Федюша, ты ли?

Лужи крови, горы трупов, звон оружия и крики раненых, страх неизбежной смерти. Каждый раз идешь на врага с бесстрашным видом, но комком в горле с одной единственной мыслью о смерти. Федор помнит, как было ему всего четырнадцать, когда пошел он впервые с родителем в бой, как сложно было казаться спокойным и безразличным, а сколько ужаса отразилось тогда в его глазах, как боялся он за свою жизнь, почувствовал, как эгоизм его переполняет разум. Словно останется он один после этой битвы: пусть умрет отец, умрет любой воин, лишь бы Фёдор сам остался в живых. Страшно было, Федя глаза закрывал, когда ударял мечом по врагу, пугался звона оружия, пугался пробегающих мимо него лошадей, криков, пугался всего, что он видел и слышал. *** И до сих пор справляться с собой сложно. Теперь убийство не кажется ему чем-то ужасным, чем-то необыденным, и вытащенный из чужой груди окровавленный меч не вызывает отвращения, и из груди его вырывается хриплый рык, и падает с плеч очередная голова врага, и проливается на землю ядовитая кровь. *** Он возвращается обратно с пустыми как никогда глазами, закрывается в своих покоях, и лишь причесавшись неаккуратно ложится на кровать, закрыв лицо стертыми в кровь ладонями, кожаная узда совсем содрала кожу с рук. Он устал, хочет спать, хочет лечь и отдохнуть, но в ушах стоит жуткий гул: бой всегда оставляет неприятный осадок, словно... пустоты, неизвестности, болит все тело, болит голова, слезы стекают по щекам. Боится... Ужасное чувство недостатка и беспомощности накрывают с головой, Басманов зарывается пальцами в волосы, и с застывшими глазами смотрит в пустоту, а сам все еще видит перед собой того воина, который с криком бросился на Федора, ударяя саблей, он был первым, кровью которого измаралось лезвие железного меча Басманова. Уши снова наполнил звон, Федор закрыл их ладонями и крепко зажмурился. В темноте мелькают лица, лошади, кровь, всё смешалось, словно заливает всё красным, черным: слишком ярко. Басманова передернуло. А он думал, что все давно закончилось. "А если бы я умер?" Совсем рядом кто-то машет оружием, лезвие меча задевает его одежды, ему не больно, но действо столь неожиданно, что он чуть не упал с коня своего, удержался с трудом, и неожиданно для себя самого, убил того человека. "Ждал ли меня государь?" Помнит, как провожал его Иван, ласково так улыбнувшись впервые за долгое время. Волнуется... "А что в следующий раз? Жив ли я буду или мертв?" Он открыл заплаканные глаза, оглядел комнату еще раз, поднялся с постели, глубоко вздохнул, и небрежно накинув на плечи кафтан вышел из своих покоев. Босой, в одной своей ночной рубахе, бледный как смерть, он тихо, как бы то ни было странным, своей вполне обычной грациозной походкой проходит к покоям государевым, и стоит перед дверьми, не двигаясь и прислушиваясь. Через пару минут в покоях царя раздается тихий, едва слышный стук. Грозный, ничуть уже не удивляется позднему визиту любого из опричников его, а сейчас, так еще нерешительно, тихо - Федька вернулся. Слава Богу вернулся, живой. Иван открыл двери сам: в черноте коридора Фёдор выглядел совсем как мертвец зеленые его мокрые глаза заблестели, только свет из комнаты попал ему на лицо. Снова весь заплаканный, молчаливый, осторожный, так непривычно смотреть на него в таком виде, Федор словно сам не свой. Басманов с секунду смотрит на царя виновато и испуганно, а после, совсем не сдержавшись, бросился к нему в объятья. "Федя, Феденька, Федюша" - только имя своё слышал он из всех утешений, и лениво так улыбался. Любовь-это такая особенная тишина, когда слушаешь и слышишь, что ты понят...