It's strange

— Старая блядь, — прошептал Фредди, не в силах скрыть своё замешательство от непонимания: проиграл он или выиграл. Джон не хотел его, а хотел Мелину, но Мелина была просто его другой стороной. Тем не менее чувство иррациональной ревности вдруг кольнуло сердце Фредди: чем он — простой мужчина в спортивных штанах не устраивал Джона? Фредди задумчиво поджал губы и, брезгливо отстранив руки, гордо исчез в коридорах съемочного павильона. Когда снимали вторую часть, Мелина явно была не в духе, поэтому пришлось делать несколько дублей. Нужно было всего лишь пройти по кругу, веничком смахивая пыль. И всё было в порядке, пока она не доходила до дивана и со словами:"I don't want to live alone, hey» не приседала так низко, что Джон, как бы ни старался прикрыться газетой, всё равно успевал рассмотреть, что Фредди полностью довершил образ Мелины, откровенно возбуждённое состояние которой слегка прикрывала прозрачная чёрная сетка. Джон незаметно закусывал губу и изо всех сил углублялся в ворох газет, на что Мелина каждый раз, падая рядом с ним на диван, истерично охаживала веничком молчаливую старую леди. И так из раза в раз. Джон уже чувствовал, как на щеках кровью раздуваются тонкие царапины. — Стоооп! — кричал Дэвид, — Фредди, я прошу тебя! Умоляю! Не надо его бить! Не трогай его! Твоя задача — не замечать! Ты — другое поколение, у тебя другие ценности! Игнорируй её вызов! Фредди на долю секунды повернулся лицом к Джону. Мышцы его лица напряженно вздрагивали. — А что если я не могу! — голос Фредди сломался и на изломе прохрипел, — Не могу игнорировать! И он, вскочив с дивана, скрылся с площадки. Дэвид, обреченно сжав клок волос на своей голове, словно из последних сил крикнул: — Перерыв. Перерыв, ребят, сорок минут. Джон знал, что она ждёт его. Ждёт в том самом углу, где он признался, что хочет её. Ждёт так, как он только мечтать себе позволял. Повернувшись лицом к стене, выгибая тонкую спинку в этой пошлейшей розовой маечке, расставляя точёные ножки лишь для того, чтобы ему было удобно провести дрожащими пальцами по нежнейшему плетению дорогих чулок, обхватывающих натянутые мышцы, приподнимая хрупкие бедра, чтобы его жадный взгляд накрепко затерялся в манящей темноте. Джон взвыл от напряжения и, резко навалившись всем своим вожделеющим телом, в мгновение ока отодвинув тонкие трусики Мелины, оказался в ней. В нём. Это была знакомая жаркая теснота Фредди, сжимающаяся от предвкушения, обволакивающая Джона влажным теплом. Он отбросил волосы и уткнулся в шею, всасывая сквозь легкомысленный приторный запах духов Мелины, тяжелые терпкие ноты восточных специй — ноты его сложного, капризного, податливого любовника, который сладко постанывая, нетерпеливо крутил бедрами, подставляясь Джону, забываясь и забывая роль стервозной ледышки. И только то вздыхая, то слезно всплакивая: — Ещё, ещё, ещё хочу! — снова и снова тянулся ослабевшими губами за осторожным целомудренным поцелуем.