— Тут уютно, — отдал должное обустройству квартиры Антон, проходя из маленькой прихожей на кухню, чтобы не казаться излишне любопытным, осматривая жилые помещения. — Сколько здесь комнат? Я посижу, ты не против?
Не дождавшись ответа, Антон осторожно опустился на мягкий кухонный уголок мятного цвета. Пока он шел до желанного пункта назначения, времени осматриваться у него не было, а сейчас, переведя дух, Шастун прошелся глазами по кухне: типичная, неброская и, наверно, удобная, только маленькая — это все что он мог сказать, не замечая ничего необычного.
— У тебя глаза покраснели, — заметил вошедший Арсений, словно не услышал все вопросы, которые задал Антон. Если бы у парня были силы злиться — он определенно сделал бы это, но сил не осталось, как и желания злиться.
— Это от слез, — лаконично ответил Шастун и отвернулся к окну, пряча лицо. — Хороший вид.
Арсений чувствовал скованность Антона, тот явно был не в восторге, что якобы доставляет неудобства. Им стоило поговорить, но Попов откладывал разговор, ссылаясь на самочувствие парня, поэтому вместо слов налил большой стакан воды и протянул его Антону.
— Умираю от жажды, — Шастун с жадностью человека заблудшего в пустыне, выпил все до последней капли. Арсений нисколько не сомневался в этом, видя полностью мокрые волосы парня, будто его прямо сейчас облили водой.
— Я снимаю эту квартиру, долго выбирал, поэтому здесь и вид хороший и уютно, — сообщил Попов, давая парню передышку в разговоре, а затем добавил, внезапно вспомнив о его вопросах. — Две комнаты, — звучит невпопад, но Антону приятно, что его вопросы не игнорировались, а просто были отложены.
— Ты один живешь? — ответ Шастун и так знал, но он просто хотел поговорить, совсем неважно о чем.
— Да, думал завести зверюшку, но передумал, — Арсений в это время ставил чайник на плиту, видимо, надеясь напоить чаем гостя, у которого, однако от любой мысли о вкусе еды или напитков тошнота подкатывала к горлу. — У тебя есть силы сходить в душ? Доктор говорил, что химия будет выводиться через пот.
— Мне уже лучше, — с вызовом ответил Антон и начал подниматься с насиженного места, с сожалением отмечая, что слабость не ушла, а просто отступила, пока он сидел, поэтому сейчас он опять почувствовал, как голова предательски начала кружиться, заставляя парня придерживаться за все возможные поверхности.
На дно ванны Попов положил оранжевое полотенце, и на это Антон не мог не отреагировать:
— Я видел такой совет в рекламе, рассказывающей как помыть кота, — при всем желание скрыть иронию в голосе бы не удалось, — или это намек какой-то?
— Ты можешь поскользнуться, — забота Арсения успешно игнорировалась Антоном, но он не собирался сдаваться каждый раз после получения отказа от оной.
— Любой может поскользнуться: ванная — скользкая вещь, — выразительно парировал Шастун, наблюдая за телодвижениями Попова.
— Я останусь здесь, пока ты будешь мыться, — Арсений указал на низенький стульчик рядом с раковиной.
— Нет!
— Тут есть шторка, и я могу сесть спиной, — он хмыкнул, — подглядывать не собираюсь.
— Это уже нарушение личных границ! Я в состоянии сам принять душ, — настроение у Антона было боевое, он чуть ли не в грудь себя кулаком бил.
— Сегодня правила устанавливаю я, — на это Антон только махнул рукой, поняв бессмысленность ссоры и сохраняя силы на будущее.
Душ стал для Шастуна частичкой рая на Земле, он теплыми струями смывал липкий горький пот, даря высшее наслаждение каждой клеточке тела. Вкусно пахнущий шампунь Антон наносил аккуратно, боясь, что вслед за шампунем смоются его волосы, но страх был скорее иррациональным, потому что волосы никуда не делись, и в голове парня появилась надежда, что он не облысеет во время лечения.
Выключать благодатную воду и уходить с теплого мокрого полотенца категорически не хотелось, но еще больше хотелось лечь, возможно, даже спать, если боль в костях и суставах позволила бы это. Шастун закрыл глаза и оперся на бортик ванны, чтобы облегчить нагрузку ногам, но его рука заскользила по скользкой от воды поверхности, и парень только чудом удержал равновесие, мысленно благодаря Арсения за предусмотрительно положенное полотенце, как бы глупо это не выглядело со стороны.
