Embrace her cruel light

Я вновь была на борту «Волка волн», стояла посреди разоренной каюты. Было темно, тени тянулись изо всех углов, густые, переменчивые. Я подняла невидящий взгляд на окна. Звездное небо стремительно затягивало тучами; словно невидимая рука тянула по водной глади черное одеяло, расшитое ненастьем. Отзвук далекого грома отозвался болью груди. Там, внутри меня, тоже бушевала гроза. Столько противоречивых чувств раздирали душу на части, их вихрь был таким разрушительным, что я просто не справлялась с ним. Все, чего мне сейчас хотелось — это расколотить что-нибудь. Разбушеваться, перебить зеркала, мебель, весь корабль к чертям, а потом плюхнуться на задницу и реветь, пока сердце не остановиться. — Алина! Баррикада у двери дрогнула от мощного удара снаружи. — Открой! Или хотя бы дай знак, что ты в порядке! — позвал Николай. Я опустилась на корточки, зажав уши ладонями. Издала тихий, скулящий вой. Я не в порядке. Не хочу никого видеть. Не хочу играть роль счастливой невесты. Не хочу становится королевой. Все твердят, что я буду хорошей правительницей. Я знаю, что это так. Но то, что я могу ею быть, не означает, что мне действительно это нужно. Я всего лишь одинокая девочка, потерянная, испуганная, эгоистка и сладкоежка, страдающая от слишком большой, противоестественной силы; разрываемая противоречием между тем, что хочется, и тем, что кажется правильным. Я устала убеждать себя в том, что это не так. — Мы выбьем дверь, — голос Толи, — Если ты рядом, лучше отойди. Это подействовало как ушат холодной воды на голову. Я вскочила на ноги, путаясь в пышных юбках. Они все волновались. Николай, Зоя, Женя, Толя и Тамара. Мои друзья. «Цель. У меня есть цель. Есть близкие, которым нужна защита. Жалеть себя и горевать об Александре я буду после того, как нагну его и его чертову теневую армию». — Не надо! Я выйду сама, только переоденусь! — крикнула я. Рука сама потянулась за кинжалом, что лежал на туалетном столике. У нас мало времени. Очень, очень мало. «Давай, нужно срочно придумать что-то», — попросила я у мозга, зажигая свечи нервным щелчком пальцев. Теплый дрожащий свет укротил тени, разогнал их по углам. Одним резким движением я рассекла шнуровку корсета, отпорола юбки. Платье — то, что от него осталось — упало на ковер бесформенной кучей. Неудобные туфли полетели следом. По закостеневшему телу пробежалась волна пьянящего облегчения. Я переступила останки своего «королевского облачения». Никогда больше не надену корсет. Никогда больше не позволю делать из себя обездвиженную куклу, которую нужно таскать на руках. Я спешно натянула штаны и камзол, в котором была утром. Обернулась к зеркалу и отшатнулась в ужасе. Все лицо было в разводах растертой туши и бурой крови. Корона в спутанных волосах смотрелась как злая насмешка. Я бережно сняла ее и уложила в бархатный ларец, — затейливый замок тихонько и немного печально щелкнул. Я не заслужила права носить корону. Пока. Потянулась за полотенцем, окунула его в чашу для умывания. Намокшая ткань быстро ушла на дно, и маленький водоворот на мгновение вскружил поверхность воды. Внезапное озарение, как удар молнии, пронзило меня насквозь. «Спасибо, ты чудо!» — поблагодарила я свое подсознание. Наскоро утерла лицо. Вытряхнула из волос шпильки — они застучали о паркет металлическим дождем — намотала длину на кулак и спрятала за воротом камзола. Так гораздо лучше. Теперь — действовать. Незамедлительно. Руки взметнулись, и порыв ветра разметал баррикаду у входа. Тяжелая мебель разлетелась, как сухая листва, и дверь с грохотом распахнулась. Толя и Николай пораженно отступили. За ними показались изумленные Зоя и Женя. Я шагнула к ним на встречу. — Общий сбор, — сказала я спокойным и гладким, как стекло, голосом, — Немедленно. Созовите команду и всех гришей, что есть на корабле. --- Кают компания, набитая битком, полнилась