Private Caller

Было что-то сюрреалистическое в путешествии сквозь загадочный туман, соединявший владения Сущности. Это было похоже на сон. Кошмарный — это было бы более точным описанием, если по правде. Время уже не поддавалось исчислению, но холодная, всепоглощающая темнота разрушала всё пространственное восприятие, и делала всю эту затею особенно дезориентирующей. Фрэнк Моррисон ни во что не верил, но, пересекая Туман, он на мгновение задумался, не попал ли всё-таки в лимбо. Это заставило его быть тихим в тревожном страхе. Он никогда раньше не пытался попасть в определенную область. В своих недолгих приключениях, если не ограничиваться Ормондом и испытаниями, он просто оказывался в каком-нибудь случайном месте. Не было направлений, указателей или карты, чтобы показать ему путь в дымке. Пока он стоял в тумане, не зная, что делать дальше, ему в голову пришла детская мысль. Может быть, он должен был представить себе, где хочет оказаться, и тогда благодаря чистой воле он будет перенесен к месту назначения. Трижды постучи каблучками, и Сущность волшебным образом перенесет тебя туда. Он чуть не рассмеялся собственной глупости, но, о чудо, как только он представил, куда хочет попасть, туман рассеялся, и он уже ступал по тёмной траве, а не по дезориентирующей пустоте. Он осторожно огляделся и узнал отчетливые ориентиры. Он уже бывал здесь раньше. Ну, по крайней мере, в некоторых копиях, воссозданных для испытания. Этот огромный, стонущий склад маячил вдали перед ним. Заброшенный вход в шахту на краю местности излучал необъяснимую атмосферу страха и подавленности, как будто эхо какого-то невыразимого бедствия всё ещё преследовало его. Фрэнк благополучно добрался до поместья МакМиллан. Он глубоко вздохнул, собираясь с духом. Нет времени бездельничать. У него был вызов, который он должен был выполнить. Он решительно направился к большому складу, так как его строение казалось наиболее пригодным для жилья. Это место казалось куда более мрачным и негостеприимным, чем горнолыжный курорт Ормонд, но он чувствовал себя храбрым под маской и с ножом в руке. Он рассеянно вертел его в руке, как часто делал во время охоты для Сущности, прежде чем благоразумно спрятать его в карман. Он не хотел казаться угрозой, особенно без реальной подстраховки. Он подозревал, что Гоуст Фэйс может быть где-то поблизости; это объясняло зловещее покалывание, от которого он не мог избавиться, ощущение, что за ним издалека наблюдают любопытные глаза. В этом был смысл. Иначе откуда бы другой убийца узнал, что он действительно выполнил задание? Тем не менее, телефон Фрэнка был спрятан в кармане штанов, на случай, если Дэнни захочет связаться с ним для дальнейших инструкций или подтверждения, что дело сделано. Он бесшумно вошел в здание, настороженно оглядываясь по сторонам, как обычно делал перед тем, как вломиться туда, где собирался грабить. На этот раз никаких замков, прямо как в Ормонде. Убийцам Сущности ни к чему бояться незваных гостей. Первым, что встретило его, когда он открыл дверь, был резкий запах запекшейся крови, который тяжело висел в воздухе. Не обращая внимания на кровь, он смело двинулся дальше. Всё так же тихо шагая дальше, он огляделся. Он угадал; это здание оказалось жилищем Охотника. Здесь не было ни постельного белья, ни стульев, ничего мягкого и гостеприимного. Вместо них были медвежьи капканы, зазубренные куски металла и инструменты, разбросанные вокруг очень большого верстака. Было похоже на то, что владелец не занимался ничем, кроме заключения в рабство с помощью своих смертоносных приспособлений. Единственное, что намекало на наличие фантазии, были различные маски, выставленные на стене. Похоже, никого не было дома, что, возможно, и было благословением, но осложняло задачу. Фрэнк со вздохом сунул руки в карманы, размышляя, что же ему теперь делать. — Ты заблудился? Глубокий голос резонировал в мастерской, и парень в татуировках невольно вздрогнул, когда, обернувшись, увидел в дверях Эвана МакМиллана, хмуро глядящего на него. Он был в маске, но Фрэнку не нужно было видеть его лицо, чтобы догадаться, что