---
Капитанский мостик затянули шелковым шатром, в котором мне следовало ожидать начала церемонии. Распорядитель впустил меня внутрь и с поклоном удалился, пообещав, что скоро мы начнем.Стоило ему исчезнуть, я приоткрыла полог на маленькую щелочку и прильнула к ней. Восхищенно вздохнула. Зрелище было сказочным. В лазурном небе застыли прозрачные ленты облаков, ажурных, словно розовое кружево. На их фоне трепетали паруса, полоскались на ветру флаги, золотились гирлянды бесчисленных роз. Весь корабль был олицетворением равкианской роскоши. Драгоценные сулийские ковры, невесомые, как эфир, драпировки. И цветы, цветы, цветы… повсюду. «Волк волн» стал островком весны в зимнем море. Женя превзошла саму себя. Красочная толпа — только серые мундиры фьерданцев выделялись в ней бесцветными пятнами — плавно перетекала от одного стола к другому. Дипломаты сбивались в стайки, которые распадались также быстро, как и собирались. Со стороны перемещения гостей казались сложным социальным танцем — почти как у пчел. Странное ощущение. На поверхности — радость торжества, но в нем чувствовалось напряженное ожидание, готовность к бою. Это… Словно вдыхать аромат изысканных духов и слышать в нем напалм. Клинок, обернутый в шелка, горечь яда в медовой сладости — вот что представлял собой этот праздник. Моя свадьба. Ненавязчивое пение скрипок сливалось со сдержанным, переливчатым смехом дам и шорохом великосветских бесед. Интересно, сколько тайных союзов и выгодных сделок заключится сегодня на «Волке волн»? Сколько из них будут направлены против Равки? Впрочем, все это будет неважно, если планы Дарклинга увенчаются успехом. Я нашла взглядом шквальных у бортов, проверяя, все ли на месте. Посмотрела на готовый к отлету «Колибри». Все было в порядке, но чувство, что я упускаю нечто важное, становилось все назойливей, и отмахнуться от него я уже не могла. Это что-то очевидное, то, что легко заметить. Что же? Что? Лихорадочно преследуя смутное предчувствие, я бездумно скользила взглядом по всему, что видела. Столы украшали искусные ледяные фигуры — лебеди охраняли бутылки с шампанским и вином, раскинув над грудами фруктов резные крылья. Последний луч закатного солнца отразился кровавым бликом на прозрачных шеях, увитых золотыми и голубыми лентами — символ союза короны и Заклинательницы Солнца… В животе резко похолодело. Вот оно! Закат! Как я могла об этом забыть? Или я просто… не хотела помнить? Словно услышав мои мысли, солнце коснулось горизонта. Небо загорелось пурпуром. Боль парализовала тело, жестокая, как никогда. Нет! Только не сейчас… В груди будто распускался огненный цветок. Его игольчатые лепестки, острые, как кинжалы, ранили нутро. Я судорожно вздохнула, так сильно, что вуаль фаты прилипла к лицу, и вновь отвела полог дрогнувшей рукой. На носу соорудили подобие алтаря, и молодой священник уже готовился к церемонии — орел, вышитый на его груди, пылал закатным огнем. Поздно отступать! Усилием воли я заставила себя распрямиться. Никто. Ничего. Не заметит. Пусть жжет хоть адским пламенем, я не позволю никому увидеть, что со мной что-то не так. Если Дарклинг думает, что приступ ночной слабости может вывести меня из игры, он ошибается. Я буду сражаться, даже если потом упаду замертво. --- — Моя царевна. Анатоль Штерн с поклоном вошел в шатер. Девушка обернулась. Заклинатель заметил, что ее руки потянулись к подолу платья, но отринули, будто обожглись — наверное, она вспомнила, что парча легко мнется. Царевна сделала шаг к нему. — Анатоль! — в ее голосе прозвучала искренняя радость. — Все шквальные на местах. Назелянская просила передать, что воздушная группа тоже готова. Она кивнула — волны тюли на секунду обрисовали острые контуры лица. — Благодарю вас. Снаружи грянули фанфары. Будущая принцесса приоткрыла полог и выглянула наружу. Сияющий принц, источая обаяние, поднялся к алтарю. Толпа гостей взволновалась, перемещаясь ближе. Заклинательница