Моя Золотая лихорадка

      Урарака завернулась в свое старое одеяло и уткнулась щекой в подушку. Ей досталась целая треть палатки, слева от входа. Яги использовал одно из запасных покрывал в качестве разделителя, и теперь их временное жилище обзавелось второй «комнатой». Девушка перетащила туда свои скромные пожитки – небольшой саквояж и пару тюков. Ими она воспользовалась, чтобы возвести преграду между собой и парусиновым пологом, за которым начиналась природа – сырой воздух, ночные шумы и мерный гул реки. Защитившись от них по мере своих сил, Урарака свернулась комочком и постаралась заснуть, но сон не шел. Она пролежала уже пару часов, прислушиваясь к шороху ветра снаружи. Все-таки, несмотря на всю ее решимость, подогреваемую позором на переправе, девушке было неуютно и тревожно оставаться одной на тропе.       «Я не одна! – неуверенно возразила себе Урарака. – Со мной Яги-сан и Деку-кун. Они мне помогут! А я помогу им. И маме с папой!» Но ее сердце продолжало вздрагивать от малейшего шума снаружи, а на глаза навернулись постыдные слезы. «Что же я наделала, что же натворила! – Девушка прижала ладони к губам. – На что согласилась! Ведь я же теперь целый год не увижу родных... Да, так лучше, так разумней, но как же я теперь буду... совсем одна!» Урарака тихонечко всхлипнула, надеясь не разбудить Яги или Мидорию. В палатке было темно, но она на ощупь нашла свою шляпку и прижала к подбородку. Солома до сих пор хранила запах ягодного сока, и мягко потрескивала в руках. Втянув носом теплый воздух палатки, девушка мысленно перенеслась на залитую солнцем поляну, полную трав и цветов.       «Деку-кун, – вздохнула она. – Что же ты обо мне думаешь? Неужели ты бы ответил «нет» на вопрос Яги-сана? А если я тебе совсем не нравлюсь? Нет, не дури, Очако! Он же назвал меня замечательной...» Урарака зарылась затылком в подушку. «Замечательной подругой! – Она всхлипнула. – И целоваться не захотел... Что же ты, Изуку? Такой смелый и хороший... Неужели у тебя и вправду есть... другая? Нет! Запрещаю себе об этом думать!»       Выплакавшись, девушка отложила шляпку и потеплее закуталась в одеяло, почти с головой. Перевернулась на другой бок. Глаза щипало от слез, они слипались. Урарака задышала глубоко и ровно, и наконец-то заснула.       Ей снился Эплтон. Кленовые листья, шуршащим водопадом сыплющиеся с деревьев и устилающие землю золотисто-оранжевым ковром. Снился дождь, барабанящий по ним миллионами капель – мерная, успокаивающая мелодия осени. Потом в глазах заплясали солнечные блики на глади озера Уиннебаго. Она пряталась под брезентом и вдыхала запах лодки – мокрое дерево и смола, сухой, колючий аромат веревок и резкий, прохладный дух старых уключин. Дождь так убаюкивающе стучал по промасленной ткани. Урарака жмурилась и ворочалась, удивляясь, откуда на дне лодки нашлось одеяло. Выглядывала из-под тента и отчаянно терла глаза. В них танцевали слепящие блики. «Как может быть одновременно и солнце, и дождь?» – пробормотала она и проснулась.       Не сразу поняв, где находится, девушка села, кутаясь в одеяло. Капли действительно барабанили по куполу палатки, а в щель между парусиной и землей поддувало прохладой. Воспоминания медленно вернулись к Урараке, и она тихонько спросила:       – Яги-сан? Деку-кун? Вы здесь?       Бросив очередной взгляд на полоску света между тентом и травой – судя по всему, было уже позднее утро – девушка мысленно поблагодарила предусмотрительных путешественников, выбравших для стоянки место повыше и посуше. «Иначе бы нас залило», – подумала она.       