недоуменным шепотом. Все были встревожены, многие — откровенно напуганы. Нападение ничегои не прошло даром. Еще бы. Николай застыл у входа, облокотившись плечом на дверной косяк — не хотел привлекать лишнего внимания к своему новому-старому лицу. Толя и Тамара стояли рядом, переглядываясь яркими глазами. Выглядело так, будто близнецы говорили с друг другом без слов. Женя сидела по правую сторону от меня. Ее рука лежала на плече Давида — он сбежал вместе с ней после той записки. Подруга незаметно подмигнула мне. Я тихо порадовалась за них обоих. Вошел Мал. Бросил взгляд на мрачную и прекрасную Зою и сел от нее как можно дальше. Теперь все в сборе. Я пробежалась взглядом по напряженным лицам. Три десятка шквальных. Десять из команды Штурмхонда, остальные — из Малого дворца. Узнав от Зои о планах Дарклинга, эти гриши решили уйти вместе с ней. Анатоль был в их числе. Сейчас он смотрел на меня внимательно и спокойно. Девять проливных, все — пираты. Для того, что я задумала, этого может не хватить. Инфернов было всего двое. Из сердцебитов — только Тамара и Толя. Неважно. Все равно их силы бесполезны в бою с ничегоями. Я медленно поднялась со своего места. Тихий гомон мгновенно замолк. Сотни глаз устремились на меня. — Вы все знаете, что означает сегодняшнее нападение. Дарклинг нашел наш след. И завтра он придет. Ужас ледяным ветром пронесся по кают компании. Тишина стала еще тише. — Монстр, которого вы видели сегодня — его творение, ничегоя, — продолжила я, — Она не боится пуль. Пламени. Единственное, что может ее уничтожить… Я подняла руку и резко опустила ее. Пустой стул рядом разлетелся в щепки. Изумленные пираты и гриши повскакивали со своих мест, спасаясь от острых брызг. — Это разрез. — Вы сможете остановить чудовищ? — благоговейно спросил очень юный шквальный, совсем еще мальчишка. Я узнала в нем Адрика Жабина. Я покачала головой — Я не способна защитить вас всех. Возмущенные голоса зашумели, как потревоженный улей. Волна страха, гнева и отчаянья опалила меня, почти физически ощутимая. Я вновь подняла руку, останавливая панику. — Я не способна защитить вас всех, — повторила я, — Но вместе мы способны защитить друг друга. Моя ладонь медленно сжалась. Вода в графине, что стоял посередине стола, пришла в движение, закручиваясь по спирали. -Что вы видите? — Чудо! — кто-то из команды рухнул на колени, и некоторые гриши сделали то же самое. — Это невозможно! — Санкта! Санкта Алина! — Санкта! Я тряхнула головой и подняла воду выше, заставляя всех замолчать. Заговорила громче: - Я развивала эту способность много лет, украдкой от всех. Все, что вы видите — не чудо, а результат упорных тренировок. Мы все суть одно. Каждый гриш может также. Вы сможете, если по-настоящему захотите. Просто что-то изначально дается легче. Думаю, дело в особенностях характера, внутренней предрасположенности к стихии или к людям. Я крутанула запястьем, заставляя воду кружится быстрее. Спросила требовательнее: — Итак, что вы видите? — Водоворот, — неуверенно пробормотал Адрик. — Верно. Я подняла вторую руку. Ветерок, легкий и плавный, подхватил с пола тонкую щепку и понес ее к водовороту. Кусочек дерева мгновенно ушел на дно графина. — Водоворот могут создать и проливные, и шквальные, — я осторожно разжала кулак, и вода вернулась в сосуд, — Это детский фокус, он под силу каждому из вас. Заклинатели неуверенно закивали. Они не понимали, к чему весь этот фарс. — А теперь представьте, — я потянулась к графину. Налила воду в стакан и подняла его выше, чтобы все увидели щепку, — Что будет с вражеским кораблем, если мы общими усилиями создадим водоворот нужного размера? Я почувствовала, как в них рождается понимание. Обратила взор на проливных. — Вы сможете это сделать? — Это будет нелегко, но да, — сказала пожилая женщина с изрубленным ветрами лицом, — Сможем. Но проблема в том, что кораблю нужно подойти достаточно