Солнца вздрогнула и уронила руку — полог сомкнулся. Бескровные пальцы коснулись золотых бус и принялись перебирать их, будто четки. Даже сквозь фату было видно, как она бледна. — Алина, — шквальный произнес это имя с неловкой теплотой. Девушка вновь содрогнулась и повернула голову. Даже сквозь густую вуаль ее глаза мерцали, как звезды. — Да? — Позвольте дать вам совет, — Анатоль осторожно взял маленькие руки в свои. Их касание обожгло неземным холодом, — Даже не совет, пожелание. Сквозь прозрачную ткань мелькнула полуулыбка. — Конечно. — Вы сделали все, что было возможно, чтобы защитить корабль. Позвольте себе наслаждаться праздником и проведите его так, будто над нами нет угрозы. Чтобы ни произошло дальше, получите столько удовольствия, сколько возможно. Она склонила голову, и ресницы бросили длинную тень на щеки. Застыла на миг. А потом пальцы в его ладони благодарно сжались. — Обещаю, что постараюсь. Анатоль улыбнулся ей и склонился в глубоком поклоне. — Мне дарована великая честь вести вас к алтарю, моя царевна. Зеленые глаза заблестели ярче через дымку фаты. — Уверена, это идея Николая! Спасибо, Анатоль. Я… Это многое значит. Спасибо. Заклинатель торжественно вытянул руку. Девушка осторожно положила свою ладонь сверху. Пологи шатра разошлись, и закатный свет омыл их.---
Гром фанфар повторился, и из белого шатра выступила невеста – олицетворение заката. Или зари. Скрипки запели нежнее. Гости как один повернули головы. Казалось, даже ветер застыл, пораженный. Посаженный отец — гриш, кто бы мог подумать! — торжественно повел свою подопечную по расшитому солнцами ковру. — Неземная красота, — прошептала земенская посланница, — Это почти преступление. Ярл Брум впился взглядом в окутанную алой дымкой фигуру. Когда дрюсье проходила мимо, ее странные глаза на миг встретились с его. Полковник усмехнулся криво. На лице девушки под вуалью промелькнула тень догадки. Брум усмехнулся еще раз. Солнце стремительно догорало, заваливаясь за горизонт — зимние закаты яркие, прекрасные, но мимолетные. За шлейфом подвенечного платья тянулась тьма. Небо бледнело, покрываясь точками белых огней. Когда дрюсье достигла алтаря, последняя полоска оранжевого света мелькнула ярким всполохом на украшениях, и ночь упала с неба. Мягкое мерцание осенило лица гостей, и по толпе волной пробежался ропот — полувосторженный…полуиспуганный. Потому что сияние исходило от девушки. Яркое, ровное, молочное, как свет луны или звезд, что разгорались над алтарем. Руки жениха и невесты сомкнулись. Шквальный с поклоном отступил и присоединился к свите, что окружала алтарь. Принц ослепительно улыбнулся, и они оба развернулись к капеллану. Спина девушки была прямой, как стрела. Каскад сияющих кудрей переливался золотом. — Вы правы. Она не человек, — пробормотал керчийский купец. Его рука сжала ножку бокала так, что костяшки побелели. — Раз так, то жалеть вам не о чем, — ответил ему Брум, буравя взглядом пару, которая со склоненными головами слушала речь священника, — Таким как она не место на земле. Купец одним судорожным глотком осушил свой бокал. — Вы правы. Да хранит нас Гезен. --- Велеречивый капеллан долго говорил о важности союза, который собирался заключить. За всю его долгую речь Дана не шелохнулась, неподвижная, словно ледяная статуя. Николай даже сквозь перчатку чувствовал, как холодна ее рука. Украдкой он пожал узкую ладонь и получил в ответ слабое, едва ощутимое касание. Лицо под фатой осталось непроницаемым. Когда капеллан попросил их опуститься на колени, принц шепнул: — Милая импровизация со светом. Рука в его ладони дрогнула, и девушка бросила на него жалобный взгляд, в котором плескалась паника. Николай понял… Она просто не может это контролировать. Он ругнулся про себя. Священник подал знак, что нужно опуститься на колени. Дана склонилась, изящно, но все же… Что-то в ее движениях настораживало, она двигалась с едва заметной заминкой. Священник