— Антон, тебе пора выходить, — слыша странные звуки за спиной, предупредил Попов.
Антон ничего не ответил, но сразу выключил воду, соглашаясь.
— Я выйду, ты одевайся, — поднялся со своего места Арсений, проходя по направлению к двери. — Одежда на тумбочке, надеюсь, она подойдет.
Шастуну было откровенно все равно на цвет и размер спортивных штанов и футболки, он чувствовал усталость и его била крупная дрожь. Отвратительное понимание, что его состояние - это результат не болезни, а лечения, делало его настроение как минимум плохим.
— Тебе хуже? — Арсений поднялся с дивана и через пару мгновений уже прижимался губами к горячему лбу юноши, по которому скатывались капли воды с мокрых волос. — Был список лекарств, которые необходимо принимать, где он?
Мужчина выглядел слишком озабоченно, и Антону стало стыдно за свое самочувствие.
— Я потом сам куплю или маме позвоню, чтобы купила, — сама мысль, что Арсений будет тратить деньги на его нужды, абсолютно не нравилась Шастуну.
— Антон, список где? — упрямство выводило Попова из себя, а личный мученик у него в квартире не добавлял терпения переживающему мужчине. — Пойдем, тебе нужно лечь, — Арсений увидел, как Антон переступает с ноги на ногу, пытаясь снять тяжесть веса то с одной, то с другой, поэтому повел его из зала в свою спальню. Однако и здесь его ждал протест Шастуна, который с таким умением оспаривать любое чужое решение должен стать, по меньшей мере, адвокатом.
— Я не займу твою кровать, а ты где будешь спать?
Попов готов лечь на полу, только бы Антон перестал спорить, но тот только сильнее сжал его предплечье, за которое держался. Тепло — или даже жар — ладоней парня вернули Арсению понимание, что Шастуну сейчас лучше отдыхать, а не выслушивать претензии.
— Я постелю тебе диван, — Попов невесело хмыкнул. — Надеюсь, в таком случае ты не стеснишь меня?
Когда постельное белье, пахнущее цветочным кондиционером, было застлано, а Антон лег под мягкое одеяло, он, наконец, решил ответить:
— В рюкзаке есть синяя папка, там прямо сверху список со схемой приема, — Шастун повернулся на другой бок, чувствуя, как начинают закрываться глаза, несмотря на головную боль. — Я тебе потом все верну.
***
Суббота у Попова стояла днем методической подготовки, поэтому отпрашиваться с боем, как это было в четверг вечером, ему благо не нужно было.
Арсений недолго понаблюдал за спавшим парнем, отмечая, что во сне тот выглядит намного расслабленнее и менее болезненно, хотя не замечать темные круги под глазами было сложно.
Вчера Антон проспал до самого вечера, а проснувшись пожаловался Арсению на головную боль и ломоту в костях, видимо, болело сильно, раз он решил сказать об этом, поэтому Попов, разобрав почерк врача, дал ему прописанные препараты. Шастун немного походил по квартире, больше напоминая вареную рыбу, чем человека, потом они, сидя на пушистом ковре, посмотрели какую-то передачу по телевизору, но Антон уснул где-то на середине, пуская слюни на плечо сидящего рядом мужчины, которому пришлось переносить его на диван и укрывать.
Сейчас же, утром, будить парня Попову совершенно не хотелось. Сложно представить, как нелегко своими руками возвращать человека в мир боли и страданий, но Арсений не может допустить, чтобы Антон пропустил второй день химии.
Мужчина аккуратно дотронулся губами до лба Антона, как это делал накануне, ощутив, что жар спал, но не учел чуткий сон парня.
— Я вот гадаю, тебе нравится меня целовать или ты действительно проверяешь температуру? — Шастун чувствовал себя сносно, что после целого дня страданий, можно назвать маленькой победой, поэтому сейчас он сквозь сон даже не открывая глаза, ехидно комментировал свое пробуждение.
— Не собираюсь отвечать на твои провокации.
— Целуешь ты, а провокации мои? — Антон открыл только один глаз, наблюдая за Арсением, сидящем на корточках около него. Лицо мужчины было так близко, что Шастун с трудом сдерживал свое желание провести по линии его скул.
— Тебе нужно поесть, — выпрямившись, сообщил Арсений, полагаясь на свой дар убеждения. — Антон, это рекомендации врача, которые только вчера почему-то попали мне в руки, — оборвал зарождающийся протест Попов, увидев, как искривляются губы парня от упоминания еды. — Тебе так легче будет все перенести.