тот недоволен неожиданным визитом. Он держал в руке своё оружие, окровавленное и опасное, и его тяжелые сапоги шумно ступали по земле, когда он приближался к нарушителю. Охотник был покрыт ужасными шрамами и обнажен по пояс под окровавленным инкрустированным металлом комбинезоном. Металлические прутья и трубы безжалостно пронзали его плоть. Честно говоря, он выглядел как персонаж из «Безумного Макса». Это сравнение едва не заставило Фрэнка хихикнуть. Едва. Он не нашел в себе смелости рассмеяться, оказавшись лицом к лицу с массивным человеком. Фрэнк не помнил, чтобы Охотник был таким широкоплечим или настолько ошеломляюще высоким. Когда он приблизился, парню пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом, его макушка едва доставала до плеч Эвана. Разница в росте — это одно, но всё остальное в его телосложении было весьма внушительным. Мускулистый и громадный, он был похож на одного из тех силачей, которых Фрэнк видел по телевизору. Только вживую это внушало куда больший устрашающий трепет. Он недоумевал, почему не испугался, когда этот здоровяк пришел навестить их в Ормонде, когда его Легион впервые прибыл в Туман. Возможно, находясь на своей родной земле и в окружении друзей, колоссальный зверь казался менее пугающим. Однако сейчас, один в его мастерской и пригвожденный его взглядом, Фрэнк ощущал себя невероятно маленьким. Тем не менее, он был здесь не просто так, и он не дрогнет. Демонстрируя как можно больше уверенности, он небрежно пожал плечами и начал объяснять: — Ну, вообще-то — — Нет. — Глубокий голос Эвана предвещал беду, когда он резко прервал его. Словно вопрос был риторическим. Как будто он великодушно предлагал ему выход из ситуации. — Ты, должно быть, заблудился. Тебе нечего здесь делать. Ух ты, ладно. Справедливо. Фрэнк решил немного сменить тактику. Воззвать к нему как к товарищу слуге Сущности с гораздо большим опытом, чем у него. Он потер затылок и с притворной застенчивостью отважился сказать: — Я просто надеялся получить какой-нибудь совет. Ты уже давно здесь, поэтому я подумал — Охотник снова прервал его, услышав достаточно. Его чрезвычайно враждебное поведение соответствовало резкости его слов: — Я уже сказал всё, что тебе нужно знать. — Он сделал еще один шаг вперед, нависая над парнем, наклонив к нему голову с явным устрашением. — Считай, тебе повезло, что я вообще сделал это. Он медленно поднял свою руку с большим тяжелым тесаком и указал ей на выход, прежде чем приказать таким тоном, который не оставлял места для иной трактовки: — Уходи. Живо. Фрэнк издал негромкий, если не нервный смешок и поднял свои забинтованные руки в жесте мирной капитуляции, прежде чем медленно отступить с долей небольшого комедийного таланта. Он понимал, что испытывает судьбу, поэтому уступил, но не без того, чтобы выполнить то, ради чего пришел сюда. Достаточно громко, чтобы его услышали за пределами стонущего склада, он дерзко произнёс: — Ладно, ладно, извини… Папочка. В этом и заключалось всё задание, которое Дэнни дал ему. Найти Охотника и назвать его папочкой. Фрэнку это показалось странным, но он решил, что смысл в этом — смутить его, своего рода тест на прочность. Он не был застенчивым, так что это казалось вполне выполнимым. Других деталей не было. Гоуст Фэйс сказал, что уверен в том, что Фрэнк достаточно умен, чтобы сообразить, как незаметно вставить это слово в разговор. Оказалось, что здесь особо не до разговоров, так что тут нужно отдать должное Дэнни. Теперь он мог убраться отсюда. Он бы солгал, сказав, что не особо рвется. От запаха крови, пота и металла его начинало подташнивать. Другой убийца молча повернул голову, чтобы посмотреть на удаляющуюся фигуру Фрэнка с непроницаемым выражением лица. Его глубокий голос был недоверчив, а слова кратки, когда он, наконец, нарушил молчание: — Что ты сказал? Фрэнк остановился и повернулся к нему лицом. Судя по резкому тону, это слово задело Охотника за живое. Его несколько позабавило, что он вывел из равновесия столь внушительного в остальном человека. В самом деле, когда он в последний раз был таким наглым? Он скучал