***
"Меня несло течением, голод становился всё страшней. Воображение рисовало мрачные картины, они выплёскивались из мозга и заливали сердце, словно чернила, которые ничем не сведёшь"...
- Как будто все прежние ночные кошмары разом ожили, понимаешь? Вторжение красных, люди в масках...видел на этой неделе "Нова-Экспресс"?"Мне мерещились тихие улицы Дэвидстауна, наполненные татуированными извергами. Я стонал, вспоминая их жестокость"...
- "Дух 77-го". Я к чему говорю: помню я этот 77-й. Боже сохрани! - озабоченно бормотал киоскёр, как всегда, по умолчанию обращаясь вроде бы к человеку, разгружавшему фургон с прессой возле его ларька. То и дело он с нескрываемой тревогой окидывал взглядом неприветливое свинцовое небо, будто в любой момент ожидая чего-то явно более грозного, нежели обыкновенный ливень. - Всё катится к чертям...хорошо, что моя Роза не дожила."Шхуна наверняка уже достигла Дэвидстауна. Жена моя, скорее всего, мертва. Эти мысли пронзили меня, и время замерло"...
- Сегодня у нас была бы годовщина. Воскресенье, двадцать седьмое октября. Вот ведь, в это время года всегда её вспоминаю..."Я вспомнил, как она махала мне на прощание с затенённой веранды и солнце подогревало нежную скулу... Мертва?"
- Уж она бы так расстраивалась из-за этих супергероев: Док Манхэттен исчез, в Озимандиса стреляли..."Те славные дни, та невинность... Мертвы?"
- А! Ещё ж Роршах! Читал в газетах, как он другого заключённого кипящим маслом облил? Вот ужас-то!"Мертвы. Я представлял себе раздутые трупы моих товарищей, несущие труп на объеденных рыбами спинах"...
- Я всё никак поверить не могу - ведь каждый день он сюда приходил, а никто и не знал! Вот она, жизнь, сколько всего происходит ниже ватерлинии..."Мертва. Выпотрошенная акула, её оскал больше не пугает меня".
В эту минуту у киоскёра появился покупатель. И тот не замедлил вцепиться в него, точно рыба в сочную наживку. - Вам газету? Конечно...видите заметку про Роршаха? - тотчас с жаром засуетился держатель ларька. - Так он был у меня постоянным клиентом! Я, конечно, всегда что-то подозревал, но всё равно просто невероятно, правда? - Ковач?.. Мм, правда, просто невероятно, спасибо, - сбивчиво среагировал явно куда-то торопившийся клиент. Выхватив газету, он исчез прежде, чем чернокожий паренёк, с вялым интересом оторвавшийся от своего комикса, успел как следует разглядеть его. Непроизвольно передёрнув плечами, подросток вернулся к привычному чтиву."Мертва. Я слышал её мольбы, видел желтозубые ухмылки убийц, видел, как работают их сабли, пока всё её существо, её гордая осанка и нежное лицо превращаются в сырое мясо... Мертва".
- Хмм, занятой человек, - с недовольством глядя вслед мгновенно убежавшему клиенту, протянул себе под нос киоскёр. - Учитель, может быть. Думает про алгебру, про теорию относительности, всякое такое...что эти ребята знают о жизни? Мир сошёл с ума, а они даже не замечают! - В завершение речи он сокрушённо покачал головой."В конце концов, столкнувшись с кошмаром равно непереносимым и неизбежным, я выбрал безумие".
***
В это же время Лори Юспешик, необычно взвинченная и растрёпанная, явно проведя всего лишь несколько жалких часов во сне, мерила широкими шагами ярко освещённый подвал Драйберга, стремительно наполнявшийся шумом новых и новых механизмов. - Это какой-то бред, - наконец громко выпалила она, резко останавливаясь на месте. - Мы молоды, любим друг друга, мир может завтра погибнуть, и как мы проводим воскресный вечер? Собираемся вытащить маньяка-убийцу из тюрьмы! - Она почти что сердито смотрела в спину Дэниэлу, который с головой ушёл в работу, деловито возясь с какими-то нагромождениями железа посреди подвала. - Давай я сперва сигаретку выкурю, а потом уже загружу эти аэроциклы, ладно? - Конечно, - довольно рассеянно отозвался Дэниэл через плечо; было почти что видно, как захватившие его мысли лихорадочно вьются вокруг него подобно назойливому облачку мошкары. - И это совсем не бред, - горячо заверил он. - Что-то происходит: за одиннадцать дней - удары по четырём героям. Это уже не совпадение. Очень может быть что журналистское расследование насчёт рака, из-за которого сорвался Джон, тоже часть какого-то плана. Может быть, кто-то затевает третью мировую войну... В ответ на эту переходящую все границы тираду Лори закатила глаза. С каждым днём и каждым часом возрастающая паранойя Дэниэла всё больше действовала ей на нервы, упорно напоминая о Роршахе - она и сама себе не могла толком объяснить, что заставило её согласиться вызволить его из-за решётки. - Дэн, да ладно... - раздражённо начала она, однако тот жестом прервал её, не отрываясь от работы. Он был слишком возбуждён поразившими его догадками, чтобы и дальше держать их в себе. - Лори, - с жаром заговорил он, то и дело запинаясь от волнения, что случалось с ним крайне нечасто, - ты жила с Джоном - и не заболела от этого. Может, никто и не заболел от этого? - Он умолк, сглотнул слюну, беря себя в руки, и лишь тогда продолжил с нарастающей уверенностью: - Если верить моему компьютеру, большинство людей, которых упоминали в "Нова-Экспресс", работали в исследовательской компании под названием "Другое измерение" между 67-м и 85-м. Странно, правда? Лори набрала воздуха в грудь, собираясь высказать в ответ что-то резкое, но неожиданная внутренняя преграда остановила её. Всё ещё не вполне что-либо понимая, она продолжала слушать воодушевлённую тираду Дэниэла, который определённо давно ждал шанса поделиться своими теориями: - Джейни Слейтер, Уолли Уивер...даже Молох - какое-то время, когда вышел из тюрьмы. Эта компания финансирует институт межпространственных исследований, а их самих финансирует другая компания, "Пирамид Деливерис", структура невероятно запутанная... - Да? - Скептицизм в голосе Лори всё же взял над ней верх. - Ну, твоей логики это тоже касается. Скажи, зачем рисковать, вытаскивая Роршаха? Мы и так крупно подставились с этим спасением на пожаре. Она стояла позади Дэниэла, скрестив руки на груди, и весь её облик так и источал ощутимое недоверие к его безрассудным планам. Однако он не видел этого, а если бы и видел - это не остановило бы его. Он, напротив, был будто озарён, и одного взгляда на его фанатично блестящие под очками глаза, хватило бы, чтобы понять - сейчас его не остановит буквально никто. - Роршах с самого начала расследовал это дело, - бросил он, на этот раз даже не оглядываясь. - Нам нужна информация, и времени у нас не много. В газетах уже писали об угрозах расправы с ним после инцидента с кипящим маслом... Он вдруг выпрямился, с неистовой горячностью глядя прямо в лицо своей скептично настроенной подруге: - Это важно, Лори! Если изгнание Джона и его последствия были запланированы, это, возможно, самая важная вещь в мире! - Супергерой спасает мир, да? - после долгой паузы фыркнула она, когда они бок о бок зашагали по направлению к другому окутанному тайной механизму. - Это какое-то хитрое жульничество, чтобы заставить меня снова влезть в костюм, так? - Лори! - Дэниэл рассмеялся, однако в этом смехе слышалось что-то крайне нервное и натянутое. - Костюм-то был твоей идеей... - Что? - протянула она с кривоватой ухмылкой. - Смешно просто. Ненавижу этот хэллоуинский маскарад. Ясно же, что я его надела, чтобы помочь тебе. Дэниэл просиял, на ходу обняв её за талию, и её всепоглощающее раздражение на его теории заговоров как будто бы начало понемногу отступать. - О, совершенно ясно, - откликнулся он, казалось, уже куда спокойнее и мягче. - Сама посуди, Лори, всё как в прежние времена - ночные патрули, тайна... - Ну-у, да, патрули ещё ничего, - не совсем охотно, хотя и не в силах перестать улыбаться, признала она. - У меня было девять маршрутов по крышам Вашингтона. Самый лучший - пятый... - Она мечтательно вздохнула, и её серебристые глаза наполнились нежным ностальгическим блеском; было видно, как её мысли тёплыми волнами относят её на много километров и лет назад. - Белый дом, мемориал Линкольна, а потом домой, в нашу с Джоном роскошную квартиру. Мы были там счастливы. Мы... - Она спохватилась, даже замерев на месте, и её лицо до самой шеи замело стыдливым румянцем. - О, Дэн, прости, пожалуйста, всё время я про Джона! Просто он...всплывает, когда я этого меньше всего ожидаю... Дэниэл остановился вместе с Лори, глядя на неё с тоскливым выражением, больше всего напоминающим сострадание. Чтобы подбодрить её, он теснее прижал её к себе и мягко заговорил, на удивление легко подбирая слова: - Не беспокойся. У нас ещё всё впереди...а пока скелеты из шкафов, конечно, выпрыгивают, куда денутся... - Он прервался, удивляясь произошедшей с ним перемене; совсем недавно он и понятия не имел, как полагается успокаивать людей. Чтобы не оплошать дальше, он несколько торопливо перевёл тему: - Я всё думаю про Эдриана. Надо бы с ним связаться...но, может, уже после освобождения Роршаха? По-моему, в его положении лучше не знать о таких вещах заранее. Это может его скомпрометировать, вдруг он почувствует, что обязан остановить нас... - Дэн, - довольно грустно улыбнулась Лори, заставив его в смущении замолкнуть, - иногда даже я чувствую, что обязана нас остановить. И про побег из тюрьмы не верится, что мы всерьёз обсуждаем это... Машинально Дэниэл испустил долгий усталый вздох, произнеся тихо и, как ему показалось, с безграничной терпеливостью: - Если предположить, что кто-то использовал Джона, чтобы запустить Армагеддон, как ещё к этому относиться? Всё действительно серьёзно...а для Роршаха, судя по тому, что нарастает в тюрьме, это вопрос жизни и смерти, - не удержавшись, добавил он, скользнув взглядом по молчаливой и внушительной фигуре корабля прямо перед ними.***