Судя по тому, что ответа на ее вопрос так и не последовало, мужчина и юноша уже встали и ушли работать. «Даже не позавтракали, – с грустью подумала Урарака. – А как же я? И мои обязанности?» Прикусив губу, девушка выглянула из-за своей перегородки.       В палатке царил полумрак – разумеется, никто не стал бы оставлять без присмотра зажженную лампу. Но предположения Урараки оправдались лишь частично. Яги действительно не было – его одеяло, как и всегда, было свернуто в плотный рулон и засунуто в угол. А вот Мидория мирно посапывал в правом углу. Из спального мешка выглядывало только его красивое, расслабленное лицо.       – Деку-кун! – позвала Урарака и тут же зажала рот ладонью.       «Может, не надо его будить? – с заботой вздохнула она. – Так много работает... Раз Яги-сан его не стал тревожить, то и я не буду». Одевшись, девушка на цыпочках подошла к пологу, закрывавшему выход из палатки. К трепещущей на ветру парусине была приколота записка, сделанная карандашом на клочке мятой бумаги:       «Урарака, Мидория! Я к Финнеганскому броду, узнать про носильщиков для нового груза. Вернусь до обеда. Под дождем тюки не таскать! Яги».       Чтобы разобрать иероглифы, Урараке пришлось откинуть полог и впустить в палатку немного рассеянного, серого света. Холодные капли дождя застучали ей по лбу. Девушка, неловко размахивая руками, поспешила закрыться от них полотном. «Очако, ты чего? Совсем рассеянная?» – спросила она себя, застегивая полог на деревянные пуговицы. Вернувшись на свое место, которое теперь, посреди непогоды, казалось уютным гнездышком, Урарака принялась копаться в вещах. Вскоре ей удалось найти плащ. Накинув его на плечи и подняв капюшон, девушка снова шагнула к выходу и бросила взгляд на спящего Мидорию. Его лицо выглядело таким умиротворенным. Ноздри легонько раздувались в такт дыханию, губы были расслабленными и такими мягкими...       «Ну почему же ты не поцеловал меня?» – грустно подумала Урарака и вышла из палатки.       Чилкутская тропа встретила ее порывами прохладного ветра и градом дождевых капель. Покрепче завернувшись в плащ, девушка сделала несколько неуверенных шагов и огляделась по сторонам. Небо было затянуто серыми тучами, но несмотря на ливень, среди них попадались молочно-белые клочки облаков, а кое-где даже небольшие просветы. Все указывало на то, что погода скоро улучшится. Но пока...       Урарака с грустью посмотрела на то, что осталось от вчерашнего кострища. Угольно-черная грязь и хлюпающая, пузырящаяся под дождем вода, цветом напоминавшая тушь. К счастью, предусмотрительный Яги накрыл дрова мешковиной, тюки тоже не пострадали. Но как развести огонь в таких условиях, девушка не знала. «Да и нужно ли? – вздохнула она. – Деку-кун еще не проснулся, завтрак может подождать...»       Растерянно побродив по мокнущему лагерю, Урарака решила принести хоть какую-то пользу и достала из-под навеса парочку ведер. Капли забарабанили по их донышкам. «Хоть к реке не ходить», – попыталась подбодрить себя девушка. Но настроение у нее становилось все хуже. «Яги-сан к броду отправился, – насупилась она. – И Деку-кун наверняка бы нашел, что бы такого полезного сделать, если бы я его разбудила...» Совсем расклеившись, Урарака бесцельно прошлась по мокрой, пружинящей под ногами земле, и остановилась у защищенной от ливня поленнице. Бесцельно провела пальцами по колючим торцам бревнышек и торчащим палочкам, многие из которых она собрала вчера во время прогулки по лесу. «И поляночка наша, небось, вся промокла! – Девушка шмыгнула носом. – Совсем теперь некрасивая и помятая, прямо как моя прическа». Волосы Урараки, все спутанные со сна, выбивались из-под капюшона и медленно пропитывались влагой, вися поникшими прядями. Девушка попыталась заправить их за уши. Одинокая капля скатилась по ее носу и задрожала на самом кончике. Урарака утерла ее рукавом. Нужно было сделать что-нибудь полезное, и срочно.       