по этому. С усмешкой он повторил со всей дерзостью, на которую был способен: — Я сказал, извини, па — Парень так и не закончил свою фразу. Не успел он опомниться, как большие грубые руки схватили его за куртку и подняли над землей. Кто бы мог подумать, что такой большой человек может двигаться так быстро? Он, конечно, не мог. Теперь он безжалостно врезался в стену, болтая ногами в воздухе. Его затылок больно ударился о твердую поверхность, и он стал слишком дезориентирован, чтобы полностью осознавать, что происходит. Конечно же, он попытался выхватить припрятанный охотничий нож, но тот, должно быть, выскользнул из его руки и упал на бетонный пол. Охотник злобно зашипел, держа его в своей удушающей хватке, и впился взглядом в его скрытое за маской лицо: — Должно быть, я неправильно тебя расслышал. Нечто подобное, исходящее из уст какого-то сопляка, пробравшегося туда, где ему не место… — Он наклонился ближе, их лбы почти соприкоснулись, и понизил голос до угрожающего шепота. — Поэтому я начинаю думать, что ты видел то, чего не должен был видеть. Сердце бешено колотилось, в голове стучало, но Фрэнк пришел в себя в достаточной мере, чтобы схватиться за большие руки, прижимавшие его к стене. Теперь он точно понимал, что его оружие вне досягаемости. Часть его знала, что даже будь всё иначе, это бы мало помогло. Ситуация резко вышла из-под контроля, и он не мог понять почему. Очевидно, это было какое-то ужасное недоразумение. Парень быстро завертел головой, извиваясь в его руках и яростно протестуя: — Я ни хрена не видел! Я просто шучу! Охотник, похоже, не поверил ему. Прищурившись, он продолжал угрожающим и недоверчивым тоном: — В последнее время, я ощущал нечто странное. Как будто кто-то наблюдал за мной. Наблюдал за нами. Это тоже совпадение, крысеныш? Не дожидаясь ответа, Эван отцепил его от стены и швырнул на соседний рабочий стол. Удар выбил воздух из легких Фрэнка, острые ловушки врезались в его кожу, когда он оказался безжалостно прижат к ним. Он сдержал сдавленный стон и сделал всё возможное, чтобы отодвинуться подальше от ржавого металла, впивающегося в его спину. Охотник невесело усмехнулся, прежде чем заговорить серьезным и покровительствующим тоном: — Детишки ведь любят истории, да? У меня есть одна для тебя. Слушай. Стиснув зубы, Фрэнк вызывающе посмотрел на мужчину из-под маски, но смолчал. Даже он знал, когда нужно заткнуться. МакМиллан прижимал его одной рукой в большой перчатке, а другой неопределённо жестикулировал: — До этого места я был человеком с тяжелыми обязанностями и поместьем, которым нужно было управлять. На всё остальное времени не было. Фрэнк изо всех сил старался уловить смысл этих слов и их связь с этой ситуацией. Он не понимал – пока не понимал – но решил, что выслушать эту историю лучше, чем плачевная судьба, которая могла бы настигнуть его в хватке этого великана. — Дело в том, что у мужчины всё ещё есть потребности, и иногда я иду их удовлетворять. Он схватил Фрэнка за подбородок, удерживая его голову на месте и заставляя пристально смотреть на себя, чтобы убедиться, что целиком завладел его вниманием, и многозначительно продолжил: — Однажды, один маленький жадный червь, вроде тебя, попытался мне угрожать. Сказал, что расскажет всему миру о моих предпочтениях, даже если это будет означать разоблачение самого себя. Он уточнил, голосом тонко выдавая горечь: — Я был наследником некоего богатого и могущественного человека, так что у него было, на что зариться. Он не хвастался своим статусом. Если уж на то пошло, похоже, что это был источник тяжелого бремени. Словно иллюстрируя свои последующие слова, Эван грубо сорвал детскую улыбающуюся маску и швырнул ее себе за спину. Фрэнк ощутил вспышку паники, чувствуя себя более уязвимым, когда его лицо открыто. К его ужасу, другой убийца больно схватил его за челюсть, заставить его раскрыть рот; уткнулся в него взглядом, будто смотрел в рот наркокурьеру. Охотник холодно прошептал. Бездушно: — Поэтому я отрезал ему язык, чтобы он никогда не раскрыл свой шлюханский рот. Засыпал в него соль и держал закрытым. Фрэнк, обезумев, тщетно