Право слово, нечто по-настоящему зловещее нарастало в этой тюрьме. В этот самый вечер один из охранников, патрулируя самый мрачный и пустынный коридор, застыл на месте и содрогнулся, чего с ним не бывало невообразимо давно. Три фигуры надвигались на него с противоположной стороны от входа в коридор. Две из них были предельно крупными и мускулистыми, и каждый их шаг был полон жуткой и неумолимой мощи. - Э-э...а вам тут чего надо? - грозно обратился охранник к пришельцам, со всей возможной решимостью вставая на их пути. - Ребята, это же изолятор. Вам сюда нельзя, если вас кто-нибудь увидит, будут неприятности... - Да? - вдруг раздался вкрадчивый и желчный голос на уровне его пояса. - А как жена поживает, Малхирни? Взгляд охранника тотчас метнулся вниз, а на лбу выступил холодный пот; всей его грозности и решительности сразу как не бывало, словно в поле его зрения появилось ещё десять мускулистых гигантов, а не... - Что? - дрогнувшим голосом выдохнул охранник, всё ещё мужественно стараясь сохранить бесстрашный вид. - Эй, слушайте, моя жена тут вообще ни при чём, ясно? Идите-ка вы лучше отсюда... Никакого успеха. В доносившемся снизу голосе отчётливо зазвучала отвратительно едкая усмешка: - А ребёнок? У тебя ведь есть ребёнок...пока ещё... - Д-да, но я... - Охранник побледнел и в смятении закрыл глаза ладонью; его голос совсем упал, точно от внезапного приступа дурноты. - Слушайте, что вам надо?.. Там, внизу, казалось, только и ждали этого вопроса. - Пять минут наедине с малышом, которого ты опекаешь. - После этих слов губы безмолвных спутников говорившего растянулись в точно таких же, до жути неприятных ухмылках. - Не волнуйся, мы его не обидим...просто поздороваться хотим. На обветренном лице охранника отразилась тяжёлая внутренняя борьба; в этот раз его глаза обратились к ближайшей решётчатой двери. За ржавыми прутьями, в тесной камере, где не было ничего, кроме пыльной откидной койки, неподвижно сидел Уолтер Ковач - совершенно прямой, как струна, держа обе руки на коленях, молча глядя окаменевшим взглядом в облупившуюся стену напротив. Могло показаться, что он не слышал ни единого слова из разговора снаружи. - Ну...ну ладно, пять минут, - всё ещё слегка ослабевшим голосом выговорил охранник. - Только не больше, договорились, парни? Ладно-ладно, договорились, - поспешил закончить он, резвым шагом отбегая куда-то в полутёмную даль коридора. Группа пришельцев, дождавшись, пока он исчезнет из поля зрения, неторопливо направилась на его место и остановилась вплотную к прутьям решётки. Возглавлял группу сухощавый, отталкивающего вида карлик с вытянутым крысиным лицом и жидкими седыми волосами. Несмотря на его крошечный рост, было во всём его облике что-то до жути угрожающее; никому и в голову не пришло бы шутить над таким. Пристально глядя снизу вверх на застывшую фигуру Ковача, он ядовито усмехался, обнажая острые, с многочисленными сколами пожелтевшие зубы. - Роршах, - негромко и зловеще протянул он с подчёркнуто наигранной мягкостью. - Сколько лет, сколько зим... Ковач не дрогнул и ни на мгновение не обернулся в сторону говорившего; даже его взгляд был всё так же устремлён в абстрактную точку на стене. Ему хватило звука голоса, чтобы понять, кто находится по ту сторону решётки... - Большая Шишка. Мир тесен. Мгновение стояла ошеломляющая тишина. Затем карлик зашёлся жутким скрипучим хохотом, который тотчас же разлетелся, неохотно затихая, по всему коридору. - "Мир тесен"! - с издевательским восторгом выкрикнул он. - Мне понравилось, здорово! Но знаешь, ты прав, - он сбавил тон, хотя жгучая ухмылка и не думала сходить с его иссохшего лица, и медленно обвёл красноречивым взглядом коридор. - Этот мир действительно тесен. Я в этом мире уже...сколько, Майкл? - Двадцать лет, мистер Шишка, - глухо отозвался над его головой один из его спутников. Шишка вновь воззрился на Ковача, его голос стал ровным и вкрадчивым и многих мог бы повергнуть в нешуточную тревогу. - Это большой срок, - негромко сообщил он, будто в упор не замечая холодной отчуждённости Ковача. - Ты, верно, думал, можно забыть, что вы сделали со мной...ты и этот совёныш. Смешно, правда, как... - он на миг прервался, чтобы принять из рук второго спутника крупную сигару и смачно закурить. - ...как всё аукается, да? Ответа не последовало, Ковач не шевельнулся. Однако Большую Шишку, который счёл такую реакцию проявлением страха, это вполне удовлетворило. Он шумно выдохнул, заполнив воздух остро пахнущим дымом, затем, будто озарённый важной мыслью, оскалился шире прежнего, двумя пальцами выхватив сигару из зубов. - Кстати, тот парень, которого ты обварил, помирает, - возвестил он с нарочитым пренебрежением. - Может, завтра умрёт, а может, в четверг или в пятницу...но ты не волнуйся, до суда дело не дойдёт...ты не доживёшь. Последние слова он произнёс с внезапной беспощадной жёсткостью, даже лёгкий звериный хрип проглянул в его голосе. После нескольких долгих мгновений, наполненных звенящим молчанием, он продолжил, уже совершенно не скрывая своего злорадства: - Видишь ли, когда он даст дуба, это заведение взорвётся. И ты будешь умирать постепенно, дюйм за дюймом... - Высоковато берёшь, - монотонно бросил Ковач, не глядя на него. Шишка застыл и казался потрясённым, а тот его огромный спутник, что подал сигару, мгновенно вскипел и с силой сжал кулаки, рванувшись к решётке: - Босс, дайте я заставлю Малхирни открыть, хочу продолбить в этом гаде ещё одну дырку... - Нет. Не сейчас, Ларри... - Крошечная ладонь Шишки неспешно легла ему на локоть - выше тот достать не мог. - Я ждал двадцать лет, некуда спешить...он скоро своё получит... - Злобные водянистые глазки снова метнули острый прищуренный взгляд на непроницаемого, как статуя, Ковача. - ...и никто по нему не заплачет. Говорят, даже его психиатр сегодня уволился! Коридор огласил услужливый гогот его сопровождающих; терпеливо дождавшись, пока он стихнет, Шишка продолжал с чрезвычайно самодовольным и презрительным видом, угрожающе растягивая слова: - Ты один в долине смертной тени, Роршах. У твоего прошлого длинные руки, и между ним и тобой - лишь один жалкий замок. Подумай об этом... И снова ответом ему было ледяное молчание. Тучи собирались в преддверии грозы.***
На входной двери Дэниэла вторично устанавливали новый замок, когда на пороге вдруг появился незваный гость. Гость с тёмной нашивкой на рукаве пальто, говорившей о принадлежности к правоохранительным органам. - Прошу прощения, я детектив Стивен Файн, - деловито начал он без приветствия, - я ищу Дэниэла Драйберга. - Я Дэн Драйберг, - ошеломлённо выдавил тот, замерев на месте при виде внезапного посетителя. - Э-э, заходите, пожалуйста...чем я могу помочь? Он был растерян, но каким-то краем сознания уже догадывался о причине визита детектива, и в нём пробудилось сильнейшее дурное предчувствие, заставив всё внутри неприятно затрепетать. Та часть рассудка, что молила одуматься во время последнего полёта на капсуле, с новой бешеной силой ударила в голову...детектив, впрочем, не торопился выдвигать обвинения в незаконной деятельности. Шагнув в сторону кухни, Файн сухо проговорил, едва глядя на Дэниэла: - Эдвард Блэйк. Он был убит. Вы его знали. Дэниэл поспешил следом за ним и, остановившись на кухне, судорожно взялся набирать в пустой кофейник воду из-под крана. Каждый нерв внутри него натягивался всё туже и туже... - Да, немного, - пробормотал он довольно невнятно. Ему совсем не хотелось смотреть на детектива. - Вы знали его достаточно хорошо, чтобы прибыть на похороны, - отрезал тот, странно пристально оглядывая кухню сверху донизу. - Я видел фотографии. Вы, Эдриан Вейдт, доктор Манхэттен. Хорошенькая компания, мистер Драйберг. Что-то совершенно точно было не так. Детектив говорил спокойно, однако его слова заставили Дэниэла лишь больше напрячься. Казалось, он уже был в ловушке, которая очень медленно смыкалась вокруг него, постепенно готовясь захлопнуться наглухо...с силой вцепившись в ручку кофейника, Дэниэл сделал глубокий вдох, стараясь говорить как можно более непринуждённо: - Я познакомился с Блэйком через Вейдта. Я...я когда-то пожертвовал немного денег на одну из Вейдтовых благотворительных акций... - Ага, - протянул детектив, неспешно и вдумчиво кивая. - Здоровенный парень этот Блэйк для дипломата. Героическая фигура. Может, перекачался, а? Цель этих слов была совершенно не ясна. Дэниэл спохватился и выключил воду, увидев, что она льётся через край злополучного кофейника. Он в очередной раз приказал себе немедленно успокоиться, но напряжение нарастало, бушуя и бушуя внутри него, и все попытки взять себя в руки делали только хуже...Файн, судя по звукам, уселся за кухонный стол, и Дэниэлу оставалось только замереть напротив, незаметно для себя вцепившись в кофейник до дрожи в пальцах. Он напряжённо молчал в ожидании новых слов, и долго ждать детектив не заставил. - Смешно...в последнее время в новостях одни "героические фигуры", - говорил он без тени улыбки. - Роршах в тюрьме, в Вейдта стреляли, доктор Манхэттен покидает Землю, чуть не вызвав третью мировую...