Я хочу разрушить дружбу.

— Сынмин, почему ты избегаешь меня? — грозным голосом проговаривает блондин, глядя в испуганные, щенячьи глаза напротив. — Пусти, мне больно, — шепчет Ким, стараясь не смотреть на разъярённого Хвана. — Так глупо выяснять свои отношения на людях, — выдает шатен. И в голове блондина что-то щёлкает. Парень сам не заметил, как гнев захватил его разум и вокруг них собралась толпа людей, что с любопытством наблюдали за начавшимся скандалом. — Стыдно, — думает про себя Хван. Неловко отводя взгляд, не медля, тянет за собой друга, сжимая запястья рук. Парни покидают помещение оставляя удивленные лица. Блондин в полном неведении, он не понимает почему повел себя так. Возможно всему вина нехватка достойного внимания со стороны близкого друга. Но ведь это не столь серьёзно, чтобы так бурно реагировать. Ревность к Сынмину никогда не выходила за такие рамки, что произошли всего пару минут назад. Такое необъяснимое чувство Хёнджин ощущает впервые. Раздумья берет вверх, вынуждая мысленно покинуть реальность. Неуверенно идущий за другом Сынмин не торопится вырваться из мёртвой хватки. Хоть и чувствует себя подавлено, хуже, чем вчера ночью. Шатен лишь желал отдохнуть от ежедневного общение, которое словно ком в горле. Собрать наконец-то мысли в норму, решив нахлынувшие проблемы. Находиться рядом с предметом воздыхания стало до боли невыносимо. А наблюдать за чужими влюбленным взглядами направленными к Хвану — тягостно. Блондин резко останавливается на месте, застыв на мгновение. После чего из уст старшего вылетает тихое «черт». По телу бегут мурашки, когда внимание падает на руки Хвана, крепко сжимающие Кимовские кисти. Длинные, и такие гибкие пальцы, виднеющие костяшки и выпирающие вены рук. То самое любимое Хенджинова однотонное кольцо на указательном пальце, и те серебристые часы, что подбирал ему Сынмин. Шатен терпеливо ожидал каких-то слов от старшего. «Лучше испытать боль здесь и сейчас, чем ночью от выпитой смертельной дозы успокоительных таблеток» — мысленно думает Ким. Так быстро, Сынмину хватило всего каких-то сущих три недели, чтобы слепо и так сильно влюбиться в друга. Как глупо, каждый раз представлять в голове образ улыбающегося Хёнджина. Так, что при виде Хвана сердце начиналось полыхать пламя, стучать в бешеном ритме жизни. Любовь — внутренний наркотик, отравляющий организм, и Ким согласен с этим. Тело резко бросило в дрожь, когда Сынмин ощутил, как блондин повернулся лицом к лицу, оставляя между ними всего каких-то три миллиомметра. Ким затаив дыхание наблюдал за глазами напротив, которые были полны чувством любопытства. Изогнутая бровь и пухлые, бледноватые губы. От старшего веяло лёгким ароматом мужского парфюма. И Сынмину просто сносит крышу. Ким знает, какой фирмы любимые духи Хвана. И любит, ему приносит удовольствия стоять вот так и ощущать терпкий запах, вдыхая в лёгкие. Прикрыв глаза, шатен на пару секунд утопает в мыслях. Все негативные мысли уносит ясным ветром, не оставляя ни единой боли. Когда Мин видит Хвана, теряется моментально. Он забывается в этих тёмно-карих глазах, его разум лишь желает прикоснуться к такому прекрасному, любимому Хёнджину. Все проблемы остаются позади, за высоким, широкоплечным Хваном. Сглатывая собравшийся ком в горле, Сынмин распахивает широко глаза, встречаясь с удивленным взглядом старшего. — Говори, — равнодушно выдает блондин, ожидая ответа. — Что? — Ким пугается грубого тона в голосе, вымолвив шепотом. — Ты скрываешь что-то от меня? — с возмущением спрашивает Хван, отчетливо показывая суровый взор, полыхающим огнём. — Вовсе нет. Мне просто необходим покой, — тихо вздыхает Мин, по детстки качая головой в знак отрицание. — Ты не спал? — интересуется старший, замечая слегла опухшие глаза. — Как видишь, — опустив взгляд куда-то на пол, проговаривает Ким. — Давай поговорим чуть позже, когда я приду в себя, — добавляет шатен, незамедлительно покидая место.

***

— I wanna ruin our friendship. We should be lovers instead. I don't know how to say this. Cause’ you're really my dearest friend.  — переслушивая припев уже в десятый раз, Ким тихо стонет. Снова бессонные ночи, и снова все мысли о Хёнджине. Прошло уже три дня. На телефон Сынмина все также приходили сообщения от друга, двадцать каждые 15 минут. Хван всячески пытался выйти с ним на связь, но младший был явно не готов. Ким пытался избегать Хёнджина в школе, но так не получится наедине собой. Старший в пробирается в сны, мешая нормально спать. — Я хочу признаться, — выдает Ким, прерывая тишину в одиночестве.