И мне доступно тайное знание:
Как свернуть Пространство, Время, Желание.
Мельница.
Небо застыло, а озеро, наоборот, звенело, полное ночи. Там плескались и дрожали звезды. Лишь одна из них стояла на берегу, и мыски ее туфель касались черной воды. Мелкие волны не оставляли на ткани мокрых следов. Лес вокруг был нем. А его молчание — плоским, ирреальным. Эта поляна — не место, идея места. Идея времени. Начала и конца. Будь я прежней, собой-до-выстрела-в-грудь, собой-до-голоса-Уллы, я бы слышала гром набата судьбы у висков. Предвкушение и страх близкой развязки наэлектризовали бы кожу. Только вот сейчас существо, что стояло на берегу, было могуществом в форме Даны, воспоминанием света о ней настоящей. Дана, но одновременно нет. Ей было легко и… пусто. Она все уже знала. И наперед, и назад. Страха для нее не существовало. Или просто не существовала она сама. Она подняла взор. По ту сторону озера ждал мальчик из ее снов, тонкий, одинокий. Глаза цвета февральского льда смотрели сквозь века с напряженной и отчаянной надеждой. Девушка положила руку на грудь, баюкая сердце-звезду, а вторую протянула к силуэту по ту сторону озера. И тут же уронила. Я не смогу любить Александра так, как хочу, если буду помнить все то, что Дарклинг сделал с Заклинательницей Солнца. Не смогу снова стать человеком, если буду помнить, какого быть Демиургом. Она замерла на краешке секунды, прощаясь со всем, что оставляла позади. Сделала шаг. Носок туфли коснулся лесного зеркала, по отражению неба разбежались круги. Прозрачная вода начала темнеть, сгущаться вокруг огней-звезд. Язык мягко оттолкнулся от нёба. Первая нота родилась на губах и растаяла в неподвижном воздухе, пролетела рябью над темной водой и задрожала в небесах. Звук был чистым и светлым, как забвение. Призрак леса вздохнул и рассыпался хрустальной чешуей. Берега и ясноглазый мальчик вдали развеялись, исчезли. Воздух переломился, поплыл блестками, зелеными и белыми, как бывает, когда на ресницах начинают таять слезы. Дана пела. Музыка взвилась ввысь занявшимся костром. У песни судьбы не было слов, только чувство, прекрасное и ужасающее, как сама жизнь. Золотом и медью, солнечным светом, медом и огнем она лилась из уст Даны. Секрет песни сильдройр, купленной у морской ведьмы за обещание, тайна, которую морской народ украл у звезд. Способ укротить силу, взять созидательный свет под контроль. Мотив давно жил под кожей. Исходил из звездной пыли в ее костях, эхом преследовал по ночам. То, что прежняя Дана считала проклятьем, оказалось спасением. Миг, и теперь вода — не вода, а бесконечное время. Космос. Не отражение неба — само небо. Глянцево-черное, только мириады белых огней качаются кувшинками в океане безупречной тьмы. Мир начал расползаться по швам. Музыка души, в которой была зашифрована воля демиурга, разрушала прошлое, одновременно создавая из осколков нечто иное. Как гобелен распускают по нитке, чтобы вплести в старый узор драгоценную кудель, как разбивают чашу, чтобы склеить золотом. Крещендо рассыпалось фейерверком. Ночь, полная света, выплеснулась из чаши озера, стала бескрайней. Исчезло все, и мириады миров засияли вокруг. Не оглядываясь, Дана шла вперед по ковру бесконечности, свивая ноты в солнечную песнь. Под ее ногами мерцали величественно и тревожно россыпи звезд. Они слушали. Сначала настороженно, потом внимательно, наконец - покорно. Реки небесных дорог выходили из русла, сети созвездий меняли узор. Вместе со звездным рисунком создавалась заново история этого мира. История Александра, Уллы, Багры. И Даны. Вёсны и зимы, звон мечей, дворцы и лачуги, остроги, пожары, горечь походных костров, сбитые в кровь ноги и тихий смех, венки из васильков, старый сад и поцелуй, тающий на щеке, самый лучший рассвет, поющее сердце. Соленый воздух и объятье названной сестры, корабли и бесконечный простор возможностей, дом, дом, дом… Дана остановилась, прижав ладони к груди. Под рябящей вуалью водной глади дышала светом Вселенная. Новая вселенная. Ее вселенная. Девушка-демиург опустилась на колени и медленно склонилась над своим творением. Вот ее новый мир. Она создала его сознательно. Сделала слепок с того, что знала. Осталось одно - уйти. Я не смогу быть счастливой, если не забуду, какого это — знать и видеть все, владеть абсолютной силой. В купели искрящейся ночи появилось ее отражение. Зеркальной Дане было около тринадцати лет. Столько же, сколько исполнилось мальчику с тысячью имен, когда он впервые стал убийцей. Девушка закрыла глаза и чуть подалась вперед. Бледные руки чашей обняли трепещущее сердце. Звезда выпала из плена ее ребер легко, как драгоценный камень из слишком широкой оправы. Дана склонилась над своим сердцем. Оно билось в лодочке ладоней, живое, теплое, будто птенчик. Пушистые перья-лучики щекотали кожу, пробивались сквозь пальцы. Девушка поднесла сердце ко рту и пропела свое заветное желание: — Поверни мое небо вспять. Так, как учила Улла. Сначала едва слышно. — Поверни мое время к нему. Голос по спирали набирал силу, мелодия становилась сложнее с каждым витком. Звезда в ладонях сияла все ярче и горячей. — К нему... Жар желания, заключенный в песне, раскалил сердце добела. Человеческие руки не смогли бы удержать это пламя. Звезда в руках стала солнцем. А солнце… не удержать никому. Дана раскрыла пальцы. Золотой шар качнулся на ладони. Замер на мгновение, будто в сомнении. А затем сорвался с кончиков пальцев, огненной слезой полетел к зеркалу тьмы, исчез в груди отражения. Не думая и доли секунды, Дана последовала за своим сердцем, широко раскинув руки. Девочка из другой вселенной потянулась к ней навстречу. Вода — мембрана Времени — расступилась. Холод вечности опалил щеки и лоб морозным дыханием. Тьма подхватила, окутала тело в шелк и… изменила его. Конец есть начало. Жизни, которые Дана успела прожить, осыпались железными перьями за ее спиной. Растворялись во тьме, будто хлопья соли в горячей воде. Горе, ужас, вина, ненависть, горечь поражения — все исчезло. Душа стала ярче, распахнулась будто бы шире и вспыхнула чистой радостью. В груди появилось место для любви более светлой, чем Дана знала до сих пор. И она началась заново. На этот раз — с чистого листа. Ощущение инерции падения сменилось восторгом полета. Счастливая, девочка протянула руки навстречу сестрам-звездам. Засмеялась переливчато. В ответ звезды коснулись ее щек серебристыми лучами и зазвенели: — Здравствуй, здравствуй! — Тебе понравилось быть человеком? — Ты научилась любить? Вопросы журчали со всех сторон, сливались в хрустальный поток, но Дана не могла ответить, только улыбалась. Она спешила вниз, вновь к земле, к мальчику с глазами серебристыми, как новорожденная луна. Звездный атлас остался позади. Вечная ночь космоса обернулась пухом облаков. Яростный порыв встречного ветра смел волосы с лица. Из небесного тумана выступил широкий гобелен, сотканный из темных городов, спящих осенних полей, черных рек. Равка, иная, еще не отвоеванная до конца у злых и коварных лесов. Равка, полная вражды, опасностей и страшных чудес. Равка чудовищ и святых. Сердце Даны забилось дико и радостно от восторга и ужаса. Даже ревущий ветер не мог заглушить его. Скорей! Скорей! Скорей! Она спешила. Понимала — время не станет ждать ее теперь. Знала, что не может опоздать, но все же боялась, безумно боялась не успеть. Земля поднималась к ней, необратимая, необъятная. Дана вытянула руки навстречу, так, что пальцы зазвенели, словно струны. Она была стрелой. Она была нетерпением. Темные долины, белоснежный Вечный Мороз, изломы Морозных гор — словно детальная карта. Двойное кольцо стен древней Ос Альты, украшенное редкими огнями. Руины Велисьяны, белеющие в ночи, как кости поверженного зверя. Крошечная Дува, изба, похожая на пряничный домик — все это кружилось внизу бушующим морем, летело на встречу с невероятной скоростью. Океан северного леса расплескался во все стороны, заслонив собой горизонт, за которым пряталась заря. Свет Даны вырвал из темной массы деревьев верхушки сосен, облил их серебром. Шлейф ослепительного огня, тянувшийся следом, зацепился за острые маковки и накрыл лес покрывалом. Земная ночь стала белоснежной, озаренная ее падением. Единственное, что девочка-звезда помнила в тот миг, было только одно: «Александру нужна моя помощь».
---
У меня было имя и была цель.
Я вырвалась из темноты сиянием солнца
И открыла глаза.