сигарету, мистер Драйберг? - Нет, спасибо, не курю, - пробормотал Дэниэл, потупив взгляд. Теперь его мучила мысль о том, сильно ли он вздрогнул, в очередной раз услышав в речи детектива свою фамилию. Недолго думая, он поспешил отойти, чтобы вскипятить кофейник и достать из буфета чашки. Однако подсознательно он по-прежнему ощущал на себе стальной взгляд, от которого становилось всё более и более не по себе. Стояла такая тишина, что тиканье кухонных часов и бешеный стук собственного сердца мучительно надавили на Дэниэла. - А потом ещё это странное дело на выходных, не читали? Пожар в большом доме? Дэниэл содрогнулся и едва не выронил чашку, которую только что взял с полки; все его внутренности, казалось, мгновенно перевернули с ног на голову... - Всё готово, мистер Драйберг, - донёсся откуда-то из другой реальности голос возившегося с замком рабочего. - Теперь у вас максимум безопасности. - Э-э, хорошо, хорошо, спасибо, - будто так же издалека услышал Дэниэл собственную растерянную речь, - я пришлю чек... За его спиной Файн так и сверлил его взглядом, ловя, казалось, каждое его слово и каждое малейшее движение. Тысячная попытка собраться и подавить нарастающий страх не увенчалась успехом. Возникло ужасающее чувство, что и дальше притворяться невиновным бесполезно, что Файну доподлинно известно всё... - Дикая история, - снова заговорил детектив как ни в чём не бывало. - Воздушный корабль спасает людей, парит в воздухе между зданиями...не так уж много кораблей на это способны. - Да? - только и выдавил из себя Дэниэл. В голове тысячами мелких насекомых роились тревожные мысли - не было ли детектива Файна среди спасённых из горящего здания людей? - Да, - невозмутимо откликнулся тот. - Разговаривал со свидетелями, но подробностей мало: пилот был в очках, с ним была женщина, играла музыка, подавали кофе...ага... Последний протяжный возглас всё-таки заставил Дэниэла обернуться. К его сильному удивлению, Файн изучал недавно купленную пачку сахара, так и лежавшую с того дня на краю стола. - Рафинад "Сладкая колесница"...продаётся только большими упаковками, верно? Не нужно было быть гением, чтобы заподозрить какой-то обманный манёвр. Дэниэл был на грани полного замешательства и всеми силами старался правдоподобно представить, как говорил бы в такой ситуации ни в чём не повинный человек... - Вроде да, а что? - настороженно поинтересовался он, и ему померещилось, что на миг по лицу детектива проскользнула пугающая неоднозначная полуулыбка. - Да так просто. Снова воцарилась давящая тишина, на протяжении которой Файн упорно продолжал буравить Дэниэла взглядом...в ожидании реакции, которая могла бы выдать подозреваемого? Незаметно для себя Дэниэл стиснул зубы, отчаянно силясь всем видом не выражать ничего, кроме вежливого недоумения. Эта молчаливая борьба взглядов велась не менее минуты. Затем детектив снова заговорил, всё так же сухо и обманчиво непринуждённо: - Знаете, я слышал только об одном корабле, способном маневрировать между зданиями. Такой был у одного из этих...мстителей в масках, которых объявили вне закона в 77-м. Он не был намерен отступать от этой темы. Он подозревал. Он собирался сделать всё возможное, чтобы докопаться до страшной истины. Дэниэл почувствовал, как кровь резко схлынула с похолодевшего лица, и торопливо отвернулся, боясь, что заметно побледнел. Он машинально наливал кофе в одну из чашек, когда за его спиной снова зазвучал неторопливый, с уверенной ленцой голос: - ...но это, ясное дело, не мог быть он...ему сейчас должно быть уже за сорок. - Говоря, Файн ни на секунду не выпускал из рук упаковку рафинада, со странным сосредоточением разглядывая её со всех сторон. - Я ведь что говорю, парни нашего с вами возраста - они же все больные. Просыпаемся по утрам, выкашливаем лёгкие...хотя да, я забыл, вы же не курите? - Нет, - отозвался Дэниэл, как ему показалось, довольно нервным тоном. - Послушайте, о чём вообще речь? - значительно спокойнее прибавил он, в очередной раз кое-как взяв себя в руки. Детектив медленно поднялся со своего места и вновь взялся предельно внимательно оглядывать помещение. - Да ни о чём, в общем-то. Я даже не на службе, просто пришёл узнать, не известно ли вам что-нибудь насчёт Блэйка. Похоже было, что его визит подходил к концу, однако Дэниэл не мог позволить себе расслабиться. Что-то всё ещё было не так. Совсем не так... - Увы, нет. Мы с ним не были близки, - тихо, но очень ровно проговорил он и на мгновение вдруг застыл, точно парализованный: взгляд детектива уцепился за дверь, ведущую в мастерскую, и совершенно точно что-то в его лице тотчас же изменилось. Он сделал уверенный шаг в сторону двери, уже готовясь протянуть к ней руку, и что-то внутри Дэниэла оборвалось и ухнуло далеко вниз... - А, это дверь в кладовку, - наобум выпалил он, ужасно похолодев теперь уже всем телом, - боюсь, ключ потерялся... К его великому облегчению, эти слова остановили Файна. Однако облегчение мгновенно сменилось новым приступом леденящей тревоги, стоило Дэниэлу попытаться прикинуть, насколько острой выглядела его реакция со стороны...детектив смотрел на него в упор, на этот раз отчётливо ухмыляясь уголком рта, и выглядело это выражение до жути недобрым. - Не парьтесь, - бросил он, разворачиваясь и покидая кухню. - Мне всё равно пора идти... Но в следующее мгновение он снова резко остановился на полпути к прихожей. На этот раз его взгляд был устремлён на висевший на одной из стен календарь; Дэниэл застыл точно так же, и цепкие когти напряжения внутри него, едва-едва слегка ослабившие свою хватку, стиснули его внутренности с удвоенной свирепостью. - ...а я такой календарь уже видел раньше, - не без интереса произнёс детектив, вперив взгляд в фотографию на открытом виду листе календаря. - Симпатичная сова, - негромко прибавил он. Дэниэл промолчал, неосознанно делая вид, что протирает рукавом запылившиеся очки. Несмотря на сделанный только что немалый глоток кофе, в горле у него вдруг совершенно пересохло от звука голоса Файна, говорившего в разы яснее всяких слов. Даже каждая мышца в теле Дэниэла напряглась, будто готовясь дать отпор стремительно назревающей опасности. Вновь раздавшийся неторопливый говор детектива, казалось, болезненно ударил по слуху: - Знаете, люди, у которых есть календари, бывают двух типов: одни заглядывают, какая картинка будет в следующем месяце, а другие нет...вы какого типа? - как бы невзначай повернулся он к Дэниэлу. - Я не заглядываю, - осторожно ответил тот. Казалось, воздух в комнате начинает потрескивать от затаённого напряжения. Детектив Файн, на чьём лице уже вновь не было и тени улыбки, твёрдо взялся длинными крепкими пальцами за край листа с фотографией совы. - А надо бы. Предусмотрительность бывает полезна, - хладнокровно заметил он, приподнимая лист. - Хмм, ноябрь...ястреб хватает воробья в полёте. Зловещая картинка, правда? - Он вдруг очень резко обернулся на Дэниэла, будто надеясь застать того врасплох и поймать желаемое выражение на его лице. - Чёрт...надеюсь, я не испортил вам сюрприз? - Ничего страшного, - вполне миролюбиво, на свой собственный взгляд, откликнулся Дэниэл. - Сюрпризов в жизни и так хватает. - Что да, то да. Несколько долгих секунд детектив молчал и, прищурившись, смотрел собеседнику в лицо, точно изучая его в рьяных поисках малейших слабых мест. Нашёл он их или нет - осталось загадкой. Так или иначе, он снова отвернулся, задумчиво всматриваясь в ноябрьскую фотографию. - Уж простите, что пристал к вам с этим разговором про супергероев. Это пунктик у меня такой, - немного оттаявшим тоном признался он, хотя любому было бы ясно, что верить этому внезапному облегчению нельзя. - Вот с тех пор, как Роршаха арестовал, всё время они у меня на уме... Он наконец прошествовал в прихожую - уверенно и неспеша, будто находясь у себя дома. Из вежливости Дэниэл проследовал за ним до входных дверей, всё ещё с нешуточной опаской ловя остаток его неоднозначного монолога. - Я ведь к чему, - спокойно и расслабленно, как человек, удовлетворённый плодами тяжёлой работы, вещал детектив, - погорельцев спасать - дело хорошее, но если дальше зайти...знаете, как в "Нова-Экспресс" написали: "Дух 77-го"...брр. Дэниэл с предельной серьёзностью закивал ему, показывая, что всецело понимает и поддерживает его взгляды. Файн, судя по всему, был удовлетворён такой реакцией, потому что молчал и даже не смотрел на своего собеседника, пока не переступил порог, очутившись снаружи...но уже взявшись за ручку двери, чтобы закрыть её за собой, детектив с широчайшей усмешкой посмотрел Дэниэлу прямо в глаза, будто озарённый внезапным воспоминанием. - ...и Роршах, да...знаете, что мы у него в карманах нашли, когда взяли? - оживлённо поинтересовался он и выдержал крайне тревожную паузу, прежде чем закончить на пониженных тонах. - Кусочки рафинада. Странненько, правда? Несколько мгновений он молчал, жадно наблюдая за молниеносной сменой целого спектра выражений в широко раскрытых глазах Дэниэла. Затем с наигранной мягкостью пообещал, не переставая улыбаться: - Ещё увидимся, мистер Драйберг. Берегите себя, - заботливо прибавил он напоследок. В ответ Дэниэл выдавил не вполне естественное подобие дружелюбной улыбки: - Непременно...удачного вечера, детектив. Едва дверь за нежданным посетителем закрылась, на лестнице, ведущей на второй этаж дома, показалась ничего не понимающая Лори в одном махровом халате и с завёрнутыми в полотенце волосами. - Дэн? Кто это был? - с недоумением поинтересовалась она. - Он говорил о 77-м...что это значит? Не успела она договорить, как Дэниэл рывком повернулся к ней. Он был сам не свой, глаза под стёклами очков лихорадочно блестели какой-то дикой, отчаянной решимостью, исказившей его лицо до неузнаваемости. - Это значит, что время на исходе, - совершенно чужим голосом выдохнул он. - Может быть, он уже звонил на рокфеллеровскую базу. Может, он уже знает, что ты здесь. Вытаскивать Роршаха надо самое позднее завтра, иначе небезопасно... У Лори не повернулся язык возразить ему. Она лишь поспешно кивнула, и оба взгляда устремились к двери в мастерскую - туда, где покоился в ожидании своего часа воздушный корабль...***