торжественно принял из рук Жени венец и на вытянутых руках занес его над склоненной головой. — Мой царевич, клянетесь ли вы в том, что эта женщина будет вам женой отныне и впредь? — Клянусь, — ответил Николай ясным, звонким голосом, — Перед святыми и людьми, отныне и впредь, ее свет будет гореть в моих руках. — Да будет так, — откликнулся священник. Сверкающая тысячью бриллиантов корона опустилась на бледное чело. Первая звезда сорвалась с неба и украсила венец сине-зеленым искрами. — Сим, дитя, ты нарекаешься принцессой Ланцовой, княгиней Удовы. Встаньте, моя царевна. Николай помог девушке подняться. Откинул вуаль и едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Рубиновая роса — кровавый пот — мелкими бисеринками покрывал ее лоб и щеки. — Все нормально, — прошептала девушка беззвучно, пытаясь улыбнуться, — Не дай кому-то заметить. Принц склонился и коснулся холодных губ церемонным поцелуем. Грянули аплодисменты. Принц и принцесса синхронно развернулись и вскинули вверх переплетенные руки. Еще одна звезда сорвалась с небосвода, расплескивая свет, и пролетела кометой прямо над ними. Команда радостно залаяла. — Виват Штурмхонду! Виват Королеве Волков! Искренняя улыбка окрасила белое, как лист бумаги, лицо. Великая княгиня рассмеялась и крикнула: — Все наши волки делают… — АУУУФФФФ! Аристократы недоуменно переглядывались, шокированные, пока принц и принцесса торжественно спускались с помоста у алтаря. Оркестр начал величавый полонез. Гости поспешно расступались, чтобы освободить место для первого танца. — Уверена, что выдержишь? — обеспокоенно спросил Николай. Его жена едва заметно кивнула, не переставая улыбаться дипломатам. Если бы не мертвенная бледность да едва заметная испарина, он бы ни за что не догадался, что с ней что-то не так. Гости начали встраиваться парами позади, повинуясь чинной и пафосной музыке, от которой так и веяло Большим дворцом. У Николая заныли зубы. Вдруг одна скрипка резко сменила тон на что-то бравое и задорное. Остальные музыканты один за другим последовали за ней, меняя мелодию. Танцующие останавливались пара за парой, сбитые с толку. — Это же… — пробормотал принц. Дана лукаво улыбнулась и перехватила его руку, меняя позицию. — Пиратская джига. — Так это твоих рук дело! — воскликнул Николай. Девушка ловко потянула его на себя, увлекая в новый танец. — Мой свадебный подарок, — улыбнулась она, и на сияющей щеке мелькнула ямочка, — Я решила, что во всем этом должно быть хоть что-то настоящее. — Все же ты н… маловероятная, — рассмеялся принц и крутанул ее вокруг себя.---
К нам присоединилась команда. Потом и гости поняли, что нужно делать, и радостно влились в неистовый танец. Звездный хоровод отражался в начищенной до блеска палубе, и казалось, мы пляшем в ночном небе. А оно звенело хрусталем и сталью, и с каждой секундой сияющая песня света, жестокая, как и боль в моей груди, становилась все громче, заглушая джигу. Лишь усилие воли позволяло мне игнорировать и то, и другое. Я твердо решила, что не стану слушать звезды. Танцевать теперь — все равно что вонзать ножи в собственные ноги. Я поняла, каково было Русалочке… Только она не могла спокойно ходить по земле, потому что принадлежала морю. Почему же больно мне? Эти мысли были подспудными, едва осознанными. Потому что несмотря на боль, мне было весело. В кураже старой, как мир, мелодии, растаяло предчувствие беды, ушла тревога. Танец кружил толпу, и я кружилась вместе с ней, быстрее и быстрее. Мы с Николаем разделились. Я танцевала с командой — вставала в пару с каждым, от мичмана до юнги. Они краснели и кланялись, польщенные — с каждым кругом я чувствовала, как приязнь матросов растет. Я как раз успела раскланяться с добродушным боцманом, алым, как маков цвет, когда с марсов раздался крик: — Корабль по правому борту!---