пытался отцепить от себя окровавленные руки и высвободить голову из железной хватки. К большому облегчению парня, Эван, наконец, решил отпустить его, но он не закончил: — Как только дело было сделано, я задумался: а что, если он решит написать в прессу? Пошлет кому-нибудь телеграмму? Он схватил Фрэнка за сравнительно небольшое запястье, с безжалостным намерением разглядывая его пальцы, и медленно накрыл свободной рукой его ладонь. — Поэтому я переломал ему пальцы. Один за другим. Эван до хруста сжал его руку, вся забинтованная часть погрузилась в его громадную ладонь, от чего Фрэнк, наконец, закричал в агонии. Он ощутил, как кости мучительно скрежещут друг о друга, и подумал, не сломаются ли они под воздействием такой силы. Охотник продолжал говорить, перекрывая крики боли, словно они были ничем: — Мне не хотелось торопиться, чтобы он осознал всю ошибочность своего решения. — Тоска пронизывала его следующие слова, как будто он вспомнил какую-то великую мудрость, которой его научили. — Люди, они такие. Им нужно преподавать уроки с болью. Затем он отпустил его и властно встал, скрестив на груди широкие руки и глядя вниз. Он держал его пригвожденным к столу одним своим подавляющим присутствием, а не физической силой. Вырисовывающиеся слова отдавались резким эхом, их скрытая угроза была вполне ощутима: — Тогда я еще был человеком, ответственным по человеческим законам. Теперь я чудовище в беззаконном мире. Медленно склонив голову вбок, он закончил тошнотворной пародией на назидательный тон школьного учителя: — Ты понял мораль этой истории, крысеныш? Фрэнк стиснул зубы и прижал ноющую руку к груди, свирепо глядя на своего мучителя, но упрямо молча. Конечно, тот на самом деле и не ждал ответа. Очевидно, это оказалось не так. Эван схватил его за шиворот и грубо встряхнул, властно и сурово проревев: — Отвечай, когда я спрашиваю! — Затем он тихо и вкрадчиво прошипел, презрительно выделяя каждое слово. — Ты понял? Отреагировав, Фрэнк закричал на него, вспышка была яростной и бунтарской, но его тело выдавало его страх, содрогаясь в дрожи, которую он не мог контролировать: — Да, черт возьми! Я, блять, всё понял, хорошо! Охотник негромко довольно промычал: — Хорошо. Он стащил Фрэнка с рабочего стола и грубо швырнул на пол. Он сделал это без особых усилий, словно Фрэнк был невесомой тряпичной куклой, а не человеком. Пренебрежительно махнув рукой, он холодно приказал: — А теперь проваливай нахрен с моей собственности. Никаких дополнительных угроз не было. В этом не было нужды. Фрэнк вскочил на ноги так быстро, как только мог, несмотря на пульсирующую боль, и направился к выходу. У него хватило духа схватить брошенный нож. Он инстинктивно натянул капюшон, внезапно с болью осознав, что его лицо всё еще обнажено, но ему не хотелось возвращаться, чтобы забрать маску. Он не думал, что переживет эту попытку. Это испытание оставило его одурманенным и обезумевшим, неустойчивые ноги вывели его со склада на автопилоте, в то время как его разум сходил с ума. Фрэнк Моррисон был худощав и относительно невысок ростом. Однако здесь ему была дарована таинственная сила, которая позволяла без особых усилий поднимать людей выше и тяжелее него и насаживать их на крюки. Он был способен безжалостно убивать жертв почти без сопротивления. Он уже был уверен в себе, еще до Тумана, но эта почти сверхчеловеческая способность только укрепила его непоколебимую уверенность в том, что он может справиться с кем угодно. Отрезвляющий спуск с небес на землю произошел в результате его столкновения с Охотником; все слуги Сущности были благословлены тем же даром. Их сверхъестественная сила была пропорциональна им самим. Да, Фрэнк был сильнее выживших. Но это не делало его сильнее других убийц. У него не было ни громадной мышечной массы, ни каких-либо таинственных сил. Кроткий, противный голос в глубине его сознания шептал, что он и его друзья, возможно, самые слабые из них. Он почувствовал, как у него стянуло желудок. Его снова охватила тошнота. Фрэнк был слишком поглощен своими мыслями, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг. Он