На следующий день, пока в сотнях домов по всему Нью-Йорку люди вырезали на тыквах зловещие ухмылки, стараясь внушить себе безоблачно радостное предвкушение праздника, голоса из сотен телевизоров говорили как один невесело и встревоженно: - ...на мой взгляд, ядерная война может начаться в ближайшие десять дней, хотя это и кажется невероятным. Бог знает, что у этих людей вместо мозгов! - Спасибо, профессор. А мы двигаемся дальше. Сегодня "Новый дозорный" призывает проявить милосердие к героям в масках. Ответственный редактор "Нова-Экспресс" Дуг Рот назвал это "попыткой оправдать и возвеличить поистине Ку-Клукс-Клановскую жестокость"... Сразу же за этими словами на экранах возникло украшенное пышными светлыми усами лицо Рота. Его голос был жёсток и полон жаркой твердокаменной уверенности: - Статья "Дозорного" - грязная клевета на мой журнал и на меня лично! Там утверждают, что наше журналистское расследование о докторе Манхэттене - ха! - оплачено коммунистами, как и статья "Дух 77-го". Это смехотворно. "Нова-Экспресс" финансируется самой обыкновенной, типичнейшей американской экспедиторской фирмой. Уж точно не Москвой. А что до колонки редактора, то я назвал бы её "Дух Нюрнберга"! Его снова сменил телеведущий со своей неизменной деловитостью и плохо скрываемым беспокойством в голосе: - После того, как доктор Манхэттен покинул Землю, общественное негодование по отношению к героям в масках неуклонно возрастает. Однако полиция признаёт, что у неё нет доказательств причастности Хранителей к спасению жильцов многоквартирного дома в эту субботу. Далее в программе, - уже более будничным тоном продолжил он, - заключённый, обожжённый Роршахом, скончался сегодня днём. Тюремные надзиратели опасаются бунта и говорят, что "стоят на краю преисподней"... Не меньшие волнения бушевали и в прессе. Неприметный ларёк окружала взбудораженная толпа, включавшая в себя представителей якудзы; давно не помня такого оживления в своём месте работы, киоскёр выглядел не на шутку встревоженным, но одновременно так и светился самодовольством из-за редкостного всеобщего внимания. Не принимал участия в толкучке один только чернокожий подросток в очках, как всегда, не замечая ничего кругом из-за захватившего его комикса."В бреду, отчаянно мечтая найти собеседника, я стал обращаться к моим погибшим товарищам. Их голоса доносились из-под плота, глухие, булькающие"...
- Был в "Утопии"? - с энтузиазмом спрашивал киоскёр какого-то из близко стоявших клиентов. - Эти старые фильмы...бормотание из могилы, верно? - Ага, парень из космоса прибывает предупредить всех о ядерной войне, - мрачно и неприязненно, с тяжёлым выражением лица отозвался тот; это оказался один из членов якудзы, одетый в сплошную чёрную рвань и с собранными в неаккуратный пучок волосами. Покрытая татуировками женщина, явно из его сообщников, выглядевшая всерьёз обеспокоенной, лихорадочно бормотала сбоку от него: - Десять дней, Дерф, по телику говорят - десять дней, господи боже! - Все эти супергеморрои, - рыкнул Дерф киоскёру, казалось, и не слыша свою приспешницу, - как же я их ненавижу..."Разговоры мёртвых - тоскливые, горькие, бесконечно печальные. Бесконечные жалобы из ртов, где поселились мелкие рыбки"...
- Этот ублюдок Манхэттен...это он во всём виноват, - отрывистым и резким, исполненным ненависти голосом продолжал глава якудзы. - Да ещё тот пожар. Я слышал, это тоже были супергерои. Точно дух 76-го! - 77-го, - подала голос татуированная женщина, хотя едва ли её кто-нибудь услышал: шумная толпа всколыхнулась с новой силой, когда в неё вступил поставщик вечерних газет с крупной бумажной стопкой в руках. Киоскёр, охотно принявший из его рук эту стопку, в считанные секунды заново овладел ненасытным вниманием людей со всех сторон. Ни единого раза за последние годы люди не ждали свежих новостей с таким острым напряжением, как сегодня..."Мы разговаривали друг с другом, мои сгнившие товарищи и я. О жизни - и о том, чем она кончается. Об ужасном приговоре, вынесенном всем нам"...
Все взгляды впились в первую полосу газеты в руках киоскёра. Его глаза первыми наполнились замешательством и ужасом, и это выражение тотчас поползло по толпе, захватывая всё больше и больше лиц подобно беспощадному вирусу... - О боже, видите? - Даже не оттянув время, чтобы с важным видом откашляться, киоскёр громко и с нескрываемым волнением огласил написанное на первой полосе: - "Бунт в Синг-Синге: беспорядки из-за заключённого супергероя, пятеро погибших"... - Ну вот, так и есть, - сквозь зубы пробормотал глава якудзы, с удвоенной суровостью глядя перед собой исподлобья. - Птички полетели... В этот самый момент воздушный корабль, напоминающий сову, в густом облаке маскирующего дыма отрывался от пола заброшенного склада. Ночная Сова и Шёлковая Тень на его борту, исполненные стремления к цели, решительно и хмуро смотрели в иллюминаторы, в молчании устанавливая курс в сторону тюрьмы.***
Душный воздух в изоляторе разрывали несмолкающие крики. Тесную камеру, где сидел в неколебимом молчании Ковач, обступало не меньше двадцати человек, как один обезумевших от неистовой зверской ярости. Большая Шишка стоял впереди всех; со стороны его и вовсе не было бы видно за бесчисленными широкими спинами взбунтовавшихся заключённых. Сейчас, когда до желанной цели оставалась пара шагов, их лютая ненависть накалилась до предела, вырываясь наружу до жути надрывными и грозными воплями. - РОРШАХ! - Шишка, пусти нас к нему! - Веки ему оторву, а потом... - Оттис склеил ласты, так что этот урод допрыгался! - Да, мы тоже кусочек хотим, Шишка! - Ясное дело, - перекрывая всеобщий гомон, протянул с хищным оскалом исполненный торжества Шишка. - День благодарения в этом году наступил малость рановато, но по кусочку индейки получат все. Только делить буду я, - поспешил вставить он, устремив на Ковача полный садистского предвкушения взгляд. - А теперь валите отсюда. Ларри, тащи скорее сварочный аппарат. Мы и так подзадержались, когда волокли его из подсобки...а это удовольствие я хочу растянуть на подольше. Грянул оглушительный смех, разлетевшийся по всей толпе - по-настоящему жуткий, исполненный дьявольского триумфа, будто из леденящего кровь ночного кошмара. Затем, едва он стих, откуда-то сбоку послышался грохот металла, но даже он не мог заглушить голос Большой Шишки, подрагивавший от победоносного и кровожадного ликования: - Ну что, Роршах? Вот и мы! Хэллоуин наступил, мёртвые возвращаются, дьявол рыщет в ночи! Ковач не ответил, и ни одна мышца в его окаменевшем лице не дрогнула. Он лишь невозмутимо поднялся с койки и повернулся к ревущей толпе спиной, расстёгивая на себе тёмно-серую форменную рубашку. - Что такое? - тотчас издевательски выкрикнул ему Шишка, от злобного возбуждения не замечая абсолютного отсутствия какой бы то ни было реакции. - Жарко стало? Скоро ещё жарче будет! Ларри, как раз подоспевший с грохотавшим по полу аппаратом, не упустил случая вновь громоподобно расхохотаться. - То-очно, босс! - гаркнул он, точно так же сверля Ковача горящим взглядом. - Вы заметили? И никакой трепотни насчёт "Мир тесен" и "Высоковато берёшь"...дошло наконец, что, когда мы порежем на кусочки эти прутья, мы и его малость откусочим... - Жирноват кусок-то, - ничего не выражающим тоном оборвал его Ковач. Он уже стащил с себя рубашку, оставшись в заношенной белой майке. Говоря, он ни на секунду не обернулся. После короткой паузы до Ларри постепенно дошёл смысл сказанного, и крошечные глазки на одутловатом лице налились кровью от вспыхнувшего бешенства. - Жирноват?! Ах ты мелкий вшивый ублюдок! - Мгновенно потеряв голову от ярости, он бросился вперёд, едва не сбив с ног Шишку, и в исступлении потянулся сквозь решётку к Ковачу, неистово хватая воздух обеими руками. - Да я у тебя сердце вырву! Ты покойник, понял?! Покойник! Ковач остался неколебим, стоя спиной к врагу, в считанных сантиметрах от загребающих воздух пальцев. Казалось, он ничего не слышал и не воспринимал, отстранённо сворачивая свою рубашку в подобие узла под летящие снаружи вопли: - У нас тут полная тюрьма ребят, которые готовы тебя живым сожрать! А у тебя тут что?! Прежде, чем он успел договорить, Ковач рывком развернулся к нему, держа тканевый жгут наподобие лассо, которое тотчас плотно охватило обе руки Ларри, торчавшие между прутьев. - Твои руки. - В пару секунд он затянул до боли тугой узел и намертво схватился за пальцы Ларри, вызвав хруст и мучительный сдавленный вой. - ...