близко. Так, чтобы мы могли его видеть. — А «Колибри» нам на что? Поднимитесь в воздух. Я укрою вас светом. Женщина хмыкнула и облокотилась на спинку стула. — Потопим их как котят, — кровожадно пообещала она. Я улыбнулась и повернулась к шквальным. — Вы знаете, почему в каньонах и ущельях находят много мертвых птиц? — Измененные воздушные потоки, — тихо ответил Анатоль, — Птицы не могут в них ориентироваться. В его голосе звучало что-то, похожее на восхищение. Кажется, он понял. Я кивнула. — Да. Ничегои — создания, порожденные неестественной силой. Но их крылья — это нечто вполне реальное. Они подчиняются законам физики. Если смешать воздушные потоки, мы сможем потопить их в море. Вспышка надежды осветила лица команды и гришей. Я отставила стакан. — План прост. Мы топим корабль Дарклинга в водовороте, а ничегой сбиваем на подлете. Наши матросы и офицеры, — я склонила голову в их сторону, — Должны следить, чтобы мы не угодили в собственный водоворот и могли уйти от погони. Боцман Штурмхонда ударил себя в грудь. — Я отвечаю за своих ребят. Все сработают как надо. Я слегка поклонилась ему. Подалась вперед, опираясь ладонями о стол. — Дарклинг чрезвычайно силен, но он всего лишь гриш. Человек. Такой же, как мы. У его могущества есть предел. Помните об этом. Я вновь оглядела кают-компанию. Люди, растерянные и испуганные всего двадцать минут назад, теперь сияли воодушевлением. — Покажите ему, чего стоите. — Да здравствует Королева волков! — внезапно выкрикнул боцман. — Да здравствует Солнечная царевна! — подхватил Толя. — За королеву гришей! За Санкту Алину! Каждый, кто был в комнате, встал. Николай подошел ближе и поклонился мне. Вслед за ним все остальные, даже Зоя, склонили головы. Я растерянно застыла, смущенная, растерянная. Горькая мысль пронеслась в голове. «Я не Санкта и не Алина. И, возможно, даже не гриша». Но люди верили в меня. «Кем бы я ни была, я не подведу вас». И я приложила руку к сердцу: - Благодарю вас! Но у нас много работы. Анатоль, — обратилась я к бывшему экзаменатору. Он выступил вперед, — Нужно отработать логистику перемещений. Распределите людей так, чтобы ни один борт не остался без защиты. Кто-то должен быть на марсах, чтобы укрывать нас от атак сверху. Несколько шквальных должны отправиться с проливными и поднять «Колибри» в воздух. Этим нужно заняться прямо сейчас. — Да, моя царевна. Он тут же скрылся за дверями. Я повернулась к Зое. — Зоя, ты отвечаешь за воздушный отряд. Твоя сила компенсирует численный недостаток проливных. Толя и Тамара пойдут с вами — у них есть опыт полетов, а еще они помогут, если не дай святые корабль обнаружат и кого-то ранят. Подруга кивнула. Ее синие глаза мерцали, как два сапфира. В них я прочла готовность к бою — Зое не терпелось отомстить Дарклингу за свое преданное доверие. За план, который мог погубить ее родных. Я устало потерла виски. Оглянулась на Николая. Он слегка улыбался. Одобрительно кивнул мне, блеснув лисьими глазами. Ланцов дал мне шанс спланировать все самой. Устроил мой бенефис, так сказать. Я благодарно улыбнулась ему. — Проливные, осмотрите «Колибри». Давид, посмотри, что можно сделать за ночь, чтобы придать кораблю прочности. Остальные — отдохните, — я вздохнула, — В конце концов, у нас завтра большой праздник. Несколько голосов рассмеялись в ответ на мою неловкую попытку пошутить. Зоя фыркнула. Все потянулись к выходу. — Мал, — окликнула я. Следопыт остановился, — Проследи, пожалуйста, за нашими гостями. Не нужно им знать, что мы готовимся к нападению. Парень улыбнулся и склонил голову в шутливом поклоне. Я махнула на него рукой и шепнула Николаю: — Можешь поболтать с послами? Отвлечь их, пока шквальные пытаются понять, что нужно делать? — Что угодно, если ваша святость просит. — Наша святость сейчас вам врежет, ваше высочество, — я подтолкнула его в нужном направлении, — Шуруйте делать