The Astonishing. Music is the gift

Рано утром, едва взошло солнце, Рэйвенскилл в считанные минуты наполнился движением, звуком бесчисленных шагов и возбуждённых голосов. Небо было ясное, воздух - холодный и чистый, и ни у кого сна не было ни в одном глазу, особенно у резвых стаек мальчишек, как один стремящихся на главную площадь деревни. Как и всегда, переполненных радостного предвкушения детей возглавлял, конечно же, Ксандер, теперь уже девятилетний сын генерала Ариса. Сегодня для Ксандера был особенный день, и несмотря на все усилия, прикладываемые, чтобы выглядеть достойно, его так и распирали волнение и гордость: всё же далеко не каждому выпадает честь приходиться родным племянником человеку, голос которого сейчас идёт услышать вся деревня! И конечно, Ксандер с друзьями оказался на главной площади одним из первых. Площадь несомненно была самым красивым местом деревни - выложенная плитами светлого мрамора, сквозь которые каждую весну пробивалась изумрудная трава, и в жаркие летние дни всегда находившаяся в прохладной тени...какое-то особенное чувство всегда посещало людей в этом месте: взглянешь на небо - и какой бы ни была погода, оно кажется куда более завораживающим, в разы прекраснее и бесконечнее, чем если смотреть из любой точки Рэйвенскилла. Ксандер не мог объяснить это, но он точно готов был проводить час за часом, глядя отсюда, с площади, как солнце медленно пересекает небосклон... Габриэль, прислонившийся к сюрреалистичной мраморной статуе, предназначения и смысла которой Ксандер никогда не понимал, беседовал с Арисом, и его лицо - за прядями волнистых чёрных волос, достигавших плеч, оно выглядело странно бледным - было встревоженным. - ...должен признать, это так странно, - донёсся до Ксандера странно подрагивающий голос дяди. - Я ведь уже говорил тебе об этом - все кругом, куда ни глянь, продолжают видеть во мне...человека, призванного всё изменить...и всё же я чувствую, что я...на моём месте должен быть кто-то другой... Голос Габриэля был невероятно красив, и Ксандер в очередной раз поразился тому, как прекрасно он звучит абсолютно в любом эмоциональном спектре. Сложно было сказать, в чём именно была причина, но этот голос Ксандер готов был слушать вечно, пожалуй, за всю жизнь ни один голос не приносил ему такого наслаждения - как и каждому из жителей деревни, именно поэтому и направлявшихся сюда. - Брат, - тихий голос Ариса, напротив, был решителен, - я понимаю, каково тебе. Я знаю, ты можешь и не видеть в себе Избранного, такое громкое звание - это тяжёлое бремя для любого из нас. Но попытайся понять - каждый из людей Рэйвенскилла на твоей стороне... - Номаки! - пронзительно вскрикнул один из мальчишек за спиной Ксандера, и жутковатое молчание затопило площадь - в одну секунду или в одну долю секунды, словно по мрачному волшебству. Арис и Габриэль словно окаменели, возведя глаза к небу. Да...такой знакомый и такой ненавистный клин тёмных точек показался в небе над горизонтом. Пока что нойз-машины были слишком далеко, чтобы можно было различить их шумы, но весь Рэйвенскилл уже замер в трепетном ужасающем ожидании. Понемногу до жителей деревни начало долетать жужжание - в первые секунды показавшееся монотонным и однообразным, меньше чем через минуту оно превратилось в абсолютно беспорядочный механический шум, напоминавший то помехи, то сбивчивый гул, то гудение роя разгневанных пчёл...и ужасно громкий - болезненно, нестерпимо громкий, словно впивающийся в самый мозг...