Мои перспективы. Ларри сыпал проклятиями сквозь зубы и мужественно пытался сдвинуться с места, но дикая боль в переломанных пальцах не позволяла разорвать туго затянутый жгут; другие приспешники Шишки в смятении затолкались кругом - массивное тело Ларри не давало им и шанса подобраться со сварочным аппаратом к прутьям. Большая Шишка в бессильной злобе метал дикие взгляды то на превращённого в препятствие сообщника, то на Ковача, стоявшего по ту сторону решётки безупречно прямо и недвижно, точно часовой на посту. В конце концов, спустя не меньше минуты воцарившегося в толпе хаоса, терпение Большой Шишки подошло к концу. - Не дотянуться! - досадливо рявкнул сбоку от него второй его телохранитель, Майкл. - Может, прутья перережем? - Слишком долго, - процедил Шишка. Несмотря на необычайную холодность в его голосе, со стороны казалось, он готов был начать дымиться от излучаемой тихой ярости. - Этот бунт особо не затянется, а я не хочу, чтобы меня прервали до того, как я закончу. Увы, Ларри стоит на пути отмщения. Убей его. Снова поразительная тишина, столь внезапная, будто кто-то надавил на кнопку выключения звука. Обречённый на смерть сообщник Шишки первым осознал смысл услышанного, и бешенство на его лице с неправдоподобной скоростью сменилось паническим ужасом. - Босс, погодите, это шутка? - пролепетал он трясущимися губами. - Не так уж он вам нужен! Майк, ради бога... - его голос мгновенно сорвался, когда его напарник откинул его голову назад, извлекая из кармана рубашки маленький канцелярский ножик. - Ничего личного, Ларри. Попытка того вновь заговорить, моля о пощаде, оборвалась ужасающим булькающим хрипом; кровь из свежей раны на его горле брызнула во все стороны, оставив внушительных размеров алое пятно на груди Ковача. Тот не шевельнулся. - Чёрт, ну и грязища. - Майкл, ещё больше заляпанный кровью товарища, брезгливо скривился, отступив на шаг от слабо дёргающегося тела. - Теперь что? - Мы до него доберёмся, вот что! - с нотками пронзительности выкрикнул в запале Шишка; он едва ли не переминался с ноги на ногу от нетерпения. - Режь замок, эта тварь у нас узнает, что такое конечный счёт! Ковач неторопливо шагнул в сторону от замка, будто покладисто уступая врагам больше пространства. - Пока один-ноль. Твой ход, - монотонно обратился он к беснующемуся Шишке, неизменно глядя в точку прямо перед собой. - Давай, поймай меня. Он стоял так же ровно и невозмутимо, пока Майкл, вполголоса жалуясь на пропитавшую воздух вонь, с пронзительным гудящим шумом плавил замок. Большая Шишка, к которому вернулся прежний безумный азарт, лихорадочно топтался у него за спиной, и если бы злоба была материальным оружием, все прутья давно расплавились бы от одного только его взгляда. Тёмная кровь его убитого приспешника медленно растекалась по полу камеры Ковача, и напряжение нарастало с каждым мигом. - Почти прошли, - перекрикивая шум сварочного аппарата, ободряюще возвестил своего босса Майкл, хотя в его глазах начинало проглядывать беспокойство. - Мерзость редкая...слышите, воет что-то? Сирена вроде... - Да наплюй! - срываясь на визг, выпалил Шишка. - Открой уже решётку, я хочу почуять запах, с каким будет жариться этот урод! - Шевелись, - негромко скомандовал ему Ковач, с безучастным видом вновь откидывая койку от стены. Его неколебимый равнодушный тон выводил Шишку из себя всё больше, однако пока что тот не собирался показывать этого. - Да-да, конечно, сию секунду. - Он поспешил скрыть свою ярость за очередной едкой усмешкой во всю ширь и елейно протянул, посмеиваясь: - Ой, смотрите, на кроватку полез, как маленький...того и гляди, заплачет. Чёрт, я обожаю, когда они плачут... В тот же момент остатки замка бесформенной массой грохнулись об пол. - Ха! Ну вот и готово! - Майкл мощным победоносным движением отодвинул решётчатую дверь, другой рукой сжимая оголённый, потёртый посередине провод сварочного аппарата; его глаза, полные свирепой жажды крови, устремились на Ковача. - Я тебя достал, ублюдок мелкий! Тот не ответил, без выражения глядя со своей койки на Майкла. Однако стоило тому двинуться вперёд, угрожающе занося провод, от которого обильно сыпало искрами, застывшая фигура на койке в один миг пришла в движение. Подавшись вперёд, Ковач молниеносным ударом ноги разломил надвое прикреплённый к стене унитаз, и на пол камеры потоком хлынула вода; в мутноватой луже мгновенно оказалась и оголённая середина провода, конец которого сжимал в руке Майкл. Ужасающий электрический треск огласил камеру, и сообщник Шишки, испустив протяжный вопль, в страшных судорогах рухнул на залитый водой пол. Когда спустя несколько секунд Ковач поднял от него взгляд, ревущей толпы снаружи как не бывало - остался один лишь Шишка, и злобное торжество на его лице моментально сменилось животным страхом, начисто лишившим его дара речи. - Два-ноль, - без интонации обратился к нему Ковач. - Твой ход. Не сдержав странного пронзительного вскрика, Большая Шишка бегом устремился прочь. Несколько мгновений Ковач смотрел ему вслед неподвижным холодным взглядом, затем без спешки поднялся с койки, переступил через распластанное по полу тело Майкла и, отключив сварочный аппарат, направился следом за давним врагом, с отрешённым видом держа руки в карманах брюк. В этот же момент не меньший хаос царил и снаружи здания. Дежурившие во дворе охранники, наперебой крича, один за другим вскидывали наизготовку направленные в небо заряженные ружья - высоко над зданием, на фоне скрытого тучами неба бесшумно возникла грозная фигура воздушного корабля. Перекрывая изумлённые и гневные крики, грянули мириады выстрелов; Шёлковая Тень, глядевшая с борта в иллюминатор, на миг невольно зажмурилась от множества замелькавших внизу вспышек света. - Мы в зоне бунта, - выдохнула она, поспешно отворачиваясь в сторону выпрямившегося за рулём Ночной Совы. - Как только ты меня уговорил? Это же кошмар... Сова, чьи глаза за матовыми стёклами горели безудержной решимостью, заполнившей собой всё его сознание, едва ли заметил, как неустойчиво и взволнованно звучит её голос. - Не трусь. Воткни беруши, чтобы можно было выпрыгнуть и сразу бежать вперёд. Я включаю вопилки, - с небывалой прежде жёсткой сухостью оповестил он, когда корабль пошёл на снижение. Спустя несколько мгновений раздирающий уши пронзительный вой разлетелся по всей территории здания; большинство охранников, разрываемые неимоверной силой звука, с воплями попадали на колени, как один выронив ружья и отчаянно сжимая головы руками, однако Ночная Сова и Шёлковая Тень, чей слух уже был надёжно защищён, остались невредимыми. Сова первым спрыгнул с борта зависшего в воздухе корабля и с шумом влетел в ближайшее тюремное окно, осыпав землю внизу сверкающим дождём осколков; Шёлковая Тень без колебаний бросилась следом, подобно золотистой молнии проносясь высоко над головами перепуганных охранников. Поднявшись с усеянного осколками пола, оба героя машинально приняли боевые стойки, напряжённо и резко оглядывая помещение, в которое попали. Здесь было до подозрительного безлюдно, однако где-то неподалёку ни на миг не смолкали безумные многоголосые крики, смешиваясь с громким топотом десятков и сотен ног. Шёлковая Тень судорожно выдохнула, вслушиваясь в это чистое звучание абсолютного и неудержимого безумия. - Дэн, это ужасно, - из осторожности не поднимая тон выше полушёпота, пробормотала она. - Когда говорили про бунт, я думала, он просто даст нам укрытие. Подобного я и вообразить не могла... Ночная Сова мрачновато ухмыльнулся, делая первый предельно твёрдый шаг туда, откуда доносились крики: - В такие минуты просыпаются старые обиды...старые обиды и давняя вражда. Это звучало совсем не похоже на него, и Шёлковой Тени это не понравилось. Некоторое время они шагали по зловещим пустынным коридорам молча, в суровом ожидании столкновения с врагом. Их напряжение и ритм пульса стремительно нарастали вместе с хаотичным нечеловеческим шумом, к источнику которого они неуклонно приближались с каждым долгим мигом. - Но это же настоящий ад! - наконец не выдержала Тень. Каждый шаг рождал в её голове всё новые и новые отчаянные вопросы, и держать их в себе и дальше было выше её сил. - Как же, по-твоему, мы найдём здесь Роршаха? - Он должен был сидеть в одиночке, - на удивление уверенно отозвался Ночная Сова, с железной решимостью глядя вперёд. - Вряд ли найти его будет так уж трудно. Шёлковая Тень лишь фыркнула, на ходу обречённо покачивая головой. Её досада на всё происходящее неумолимо брала верх над вялым стремлением к нежеланной цели. На пути стали появляться первые озверевшие заключённые, которых Тень и Сова молча отбрасывали с дороги, оглушая стремительными и мощными ударами. - Никак не могу понять, зачем он тебе нужен? - вырвалось у Тени в конце концов, когда схлынула первая волна очередной дозы адреналина. - Что он такого для тебя сделал? Ночная Сова, казалось, на секунду задумался, нанося новый бесчисленный удар по живому препятствию; дождавшись, пока смолкнет волна криков и возгласов на этом участке пути, он негромко проговорил, пожав плечами: - Ничего. Но когда он приходил недавно, мне показалось, что ему хотелось бы подружиться. Только он не знал как... - Справившись с заключённым, Сова выпрямился и смахнул пот со лба. - ...Будто пропасть между нами становилась меньше. Скептицизм Шёлковой Тени ничуть не уменьшился, однако её напарник и не думал отступать в попытках переубедить её. Двигаясь дальше по временно опустевшим коридорам, душный воздух которых уже насквозь пропитался запахом крови, Ночная Сова не умолкал, и в этот раз в его твёрдом голосе отчётливо слышались нотки сострадания. - До Роршаха слишком трудно дотянуться, - говорил он с затаённой горячностью, выдавая давнее желание поделиться этими мыслями. - Понимаешь, все эти ужасы и безумие - он их притягивает. Это его мир, его место...в этой чудовищной, страшной сумеречной зоне... Наконец, всё ещё сбивчиво дыша в остаточном пылу множества потасовок, они достигли поворота, ведущего к изолятору. Мельком глянув сквозь матовые стёкла на говоривший об этом указатель, Ночная Сова испустил облегчённый вздох; взгляд Шёлковой Тени же по-прежнему не выражал ничего, кроме прохладного цинизма. - Ладно, - с нетерпением подвела она черту предыдущему разговору, - допустим даже, что его всё ещё не прикончили...кстати, откуда нам знать, жив он вообще или... Зайдя за угол, оба резко остановились, и её лицо тотчас исказило потрясение. На залитом водой и кровью полу одиночной камеры слабо подёргивалось тело заключённого с оголённым проводом в руке; ещё один труп, из чьего горла неустанно сочилась кровь, безвольно осел на пол снаружи, привязанный к решётке тёмно-серой тканью. - Он жив, - слабо усмехнулся Ночная Сова, едва увидев ужасающую картину.***