дело, мой царевич. Медленно, слишком медленно кают компания опустела. Я опустилась в кресло, на мгновение уронила голову на прохладную столешницу. — Хей, — Женя осторожно погладила меня по волосам, — Ты молодец. Все прошло отлично. Зоя опустилась в кресло рядом и потянула меня за рукав. — Иди сюда. Мы все трое замерли, обнявшись. И сидели так долго-долго, пока склянки не прозвенели одиннадцать часов вечера. — Спасибо вам, — прошептала я, задевая губами мех на воротнике Зои, — Спасибо, что вы рядом. И рывком встала, скрипнув стулом. Нужно проследить за тем, чтобы шквальные сделали все верно. --- Николай вышел из своего кабинета и тихонько облокотился на левый борт. Алина стояла среди шквальных. Вышивка на алом камзоле блеснула золотом в скупом свете фонарей, когда она подняла тонкую руку. Запоздавшая чайка, что кружила над кораблем в надежде на ужин, внезапно вскрикнула и камнем полетела к черной воде. Над самой поверхностью порыв ветра подхватил ее и выровнял курс полета. Отчаянно ругаясь и хлопая крыльями, птица скрылась в темноте. Девушка повернулась к гришам. — Все почувствовали? Нужно лишь чуть-чуть изменить давление, закрутить воздушный поток петлей. Нам нужно окружить корабль паутиной таких аномальных потоков. Так, чтобы нигде не осталось брешей. Поняли? Заклинатели закивали. — Попробуйте. Гриши как по команде подняли руки. Алина закрыла глаза и застыла так, словно пыталась почувствовать нечто неосязаемое. Ветер слегка качнул фонарь, и тени на мгновение облили ее фигуру и лицо. На миг Николаю показалось, что светлые волосы стали черными. Гриши замерли. Принц заозирался по сторонам. Не видно ни зги: ночь была безлунная, беззвездная, и за бортом, казалось, не было ничего, кроме синей тьмы. Внешне ничего не изменилось, но девушка распахнула глаза и хлопнула в ладоши. — Молодцы! — звонко воскликнула она, — А теперь еще раз. Толя — как ему только удается так неслышно ходить при таких габаритах! — возник рядом. — Как там главы делегаций? — спросил Николай, не отрывая взгляда от заклинательницы Солнца… Заклинательницы Солнца? Или… Толя усмехнулся: — Стюарды разливают им наш лучший виски. Дипломатам сейчас точно не до палубы. Великан проследил за взглядом своего капитана. Взглянул на Алину, которая показывала юной шквальной, как нужно правильно держать руки. — Сейчас она куда больше похожа на королеву, чем когда-либо, — едва слышно сказал он. Николай молча согласился с ним. --- Оранжевый огонек мерцал в темноте, как светлячок. Николай нашел ее по этому свету. Девушка сидела на палубе, свесив ноги за борт. Тусклый свет сигареты выхватил из темноты круглый подбородок, изогнутые луком губы. — Нельзя долго смотреть вниз, — предупредил Николай, усаживаясь рядом, — Голова закружится и можно упасть. Алина дернулась всем телом. Сигарета выпала из ее пальцев. Они оба провожали огонек взглядом, пока он не погас, достигнув бурлящего моря. Девушка обернулась к принцу. Даже в темноте он заметил, что в ее глазах мечется нечто странное. Они будто двоились. Николай слегка пихнул ее коленом. — Поздравляю с первым днем в августейшей должности. Дальше будет хуже. Алина округлила глаза. Пушистые брови смешно изогнулись. Она помахала рукавом, разгоняя зловонный дым. — Бывает хуже? Николай заложил руки за голову небрежным движением. — Бывает. Ты еще не бывала на министерских заседаниях. — Тогда я умываю руки. Отменяем свадьбу. —Ты обещала, что никуда не денешься. Напоминаю, мы все еще посредине «огромной соленой лужи», а ходить по воде ты так и не научилась. — Кажется, я в дерьме, — пробормотала девушка. Николай рассмеялся. — Извини, моя царевна, но до тебя действительно очень долго доходят очевидные вещи. Она закатила глаза и передразнила его: — Моя тсалевна. Не чересчур ли сладко? — В самый раз для такой сладкоежки как ты. Алина хохотнула. Принц заметил, что ее руки потянулись к краю камзола, нервно