнышко. — Он обнял сестрёнку. — Поехали. Всё будет хорошо.
— Да… Поехали… — ответила она, ловя недовольный взгляд Укё, направленный на Хикару…