Скрипки, противно взвизгнув, резко умолкли. Дана смазанным пятном бросилась к правому борту. Зоя, расталкивая обескураженных аристократов, ринулась следом. Кто-то подал княгине подзорную трубу. Николай встал рядом. Девушка передала трубу ему. — Фрегат под керчийским флагом, — пробормотал принц. — Дарклинг на борту, — с отрешенной убежденностью молвила Дана, не отрывая зачарованного взгляда от темной дали. — Откуда ты знаешь? — поинтересовался Ланцов. — Подобное притягивает подобное, — все так же отрешенно прошептала принцесса. Ее острые ногти впились в твердое дерево парапета, словно птичьи когти. Она резко тряхнула головой, прогоняя оцепенение. Безжалостная решительность отразилась на бледном лице. — По местам! Зоя, к «Колибри», немедленно! Сквозь толпу, тяжело дыша, пробился керчийский дипломат и преградил шквальной путь. — Вы хотите атаковать судно Торгового совета? — возмущенно проблеял он, брызгая слюной, — Это будет расценено как объявление войны! — Мы хотим спасти вашу жалкую жизнь, — прошипела Зоя в ответ, но мужчина и не глянул в ее сторону. Он смотрел прямо на Ланцову. — Отдайте приказ, и весь керчийский флот уже завтра устремится к берегам Равки. Звездчатые глаза, горящие так же ярко, как небо, пронзили посла. — Тогда посмотрим, действительно ли ваши корабли так хороши, как о них говорят, — спокойно ответила принцесса. Вдруг треск выстрелов разорвал пораженную тишину. Прежде, чем Зоя успела подумать, она заслонила подругу собой. Неистовая боль обожгла бок, и шквальная рухнула. — Зоя! — взвизгнула Дана, падая на колени. Она успела подхватить ее прежде, чем девушка успела стукнуться о палубу. В ушах звенело. Зоя коснулась раны на боку и подняла окровавленную руку. В глазах стремительно мутнело. — Толя! Тамара! — закричал Николай, выдергивая из-за пояса револьвер. Сердцебиты уже спешили к ним. Выстрелы не прекращались. Раздался громкий всплеск, еще один — кто-то упал за борт, — Что происходит, мать вашу? — Фьерданцы открыли огонь, — ответила Тамара, опускаясь рядом со шквальной, — Они убивают заклинателей. — Николай, Толя, помогите им. Любой ценой спасите тех, кого можно. — принцесса обернулась к мужу. — А как же ты? — Идите, — рявкнула Ланцова, — Иначе мы все мертвы. Кто-то истошно закричал. Николай, бросив последний взгляд на жену, взвел курок и исчез в водовороте людей. — Какого черта ты полезла вперед? –принцесса склонилась над подругой, из ее глаз брызнули слезы, золотые, будто солнечные. — Не люблю ходить в должницах, — прохрипела Зоя. Тамара положила ладонь на ее окровавленный бок. — Попробуй только умереть, — пригрозила царевна, вскакивая на ноги. Ее свет стал еще ярче, игольчатый, жестокий. Выстрел раздался совсем рядом, и у ее щеки просвистела пуля. Дана отреагировала мгновенно — клинок света рассек ночь, и разрубленный пополам фьерданский офицер грудой мяса упал на доски.---
Ярл Брум вскинул руку с револьвером и улыбнулся белобрысому мальчишке. Тот вжался в борт, вскинул перед собой дрожащие руки. Жалкое ведьминское отродье. — Выбери цель по размеру, — раздался голос за спиной, неземной, серебряный, прекрасный. Брум стремительно обернулся, и его собственная рука дрогнула. Потому что перед ним стояла сама смерть. Один взмах ее руки, и полковник, рассеченный от пояса до уха, издал свой последний хрип.---
Я косила людей как траву. Одного за другим. Молодые, старые — мне было все равно. Кто-то молил о пощаде — я не слушала. Люди, атаковавшие тех, кого я поклялась защищать - для них в моем сердце не было милости. Я убивала, и свет во мне пел голосом хрустальной вечности. Я — возмездие. Я — судьба. С каждым ударом свет забирал и часть меня. Каждое движение — мука, нереальная пытка, и с каждым мигом боль становилась все неистовей. Мне все равно. Я — ослепительный свет.---