скрутили его. — Ты веришь в то, что завтра мы сможем выстоять? — тихо спросила она. — Я верю в то, что ты сделала все возможное, чтобы дать нам этот шанс. Она тихо вздохнула. — Хорошо, что ты пришел. Я хотела поговорить с тобой. -Кажется, сегодня у нас день важных разговоров. Девушка вздрогнула. Пальцы впились в ткань брюк. — Точно, — невесело согласилась она. Ее взгляд остекленел на миг, а потом ожесточился. - Если когда-нибудь мы победим, Дарклинг нужен мне живым. Николай замер. Шум воды под кормой стал слишком громким. — Зачем? — спросил принц слишком ровным голосом. Он полезен. Очень. Он древний, — ответила Алина спокойно, — Его сила может пригодиться. Фьерда ждет подходящего момента, чтобы начать свой священный поход. Нам не помешает козырь в грядущей войне. — И ты сможешь его контролировать? Белый свет, жестокий, потусторонний, брызнул из-под ее ладоней. — Я очень многое могу. Николай задумался. — В этом есть смысл, — неохотно признал он, — Но ты же понимаешь, насколько это опасно? — Конечно. Но если кто-нибудь способен удержать его, то это — я. — Тогда посмотрим, что принесет нам день грядущий, — тихо сказал принц. Алина склонила голову, соглашаясь. Подняла взгляд на горизонт. Ее рука бездумно потянулась к вороту, коснулась выреза в том месте, где раньше лежал медный грош. Пальцы сомкнулись на пустом месте. Девушка недоуменно посмотрела на него, а потом горько улыбнулась. Потерла горло, словно испытала приступ удушья. — Ровно год прошел с той звездной ночи, когда мы сбежали из дворца на Праздник середины лета, — тихо сказала она, — Как все изменилось с тех пор. Она посмотрела прямо Николаю в глаза. Принц невольно задохнулся. Ее красота стала непривычно жестокой. Контуры лица заострились, в линии рта появилась резкость. Только сейчас Николай понял, как мало в этой женщине осталось от той девочки, от которой он уехал. Только сейчас осознал, что он… почти не знает ее. — Не все изменилось, — ответил принц и потянулся к ее руке, которая лежала белым цветком на темной палубе. Коснулся кольца. Алина внимательно посмотрела на него и прошептала: — Год назад у меня был выбор. Прохладная рука выскользнула из ладони Николая. Девушка встала. — Я не хотел, чтобы все было именно так, Лина, — с болью вымолвил принц, вставая вслед за ней. Она обернулась через плечо. Серебряный взор был печальным. - Я тоже. Спокойной ночи, мой царевич. И она ушла. --- — В составе посольской делегации, что оправилась на корабль, находятся наши лучшие дрюскели, - фьерданский офицер, седой, как лунь, насмешливо улыбнулся, - Они устранят девчонку. К чему такие хлопоты? Дарклинг посмотрел на него. Офицер едва заметно побледнел. — Когда она была совсем ребёнком,- начал он медленно, - она в одиночку справилась со взрослым всадником с ружьем, выжгла ему сетчатку. Когда стала девушкой, выбила глаз вашему ассасину заколкой для волос, а потом располосовала его кинжалом так, что целители едва успели подлатать парня для допроса. Она чуть не убила меня и целый отряд элитных гришей вместе с королевскими солдатами и опричниками. Все замерли. — Если вы думаете, что ее можно взять числом, вы ошибаетесь, - закончил Александр. — Так что же вы предлагаете? — другой фьерданец, кто-то из высших чинов, наклонился вперёд. — Эта девушка - аномалия. Ее сила - ее слабость. Чем больше она позволяет свету брать верх, тем требовательнее он становится. Конфликт смертной оболочки и вечной сущности делает ее уязвимой, — Дарклинг заложил руки за спину, — Завтра - ночь звездопада. Ночь, когда она не сможет усмирить зов неба. Не сможет дать отпор. — Если весь это бред про свет и небо действительно правда, то почему бы просто не позволить ей вернуться туда, откуда она явилась? — Потому что нет никаких гарантий, что она не окажется сильнее зова. — Но вы гарантируете нам ее смерть? - взволнованно спросил член керчийского