чуть не врезался в темно-синее препятствие прямо за дверью. Он едва успел отступить назад, чтобы избежать этого, благодаря своим быстрым рефлексам. Нахмурившись, он посмотрел, что это было. Его взгляд поднялся вверх, должно быть, на долю секунды, но время, казалось, замедлилось, когда он разглядел детали фигуры, стоящей перед ним. Неприлично длинный и блестящий кухонный нож яростно удерживался в большой руке, в то время как другая была сжата в крепкий кулак. Широкая грудь, обтянутая темной формой, ритмично вздымалась с приглушенным звуком тяжелого дыхания. Фигура была высокой, как и Эван, и белая невыразительная маска смотрела на Фрэнка. Латекс, конечно, не передавал никакого выражения лица, но он заметил под ним бледные глаза мужчины. Он изнывали по тому, что можно было назвать только чистым намерением убить. Он узнал эту фигуру. Он знал эту культовую белую маску. Он знал ее еще до того, как попал во владения Сущности. Майкл Майерс. Почему бугимен вообще оказался здесь, Фрэнк никак не мог взять в толк. Это было слишком сюрреалистично. Руководствуясь только инстинктом самосохранения, он обошел его, возможно, невнятно пробормотав извинения. Он шел так быстро, как только мог, чтобы убраться из этого проклятого поместья и подальше от его обитателей. Он услышал, как гулкий голос Охотника позвал, произнеся нечто похожее на «мальчик», и его охватила паника, пока он не понял, что обращаются не к нему. Внезапно кусочки сложились вместе, и до него дошла природа их отношений. Фрэнк не оглядывался, но знал, что темные дыры в белоснежной маске были устремлены к его удаляющейся фигуре, несмотря на призыв МакМиллана. Он чувствовал неприкрытую ненависть и жажду убийства так сильно, что это с успехом могло прожечь ему спину. Даже пробираясь через лес на краю участка, он не оглядывался назад в иррациональном страхе, что может обнаружить Майерса, стоящего прямо за ним с поднятым ножом, чтобы убить его. Кошмарный и дезориентирующий туман ощущался как благословенное святилище, когда он окутывал его тело, чтобы унести прочь от этого шоу ужасов.

***

Фрэнк Моррисон появился на краю своей собственной обители, белизна вечной метели ослепляла по сравнению с темнотой тумана и поместьем МакМиллан. Здесь тоже была ночь, но она казалась гораздо светлее. Он сщурился от дискомфорта, хрустя ботинками по ледяному снегу, и машинально направился к безопасному убежищу горнолыжного курорта. Он был почти застигнут врасплох, когда в кармане зазвонил телефон — он почти забыл о причине, по которой покинул Ормонд. Устройство могло разбиться у него в кармане во время схватки с бывалым убийцей. Возможно, Фрэнк проверил бы телефон в первую очередь, будь он в лучшем расположении духа, но, по понятным причинам, он, прежде всего, был озадачен тем, как избежать непосредственной опасности. Однако теперь, вернувшись в знакомые заснеженные места и услышав хорошо ему известный звонок, он почувствовал себя увереннее. Снова в безопасности. Это, в свою очередь, позволило ему в полной мере оценить, насколько он был зол. Фрэнк, наконец, ответил на звонок, стиснув зубы. Он вероятно, не смог бы составить связное предложение, которое не было бы цепочкой грубых ругательств, поэтому он молчал. По крайней мере, пока. Возможно, Гоуст Фэйс найдет, что сказать, и Фрэнку не захочется перерезать его горло. Ему пришлось сильно разочароваться. Ни приветствий, ни извинений; только этот мурлыкающий голос, сочащийся в ухо: — Наверное, у папочки Охотника всё-таки нет чувства юмора. Голос Гоуст Фэйса звучал так, словно он едва мог сдержать свое веселье. Это дразнящее озорство, которое Фрэнк находил заманчивым в прошлых диалогах, взбесило его. У Дэнни даже хватило наглости слегка усмехнуться, прежде чем он вздохнул, его плавный голос спокойно выровнялся: — Ну, что могу сказать, эта большая скотина довольно ревностно относится к своей территории. Защита поместья, похоже, его основная задача, он не станет доставать тебя. — Ты думаешь, от этого мне легче, ты, ебанный мудак?! — В отличие от спокойствия Дэнни, Фрэнк повысил голос почти до