— Говорят, что второй день не такой тяжелый, — затаенная надежда пряталась в голосе парня так глубоко, что Арсений посчитал, что ему кажется.
Мужчина все-таки заставил Антона поесть и проследил, чтобы тот выпил целых два стакана воды, помня о вчерашнем обезвоживании. Хотя сегодня была капельница с другими препаратами и, возможно, вместо пота будет другой побочный эффект.
***
Тот же кабинет, те же зеленые кресла. Арсений приготовился ждать столько же, сколько и вчера, сидя напротив открытой двери.
— Извините, что отвлекаю, — Попов дернулся от неожиданности, услышав голос милой старушки, неизвестно когда присевшей рядом, — я видела, как вы зашли сюда, вот решила поговорить.
Арсений похлопал глазами, выражая свое полное непонимание. Но пожилая женщина продолжила объяснять, проясняя картину:
— Я Галина Александровна, мы с Антоном друзья. Я его уже давненько не видела, а тут случайно в окно выглянула и заметила вас, — она еще раз смерила мужчину оценивающим взглядом, в котором, однако, не было ни капли недовольства. — А вы ему кто?
— Тоже… друг, — Арсений был молод и выглядел также, так что с легкостью походил на старшего приятеля.
— С друзьями не ходят в такие заведения, — отрицательно покачала головой Галина Александровна, но дальше тему развивать не стала. — Но когда близкие морально не справляются, мы пытаемся найти тех, кто нам еще ближе.
Арсений хотел процитировать Антона и сказать, что не понимает намеков, но он понял и сделал мысленно пометку поговорить с Шастуном позже о положении дел в семье. Этот разговор назревал давно, но сейчас его необходимость чувствовалась еще сильнее после слов пожилой женщины, которая чуть ли не светилась искренней заботе об Антоне, глядя в открытую дверь.
— Да, я волнуюсь за него, — Арсений не знал, что можно ответить, поэтому выбрал самый банальный ответ.
— Дело не в волнении, — Попов начинал проводить параллели между постоянно опровергающей его слова старушкой и Антоном, не зря они стали друзьями, наверно, устраивают по выходным соревнования кто кого переспорит. Ужасная черта характера, неужели люди такими рождаются?
— У него красная химиотерапия, я могу и волноваться, — решил не уступать Арсений.
— Для некоторых «дьявол» становится последней надеждой, — видимо, скакать с темы на тему тоже прививается с пеленок, потому что и Шастун и Галина Александровна прекрасно это умели. — Поразительный оксюморон.
— Дьявол? — жаргонные словечки из этих стен были в новинку для Арсения.
— Это красная химия, цвет и воздействие привели к таким ассоциациям, — она не смотрела на Попова, они оба смотрели внутрь кабинета, чтобы следить за Антоном. — Сегодня быстро, это хорошо, — удовлетворенно отметила женщина, когда из руки парня начали извлекать катетер. — Кстати, вам наверняка выписали гору таблеток от побочек? Мой совет - добиваться получения у вашего врача, а то на некоторые можно состояние потратить, а так выдают все бесплатно.
Арсений ошарашенно посмотрел на встающую с места Галину Александровну, которая махнула рукой Антону и пошла в сторону лифтов. Эта женщина за двадцать минут просветила Попова лучше, чем часы в интернете или беседы с Ляйсан, а он ей даже «спасибо» не сказал. Последнее время Арсений все чаще откладывал какие-то событие или разговоры в мысленную папочку «обдумать позже» и все никак не добирался до нее, но теперь она грозилась переполниться и выбросить Попова из реальности на несколько дней. Нет, ему срочно необходимо обо всем подумать наедине с собой.
— Галина Александровна ушла? — Антон был расстроен. — Жаль. Что она тебе сказала?
— Мы просто поболтали, — натянуто улыбнулся Попов, неуверенный, что стоит все рассказать парню, не зря же женщина сказала все это ему, когда он был один. — Ты сегодня у меня останешься?
— Нет-нет, дома мама ждет, — Антон надевал куртку, поэтому не смотреть в глаза Арсению было несложно, но тот поймал неуверенность в его голосе.
— Я зайду, поговорю с ней? — Попов думал, что парень откажет, но он просто пожал плечами, мол, делай, что хочешь, раз заняться нечем.
