Ближний по духу, дальний по времени.

*** |1 час назад| *Дом Битлз* Ричард Старки сидел за столиком в небольшой комнатке, безрезультатно пытаясь собрать мысли в кучу. Его мышление пленила гостья по имени Нонна. Ричард уже продолжительное время терзался сомнениями и догадками о своем состоянии. Он никак не мог понять, что его в ней зацепило, что привлекло. Старр уже понял, что это всё не просто решить, но отпускать мысль о том, что ,возможно, это и есть «та самая», которую он ищет, ему не представлялось возможным. Как он осознал свою любовь к ней? Это было… Как удар током. Да, точно. Словно тысячи наэлектризованных нитей вдруг оплели его разум. На секунду ему даже показалось, что где-то вдалеке небосвод чиркнул молнией, как спичкой по серной стороне облачного коробка, там, около кромки бледного горизонта. Нельзя сказать, что это было его первой влюбленностью, нет, конечно же нет. Но вот то, что это было его самой захватывающей любовью за всё время, что он жил, вполне можно огласить номером один в списке наиболее волнительных событий. Ринго несомненно был в шоке от принятия этого факта. Он никак не ожидал, что это случится так внезапно и скоропостижно. Возможно это прозвучит необычно, но он втайне надеялся на эту находку. Иногда ему самому становилось не в меру стыдно за своё ожидание сказочной и, прямо-таки шаблонной любви «с замиранием сердца и бабочками в животе». Вероятно, это отразилось на его позиции в обществе и в компании друзей. Такой себе милашка и добрая душа. Ричард всеми силами старался не ввязываться в различные конфликты и передряги. Он не хотел проблем и боли от разбитого сердца, поэтому особо не жаждал влюбляться в кого-либо. Всё дело в том, что Ринго хотел получить любовь и ласку от понравившегося человека, но только если этот человек будет любить его в ответ. Безответная любовь никому не нужна, как не нужны и страдания в отвергнутой душе. Ринго Старр снова подумал о девушке с карими глазами. Она заставляла его сердце биться о грудную клетку так, словно оно было вольной птицей, которую заковали в цепи против её воли. Когда он увидел её без одежды, он подумал, что, вероятно, нет девушки более чем подходящей для него по физическим критериям. Она была не слишком высокой, а для него это уже увеличение шанса на возможности возникновения отношений, совсем чуть-чуть полной, но не жирной, как она возможно думала, а довольно хорошо сложена, без ужасающей худобы, её волосы ,пусть и не блондинистые, но с красивым коньячным отливом, глаза , хоть и не голубые, а отличного оттенка горячей смолы. Ему нравилось в ней всё, что в ней было. Ему в принципе нравилась она сама. И Ринго очень-очень хотел узнать Нонну поближе. Ему почему-то видится, что она скрывает самую невероятную тайну из всех возможных. Это непреодолимое ощущение слепого неведения угнетало его и заставляло его мозг выдумывать страшные и пугающие его самого теории о её личности. Ведь, как не крути, они все ничего не знали о Нонне. Ну, в смысле вообще ничего. Ни того, кем она была в своём родном городе, ни того, кем были её родители (хотя ладно, здесь можно допустить мысль о том, что возможно она сирота), да даже её возраста! Теперь Ринго уже терял здравый смысл в своих рассуждениях. Он совсем запутался. Кто же ты, Нонна Васильева?.. Так, прежде всего нужно сообщить о своём нелёгком состоянии, сделать это как можно быстрее, и, разумеется, аккуратно, но иначе он просто взорвётся от этих мыслей и чувств. В больницу! Срочно! Куртка накинута на плечи, сами плечи расправлены, ботинки обуты, ключи в карман положены. Всё, можно ехать. Поймать такси не проблема — с самого утра водители только и ждут, что кто-нибудь остановит их машину и ,следовательно, заплатит за дорогу. Подъехав к большому светлому зданию, он заходит и сразу направляется к темноволосой улыбчивой девушке за стойкой регистрации. Старки просит её показать ему, где находится 18 палата из отделения восстановительного лечения. Та с радостью инструктирует. Пока они идут по длинным белоснежным коридорам, Ричард внимательно читает таблички с номерами кабинетов и палат, будто