Не меньше четверти часа они вновь тщетно метались, бегая кругами, по одинаковым полутёмным проходам, выбиваясь из сил в отчаянном поиске хоть каких-нибудь новых меток присутствия Роршаха. Ничего. Казалось, он растаял в воздухе подобно доктору Манхэттену, едва покинув свою камеру. Единственной живой душой, встретившейся на пути двоих героев, была странно низкорослая фигурка, с невнятными криками пробежавшая по коридору и судорожно захлопнувшая за собой дверь мужского туалета. Удача улыбнулась лишь тогда, когда даже Ночная Сова начал приходить в отчаяние, чувствуя, как неумолимо пролетают драгоценные минуты... - Эй! Это не он там? - вдруг вскрикнула Шёлковая Тень, кивая на одинокую фигуру где-то вдалеке. - В газетах были фотографии, он без маски... Ощутив, как взволнованно дрогнуло сердце, Ночная Сова взялся за дужку спектральных очков, инстинктивно нашаривая крошечный рычаг приближения. Стоит признать, он ни разу не смотрел на фотографии Уолтера Ковача в газетах - слишком сильный ужас и отторжение вызывал сам факт внезапного разоблачения Роршаха... Незнакомец вдали шёл на удивление неспешно и уверенно, держа руки в карманах; даже если бы он двигался к ним лицом, Ночная Сова не мог бы опереться на его внешность, поэтому оставалось вглядываться в походку и осанку. Внутри затеплилась надежда, смешанная с нарастающим волнением, когда он понял, что эти походка и осанка определённо были знакомы ему...недолго думая, оба Хранителя резвым шагом бросились вдогонку незнакомцу. - Эй, Роршах? - неуверенно окликнул его Сова на ходу. Тот не среагировал - казалось, что и вовсе не услышал. Однако Шёлковая Тень, уже, похоже, узнавшая человека впереди, уверенно кивнула, призывая Сову продолжать. Тот позвал снова, наконец поравнявшись с целью - и вновь никакого ответа. А когда в поле зрения оказалось и лицо сбежавшего заключённого, Ночная Сова едва не отшатнулся. Никогда в своей жизни он не признал бы в этом человеке Роршаха, каким он его знал. Уолтер Ковач оказался отнюдь не красавцем от природы, и вдобавок сказать, что он имел запущенный и неухоженный вид - значило ничего не сказать. Его взгляд, направленный вперёд, был предельно усталым и отчуждённым, и по-прежнему держалось ощущение, будто этот человек не замечал ровно ничего из происходящего кругом, включая кровавое пятно у себя на груди...видя колебания Ночной Совы, Шёлковая Тень выразительно кивнула на это пятно, и сомнения начали отступать. - Давай, дружище, - сделал Сова очередную попытку подступиться к Ковачу, - мы пришли тебя вытащить, надо поторопиться, пока не...э-э, мы тебе не помешали? - Он слегка опешил, вновь не получив абсолютно никакой реакции. - Нет, - после довольно долгой паузы отозвался Ковач хрипловатым и ничего не выражающим голосом, при звуке которого Ночная Сова невольно с облегчением перевёл дух. Теперь сомнений в том, что перед ним старый напарник, у него не осталось. И сердце вдруг охватила волна неподдельной радости от того, что он снова видел Роршаха, живым и здоровым; теперь задача вызволить его из бурлящего месива в стенах тюрьмы вовсе не казалась такой уж сложной... .- Прошу прощения, - бросил Ковач, неожиданно скрываясь за дверью уже знакомой им мужской уборной. Шёлковая Тень в очередной раз громко возмущённо фыркнула, глядя, как закрылась за ним дверь. - Нашёл время, - недружелюбно буркнула она вполголоса. Однако Ночная Сова, слишком воодушевлённый успешным окончанием поисков, только тихо рассмеялся в ответ: - Ладно, ничего страшного. С кем не бывает, верно? Помню, я как-то раз из-за этого провалил важный арест... - Меня другое добивает, - раздражённо цокнув языком, прервала его Шёлковая Тень, буравившая дверь уборной настолько неприветливым взглядом, что Сова не удивился бы, узнав, что Ковач его почувствовал. - Мы же пришли его спасти, а он не то что не поблагодарил, даже "здрасте" не сказал! Чёрт, что он там делает? - в замешательстве прибавила она, когда из-за двери вдруг донёсся отчётливый грохот. Но прежде, чем Ночная Сова успел попытаться придумать этому разумное объяснение, дверь открылась, и на пороге показался Ковач, чьей невозмутимости сейчас мог бы позавидовать сам доктор Манхэттен. - Ну наконец-то... - с жаром начала Шёлковая Тень, однако Сова поспешно опустил руку ей на плечо, призывая обуздать рвущиеся наружу эмоции. Впрочем, сейчас казалось, что никакие эмоции не будут достаточно сильны, чтобы заставить Ковача отреагировать на них. - Всё, - равнодушно оповестил он, останавливаясь вплотную к двоим героям. - Сделал, что должен был. Теперь могу уйти. - Правда? Нет, ты уверен? - не сдержавшись, набросилась на него негодующая Тень, как только они развернулись в сторону выхода. - Мы же не хотим действовать с бухты-барахты, бросаться очертя голову невесть куда! Ковач остался невозмутим и только хмыкнул, пока они удалялись от злополучной уборной. - Хороший совет. Многие бы с вами согласились. Из-под закрытой двери за их спинами в это время неспешно вытекала свежая, но удивительно тёмная кровь. Но никто так и не узнал об этом, за исключением Ковача, который в неизменной отрешённости шёл вровень со своими спасителями. Однако ко всеобщему удивлению, спустя около минуты именно он первым нарушил воцарившееся напряжённое молчание. - Рад видеть тебя в форме, Дэниэл. Как в прежние времена, - произнёс он без единого признака малейшей радости на лице. - И мисс Юспешик. Хотя ваша форма мне никогда не нравилась. Ничего личного. - Э-э, - с дёрганной улыбкой протянул Ночная Сова прежде, чем Шёлковая Тень успела ответить чем-нибудь резким, - я, пожалуй, отключу вопилки, чтобы Арчи не оглушил нас на взлёте... Тотчас ощутив на себе пристальный взгляд Ковача без всякого выражения, он вдруг почувствовал себя крайне неловко - будто мгновенно уменьшился во много раз. - Соволёт. Вопилки. Пульт управления на поясе. Я помню, - негромко обратился к нему Ковач не меняющимся бесцветным тоном. - Что заставило выйти из отставки? Поверил наконец в "убийцу масок"? - Ну, - несколько сдавленно начал Ночная Сова, однако Шёлковая Тень, так и кипевшая от раздражения, вновь не смогла совладать с собой. - Нет, - резко перебила она, глядя на Ковача с открытой неприязнью. - По крайней мере, я - нет. Говоря, она поднималась вслед за своими спутниками по лестнице, ведущей на крышу здания. Как только они вышли на воздух, в лицо ударил пронизывающий холод. Откуда-то издалека по-прежнему неслись хаотичные вопли, из нескольких окон валил густой дым, но Ковач, теперь уже шедший впереди всех, будто не замечал окружавшего его безумия. - Нет? - с отсутствующим выражением лица переспросил он Шёлковую Тень. - Значит, на вас пока не напали. Странно. На всех остальных - да. После пары секунд звенящего молчания остатки терпения Шёлковой Тени взорвались с мощью нескольких гранат, невзирая на неистовые безмолвные предостережения Ночной Совы. - Терпеть не могу все эти заговоры! - с неподдельной яростью выпалила она в спину Ковачу; её глаза холодного стального цвета казались полыхающими и метали молнии. - Всё это сплошной абсурд, Роршах! Дэн решил, что если мы тебя вытащим, это чем-то поможет, я согласилась! Честно говоря, лучше бы я этого не делала! Хорошо бы Джон оказался здесь и всё...