почти что физическая боль отразилась на лицах рэйвенскиллцев, когда номаки, превратившиеся теперь во внушительных размеров сферы из слепяще сверкавшего на солнце металла, мучительно медленно пролетали прямо над ними, накрыв всю деревню зловещими гигантскими тенями. Шумы становились поистине страшными, раздирая барабанные перепонки и будто бы понемногу высасывая силы из тела каждого. Ксандеру показалось, что его с головы до ног окатило ледяной водой, так его затрясло, когда оглушительные звуки, издаваемые нойз-машинами, нещадно врезались в его череп... Жителям Рэйвенскилла показалось, что миновал век, прежде чем ужасные шумы начали стихать, а затем и вовсе растаяли вдали. Однако это невыносимое жужжание, пробиравшее до мозга костей, всё ещё стояло в ушах рэйвенскиллцев. Впрочем, уже не первый год это жуткое нашествие повторялось здесь изо дня в день, поэтому им не понадобилось много времени, чтобы отойти от пережитого. Единственным, кто ещё не пришёл в себя, был Габриэль - держась за статую, он тяжело дышал, словно после быстрого бега, и руки у него отчётливо дрожали. - Габриэль? - тихо окликнул брата Арис, в лице которого всё ещё не было ни кровинки. - Ты в порядке? Сглотнув слюну, Габриэль с трудом перевёл дыхание, молча кивнул и окинул взглядом площадь. Ксандер, пытающийся унять дрожь, всё ещё колотившую тело, вдруг заметил, что площадь полна людей, кольцом столпившихся вокруг центра площади, где стоял Габриэль - полна так, что похоже, будто и вправду вся деревня собралась здесь! Арис, спохватившись, что-то быстро сказал брату и быстрым шагом направился в толпу - подсознательно Ксандер отметил, как он прошёл мимо передних рядов, пропуская вперёд себя стариков и детей, и инстинктивно поспешил следом за отцом в гущу толпы. Каким-то образом ему посчастливилось встать неподалёку от Ариса так, чтобы прекрасно видеть происходящее в середине кольца. Примерно минуту рэйвенскиллцы шумно переговаривались, затем на площади воцарилась тишина ожидания, и все до единого взгляды устремились на Габриэля, одиноко стоявшего в центре. - Жители Рэйвенскилла, - наконец звучно начал тот, делая не особенно уверенный шаг вперёд. Ещё пару секунд он молчал и смотрел в землю, словно не находя слов, затем снова поднял взгляд и произнёс спокойно и уверенно: - Забудем то, что только что видели и слышали. Он опустил веки и сделал глубокий вдох...а спустя мгновение мир кругом вдруг преобразился в сказку, в чудесную мечту, в какой-то невероятный, незабываемый чарующий сон, когда голос Габриэля волшебным переливчатым потоком песни заструился сквозь утренний воздух навстречу светлому безоблачному небу. Ничего прекраснее этого Ксандер никогда не слышал и не мог и мечтать, что однажды услышит. Прикрыв глаза, он чувствовал, как тело словно отделяется от земли - это ни с чем не сравнимое, неописуемое пение будто бы вырастило крылья за его спиной, и мальчик почти вживую ощущал, как встречный ветер несёт его сквозь небо, откидывая волосы со лба...он чувствовал, как растворяется в этой магической песне, сливается с ней в единое целое - голос Габриэля продолжал течь божественной рекой, такой изменчивой и в то же время такой неизменно прекрасной, нежной и в то же время сильной...это было то, чего уже никогда не забудешь, и в какой-то момент Ксандер не смог сдержать слёз...это пение словно переносило его назад во времени, возвращая к самым лучшим моментам его жизни - он был так счастлив, как давно не был, эмоции переполняли его, и хотелось прыгать, в голос смеяться и кричать от радости, но прервать эту священную песню, красоту которой, казалось, невозможно выразить никакими словами, теперь было для него преступлением, и Ксандер позволил себе расслабиться и утонуть в звуке голоса Габриэля - ощущения менялись с невероятной скоростью, и на этот раз он чувствовал себя так, словно тёплые морские волны несли его по кристально прозрачной воде, неважно, куда, и неважно, откуда - в эти минуты он забыл обо всём... Из сладостного забытья его вывел внезапный шум прямо за его спиной - люди в задних рядах горячо перешёптывались, а краем уха Ксандер слышал звук...