Девушка взяла кусочек бревнышка с самого верха поленницы и осторожно опустила мешковину на место. Отнесла деревяшку к затопленному костру. Недалеко от чернильной лужи остался чурбак и топорик для колки дров. Размахивать тяжелым инструментом у Урараки не было ни сил, ни умения, но этого и не требовалось. Прижав кусочек дерева к лезвию, она повазюкала им из стороны в сторону, чтобы набрать немного материала для растопки – толстых, загибающихся в дугу опилок и щепочек. Их нужно было прятать в ладонях от вездесущего дождя. Урарака вернулась к палатке, откинула полог свободной рукой и высыпала свою драгоценную ношу на пол жилища.       – Деку-кун! – шепнула она, мысленно извиняясь перед парнем за беспокойство. – Проснись, Деку-кун!       Урарака приподняла парусину с продела нижнюю пуговицу в петлю повыше – так проход оставался открытым, но не до конца. Стряхнув капли со своего дождевика, девушка сложила растопку в кучку и еще раз позвала:       – Деку-кун!       Юноша заворочался в своем спальном мешке и тихо застонал. Потом приподнял голову. И хрипло спросил:       – Урарака? А где... И почему уже светло?       – Мы никуда не пойдем до обеда, – с готовностью пояснила девушка. – Яги-сан отправился искать носильщиков для моего груза... Вон записка, прочти, если хочешь. – Помедлив, она добавила: – А тебе нельзя работать под дождем.       Мидория сел в спальнике и протер глаза. Разглядел опилки на полу.       – Что ты делаешь?       – Огонь, – неловко пробормотала Урарака. – Погреть воду.       Молодой человек поерзал, натягивая подбитый овчиной краешек мешка с подбородку.       – Хотя, наверное, мне следует уйти сейчас... и дать тебе одеться, да? – продолжила девушка, сообразив, почему он не спешит подниматься. – Извини, я такая глупая... Все, я уже снаружи! – Она выскочила из палатки, натягивая на голову капюшон, и прошлась до поленницы и обратно.       «Ну что я за дура! – мысленно вздохнула Урарака. – Даже не подумала! Хотя, Деку-кун ведь спит в рубашке... Все равно! Все равно!» Побродив немного под дождем, девушка подкралась к палатке и тихонько спросила:       – Можно?       – Да! Урарака-сан!       «Урарака-чан», – поправила она парня в своем воображении. Мидория, набросив на плечи куртку, сворачивал спальный мешок.       – Мы будем кофе или просто воду? – поинтересовался он, когда девушка зашла внутрь.       – Пока еще не знаю... – Щеки Урарака вспыхнули алым – просто так, от вида его растрепанных волос и доверчивых глаз. – Надо сначала огонь развести... А я даже не знаю, получится ли.       – Конечно, получится! – улыбнулся ей юноша.       Урарака присела у входа и попыталась высечь хоть одну искру из огнива, данного ей Яги. После десятка бесплодных попыток растопка наконец занялась. Девушка подула на нее изо всех сил и осторожно подложила в пламя несколько щепок.       – Если хочешь, вскипятим дождевую, – предложила она. – Я поставила ведра наполняться... Как ты думаешь, есть какая-нибудь разница между ней и речной?       – Не знаю, – тепло откликнулся Мидория, – но можно попробовать.       – Ага!       