пролетающих мимо. Вот и нужная 18 палата. Ринго начинает нервничать. Он уже сто раз пожалел, что решил признаться в любви девушке, которую он знает от силы пять дней. А потом он подумал:  «Нонна мне нравится без сомнений! К тому же, если и она думает обо мне также, то и тянуть незачем. Но ведь страшно. А вдруг она от меня отвернется? Что потом она обо мне подумает? Впрочем, будь что будет! К черту. Заодно и узнаю, взаимно это или нет.» Войдя в палату, он присел на край койки и начал расспрашивать Нонну о её самочувствии. Пройдя этот этап, Ричард наконец вздохнул, встал в полный небольшой рост и…  — Нонна, я, кажется, влюбился в тебя. — На последнем слове он уже чуть с ума не сошел, незаметно дёргая край своей рубашки. Молчание. Это совсем ему не нравилось. Пауза начала затягиваться. Нонна, пребывая в ступоре помолчал ещё немного, потом тряхнула головой, сгоняя шоковый морок, подняла глаза на Ричарда и начала говорить: — Знаешь, а ведь я много думала о тебе. — На этом моменте сердце Старра ускорило темп в два раза. Голос девушки, видимо со сна, был сиплым и немного дребезжал. — Ринго, всё, что я хочу тебе сказать, это то что я… Я отвечу на твои чувства, потому что могу сказать, что и сама их испытываю. Ты мне и вправду нравишься, Ринго… Ричард… Старки вдруг ощутил, что его имя, настоящее имя, всегда звучавшее безумно напыщенно и помпезно, повсеместно раздражая его, из уст Нонны звучит скорее благородно и как-то по своему дико и р-рычаще. Ему понравилось. Затем до него дошло. «Она его любит.» Нет, не так. ОНА. ЕГО. ЛЮБИТ! Значит, его страхи были напрасны. Теперь он может быть счастливым. Он может прожить жизнь с любимым человеком, который любит его в ответ также сильно, как и он. В тот момент ему казалось, что он может всё. В один миг преодолев расстояние между ними, Ринго впился в губы Нонны нежным, но таким счастливым поцелуем. Она охотно ответила. Они оба осознали свою связь. Как же хорошо! Неохотно отпустив друг друга, они улеглись на узенькой жёсткой кровати и проговорили так несколько часов. Ричард Старки и Нонна Васильева счастливо смеясь, вели не спеша переговоры обо всём на свете. *** |Тем временем у Джона Леннона| *Дом Синтии* После очередного скандала с битьём посуды и криками, сочившимся ядом и оскорблениями, Синтия вымоталась. Она как обычно вытирала слёзы в своей комнате, плача и всхлипывая время от времени, не понимая, что она делала не так. Когда Джон сказал, что ему нравятся блондинки, Синтия, чуть ли не спотыкаясь, побежала в парикмахерскую краситься. Когда Джон захотел свободы действий, она практически позволила ему изменять ей с его фанатками, несмотря на обиду и далеко не маленькую ревность. Так что сейчас Синтия горько плакала, периодически вспоминая былые годы, полные любви и согласия. *На улице в парке* Джон выглядел мрачно даже купаясь в солнечных лучах. Он зло щурил глаза и с силой сжимал зубы, хмуро окидывая взглядом проходящих мимо людей, коих было совсем немного для вечера пятницы. Кое-как поборов в себе лень и гнев на весь белый свет, Леннон поднял глаза. Он раскрыл их широко-широко и осмотрелся. От захватившего дух вида, молодой человек присел на близстоящую скамейку. Его взгляд жадно выхватывал каждую деталь. Посмотреть действительно было на что. Сиреневые сумерки уже окутали тонкие башенки церквей и часовенок, повиснув в воздухе густой туманностью. За плотным кружевом чёрных веток усыхающих по осени деревьев, сплетённых в замысловатые узоры, стойко пробивался янтарный свет закатного солнца. Пышные завитки облаков были как будто политы мандариновым нектаром с блестящей патокой оттенка персика. Аккуратные скамейки, стволы осин и клёнов, присыпленные пожухлыми листьями пригорки на окраине парка- всё было охвачено золотым пламенем солнечных лучей. Это природное великолепие в ту минуту было украшением всего сквера, которое не могло оставить равнодушным ни одного человека, наблюдавшим это. Как и человека по имени Джон Леннон, который видел всё это и не понимал, как можно проходить мимо, просто не замечая этой особенной для Ливерпуля красоты. «Синтия бы сейчас