о, Дэн, прости, - спохватилась она, мгновенно остыв. Даже в неверном свете фонарей было хорошо видно, как её только что бледное от ярости лицо вспыхнуло жарким румянцем. - Забудь, - поспешно бросил ей Ночная Сова, быстрым шагом подбегая к краю крыши, за которым в ожидании висел в воздухе корабль. - Быстрее, вопилки никого больше не отпугивают, скоро в нас начнут стрелять! Нажатием кнопки на поясе он открыл боковой вход в капсулу и первым забежал внутрь, не забыв активировать протянувшийся к крыше трап. Шёлковая Тень бросилась следом; как только Ковач оказался позади неё, её негодование, казалось, немного утихло. - Кстати, - Ночная Сова занял привычное место у руля, с беспокойством дожидаясь, пока оба спутника окажутся внутри, - я хочу в последний раз заехать домой, пока туда полиция не нагрянула. Надо забрать снаряжение... Шёлковая Тень, рефлекторно пристроившись за спинкой кресла, нашла в себе силы невесело усмехнуться, отбрасывая волосы с лица. - Знаешь, а дела всё горячее, - заключила она. - Тебя, Дэна Драйберга, объявят в розыск. - Если этот мир протянет так долго, нет, - откликнулся Сова, сосредоточенно щёлкая переключателями перед взлётом. - Я подготовил фальшивые паспорта много лет назад, они нас прикроют. Держитесь крепче, - скомандовал он, мельком обернувшись на свою команду. - Домой, в гнёздышко... Уолтер Ковач, молчаливый и отстранённый, сидел позади них, как будто глубоко задумавшись о чём-то никому не доступном, и холодным неподвижным взглядом смотрел на исходящее дымом здание тюрьмы, пока оно не растворилось в плотном осеннем мраке. Часом позже все трое были на месте назначения. В воздухе витал зловещий дух туго натянутого ожидания опасности; в голове каждого начался неумолимый обратный отсчёт. Должно быть, никогда ещё стены этого дома не казались его обитателям настолько ненадёжными. Ночная Сова, запыхавшийся и сбросивший капюшон и очки, метался по квартире с объёмистыми сумками, которые вовсю громыхали железом. Ковач тихо устроился на кухне, будто вовсе ни к чему не причастный, и по одному перекладывал кубики сахара в карманы брюк. Шёлковая Тень в ожидании стояла в коридоре, то и дело нервно переминаясь с ноги на ногу. - Ну вот, наверху я всё собрал, - на ходу оповестил её Сова, - осталось взять ещё кое-что в подвале, так что...эй, Лори? Что ты делаешь? - Он на миг остановился, с недоумением глядя на свою напарницу, замершую лицом к стене. - Переворачиваю твой календарь, - без энтузиазма отозвалась она. - Через час уже будет ноябрь. Что-то в её речи заставило Ночную Сову прервать свои сборы и в тревоге застыть на месте. - У тебя расстроенный голос, - заметил он, когда она обернулась к нему. - Всё хорошо? Она испустила долгий вздох чистой усталости от всего, что окружало её, и с видимым трудом заставила себя кивнуть. - Да, просто столько всего навалилось...побег из тюрьмы, война...наверное, я ждала, что кто-нибудь взмахнёт волшебной палочкой и всё исправит, - она опустила взгляд в пол, на миг измождённо проведя рукой по глазам. - Но ведь никто этого не сможет, да? Последовавшая пауза была немного напряжённой - должно быть, потому что имя доктора Манхэттена едва не проскользнуло между ними вновь...Ночная Сова опомнился первым и уже готов был поставить на пол свои сумки, чтобы ободряюще приобнять напарницу, однако именно в этот момент та круто развернулась, с рассеянным видом направившись прочь. - Слушай, мне надо забрать разное барахло из гостиной, - деланно-непринуждённым тоном пробормотала она. - То, что меня мама заставляет с собой таскать, личные вещи, всё такое...сейчас подойду. Однако похоже было, что теперь, после пережитой дикой встряски, ей просто понадобилось провести хотя бы небольшое время наедине с собой. Зайдя в гостиную, она долго не поднимала глаз от пола...а подняв, вдруг резко побледнела, шарахнувшись к стене. - Джон?! - дико вскрикнула она. - Здравствуй. Доктор Манхэттен сидел перед ней на диване, держа на коленях раскрытый посередине свежий выпуск "Нова-Экспресс", и спокойно смотрел на вошедшую нереально белыми глазами. Шёлковая Тень часто заморгала, почти что всерьёз уверенная, что бредит, и пытаясь отогнать видение, однако внезапный посетитель по-прежнему был прямо перед ней. - Джон...о боже, я... - она сделала глубокий вдох, беря себя в руки, прежде чем продолжить, однако её голос всё равно вздрагивал от неожиданности. - Все говорили, что ты исчез. Сказали, ты на Марсе... - Я на Марсе. - Доктор Манхэттен, отложив журнал, выпрямился и продолжал говорить неземным и потусторонним голосом. - Но сейчас у нас по плану разговор. Ты хочешь поговорить со мной. - Боже, да, я как раз думала... - Шёлковая Тень встряхнула головой, с трудом приходя в себя после первого сильного потрясения. - Но, Джон, откуда ты знаешь? Мне нужно повидаться с тобой, и ты появляешься...в смысле, как будто deus ex machina... - "Бог из машины". Да, думаю, так и есть. Договорив, доктор Манхэттен поднялся на ноги. В голове Шёлковой Тени билось множество вопросов, но сомневаться не приходилось - её собеседник уже прекрасно знал их все до единого. - В моём будущем через час мы на Марсе, разговариваем, - негромко сообщил он и прибавил, наблюдая, как расширились глаза Тени: - Я думал, ты будешь уже готова. - Марс? Ну нет! - вырвалось у неё. - Ты шутишь? Почему Марс?! В её голосе звучали настолько пронзительные нотки, что спустя мгновение в дверном проёме показался Ночная Сова, встревоженный сильнее прежнего. Он собирался окликнуть Шёлковую Тень, однако вид представшей перед ним пары совершенно ошеломил его, и он замер с приоткрытым ртом, приковав потрясённый взгляд к доктору Манхэттену. - Потому что там я, - спокойно говорил тот Шёлковой Тени. - Потому что там состоится наша беседа. Ты попытаешься убедить меня спасти мир. - Спасти? - эхом повторила она подрагивающим голосом. - Я должна убедить тебя? Это безумие! Ночная Сова, застывший в дверях, как парализованный, наконец обрёл дар речи. - Джон, Лори! Что происходит? - не своим голосом выдохнул он. Взгляд Шёлковой Тени, рывком повернувшейся к нему, был растерянным и беспомощным, как никогда. Показалось, что даже её руки с плотно переплетёнными пальцами слегка дрожали, когда она сбивчиво заговорила, обращаясь к Сове: - Он только что возник, хочет, чтобы я пошла с ним...я...я думаю, лучше делать, как он говорит. Я его знаю, он не передумает... - Дэниэл, - вдруг донёсся из коридора суховатый голос Ковача. - В дверь звонят. Однако этот голос проскользнул мимо сознания Ночной Совы. Весь его разум занимал доктор Манхэттен, чьи длинные бледно-голубые пальцы теперь держали руку Шёлковой Тени... - Лори, подожди! - нервно воскликнул Сова, не решаясь тронуться с места. - Что ты хочешь сделать? Тень не без труда оглянулась на него, не в меньшем замешательстве, чем он сам. От волнения она долго не могла найти нужных слов...и Ковач, остававшийся в прихожей, не преминул воспользоваться наступившим молчанием. - Дэниэл, там полиция, - монотонно отрапортовал он и снова остался неуслышанным. Шёлковая Тень наконец кое-как справилась с обуревавшей её растерянностью. - М-мы должны поговорить. Может, найдём какой-то выход из всего этого, - тихо проговорила она, то и дело запинаясь. - Всё будет хорошо, Дэн...правда. Будь осторожен. Прежде, чем Ночная Сова успел опомниться и набрать в лёгкие воздуха, гостиную озарил слепящий голубоватый свет, и Шёлковая Тень с доктором Манхэттеном исчезли без следа. Уолтер Ковач уже стоял за спиной потрясённого Совы, и казалось, что воздух вокруг него пронизан покалывающим напряжением. - Стучат. Дверь долго не продержится. Нужно идти, пока... - Ковач на мгновение замолк, окинув бесчувственным взглядом пустую гостиную. - Где мисс Юспешик? От звука имени Шёлковой Тени Ночная Сова слегка вздрогнул. Его взгляд, казавшийся потерянным, устремился на оставленный на столике номер "Нова-Экспресс". - Она...она с нами не поедет, - выдавил он, тяжело сглотнув слюну. Затем, с усилием взяв себя в руки, распрямился и твёрдо кивнул Ковачу: - Идём...нужно поторопиться. Он махнул рукой, призывая старого напарника следовать за собой, решительно набросил на голову капюшон и резво зашагал на кухню, в сторону подвала. В это же время отряд полицейских с детективом Файном во главе приступил к короткому и безжалостному взлому двери. - Ну давайте! - то и дело командовал Файн, на лице которого застыла гримаса преследующего добычу хищника. - Там свет горит, они наверняка ещё тут! Дверь была сорвана с петель, и не меньше десяти полицейских ворвались в дом, как один бросившись за Файном на кухню. Его напарник Хэтфилд за его спиной, однако, выглядел не на шутку обеспокоенным; пересекая порог пустующей кухни, он тревожно бормотал, лихорадочно глядя по сторонам: - Лучше бы и вправду были, а не наверняка...Стив, выходит, ты знал, что этот Драйберг - Ночная Сова, и никогда... - Ну, ошибся! - раздражённо рявкнул Файн через плечо. - Думал, предупреждения будет достаточно. Чёрт, не знал же я, что он действительно собрался дружка вытаскивать! Давайте вниз, - перешёл он к делу, махнув рукой на приоткрытую дверь в подвал. - Я по его роже понял, что у него там что-то есть. - Стив, - мрачно усмехнулся один из полицейских, - если этих ребят там не окажется, думай лучше про рожу капитана. Дождёшься от него сладости и света... Этих слов было достаточно, чтобы все члены отряда замолкли и, вскинув ружья на изготовку со всех ног пустились по лестнице в подвал. Внизу горел свет и слышался непонятный мерный шум; оказавшись у подножия лестницы, возглавлявший отряд Файн ощутил нечто, напоминающее сильный порыв ветра. Он тотчас замер на месте, увидев до боли знакомый воздушный корабль, исчезающий далеко во мраке тоннеля метро. Несколько полицейских нелепо бросились следом, непрестанно стреляя, но было яснее ясного, что добыча упущена. - Будь я проклят! - выкрикнул Файн, в бессильной ярости ударив кулаком по холодной стене. - О да. - Подоспевший Хэтфилд, переводя дыхание, в слепом ужасе смотрел вслед исчезнувшему кораблю. - И это ещё мягко сказано.***
"Наше проклятие: оно занимало мысли мёртвых, было главной темой их бессвязных разговоров"...
