В клетке со Зверем

В камере находились две не очень удобные на вид койки — одна у стены, а вторая у окна (если можно назвать окном дыру под потолком, затянутую решёткой). Из мебели: лишь по одной маленькой облезлой тумбочке у каждой койки. У противоположной стены стояла раковина с ржавым подтекающим краном и крошечный писсуар. В целом вокруг было чисто, но всё равно по-тюремному мрачно и неуютно. Под тонкую робу пробрался холод, принесённый сквозняком, и Джареда передёрнуло. Дженсен сидел на кровати у стены и не шевелился, чем навевал еще большую жуть на Падалеки. Хотелось посмотреть на его лицо, увидеть глаза. И, может быть, тогда найдётся ответ на главный вопрос — как человек может быть хуже животного? Намного хуже… Джаред медленно приземлился на соседнее свободное спальное место. Вот чёрт его знает, что теперь делать. Попытаться заговорить или продолжать молча наблюдать за притаившимся Зверем? — Привет, — всё же решился Джаред. Шаги шерифа удалялись, а в соседних камерах шушукались. Но Эклз продолжал игнорировать своего нового соседа, уткнувшись носом в ладони. Он там плачет, что ли? Вот была бы хохма, если этот псих из тех, кто потом оплакивает и извиняется перед своими жертвами. В академии он долго изучал полицейскую психологию, являющуюся одной из отраслей юридической психологии. Данный вид маньяков был самый опасный и непредсказуемый. Интересно, за что же Джаред так провинился перед Эдвином, что тот послал его сюда на верную смерть? Хотя он что-то говорил о том, что Джаред драматизирует. Ну, возможно, самую малость. Но если они с убийцей и в самом деле не начнут разговаривать, то Падалеки скорее проведёт рядом со своим Зверем такой же пожизненный срок. — Меня зовут Джаред, — как можно дружелюбнее заговорил он снова. Дженсен наконец медленно оторвался от рук и посмотрел прямо в глаза Падалеки. Сразу. Вышибая дыхание. Джаред сбился с мысли и просто уставился на своего сокамерника. Тот глядел исподлобья, изучая свою жертву мрачным немигающим взором. Вживую это было гораздо, гораздо хуже, чем на том фото. Выпустите Джареда кто-нибудь отсюда! Кричать было бы глупо и уже несвоевременно. Если что, его ещё успеют спасти. Наверное. Единственное, что он смог сделать — натянуто и нервно улыбнуться. Эклз на улыбку не ответил и вообще был похож на каменное изваяние. Только теперь это походило на тигра перед самым прыжком. Ленивое спокойствие. Обманчивое. Интересно, если бы у Зверя была под подушкой заточка, сколько бы секунд ему потребовалось, чтобы перерезать Падалеки глотку? Три? Четыре? Нет, он не станет устраивать шоу средь бела дня, на радость ребятам из камер напротив. Которые на удивление тихо сидели и наблюдали за всем этим спектаклем, затаив дыхание. — Ладно. Я понял. Общения не выйдет? Хорошо. Я не хочу проблем, о'кей? Ты тут, конечно, главный… Я не буду мешать. На этом он уже собирался закончить свою примирительную речь и опустить обе поднятые во время монолога руки вниз на колени. Не всё так сразу. Приручать любого зверя надо медленно, маленькими шажками сокращая психологическое расстояние. Да и физически не стоит подходить слишком близко. Падалеки даже более чем устраивали эти четыре-пять шагов, разделяющие их. Пусть так оно и останется. Господи, если ты есть, пусть так и будет! Прервали его неожиданно нагло. Какой-то небритый тип из камеры напротив. — О, наша девочка сразу сдалась! Теперь ответишь за свои слова, подставляя свою хорошенькую попку на растерзание! Джаред вздрогнул от неожиданности, когда Зверь повернулся на голос, словно ожил. Его басистый тембр оказался угрожающим и хриплым и совсем не соответствовал внешности, несколько модельной, даже мягкой, если бы не хмуро сведённые брови. — Стив, это было второе предупреждение. Он медленно, грациозно встал и подошёл к решётке. Судя по затылку, посмотрел на небритого, а затем окинул взглядом всех заключённых из