точно начала заливать про романтику и всякие другие розовые сопли. — Появилась мысль у него в голове — Твою мать. Синтия. Теперь придется извиняться перед ней, унижаться опять. А может и не придется. Я ведь ещё не рассказал ей о своём новом интересе. Очень притягательном, затягивающем интересе под названием 'Нонна Васильева'. Интересно, моя жёнушка сильно будет реветь, когда я признаюсь ей в том, что она мне больше не нравится и я её не люблю? Думаю, будет. И очень сильно. Будет плакать, точнее рыдать, ныть и хныкать, как мелкая школьница. Противно так, завывая и хлюпая носом, размазывая слёзы по лицу и называя меня последней сволочью, разрушившей ей жизнь. Впрочем, как и всегда. А ведь когда-то я её любил, ухаживал, считал её самой милой и забавной на свете. Называл «своей Син». Женился на ней, влюбившись как дурак, и теперь пожинаю плоды своей дурости. Хорошо ещё, что детей у нас нет, а то от наших с ней скандалов и разрывов пострадали бы и они. Вообще, что меня держит? Ничего, кроме брака. А нет брака — нет и проблем, и связывающего звена. Развод меня устроит. Разойтись как в море корабли, тихо, без суда, проблемы не составит. Прямо сейчас и скажу.» Молодой мужчина поднялся со скамейки и пошел прогулочным шагом в сторону выхода из парка. ### История менялась у Судьбы на глазах. Хронос лишь весело потирал руки, поглядывая на Весту.  — Скоро придёт и твой черёд! — Прокричал он весело, обращаясь к последней. Из дальнего угла послышался голос:  — Скоро-не скоро, а продолжить следить стоит. Кто знает, в какую сторону склонятся чаши весов… Женщина с шёлковой повязкой на глазах и с весами и кинжалом в руках почти незаметно приподняла уголок губ в невидимой улыбке. Кто знает… ### *** Джон заявился в дом к жене в расстроенном состоянии, но с твёрдым намерением подать на развод. Уже с порога он воскликнул:  — Синтия, я хочу поговорить! Я буду в гостиной! Сама Синтия, обрадованная появлением несносного мужа, ни слова не говоря, пошла в главную комнату. Сев на диван, она молча кивнула, как бы говоря: «Начинай.» И Леннон начал. Начал с конца.  — Синтия Пауэлл, я хочу развестись с тобой. Прежде чем ты начнёшь задавать ненужные вопросы, я скажу прямо .Я тебя больше не люблю. Ты и сама это наверное понимаешь, но я всё же скажу. Мне не нужна твоя покладистость, послушание и сострадание в мою сторону. Мне всегда казалось это в высшей степени тупостью и полным дурдомом, когда ,например, я хочу поговорить с тобой о музыке, но догоняю, что ты в этом нихрена не понимаешь, а ты всё равно лезешь со своими «Прости». Задрало это всё. С тобой, Синтия, я стану порядочным, приличным, но совсем не счастливым. Мне претит мысль о том, что дома меня всегда будет ждать даже не жена, а покорная и потакающая мне в всём собачка. Поэтому я и подам на развод завтра же. И ты мне не помешаешь. Миссис (пока что)Леннон сидела с открытым ртом и не знала что сказать. Буквально за несколько минут её мечты, планы и надежды на лучшую жизнь были растоптаны, растерзаны, осквернены у неё на глазах. Она пробормотала нервно:  — Как?.. — А потом всё более надрывно, — Как же так?!.. Как же так, Джон?.. Что я сделала не так?.. Скажи... Джон дёрнул бровью вверх и надменно сказал: — Это не ты сделала что-то не так, это я женился на ком не следовало. Я с самого начала подозревал, что это всё долго не продержится, но раз за разом выбрасывал эту мысль из головы. Я отношу документы в субботу утром. И чтобы ты знала, у меня есть неопределенный интерес к одной девушке, но я тебе с ней ещё не изменял. Пока что. Хлёсткий удар рассёк его правую щёку, прервав речь. У девушки в глазах стояли слёзы. Она не выдержала и, не стесняясь в выражениях, проорала:  — Грёбаный мудак! Как же я тебя ненавижу, скотина! Вон из моего дома! ЧТОБЫ Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ ЗДЕСЬ НЕ ВИДЕЛА! Выпихнув его из дома, Синтия громко хлопнула дверью и кинулась в свою комнату. Плача, она всеми силами молила Бога лишь об одном: чтобы она была счастлива. Душа ныла , стонала за неё, но девушка обязательно найдет способ это исправить. Обязательно найдет. *** |В