- П-первым делом будет здоровенная вспышка, - дрожащими губами лепетала киоскёру татуированная женщина из якудзы, только что пробежавшая глазами первую полосу сегодняшней газеты. - А потом кошмарный грохот...и ветер быстрее быстрого...ударная волна, горящее небо... - Да! И во всём виновата эта голубая задница, Манхэттен, - рычал, скривив губы, Дерф, стоявший у ларька бок о бок с ней."Они шептали о рае, где некогда все мы жили и где умерли, обречённые за грехи возродиться в обители демонов, которую зовём нашим миром"...
- Эй, Дерф! - окликнул ещё один его соратник из толпы. - Эй, Дерф, ты слышал, что по радио сейчас сказали? Глава якудзы обернулся, исполненный отторжения и злобы. Казалось, любое услышанное им дурное известие непременно окончится смертью того, кто принёс его. - Я слышал про бунт, - неохотно процедил он. - А, фигня, - в нетерпении отмахнулся его приспешник. - Какие-то суперпуперы вытащили этого кляксорожего."Поистине, жизнь - это ад, и грубые руки смерти - наше единственное избавление"...
- Вытащили?! - громыхнул Дерф, круто развернувшись и оттолкнув стоявшего между ним и его приспешником растерянного киоскёра. - Чёрт, вот ублюдки, что хотят, то и делают! Принёсший вести член якудзы, двухметровый верзила с выбритыми висками, на всякий случай отступил на шаг от своего командира. - Да, какой-то тип, в сову переодетый, - доложил он не без опаски. - Ночная Сова? - вдруг подал голос ещё один сторонник Дерфа с перечёркнутым уродливым шрамом лицом. - Тот, что книжку написал? Мой отец его знает, он живёт над гаражом, тут в двух шагах! Пора ему насовать!"Я больше не мог этого выносить. Страшась удушливой тьмы, я прыгнул, ногами вперёд, прямо в бездну"...
- Да! Насовать! - Глаза Дерфа с пугающей внезапностью полыхнули жутким предвкушением расправы. - Побежали, сейчас мы ему покажем, как самовольничать... - Вот так, катитесь отсюда, кейтеры обдолбанные! - без тени страха взорвался за его спиной киоскёр. Его вчерашняя радость от всеобщего внимания испарилась без следа, оставив лишь отвращение перед окружившей его толпой якудзы. - Кому это надо? - бурчал он сам себе, хмуро глядя, как бурлящий поток мафиози, отхлынув от киоска, устремляется в сторону автомастерской. - На улицах толпы, все бегают, орут..."Ногами вперёд, на встречу холодной и мокрой погибели"...
- ...совсем как в прежние времена..."Но вода словно превратилась в твердь под моими стёртыми на брёвнах ногами, и глубины ада отказались поглотить меня. Что за новая пытка? Я стоял на тихой воде - кладбищенский мессия, не способный нырнуть навстречу забвению, которого так жаждал. Когда же наконец прекратятся мои муки? Когда смерть призовёт меня? Или её мрачная тень обошла меня стороной? Я поднял взыскующий взор к небу... ...И вместо него увидел землю. Привыкший к унылому неверному пространству цвета стальной зелени, разум мой поначалу не смог осознать смысл надёжного белоснежного песчаного берега. Тот означал, что моё безумное путешествие сквозь тьму окончено. Тот означал, что я достиг цели. Дьяволы сочли меня мёртвым и наверняка уничтожили мою семью, но я вернулся на плоту из мертвецов... Они считали, что этот ужас до них не дотянется"...
***
Холлис Мэйсон сидел в кресле и расслабленно покуривал, пригретый дружелюбным пламенем камина, когда его идиллия была нарушена частым и требовательным стуком в дверь. - Ладно-ладно, слышу, - с лёгким смешком откликнулся он, неспешно поднимаясь из кресла и подступая к кофейному столику, на котором покоилось несколько десятков мешочков, до краёв наполенных сладостями в пёстрых обёртках. Эти подарки он подготовил ещё вчера, прекрасно зная местных детей, горячо любивших каждый Хэллоуин наносить ему визиты. - Погодите минутку. Посмотрим - яблоки, леденцы...да, похоже, всё на месте, - бормотал себе Холлис, деловито перебирая содержимое мешочков. Тут же последовала новая череда громких ударов в дверь, и он, подхватив столько мешочков, сколько мог, с улыбкой отправился открывать. - Ну, счастливого Хэллоуина, малыши. Я... Однако эти гости были незваными. Едва дверь была открыта, не меньше восьми здоровенных представителей якудзы, вооружённых цепями и битами, ворвались внутрь; их боевые кличи болезненно оглушали, первый мощный удар под дых тотчас сбил Холлиса с ног... И в эту долю секунды, едва он осознал произошедшее, что-то в корне изменилось. Мгновенно наступившая смертельная опасность будто вывернула наизнанку всё сознание Холлиса, приведя в действие многолетние, полузабытые инстинкты, тело охватил ярко вспыхнувший воинственный огонь...меньше чем в секунду, растянувшуюся для него до бесконечности, с самой его сущностью произошла невероятная метаморфоза. Старый и уставший Холлис Мэйсон больше не был здесь. На смену ему явился непобедимый герой, первая Ночная Сова - как всегда, в самый нужный и опасный момент, готовый дать достойный отпор любому противнику. С поразительной ловкостью и быстротой, словно и не было всех этих лет отставки, Холлис увернулся от обрушившейся на пол биты и стремительным ударом выбил её из рук врага. Он смотрел в полное звериного бешенства лицо обезоруженного головореза, но видел не его, был не здесь и не сейчас. Сквозь призму времени и пространства Холлис видел другого врага, того, что был побеждён десятки лет назад - ужасающего серийного убийцу по прозвищу Вопящий Череп. И снова, совсем как в знаменательный день победы Ополченцев над ним, его колени подогнулись от мощного удара Холлиса... - А-а!! Старый сукин сын, как ты смеешь... От неожиданности несколько головорезов шарахнулись в стороны, и их секундного замешательства было достаточно, чтобы Холлис вывел из строя ещё одного оглушающим ударом в затылок...и снова это был вовсе не верзила из якудзы - это был Молох, тогда ещё юный и переполненный поистине нечеловеческой свирепостью...поразительно ярко, в мельчайших подробностях Холлис видел, как десятилетиями раньше Молох рухнул на асфальт, оглушённый его ударом в затылок... - Дерф, господи боже, это ж старый чел! Надо сваливать, пока не... - Сваливать? Да что с вами такое, учить вас всему надо, что ли? Дайте что-нибудь потяжелее! Холлис ликовал, давно забытый боевой огонь играл в его жилах, каждое движение переполняла лёгкость и точность, будто и правда его тело вдруг сменилось на молодое и сильное... Огонь угас, когда один из головорезов оказался за его спиной. Удар в спину был так внезапен и силён, что Холлис, отлетев на немалое расстояние, с грохотом врезался в стену. Жуткая боль вспыхнула во всём теле, в голове помутилось, и он едва ощутил, как стукнулся об пол под всеобщий торжествующий хохот... - Ну-ка, посмотрим, какой ты герой! Эти слова, донёсшиеся из тумана боли, были мучительны...Холлис силился подняться, но руки предательски тряслись; внезапно не осталось сил поднять голову, и перед глазами маячила лишь лежавшая неподалёку разбитая застеклённая фотография Ополченцев. Что-то в Холлисе надломилось...боевой пыл исчез без следа, оставив лишь слабость, измученность и неподдельный страх. Он не мог допустить этого, он твердил себе, что не может сдаться, а секунды уходили... Кто-то грубо перевернул его на спину. От удара об пол из носа и рта Холлиса тонкими струйками текла кровь, и при виде этой крови и его затуманенных ужасом глаз по толпе якудзы вновь пробежал гулкий беспощадный смех. Глава головорезов Дерф протолкался вперёд, сжимая в руках что-то крупное и отблёскивающее металлом. Тяжело дыша, разгорячённый и озверевший в пылу потасовки, он с силой замахнулся, и время застыло на месте. Прежде, чем на Холлиса обрушился удар, он успел увидеть, чем был вооружён Дерф, и в лёгких у него будто мигом не стало воздуха. Золотая статуэтка супергероя. Золотая награда, полученная Холлисом в знак признания за заслуги перед человечеством, награда, хранившая в себе сотни, тысячи, мириады воспоминаний из времён Ополченцев, безжалостным и ледяным роком опускалась на его голову... Грянул удар. Широко раскрытые глаза бывшего героя навсегда остекленели, беспомощно выставленная вперёд рука безвольно стукнулась об пол. На несколько секунд комнату накрыло тяжёлое давящее молчание, из взглядов головорезов стремительно уходило зверское пламя...казалось, лишь сейчас они до конца осознали, где находятся. Затем тишину разорвал пронзительный крик татуированной женщины: - Дерф?! Дерф, ты чего наделал?! - Заткнись. Мы тут закончили, - рявкнул Дерф, поднимаясь с колен и с шумом отбрасывая окровавленную статуэтку. Не слушая больше ничьих встревоженных возгласов, он махнул своим приспешникам, и они, подхватив оглушённого товарища, стремительно выбежали из дома и бросились прочь по улице, где жестоко хлестал проливной дождь. Группка детей в ярких хэллоуинских костюмах проводила их недоумёнными взглядами...затем дети засеменили туда, откуда только что выбежали головорезы. - Мистер Мэйсон, это мы, - поднимаясь по лестнице к жилищу владельца мастерской, позвал возглавлявший группу мальчик. - А люди, которые только что ушли, это ваши друзья? В окнах дома горел яркий свет, однако ответа не последовало. Около минуты юные гости в непонимании выжидали около входа, затем старший мальчик с удивлением увидел узкую светящуюся щель между дверью и косяком. Наверняка уходившие люди забыли запереть... - Мистер Мэйсон! - сделал другой мальчик ещё одну несмелую попытку. - Леденец или жизнь? И снова молчание, нарушаемое только монотонным, печальным шумом дождя со всех сторон. Не в силах больше ждать на промозглом холоде, старший мальчик нетерпеливым толчком открыл дверь и вступил в обширную, ярко освещённую, забрызганную кровью прихожую. - Мистер Мэйсон?..