Все закончилось так же стремительно, как началось. Не осталось ничего, кроме изуродованных тел и света. — Скольких мы потеряли? — спросил Ланцов, отбрасывая горячий револьвер. — Больше половины. Многие тяжело ранены, — ответил Толя. Он наскоро, как умел, штопал проливную, бледную до синевы. Она стонала и металась, размазывая кровь по доскам. «Дерьмо собачье». — Мы не справимся с таким количеством. Эвакуируйте людей. На «Колибри», на шлюпках, на всем, что может плавать. — Да, капитан. Испуганные гости сжались по середине палубы. Женщины рыдали. — Что все это значит?! Вы ответите за… — кто-то из послов перекрыл Николаю путь, но принц грубо отстранил его. «Где она?» Сияние лилось отовсюду. Его источник — где-то у мачт. — Лина! — Ланцов бросился к ней, едва завидев слепящий силуэт. Девушка светилась так ярко, что пришлось укрыть глаза рукавом. — Монстр! — взвизгнул кто-то из толпы, — Чудовище! Вы только посмотрите, как она… Девушка не отреагировала. Она стояла, безвольно опустив руки. Все платье было в брызгах крови. — Что с тобой? Она не отозвалась. Даже зрачки не изменились, остались бездонными, как колодцы, ведущие к центру мира. Николай схватил ее за плечи. И девушка упала, сложилась, как кукла. — Толя! Сюда! — Больно, — проговорила она не своим голосом, по-новому прекрасным, изумительно чистым, — Мне так больно… В остановившемся взгляде пылало платиновое пламя. Она воздела руки к небу. — Свет. Он хочет домой. — Лина! — позвал Николай отчаянно и затряс ее, надеясь привести в чувство. — Я не… — ее глаза медленно закатились. Белки загорелись серебром. Принц вскрикнул и отпрянул. Потому что ее тело вспыхнуло невероятным холодом — он жег до кости. Стоило ему опустить ее, свет стал еще неистовей. Неведомая сила подняла девушку, словно она оказалась в столпе восходящего воздуха. Носки ее туфель оторвались от зеркала палубных досок. Роскошные волосы взметнулись ввысь золотым ураганом. За ее спиной лился метеоритный дождь, и с каждой упавшей звездой вихрь света поднимал ее все выше. Дана изогнулась под немыслимым углом, прижимая прозрачные ладони к груди. Николай изумленно вскрикнул. Потому что сквозь одежду и плоть, там, где должно было быть сердце, в ее груди билась… звезда. Комок света пульсировал алыми, изумрудными, снежно белыми лучами. Они били во все стороны, разрезая мир. Николай укрыл глаза, но слепящий свет жег глаза даже сквозь закрытые веки и ладони. Хрустальный голос, полный муки, воскликнул: — Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! Принц ринулся вперед, стараясь смотреть вниз. Схватил девушку за лодыжку и тут же отдернул руку — резкая боль пронзила тело ударом молнии. Николай закричал. — Не трогай ее, — рядом возникла Зоя, бледная как полотно. На ее прекрасном лице застыло выражение жестокой решительности. Шквальная дернула Ланцова на себя. — Мы не можем ей помочь, нужно уходить! — прокричала она. Принц оглянулся назад. Шлюпки одна за другой спускались на воду, набитые до отказа. Женя замерла у борта «Колибри», не отрывая полного ужаса взгляда от верхней палубы. Кораблик стремительно заполнялся — еще чуть-чуть, и он не сможет взлететь. Зоя потянула его за рукав. Николай вывернулся из стальной хватки и безвольно замер, глядя на свою жену. "Не могу ее оставить. Не могу. Нет." Дана распахнула невидящие глаза, сияющие безупречной зеленью и неземным страданием. Солнечная слеза прокатилась по щеке и упала на палубу золотой каплей. — Не могу… больше... Пусть он будет рядом, — неслышно прошелестели бескровные губы, и небеса содрогнулись. Черная фигура возникла из ниоткуда, соткалась из пустоты. — Во имя святых… — с ужасом выдохнул принц. Зоя побелела еще больше, невольно попятившись. Дарклинг протянул руки. Звезда упала в его объятья и прильнула всем телом к черному кафтану. Мрак и свет схлестнулись, переплетаясь. Ночь, пронизанная тысячью, миллиардами блесток, расплескалась вокруг густыми волнами, затопив палубу. В тот же миг заскрежетало дерево — в борт «Волка волн» впились абордажные крюки. Крылатые монстры упали с неба. Снова закричали люди, страшно, отчаянно. — Кажется, я немного опоздал, — бесстрастно молвил Дарклинг, переступив тело Ярла Брума.