больнице| К тому моменту, как стрелки на часах в коридоре передвинулись на два часа, Нонна уже сладко посапывала в своей кровати. Ей снился огромный луг, донельзя заросший душистыми травами и прекрасными цветами, источавшими нежный аромат. Голубое небо озаряло тёплое июльское солнышко, а лёгкий ветерок освежал разгорячённую кожу, мягко обдувая её. Посреди поляны на траве лежали двое — парень и девушка. Они крепко сжимали друг друга в объятиях, отдыхая после жаркого акта любви. Парень смотрел на свою возлюбленную синими глазами, в которых читалась непревзойдённая нежность и любовь к девушке в его руках. Сама же она была абсолютно спокойна и чувствовала умиротворение, лёжа с любимым вместе. Их объединяет безграничная гармония. Как и наяву. Да… Ночь была изумительной сегодня. Это замечали даже самые закостенелые личности в Англии. И ведь было что замечать. В небе мистически серебрились одинокие звёзды-точки, небо чернильной кляксой расползлось над городом, медленно затухали окна самых поздних рабочих. Уличные фонари не переставали светить даже под покровом ночи, и хоть это вовсе уже не новшество - оно удивляет горожан с самых бесконтактных частей страны. В одиночной палате, на узкой кровати, под тонким одеялом в обнимку лежали двое — Ринго и Нонна. Одинаковый сон снился им до самого утра. *** Поднявшись с постели рано утром, Пол обнаружил отсутствие одного из участников группы, а именно Ринго Старра. А ведь им сегодня ещё играть в баре — их пригласили, назвав круглую сумму, а Эпстайн и рад. Так что надо быть готовыми уже в десять часов утра, репетировать до пяти вечера, а потом играть до двенадцати. Короче, вставать пора всем без исключения. Джон был тут же, после своего заявления о расторжении брака он пришёл туда, где ему всегда были рады, то есть в общий дом всех Битлз. Джордж с Полом не расставались со студии, а Ричард был с Нонной. Но вот в чём проблема — никто не видел, куда он пошёл, но благодаря общим рассуждениям стало понятно, что он поехал в больницу, проведать девушку. Все дружно оделись, умылись, позавтракали и послали Джона, как самого знающего город (на всякий случай) за Ричардом. На барабанах-то кроме него играть некому, да и репетировать нужно вместе. Доехав до медучреждения, Леннон побежал прямиком на второй этаж, в реабилитационное отделение, по памяти (перед входом в главный холл он глянул на стенд с картой всего здания). Он быстро поднялся по лестнице, отыскал нужную палату. Стучать или не стучать? Пха! Это же Леннон! Конечно не стучать! С ноги открыть дверь (из-за чего она жалобно скрипнула) и не париться! Сфокусировав взгляд на, собственно, всей палате и кровати посередине, Джону, как бы не юлил, стало неловко. Он вдруг отчётливо почувствовал, как стал свидетелем чего-то, что обычно не выставляют напоказ, чего-то сугубо личного и того, что оставило ему непонятный противный осадок где-то на сердце. На кровати, плотно прижавшись друг к дружке, мило сопели Нонна и барабанщик. Которому к сожалению надо было уже уходить. Перемявшись с ноги на ногу и подойдя к кровати, Джон несильно потряс Рича за плечо:  — Хэй, Ринго! Вставай и пойдём! Потом ещё пообжимаетесь. Давай, немедленно вставай, нам надо репетировать! Иначе ты опять будешь не стучать, а водить палками по барабанам! На удивление, это сработало. Старки начал открывать глаза. Он повернул голову в сторону Джона и тихо произнес, явно смущённый тем, что его нашли в таком виде:  — Я уже просыпаюсь, Джон. Видишь? Ты не мог бы оставить нас на минутку?  — Кхм, да. — Уинстона перекосило так, будто он съел два лимона на спор и проиграл, но он нашёл силы не встревать и не донимать вопросами самого старшего битла. — Эй! Только недолго! — Крикнул он напоследок и скрылся за шаткой дверью. POV Нонна  — Выходит, мы теперь встречаемся? — Моё самочувствие заметно улучшается, хм!  — Выходит, что да. Если ты не против, конечно же! Я узнал о тебе много нового, и могу с уверенностью заявить, что ты нравишься мне всё сильнее с каждой минутой… — Ричард опустил глаза. Это да. По моей легенде, я приехала из России, для того чтобы начать новую жизнь, но по прибытии, меня ограбили и ударили по голове, поэтому я почти ничего не помню. Раскрывать подробности о моей прошлой жизни я пока не хочу, но возможно, когда я буду уверена в правильности своего решения, я раскрою ему всю себя, обнажу душу… Он добрый, честный, с миролюбивым сердцем и тёплой душой. Согрей меня своим светом, покажи мне мир, который будет более снисходителен ко мне, более сострадателен. Я хочу любить его всю жизнь. И мир, и Ричи. Наверно, так и ощущается влюбленность в своего человека.  — Я люблю тебя, Ричард Старки. Его сердце сладко защемило от эмоций. Казалось бы, чего необычного в признании в любви? Особенно для него. Он мог спросить об этом любую из своих фанаток, и они ответили бы почти одинаково. Да, да, да. Но это совсем другое. Это — Нонна Васильева. И он тоже…  — Я тебя тоже очень сильно люблю, Нонна. Ты даже не можешь себе представить как. Прильнув к её губам, он с восторгом во взгляде стал выцеловывать ее щёки, губы, лоб. Он любил её всю. Нещадно и горячо. Нонна смеялась звонко-звонко и громко-громко, словно кто-то рассыпАл серебряные серьги по всей комнате. В дверь нетерпеливо постучали. Джон опять напомнил о времени. О, время! Как же его всегда не хватает! Пора.  — Я же не навсегда ухожу, Нонн. Я ещё завтра зайду, и послезавтра. А через три дня тебя уже выпишут. Всё хорошо, ты главное не волнуйся сильно и не нервничай, тебе вредно. Если что — позвони мне, пожалуйста. Я буду скучать.  — Я тоже, Ричи, я тоже. — Это правда. Что есть, то есть. Поцеловав ее в щеку на прощание, он вышел из палаты. Конец POV Нонны Джон недовольно покосился в сторону Ринго. Конечно, тот весь сиял от радости. Леннон потихоньку начинал вникать в курс дела. Его интриговала Нонна, завоевала его интерес к ней, она его… Завлекала. Словно быка на алый отрезок ткани, или же пчелу на неземной красоты и вкуса нектар. Джона влекло желание: либо укротить, либо быть укрощённым. Первое он уже пробовал. Ему не понравилось — слишком скучно. Значит, второе. Самое обидное то, что он отыскал этот интерес в самой девушке, а интерес-то этот уже занят оказался! И кем?! Ринго! Этим тихим бесконфликтным барабанщиком! Не Джоном Ленноном, а Ричардом Старки была свистнута из-под носа замечательная загадка. Это ему жутко не нравилось. Ещё и документы на развод завтра надо отнести, и песню новую обдумать. Дела, дела. *** Джордж Харрисон грустил. Грустил и ел блины с маслом. Всё его руки были измазаны в сливочном жире, а на подоконнике, где он сидел, закутавшись в одеяло и одетый в водолазку и брюки, уже насыпалось полно крошек. Пол опять сочиняет тексты песен, Ринго с Джоном в больнице с Васильевой- ещё не вернулись, но скоро должны. Нонна Васильева. Что он ней думает? Ну, первое, и самое пожалуй, нелепое: «Ей подходят все их фамилии» Серьёзно. Если предположить, что однажды она станет миссис, то в голове рождаются самые необоснованные варианты… Нонна Старки. Вполне звучит, несмотря на полную противоположность звуков. Нонна Харрисон. Бред, но какой! Слишком подходяще. Будто она его тётка или сестра. Но всё же. Нонна МакКартни. Тоже самое, только больше похоже на дочь или младшую сестрёнку. Довольно мило. Нонна Леннон. Идеально. Вообще совершенное сочетание. Буквы «Н» прекрасно вписываются и переплетаются между собой. С ума сойти. Джордж ещё не подозревал, какой переполох он устроит путём высказывания этих своих мыслей другим участникам группы. Но это будет позже. А сейчас дверь в дом открывалась и в неё вошли, если не вбежали, Джон и Ринго. Что у них был за вид. Один с синяком под глазом, другой, пусть и без синяков на лице, но явно хромает и потирает спину. Харрисон скептически отнёсся к этому, и коротко, хоть и с заметным беспокойством спросил:  — Вы или Вас? Ответил Ринго:  — Мы. Но по уважительной причине.  — По какой же? — Немногословный Джордж обнажил чуть более длинные, чем у других людей клыки в насмешливой улыбке.  — Я не потерплю оскорблений в сторону моей девушки. Даже если мы друзья. «Вот это поворот.— подумал Харрисон. — Надо взять аптечку в ванной.» ...Им ещё многое предстоит узнать.