камер напротив. — Сразу хочу уточнить одну вещь, ребята. Джаред для вас с этой секунды и навсегда — пустое место. Его тут не существует. Не смотреть, не заговаривать и тем более не прикасаться. Всем ясны правила? Чудесно. Значит, вы ещё поживёте. Если кто-то ещё сомневается в моей способности проходить ночью через решётки, вспомните своего приятеля Питера. Джаред смотрел на мускулистую спину и подтянутую задницу. Даже не видя его лица, он ощутил удушающие волны угрозы, исходящие от его фигуры. Да, такой может что угодно. И сквозь стены проходить в том числе. Интересно, что произошло с беднягой Питером? Надо будет обязательно уточнить у Борока. Головы зеков закивали, выражая молчаливое согласие с новыми правилами. Дженсен развернулся обратно и снова вернулся на своё место у стены. — Ну что, Стив, может, в картишки перебросимся? До обеда время скоротаем… Казалось, что о них теперь все забыли. Начали заниматься своими делами. Кто отжимался, кто играл в карты, кто читал газету. А один из парней и вовсе решил постирать собственные носки в грязной раковине. Жизнь по ту сторону коридора закипела, но Джаред всё ещё боялся пошевелиться. Неудивительно, но, похоже, Зверь — местный авторитет. С одной стороны, это хорошо, его никто не тронет. Но с другой стороны… Это может означать только одно: Джаред автоматически становится его сучкой. А вот это совершенно не радовало ни разу. Похоже, тут распространён публичный секс. Но странно, что все так спокойно к этому относятся. Неужели каждый из этих брутальных ребят смирился с тем, что его дерёт сокамерник? Нет, ну случается такое в тюрьмах, он слышал об этом. И от этой мысли становилось вдвойне обидно от того, как Эдвин смог его отдать в чужие лапы на осквернение? Просто немыслимо. Не может ведь быть, чтобы ему не приходило в голову, что тут могут сделать с Джаредом. Или Эдвин надеялся, что Джаред научится давать сдачи и сумеет постоять за себя? Но тогда это совершенно не укладывается в план по завоеванию доверия Зверя. Внезапная догадка осенила Джареда, но была откровенно скверной. Может, именно такой способ и имел в виду его парень? Войти с Эклзом в интимный контакт, ласками и поцелуями заглушить его бдительность. По идее, Джаред должен был прыгать до потолка от счастья, что наконец-то его трахнут настоящим членом! Но только не так. Не здесь. Не с убийцей женщин и детей. Он не сразу понял, что не давало ему перестать прокручивать последнюю фразу Зверя спустя уже час молчания. Теперь он понял. Его назвали по имени. Он сказал «Джаред». Запомнил имя. Не придумал кличку и не обратился, как к бесполой скотине. Имя звучало на губах Дженсена вибрирующей музыкой. Скорее всего, Эклз хорошо поёт. Хотя вряд ли когда-нибудь удастся проверить свою догадку. Дженсен продолжал игнорировать Джареда целый день. И после обеда, и после ужина он отворачивался лицом к стене и переставал шевелиться. Джаред был готов поклясться, что тот и не думал о том, чтобы вздремнуть. Стоит только подойти — его тут же скрутят и уткнут мордой в бетонный пол. Можно даже не сомневаться. Ночи Падалеки боялся больше всего. Поэтому решил пока не думать об этом, чтобы лишний раз не накручивать себя. Но сложно этого не делать, когда ты только сидишь и ждёшь этого самого «чего-то». Шериф Борок пришёл перед отбоем и принёс воду. Загадочно улыбаясь, он поинтересовался, не закончилась ли у кого-нибудь смазка. Всё это было крайне странно. И Падалеки с удивлением смотрел, как сокамерники улыбаются, перемигиваются и чокаются стаканами. Будто это не вода вовсе, а лучшее в мире виски. Джаред осторожно, стараясь не привлекать к себе внимание Эклза, подошёл к двум стаканам, оставленным на полу в их камере. Взял один в руку, понюхал. Ничем не пахнет. Просто вода. — Не пей, — вдруг донеслось со стороны соседней кровати. Подняв голову, Падалеки столкнулся с внимательным взглядом. — Почему? — спросил