Юноша выбрался из палатки, несмотря на протесты Урараки и просьбы хотя бы накинуть плащ, и вернулся с одним из ведерок. Наполнив кружки, подростки поставили их греться у крошечного костерка (дым выходил из палатки благодаря поднятому пологу). Под тентом наступило неловкое молчание, нарушаемое лишь шорохом капель по парусине.       – Как приятно, – сказала наконец Урарака, робко улыбаясь Мидории. – Я имею ввиду звук дождя.       Парень кивнул.       – Ты не знаешь, сколько сейчас времени? – спросил он.       – Часы у меня в саквояже. Достать?       – Угу.       Оставив огонек на попечение юноше, Урарака вернулась в свое гнездышко за покрывалом и выудила из саквояжа кругленькие часики.       – Половина одиннадцатого! – объявила она. – Ой, как поздно-то! Яги-сан, наверное, уже у Финнеганского брода...       – Давно уже, – согласился Мидория.       Рука Урараки легла на тканевую обложку книги.       – А хочешь, я тебе почитаю? Я так люблю «Торна»!       – Да ну, зачем... – Юноша явно смутился.       – Деку-ку-у-ун! – с улыбкой заканючила Урарака. – Давай, ты следи за водой, а я хотя бы начну!       Спрятав лицо в ладонях, чтобы не было видно румянца, Мидория кивнул. Девушка раскрыла книгу и торжественно прочитала:       – «Том первый»! Тут, правда, сначала идет карта – это выдуманная земля в Англии, называется Барсетшир. Ну, это не важно, посмотрим на нее позже, когда начнутся все эти названия... Так вот, «Глава первая: Грешемы из Грешемсбери»!       Юноша тихо вздохнул...

***

      К полудню дождь прекратился, и в разрывы между тучами хлынули животворящие лучи солнца. Долина Тайи поспешила согреться в их золотистом свете. Над рекой заклубился едва заметный туман, от земли поднимались облачка пара и аромат мокрого мха. Среди узловатых корней зазмеились новые ручейки – легкие, звенящие, полные прелых листьев и сосновых колючек.       Яги шагал по насыщенной влагой лесной подстилке, сняв капюшон и расстегнув дождевик на груди. После отступления непогоды дышалось так легко и приятно, что, казалось, еще немного – и оторвешься ботинками от земли. Набрав полную грудь воздуха, мужчина расправил плечи и зашагал побыстрее. Ему не терпелось вернуться в лагерь и поделиться новостями с Мидорией и Ураракой. «Надеюсь, мальчишка меня не ослушался, – улыбнулся он, – и я не встречу его сейчас на тропе». Дождь закончился совсем недавно, и у Мидории вполне могло хватить энтузиазма немедленно приняться за работу. «Хоть бы милая Урарака уговорила его подождать, – продолжал думать мужчина. – Паренек ее сильно стесняется... Как бы не убежал от нее мне навстречу!» Представив наивно-румяную физиономию юноши, спешащего с тюком на плечах по размокшей тропе, Яги покачал головой. «Стоило бы закончить наш вчерашний разговор», – напомнил он себе.       К счастью, мужчине удалось добраться до лагеря без нежданных встреч с сыном. Неподалеку от старого, залитого дождем костра горел новый, чуть меньших размеров. Дыма в переполненном влагой воздухе почти не было, а вот тепло от огня в сочетании с ласковым солнцем ощущалось за несколько шагов – всем телом, всем нутром. У костра стояла распорка для котелка. В самой посудине булькало что-то ягодно-мучное, над кипятком поднимался сильный аромат хвои. С одобрением хмыкнув, Яги заглянул в палатку и увидел подростков, сидевших плечом к плечу у самого входа.       Мидория дремал, подставив лицо солнцу, припекающему даже среди прохладных, как сугробы, облаков. Его щека упиралась в плечо Урараки. Девушка, пунцовая, как клюква, перелистывала толстую книгу с широкой закладкой.       – Конец второй главы, – объявила она и переложила ляссе на нужную страничку. – Деку-кун, тебе нравится, или сделаем очередной перерыв? – Заметив мужчину, Урарака поспешно захлопнула томик и спрятала его за спиной. – Ой! Яги-сан! Здравствуйте! С добрым утром! Вернее, уже день, так что добрый день!       Разбуженный ее резким движением, юноша приподнял голову и сонно пробормотал:       – Сэр?       – Так ты... – Бровки Урараки взлетели, а затем умильно нахмурились. – Деку-кун, ты все проспал, да?!       Сконфуженно замахав руками, парень отстранился от подруги и бросил отчаянный взгляд на приемного отца.       – Привет, мой мальчик, – улыбнулся Яги. – Я вернулся.       – Простите, сэр! И ты прости, Урарака! Я... просто сильно устал со вчера...       – Скоро будем обедать. – Мужчина как ни в чем не бывало потрепал паренька по макушке. – Все дела я устроил.       – Ой, правда? – Урарака с радостью ухватилась за возможность увести разговор подальше от неловкого момента. – Вы нашли людей, согласных перенести мой груз, да?       Яги кивнул.       – Пойдемте к огню. Что же вы – развели костер и не греетесь?       – Так и без него тепло, сэр...       – На плече милой Урараки?       Мидория, что-то смущенно бормоча, скрылся в палатке – из-под полога несколько раз донеслось «Я не хотел!» и «Извините!», а затем наступила неловкая тишина – и громкий шлепок ладонью по лбу.       – Всего лишь пошутил, – тихо сказал Яги Урараке. Девушка сидела на входе, пряча пылающие щеки за дрожащими ладонями. Вздохнув, мужчина напомнил ей: – У тебя обед не сгорит?       – Нет! Нет, там все нормально, – слезно отозвалась она. – Сейчас еще минуточку поварится, и можно снимать!       – Пустила в дело вчерашние ягоды?       – Ага. Яги-сан... – Урарака подняла на него испуганный взгляд. – Вы... не сердитесь?       – Нисколечко. Просто... вам с Мидорией надо поговорить по душам, вот и все.       Девушка намотала волосы на пальцы.       – Ну, ладно, пойдем обедать! – провозгласил Яги, проходя к костру. – Лично я так проголодался. Что у нас сегодня – какой-то ягодный суп?       Урарака последовала за ним в круг уютного, животворного тепла, и сладко зажмурилась. Сжимая в руках книжку, она присела на подсохший, немножко потрескавшийся от близости к огню чурбак. Яги между тем сунул нос в котелок. Там уже начала выкипать мучная смесь с разварившейся голубикой.       – Я просто решила сделать что-нибудь новое из того, что осталось, – пробормотала девушка и отложила в сторону свой драгоценный томик.       – И замечательно! – Яги поболтал ложкой в котелке и выловил еловую лапку. – А это что?       – Для запаха! Не знаю, может быть... я ошиблась?       – Попробуем и узнаем! – рассмеялся мужчина. – А что это за книга у вас с Мидорией?       Урарака подхватила «Торна» и забавно надулась, вся красная и смущенная.       – Это... это мой, то есть мамин, то есть папин подарок! На пятилетие свадьбы! А мама передала мне... «Доктор Торн», вот, видите, декоративный какой...       – Понятно! – Яги подул на ложку елово-ягодного варева и осторожно пригубил. – Красивое издание. А Мидория, как я понял, прозу не оценил? – Сжалившись над застеснявшейся девушкой, он попросил: – Позови паренька, ладно?       Урарака убежала в палатку, а Яги остался у костра. Чтобы не тратить время попусту, он взял на себя одну из ее обязанностей и разлил суп по тарелкам. Подростки подошли через несколько минут, не глядя друг на друга.       – Ну, что же, – сказал Яги, передавая им их порции, – садитесь скорее. Давайте я расскажу вам, что ждет нас на Финнеганском броде, и как мне удалось найти носильщиков.