крика, прежде чем осознал это. Он остановился, не желая подходить слишком близко к охотничьему домику, чтобы кто-нибудь мог подслушать его разговор. Он тихо и укоризненно прошипел в трубку: — История с папочкой не была совпадением, ты знал что-то. Беспечность следующих слов Гоуст Фэйса сделала все еще хуже. Возможно, он пытался говорить умиротворяюще, но для ушей Фрэнка это прозвучало как насмешка. Как будто Фрэнк слишком драматизировал. Словно Дэнни не понимал, какой опасности он подверг его из-за своего дурацкого пари. — О, да ладно тебе. Ты сказал, что ничего не боишься… — Затем он безобидно проворковал, словно это могло всё упростить. — Он ведь отпустил тебя, не так ли? Парень недоверчиво поднял брови и издал злобный смешок, прежде чем саркастически огрызнулся в ответ: — А, ты имеешь в виду, после того, как он швырял меня и угрожал пытками? Да, какой же я везунчик. На конце линии послышалось тихое фырканье, за которым последовала многозначительная пауза, прежде чем другой убийца зловеще произнес: — Я бы не о нем беспокоился, Фрэнк. Парень вдруг вспомнил полный ненависти и желания убить взгляд Тени, направленный на него. Ощущение кома в животе, которое он испытывал раньше, вернулось с удвоенной силой. Теперь он молчал, его горло сжалось. — Ты ведь знаешь, кто был тот, другой? — Дэнни, должно быть, принял молчание Фрэнка за неосведомленность, потому что он услужливо уточнил с излишним энтузиазмом. — Он бугимэн Хэддонфилда; об этом парне снимали фильмы. Я уверен, что ты видел их. Я смотрел их… по крайней мере, десятки раз. Хватка Фрэнка на телефоне сжалась. Он прекрасно знал, кто такой Майкл Майерс, и на что он способен. И он тоже видел эти фильмы. Он часто не спал по ночам и смотрел их, когда был маленьким ребенком без присмотра взрослых, которые могли бы запретить. От просмотра у него были кошмары, пока он не перестал быть чувствительным, возможно, слишком рано по меркам здорового развития. Позже он будет смотреть их марафоном с друзьями на Хэллоуин. Всё это было весело и забавно, когда то был просто фильм, основанный на событиях, произошедших десятилетия назад. Гоуст Фэйс продолжил, его голос звучал немного сдержанно, когда он признался: — Ладно, не смейся, но я вроде как его большой фанат. Он немного подождал, словно ожидая насмешки. Как будто Фрэнку сейчас было до этого дело. Теперь, когда его тайна была раскрыта, и никаких замечаний не последовало, он безудержно разразился восторгом, как у школьницы, описывающей своего любимого сердцееда из бой-бэнда: — Скрытный, коварный, беспощадный… Он для меня настоящее вдохновение. — Он даже мечтательно вздохнул. — То есть, этот человек, по сути, неостановимая машина для убийства. Его не брали даже пули. У меня от этого мурашки по коже. В висках у Фрэнка нарастала тупая пульсирующая головная боль, и он был невероятно раздражен болтовней Дэнни о том, как смертоносна и неумолима Тень. Это было похоже на дурацкую шутку. Восторженные похвалы в адрес его кумира только усугубляли положение. Прерывая любое другое благоговение, которое еще оставалось у Дэнни в запасе, Фрэнк резко выплюнул: — Ты что, блять, издеваешься надо мной со своим пидорским фанбойством прямо сейчас?! Гоуст Фэйс чуть ахнул от оскорбления, прежде чем проворчать: — А теперь ты попросту делаешь мне больно. Он казался удрученным, и это было бы забавно при любых других обстоятельствах. Затем он прекратил свои излияния и продолжил более мрачным тоном, наконец-то осознав серьезность проблемы. В его голосе слышался садистский оттенок, выдававший отвратительное удовольствие, которое он получал от этого: — Ну, как бы там ни было, похоже, что Майки ты не особо нравишься. Эти намеки наполнили Фрэнка ужасом. В мире Сущности было не так много владений, и ни из одного из них нельзя было по-настоящему сбежать. Несомненно, если Майкл Майерс захочет его найти, он это сделает. Не то чтобы раньше он никогда не преследовал и не убивал подростков. Что, если он просто искал предлог, чтобы вернуться к своим старым привычкам? Гоуст Фэйс задумчиво промычал, прежде чем добавить в раздражающе невинной и