Джаред, но ответа так и не получил. Ну заебись. А если он захочет пить, ему теперь ржавую воду из-под крана хлебать, что ли? — Мальчики, если хотите, могу двоих из вас проводить в гости к соседям, — отозвался шериф уже на выходе, обращаясь ко всем. Джареду совершенно не нравился его взгляд. Какой-то тёмный и нехороший. — Нет, спасибо, босс. В другой раз. Иначе у новенького разрыв сердца случится от таких зрелищ, — ответил темноволосый сокамерник Стива. — Упс! Ха, видимо, вспомнил угрозу Зверя. Им всем ещё придётся привыкнуть не замечать Джареда. — Тогда всем жаркой ночки, пидорасы, — пожелал шериф и удалился. Вот это поворот! Что всё это, чёрт возьми, значит?! Джаред недолго ломал голову над этой дилеммой. Потому как потом стало совершенно не до этого. Возбуждённые парни начали медленно раздеваться, трогать друг друга, целоваться. Все вместе до единого! Он один стоял, держась за решётку, и круглыми глазами наблюдал и слышал, как восемнадцать парней начинали трахать друг друга. Ничуть не стесняясь, ни на кого не обращая внимания, кроме своего партнёра. Члены у всех стояли так крепко, словно перед этим им показали забористое порно. Как только Стив вобрал в себя член темноволосого, у Джареда встало так сильно, что он поспешил отвернуться и поспешно вернулся к себе на кровать. Да уж, теперь тут хрен поспишь, с таким звуковым сопровождением. — Что происходит? — в панике зашептал Джаред, обращаясь к потолку. Неожиданно, вместо потолка отозвался Дженсен. — Этот старый извращенец подмешивает в воду наркотический раствор. Кое-что типа виагры, только послабее. Для здоровья не слишком плохо, зато можно с удовольствием ебаться хоть всю ночь. Джаред сглотнул. Это была самая длинная речь, обращённая к нему за весь день. И он не слышал в его тоне прежние стальные нотки. Простая констатация факта. — Ясно, — и, помолчав, решил добавить: — И что же нам пить? Я уже давно хочу. — В том-то и фокус, что у тебя нет других вариантов. Либо терпи и мучайся, либо пей и придумывай, куда деть свой стояк. Судя по звуку голоса, Эклз сел и смотрел теперь на него. Джаред, поняв, что это шанс завести беседу, тут же тоже подскочил. Теперь они смотрели друг на друга. В коридоре горел приглушённый свет, а в камере было абсолютно темно. Джаред мог различить даже выражение лица Зверя. Заинтересованное, спокойное. Неужели его не возбуждают эти крики и стоны? Неужели он прямо сейчас не думает о том, что пришёл черёд самому завалить Падалеки и оттрахать так, как хотелось уже (наверняка) целую вечность. Сколько он тут уже сидит один? Две недели? Не маленький срок для молодого мужчины, пьющего возбуждающие вещества и каждый день смотрящего первоклассную порнушку. Причём вполне себе реальную, без спецэффектов и режиссёров. — И что же выбираешь ты? — спросил Джаред, не обрывая визуального контакта. — Иногда не выдерживаю и пью. Иногда получается дотерпеть до утра. — И как же ты справляешься со своей… гм… проблемой? Ходишь в гости по предложению шерифа? И зачем он спросил это? Но ведь безумно хотелось знать, всех ли здешних мужиков поимел этот красавчик? А может быть, его тоже имели? Прикасались к нему, сминали красиво очерченный рот губами, впивались грубыми пальцами в бёдра… Чёртовы стенания! Он сейчас не выдержит и начнёт дрочить себе прямо перед внимательным взглядом Эклза. А ведь он даже не пил ничего! — Нет. Мне это не нужно. — Да брось, — фыркнул Падалеки, чувствуя, что липкий ужас от близости убийцы тает от эндорфинов в крови с каждой секундой. — Никогда не поверю, что ты бережёшь свою честь и репутацию в таком-то месте и в такой атмосфере. Кто-то громко вскрикнул, а потом послышались особо сильные шлепки кожи о кожу. «Давай, детка, засади мне поглубже». Кажется, это ребята за стенкой из соседней камеры. Дженсен долго не отвечал, и у Джареда поползли мурашки от его хмурого и решительного взгляда. Господи, как же