Герои

      То, что что-то не так, Нана понимает, просыпаясь среди ночи от громкого хлопка двери в ванную. Слышится звук льющейся воды, а после — слива унитаза.       Нана редко может себе позволить крепко заснуть. В последний раз она спала не обращая внимания на шорохи и скрипы ещё до того, как взяла Тенко под свою опеку. Девочка была проблемной и часто ходила по краю пропасти, любое сильное потрясение могло вылиться в безобразную истерику со слезами и криками, или безудержный смех, до икоты и головокружения. А могло и не вылиться. Например, когда умер попугай, которого они с Тенко купили в зоомагазине напротив продуктового, девочка и глазом не моргнула. Казалось, будто бы ей было абсолютно всё равно, и смерть существа, за которым она так любила наблюдать, и которого даже боялась оставить надолго в одиночестве, совершенно её не тронула.       С Тенко часто можно было угодить в яму непонимания, даже когда она была ребёнком и прислушивалась к Нане, а сейчас, когда появились проблемы… Теперь всё гораздо сложнее.       Нана, морщась, опускает ноги на холодный пол. В воздухе чувствуется напряжение. Ещё сонная, она подходит к деревянной двери, за которой спряталась её внучка и негромко стучит:       — Тенко? Всё хорошо? — голос, слегка хриплый спросонья, разрывает тишину.       — Нормально. Иди спать, — сипит девушка с другой стороны.       Тенко действительно нормально, а то, что она минуту назад ещё сплевывала желчь изо рта — это мелочи, недостойные внимания. Ей нормально, для неё это — нормально. Она не хочет задумываться о том, что говорит ей Нана и «знающие» люди из интернета. Ей нормально!       Но, почему же слёзы стекают по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки? Почему тело трясется, будто бы в припадке? Почему так холодно и пусто? Почему хочется открыть дверь и закричать «не хорошо, не в порядке»? Почему-почему-почему?!       — Точно? — зачем-то уточняет Нана, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя неловкость.       — Дай в туалет сходить! — весьма натурально возмущается Томура, нажимая на кнопку слива, чтобы заглушить всхлип и шмыганье носом. Дышит медленно, старается сдержаться.       Короткие обломанные ногти царапают бедра. Зудит всё тело, но шея — больше всего. Чтоб не спрашивали, Тенко царапает ноги, спускается до колен, оставляя розовые полосы, на некоторых из которых выступает кровь.       Чёрт-чёрт-чёрт! Она приходит в себя и в панике прижимает к царапинам кусок туалетной бумаги, которые пропитывается кровью насквозь. Приходится выдавить немного зубной пасты на клочок бумаги, чтобы залепить царапины и немного приглушить пульсирующую боль, так и тянущую её провести по свежим ранам ещё раз, но уже не ногтями, а, например, пилочкой — единственное, что не входит в категорию «абсолютно безопасно» в этой комнате.       Ещё немного постояв у двери и услышав шорох туалетной бумаги, Нана уходит прочь — на кухню, ставит чайник. Часы, висящие на стене показывают полпятого, ложиться в кровать желания нет. Бенто что ли сделать? Да нет, не стоит — Тенко снова разорётся и оставит его дома, или выкинет в ближайший мусорный контейнер, или будет носить с собой, пока рис не покроется плесенью…       — Кофе? — услышав шлепки босых ног о пол, спрашивает Нана.        — Угу, — хмуро буркает девушка, — Переоденусь и приду. Твою кровать заправить?       — Не надо — потом ещё полежу.       — Хорошо.       Тенко не завтракает и не любит обедать. Она вообще не любит есть. Привкус мяса, аромат риса… Нет, её не раздражают эти вещи, но и удовольствия они не доставляют. Она не любит есть, поэтому много пьёт. Кофе, чай, бульоны, соки и пиво. А, со вчерашнего дня ещё и вино. Да, вино тоже неплохо. Но Нана каждый день упорно пытается её накормить: режет колбасу и сыр, жарит омлеты, варит супы и каши, тушит мясо и овощи… Тенко не любит есть, потому что пища ощущается как что-то лишнее, ей достаточно мороженого и лёгкого куриного бульона, чтобы поддерживать свою жизнь, но вот для тренировок этого не хватает.       Поэтому ей приходится впихивать в себя половину бутерброда и пару кусков яблока.       — Спасибо, я наелась.       — Маловато, — сухо замечает Нана, смотря на тарелку перед внучкой.       — Я наелась, — с нажимом повторяет Томура. Ей даже этого много.       В школу она выходит вовремя, но приходит всё равно рано — до начала занятий ещё двадцать минут.       Даби школу просыпает и приходит за минуту до звонка. На его щеке отпечаток подушки, а во рту онигири.       Тенко поднимает взгляд на, стоящего посреди кабинета одноклассника и фыркает.       «Придурок», — думает она.       «Ходячий скелет», — думает он.       — Заткнули рты, — устало выдыхает Айзава-сенсей. — Вы здесь собрались не для того, чтобы заводить друзей. Живо по своим местам. Гер-рои!