цоканья копыт? Он отдал бы всё на свете, чтобы и дальше в неземном блаженстве слушать песню Габриэля, но сейчас детское любопытство всё же пересилило. Открыв глаза и обернувшись, Ксандер застыл, как громом поражённый. - Пап!.. - громко прошептал он, дёрнув Ариса за рукав. - Карета! - Ксандер, не сейчас...подожди, что ты сказал? - отец почти рывком обернулся на звук, и его глаза как-то странно расширились. Большая, поблёскивающая сталью карета, запряжённая двумя тщательно отполированными кибернетическими подобиями лошадей, которых использовали для передвижения несколько столетий назад, стояла прямо рядом с площадью. Один из механических коней издал короткий электрический звук, и оба остановились совершенно неподвижно. Ксандер смотрел на карету как заворожённый - он в жизни не видел такой роскошной конструкции. - Пап, можно я подойду посмотреть? - задав этот вопрос, Ксандер тут же понял, что терпения ждать ответа нет. Ловко снуя между людьми, он подбежал поближе к карете. Великолепный яркий блеск, мерный звук работающего двигателя новейшей модели, механически стилизованный орнамент, украшавший корпус - всё это влекло его и требовало внимания. Почти сразу же его взгляд уткнулся в иллюминатор. Из-за начищенного до блеска стекла, отражавшего солнце, на него смотрел человек: его лицо не было старым, но почему-то волосы уже отливали серебром, а его взгляд...странный колющий холодок пробежал по плечам мальчика, словно кожу присыпало инеем, когда он встретил этот холодный и ироничный взгляд - казалось, в нём не было и тени человечной доброты и тепла, которые Ксандер так привык видеть в глазах жителей Рэйвенскилла...странное неприятное ощущение проскользнуло где-то под ложечкой - неужели недоброе предчувствие?.. - Ксандер! - раздался сзади резковатый оклик отца, и Арис поспешно втащил сына обратно в толпу, схватив за плечо. Он всё ещё говорил полушёпотом, но в лице у него появилось нешуточное беспокойство. - Лучше стой здесь...взгляни на эмблему! Ксандер снова обернулся на карету - и в самом деле, увидел отмечавший её размашистый золотой знак, который прежде не заметил из-за ярких отсветов солнца. Очень и очень знакомый знак. "Северная Империя?!" - Что им здесь нужно? - вслух спросил он в непонимании, чувствуя, как в сердце тенью закрадывается нарастающая тревога, близкая к страху. - Знаешь, будет лучше, если я узнаю это сам, - с той же непривычной резкостью произнёс Арис вполголоса, его зеленовато-серые глаза настороженно блестели. - Не волнуйся, просто постой, где стоишь. Слегка хлопнув Ксандера по плечу, он твёрдым шагом направился было в сторону кареты, однако в этом не оказалось нужды. Широкоплечий пожилой мужчина с изборождённым морщинами лицом и перечёркивавшим скулу шрамом вышел из кареты в сопровождении высокой женщины с аккуратно собранными на затылке пепельного цвета волосами и неподвижным строгим лицом, напоминавшим маску. Следом за ними из кареты показалась молодая стройная девушка в длинном чёрном платье, расшитом самоцветами, волосы цвета яркой фуксии струились по её плечам. А рядом с ней шагал тот самый не по возрасту седой человек с нагоняющим тревогу взглядом, оказавшийся на голову выше неё. Одинаковые причудливые короны украшали головы всех четверых, но Ксандер, от изумления и неожиданности потерявший дар речи, и без корон догадался бы, кого видит перед собой. Император Нафариус...императрица Арабелль...Фэйт, юная наследница трона...принц Дариус.