эта мразь была красива. Хотелось одновременно любоваться им и приставить дуло пистолета к виску. — Ты прав, что не веришь. Я не стесняюсь трахаться. Но я не животное, чтобы запрыгивать на каждую подставленную жопу. Я должен сам выбрать, чьё тело возьму в своё распоряжение. Он медленно встал. Сердце Джареда понеслось галопом. Во рту ещё больше пересохло. Дженсен сделал пару шагов навстречу. Джаред так и замер, сидя на своей койке. — И как, не выбрал ещё? — чёрт бы побрал его длинный язык без костей! Зачем он сам провоцирует Зверя? Может, потому, что появился единственный повод хоть как-то начать диалог и сдвинуть его задание с мёртвой точки? Вокруг что-то неприлично хлюпало, заглушаемое стонами мужчин. Джареду казалось, что он попал то ли в фильм ужасов, то ли в дешёвую порнуху. Это, скорее всего, сон. Такого с ним просто не могло происходить на самом деле. — Может, и выбрал, — неопределённо пожал плечами мужчина. Дженсен наконец подошёл вплотную и сел рядом с Джаредом, заглянул в испуганные глаза. — У тебя стоит, но ты не хочешь, — констатировал он факт, в котором сам Джаред не был до конца уверен. — С чего ты взял? — попытался улыбнуться Джаред, чтобы продемонстрировать свои знаменитые на всю академию ямочки на щеках. — Ты умираешь от жажды, но пить воду не станешь. Верно. Всё-таки этот страшный человек был более проницательным, чем казалось. Ну, это неудивительно. Маньяки и должны быть такими. Умные, расчётливые, внимательные. Они любят играть со своими жертвами, доводя их до нервного срыва. Дженсен прикоснулся к лицу Джареда. Неожиданно. Обжигающе нежно, что совершенно не вязалось с образом насильника. — Ты когда-нибудь был с мужчиной? — хриплый голос пробирался под кожу. Член уже весь мокрый от смазки и хотелось скорее снять липкое нижнее бельё. А ещё оттолкнуть чужие пальцы от лица. — Да. Я гей. Что-то странное промелькнуло в ясных выразительных глазах Дженсена. Вряд ли удивление, скорее какие-то свои мысли. И это совершенно не нравилось Джареду. Обдумывающий что-то маньяк-убийца это вам не шутки! — Ясно. Наконец, он отстранился, встал. В одно мгновение уже снова оказался на своей кровати и отвернулся лицом к стене. Джаред сидел и потрясённо смотрел на русый затылок. Внимательно оглядывал контуры тела в полутьме. И понял, что этот разговор окончен и собеседник действительно завалился спать. Раздевшись до боксеров, Джаред нырнул под накрахмаленное одеяло. Ладонь долгожданно легла на член и сжала. Стоило только повернуть голову, и он увидел, как Стив, стоя в позе по-собачьи, принимает в себя багровый член темноволосого. Закусив губу и прикрыв глаза, самозабвенно стонет. Рядом валяется тюбик самой дешёвой аптечной смазки без запаха. Джаред поспешно отвернулся. Всё это было так грязно и неправильно. Общее безумие заражало. Оно витало в воздухе, проникая в лёгкие, обжигая их изнутри, разливая заражённый кислород по артериям. Выстреливая прямо в мозг. Стоило только представить себя в такой же позиции, на коленях перед Эклзом… Перед сильным, опасным, возможно, психически больным и властным, безоговорочно доминирующим. Жарко становилось от одной мысли, что такая реальность может случиться в любой момент, что это не просто фантазия голодного до пассивной роли Джареда. Поругав себя за грязные мысли, Джаред попытался воззвать к собственной совести и думать о том, кто остался на свободе, о своём официальном бойфренде. Но мысли не шли дальше его лица. Всего несколько движений по вытащенному из мокрых боксеров члену, и оргазм накрыл Джареда полностью, очищая мозг от всех мыслей. По крайней мере, последние секунды он честно старался не думать о красавчике у стены. Какой бы он скотиной ни был, Джаред не слепой и не железный — разбирался в мужской привлекательности. И это было стопроцентное попадание в его идеальный образ. Уже забывшись беспокойным сном, он вспоминал внимательные глаза.