Тот , кого ты нежно любил,
Заметив, что отстал от компании, он быстрым шагом догнал Оду – Анго ушёл совсем вперёд - и, заглянув в чистые глаза Сакуноске, начал: -Слушай, Одасаку, - -Нет.Сейчас от тебя отрекается.
На миг Дазай застыл с широко раскрытыми, словно у загнанного зверька, глазами. Он был поражён. В обоих смыслах. Ему послышалось…? Голос стал грубее… Что произошло? -Не называй меня Одасаку. Слишком громко. Больно до ужаса. В ушах стоит звон. Вспышка. Внутри он сильно сжался, изо всех сил стараясь держать быстро слетающие швы. Снаружи - лишь мягко улыбнулся и рассмеялся. - А ты так и не научился шутить, да? Он вновь заискивающе взглянул на него, надеясь найти в его глазах тёплое немое согласие, как и раньше. Но сейчас там была лишь леденящая пустота. Всё незримое тепло, добро, улетучилось моментально. Осталась лишь безголосая, режущая сгоряча суровость. Даже взгляд стал серьёзным. Неродным и отталкивающим. Холод забрался под одежду, нагнав стадо мурашек. Что произошло? -Сакуноске, - сглотнув и опустив взгляд в пыль, менее уверенно произнёс он, - я – - Ода. У моего противника точно нет права называть меня по-другому. Перехватило дыхание. Сердце хрипло пропустило удар. Лицо исказилось, а взгляд заметался, словно рисуя в воздухе какую-то потерянную фигуру. «Противника»? О чём он вообще? Он то открывал, то закрывал рот. Казалось, он сопротивляется кому-то невидимому. Дышать стало неимоверно тяжко. Он хватал воздух будто бы через очень плотную ткань. Порыв солёного ветра прилетел ему в лицо, принеся с собой нечто алое. Мягкое… Что? Слабость одолела тело. На глаза сама собой лезла мутная плёнка. Всё вокруг плыло. Руки дрожат. Шарф? Откуда? И… Почему он так похож на шарф Мори-сана? Он, как дурачок, вылупился на этот шарф, сжимая стёртыми пальцами, рассматривая, будто искал в нём что-то. Боль выстрелила разрядом тока. «Понятно», - подрагивающими губами произнёс он. «Вот почему – предатель». Резким движением содрал осточертевшую ткань с шеи. Но откуда же он? Тут он заметил, что видит происходящее лишь наполовину. Попробовал убрать прядь – не помогло, но зато он почувствовал на глазу что-то мягкое. Резко сорвал, надеясь, что всё это – бред. Луч света больно ранил открывшийся глаз, отчего по щеке прокатился хрусталик слезы. Осторожно взглянул… Зрачки сузились до размеров самого маленького зерна. Почему она здесь? Её не было! Что происходит? Припадочно он стал ощупывать себя. Шрамы болят, будто появились совсем недавно, плащ стал цвета сажи, змеи бинтов обвивали тело от головы до пят, не давая упасть свету. Он вновь окунулся в противную, склизкую тьму, обволакивающую целиком и полностью, не давая осознать происходящее. -Это я, или весь мир сходит с ума? – обессиленно упав на колени, еле выдавил он, сдерживая лезвия слёз, обхватив себя за плечи и глупо смеясь. Как же всё по-идиотски, иронично и картонно. Он был так близок… А друзья уходили вдаль, оставляя его один на один с мыслями. Он с трудом нашёл в себе силы подняться. Ему оставалось самое малое. Оттолкнувшись, он побежал так быстро, как только мог. Серый, влажный асфальт улетел из-под ног. Компания всё быстрее отдалялась, не обращая внимания. Кислород обжигал лёгкие, но душа. Душа разрывалась на строки от нечеловеческой боли и равнодушия. Странно, как он вообще переносил это всю свою жизнь. Глубокий вдох сжёг лёгкие почти дотла. -ОДАСАКУ! – отчаянный крик вперемешку с прерывистым дыханием разнёсся по всей пристани, разогнав чаек из тетрадного листа. Но никто не пришёл. Ноги словно увязли в болоте, которое утягивало за собой на дно. С каждым шагом идти было всё тяжелее. - ЧЁРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, ОДА! ПОСТОЙ ХОТЬ ТЫ! Никто не услышал. Высокий мафиози, что шёл слева, лишь обернулся и, бросив вслед грозный взгляд, прошептал: -Уходи отсюда. Твоё представление никому не нужно. Снова выстрел в сердце. Оно болит, кровоточит, умирает, словно последняя садовая роза в цветнике. Она держалась только потому, что Маленький Принц заботился о ней. А теперь он безжалостно вырывает её с корнем, не сказав ни слова. Ноги будто приковали к земле. Дазай подстреленной птицей рухнул вниз. Нежные лепестки медленно опадают, безвозвратно забирая с собой самое драгоценное – жизнь. Yt jcnfdkzqnt vtyz. Z [jxe ,snm njkmrj c dfvb! E yfc jlyf leif yf nhjb[… Среди берёз, болот и звёзд Цыганских свадеб, волчьих слёз Мир был тесен Немая ненависть и отчаяние просачивались в каждую клетку тела. Неправда, неправда, неправда… Шёлковые нити мыслей комкались и обрывались. Что происходит!? Пиздецки больно. Словно тебя расстреляли, расчленили, сожгли и вновь собрали. Тьма, будто стараясь успокоить, со спины обволокла раненое тело, укачивая в своих тёплых руках. Тело утонуло в мыслях, боли и равнодушии. Удар. Ещё удар. Костяшки разбивались в кровь. У него не осталось сил ни на что. Словно дементоры высосали из него жизнь до последней капли. Мотивация жить разлетелась прахом над морем. Компания совершенно пропала из виду, словно их и не было вовсе. Он попытался вновь сорваться, догнать, хотя бы подать знак, что он всё ещё дышит и всё ещё здесь. Но его что-то сдержало. Прозрачный шар не давал ему контактировать с миром. Он в клетке. Воздух пронзил душераздирающий крик. Слёзы водопадом катились из опухших глаз, в которых угасла надежда. Гул в ушах заглушал мир. Сердцу больно терпеть. Очень больно. Горло обжигало едким пламенем, но это было уже неважно. Он вновь остался один. Он полулежал на асфальте, сделав руки своей опорой, и выпускал горе, переплетя его в крик. Нет смысла больше держаться – всё равно прежний он уже исчез, растворился в утренней дымке печальным призраком небытия. А нового он больше не сможет собрать. Не из чего. И старый мир умирал на его руках, с каждой секундой выдыхая жизнь. Тьма заглотила, заглушила его, сделав собственным рабом. Бездыханное тело рухнуло наземь. Последний вздох ознаменовал начало нового мира.