любопытной манере: — Думаешь, он ревнует или просто защищает? Глаза Фрэнка расширились от подтверждения того, что Дэнни каким-то образом уже знал об отношениях Эвана и Майкла. Его кулак сжался в ярости, а голос, не верящий в предательство, звучал тихо даже для его собственных ушей: — Ты гребанный кусок дерьма. Ты меня подставил. Другой убийца цыкнул на него, насмешливо отмахнувшись от обвинения: — Не будь таким плаксой, это было всего лишь пари. — Можно было практически слышать насмешку в его голосе, когда он начал спокойно рассуждать. — Откуда мне было знать? Он знал, Фрэнк чувствовал это нутром. Он ведь ещё и видел, разве нет? Он и не сделал ничего, чтобы помочь. Возможно, Фрэнк упрекнул бы его за это, но Гоуст Фэйс заговорил снова, прежде чем он успел это сделать. В его фальшиво-сладких словах звучала неподдельная злоба. Словно сейчас он даже не пытался это скрыть: — В чем дело, Фрэнки? Хитро усмехнувшись, он тихо и дразняще прошептал: — Разве ты не хотел развлечься? Фрэнк почувствовал, как его охватывает дрожь, не имеющая ничего общего с холодным зимним воздухом. Он медленно убрал телефон от уха и недоверчиво уставился на него, когда его осенило новым осознанием, которое должно было быть очевидным. У этого человека не было никакой эмпатии. Это не была беззаботная шутка, которая вышла из-под контроля. Он был уверен, что с самого начала у него были злые намерения. Он был слеп, потому что не мог знать, что Дэнни получал со всего этого. С другой стороны, что получал Фрэнк, мучая людей в прошлом? Почему он запугивал того бедного неуклюжего придурка в своем классе, пока не увидел, как по его щекам текут тихие слезы беспомощности? Почему он украл его рюкзак и проткнул шины его велосипеда? Почему он заставил его сменить школу, чтобы спастись от непрекращающихся пыток и унижений? Фрэнк сделал это, потому что это было смешно, вот и всё. Что ж, он не собирался становиться мишенью для извращенных шуточек Гоуст Фэйса. Он не собирался давать ему еще возможностей шутить с ним. Он даже не удостоил бы его любезностью сказать ему отъебаться. Не обращая внимания на отдаленные крики, требующие его внимания и спрашивающие, здесь ли он еще, Фрэнк сбросил вызов и отбросил трубку как можно дальше. У него все еще был хороший бросок со времен занятий баскетболом, поэтому телефон приземлился на удовлетворительном расстоянии в сугроб. Пушистая белая гора тут же проглотила черный мобильник. В этом мире снег не таял, поэтому он останется в своем снежном пристанище, где его никто никогда не найдет. Фрэнк мог бы поклясться, что отдаленно слышал звонок, но, возможно, ему показалось. Теперь он настолько привык слышать этот электронный звук, что это вполне могли быть фантомные ассоциации. Он отвернулся, сунул руки в карманы и направился к охотничьему домику. Он изо всех сил старался игнорировать желание обернуться. Он изо всех сил старался не обращать внимания на то, как опустели его карманы без мобильного телефона, ставшего неотъемлемой частью его унылой жизни в Тумане. Он решил сосредоточиться на злости. Это было лучше, чем бояться. Все знакомые глаза, которые устремились на него, когда он бесцеремонно толкнул дверь, обычно приносили ему счастье, но в данный момент он не хотел иметь ничего общего со своим Легионом. Он бросил на них враждебный взгляд и молча направился к лестнице. Главарь даже не замедлил шага, когда забывчивый Джоуи вскочил с дивана, чтобы поприветствовать его и спросить, куда он идет. Он даже не повернул головы, когда Джули ехидно подметила, что он выглядит так, словно ему надрали задницу. Он практически задел плечом Сьюзи, прежде чем она отошла с дороги, девушка явно была слишком напугана выражением его лица, чтобы рискнуть сказать что-нибудь на этот счет. Он что-нибудь придумает. Им не нужно знать. Сейчас ему просто нужно побыть одному, он был не в настроении притворяться, что все в порядке. Фрэнк закрыл дверь спальни и упал лицом на свою пыльную кровать. Он хотел бы уснуть, блаженная бессознательность забрала бы его проблемы, хотя бы ненадолго. Вместо этого он схватил подушку и закричал в неё.