С днём рождения, даттэбаё

Могила Сакумо Хатаке находилась в дальнем конце кладбища. Подойдя к ней, Какаши подумал, что мог бы бывать здесь почаще. Хоть он и держал могилу Сакумо в чистоте, джоунин редко приходил сюда просто так. Какаши не злился и не держал обиды на отца, наверное ему просто было слишком больно находиться здесь, ведь именно с самоубийства Сакумы в его жизни началась бесконечная череда потерей. - Привет, пап. - Молодой шиноби положил белый лотос на мраморную поверхность камня и тканью перчатки стёр пыль с выгравированных букв. - Я стал сенсеем, у меня теперь есть ученики. - Произнёс Какаши, представляя, что отец слушает, и они говорят друг с другом как раньше. - Ты пропустил моё становление чунином и джоунином, хотя это не так важно...просто интересно, гордился бы ты, увидев меня теперь. Помню, в детстве я мечтал стать таким же выдающимся шиноби как ты. Ты тогда сказал, что путь ниндзя очень труден, что ж я убедился в этом на собственном опыте. - Какаши вновь посмотрел на облака. - Я столько раз думал о том, чтобы отправиться вслед за тобой, но, на удивление, я всё ещё здесь и даже неплохо со всем справляюсь. - Джоунин чуть слышно рассмеялся. Он давно научился смешить самого себя. - Я долго думал о том, что ты сделал. Знаешь, я наконец смог понять тебя и хочу сказать, ты поступил правильно. Конечно, провал миссии для шиноби недопустим, но последствия от потери товарищей в тысячу раз сильнее. Никакие правила не стоят жизни твоих друзей. - Произнёс Какаши, чувствуя, как неприятное чувство тоски сдавило ему грудь. - Что бы кто не говорил, ты был отличным ниндзя, отец. Я горжусь тобой, и я всегда буду следовать по тому же пути, что и ты. - Бросив последний взгляд на выгравированное имя "Сакумо Хатаке", молодой джоунин развернулся и вышел с кладбища. *** Ноги повели Какаши в самую глубь леса. Отыскав широкую поляну в самой чаще, джоунин с тяжёлым вздохом опустился на траву. Спать не хотелось. Читать тоже. Какаши не знал, откуда вдруг в нём пробудилось чувство невыносимой тоски. Хатаке мог предположить, что это самый паршивый его день рождения, но потом подумал, что проводил его подобным образом уже тринадцать лет подряд. В этот день Какаши с особенной силой ощущал боль от всех потерь, которые произошли с ним в прошлом. Пожалуй, именно сегодня он позволял эмоциям взять верх над ним, чтобы во все оставшиеся дни оставаться невозмутимым и хладнокровным. Хатаке вновь взглянул на облака своим собственным глазом бархатно-угольного оттенка. Солнце светило ярко, над ним летали стрекозы. Джоунин вытянул палец и одна из них присела на него, махая прозрачными крыльями. Какаши вдруг подумал о том, что желтое солнце, расположившееся в центре неба, напоминает ему Наруто, лучистая улыбка которого могла затмить любой солнечный свет. Глядя на своего ученика, на его умение радоваться всему, что происходит, быть счастливым и никогда не сдаваться, Хатаке порой думал, что Наруто хранит частичку солнечного света у себя в сердце. Удивительно, но в ту же секунду рядом с солнцем-Наруто вдруг оказалось чрезвычайно лохматое облако похожее на Саске, такое же бледное, бесцветное и вероятно сбившееся с пути. Какаши улыбнулся, думая о том, что раз уж тут есть солнце-Наруто и облако-Саске, то где-то должен быть цветок сакуры. Внезапно подул ветер, и в воздухе закружились розовые лепестки вишневого дерева. Джоунин приподнялся и поймал один из лепестков. Действительно, это была сакура. Какаши улыбнулся. Эти трое всегда вместе по закону самой природы. Молодой сенсей ощутил странное чувство в душе, подумав о своих учениках. Какаши совсем не планировал привязываться к этим троим, воспринимая это всё как часть работы. Но чем чаще они вчетвером оказывались вместе, тем сильнее росло его желание защищать этих детей, заботиться о них. Шиноби чувствовал ответственность за своих учеников и даже в какой-то степени их полюбил. Он ощущал внутри себя искреннее желание помочь Наруто добиться признания и осуществить мечту, развеять боль царившую в душе Саске и увести его с пути мести, защитить Сакуру, а также научить её защищаться самостоятельно. Какаши задумался о том, когда он успел стать таким сентиментальным. Ему это не нравилось, однако шиноби был отчасти рад, что в его душе осталось место для эмоций, но осознавал, что это может стать проблемой. Когда Какаши служил в АНБУ все считали его сильнейшим во всём отряде. Все гадали в чём его секрет, не додумываясь до того, что источником силы молодого шиноби было отсутствие страха. Потеряв родителей, друзей, Минато-сенсея, Какаши так страдал от одиночества, боли, чувства вины и осознания собственной никчёмности, что единственной его целью стала смерть в бою. Не заботясь о своей жизни и не имея чувства опасности за неё, шиноби сражался так отчаянно и бесстрашно, что никто из противников не мог его победить. С тех пор он стал известен как хладнокровный Какаши. Его вполне устраивало это прозвище, ведь, чем холоднее была кровь, тем меньше болели душевные раны. Равнодушие и невозмутимость стали его лучшими друзьями, а разочарование в себе и в окружающих с каждом днём всё усиливалось. Так было до тех, пока третий Хокаге не поручил ему руководство над седьмой командой. Поначалу шиноби отнёсся к этому предвзято, ведь все предыдущие его ученики проваливали испытание, и Какаши без особых сожалений отправлял их обратно в Академию. Но сейчас он даже радовался, что эти трое стали его учениками. Хатаке даже стал думать о том, что его продолжительная депрессия постепенно оставляет его, и появляются силы оставить прошлое и начать жить дальше ради своих новых товарищей. Какаши улыбнулся и направился обратно в сторону деревни.