совета. Александр и бровью не повёл, когда произнес: — Да. Очередная ложь. Очередная сделка с врагом. Не первая, но, как он надеялся, последняя. — Мы не можем дать вам флот. В наши планы не входит открытый конфликт с Равкой. Дарклинг слабо улыбнулся. — Достаточно одного фрегата. Важна лишь скорость. Торговые принцы керчийского совета замерли, обдумывая предложение. Наконец, самый старший из них произнёс: — Хорошо. Мы предоставим вам судно. Совет Приливов окажет все возможное содействие, — глава совета прищурил глаза, — Керчии не нужна псевдосвятая на троне Равки. — Благодарю торговый совет за неравнодушие, — Дарклинг встал из-за стола,— Можете быть уверены, принцесса Ланцова не увидит берегов своей страны. --- Пока меня не было, стюарды успели привести каюту в порядок. Горели новые свечи, мебель снова стояла на своих местах, ночная одежда ждала на кровати, сложенная аккуратным конвертом. Словно вечность прошла с того момента, как я ворвалась сюда ураганом, пылая тщетной надеждой найти способ спасти всех, включая себя. На что я надеялась, когда пожелала оказаться рядом с Дарклингом? «А. Рассчитываешь на то, что он тебя любит, — Багра приблизилась и положила руку на мое плечо, — Поверь, любовь моего сына очень немногого стоит». Я вздрогнула. Я правда… правда надеялась, что Александр любит меня так же сильно, как люблю его я. Но Багра была права. Комок слез подступил к горлу, но я проглотила его. Что толку стенать и мучить себя подобными мыслями, терзать душу сожалениями? Это ничего не исправит. Меня ждет свадьба. Меня ждет битва. Меня ждет жизнь, к которой я не готова. Нужно беречь силы. То, что от них осталось. Тело на автомате занялось привычной вечерней рутиной. Я наполнила умывальную чашу свежей водой. Скинула камзол и встала у зеркала. «Так странно… Я и настоящая Алина такие разные, но все идет так, будто это ничего не значит», — эта мысль была рассеянной, полной смутной горечи. Я приспустила рубашку, коснулась шеи влажной губкой. И заметила, что на плече, там, где Дарклинг целовал меня, осталась россыпь красных точек. И следы острых зубов. «Нам нужно соприкасаться, чтобы тебе стало легче». Только сейчас я заметила, что сейчас — глубокая ночь. Но нет ни боли, ни дрожи… Словно прикосновения Александра зарядили меня энергией. За спиной медленно сгустились тени. Я прикрыла глаза. Аромат морозной ночи, едва уловимый, еле слышный… «Ты погибнешь. Погибнешь, если не будешь рядом со мной». Нежное прикосновение губ к плечу, прохладное, ласкающее. И контрастный жар языка. Невольно я дернулась, качнувшись вперед. Задела чашу, и вода выплеснулась, промочив рубашку насквозь. Сильная рука остановила падение, перехватив под грудью. — Я думала, что наш разговор на сегодня окончен, — прохрипела я, глядя через зеркало на Александра. Его губы все еще касались моего плеча. Они улыбались. Он не ответил, лишь слегка приподнял голову. Горящие антрацитовым огнем глаза встретились с моими в серебристой глубине зеркала. — Посмотри на нас, Дана, — прошептал Дарклинг. Я резко отвернулась, но его рука взметнулась выше. Схватила меня за подбородок и заставила поднять взор на зеркало. Дыхание замерло в горле. И я сама замерла, завороженная. Мы стояли в узорчатой раме, оплетенные мраком. По моим нерасчесанным волосам лился свет. Он пел под его руками против моей воли. Мы были… Гармонией. Очень разные и одновременно схожие в мелочах. Почти одинаковый рост. Разлет бровей, очертания скул, даже длина ног… Линия запястий, пальцы. Это не была фамильная схожесть. Не родственная, нет. Мы выглядели так, будто нас сотворил один неведомый художник. Мы… пара. Родные не по крови, а по сути, внешней и внутренней. Никогда не видела ничего прекрасней. Грудь невольно приподнялась в глубоком вздохе. — Красиво, да? — прошептал Александр мне в шею, не отрывая взгляда от отражения, — Осколки неба. Его пальцы переместились с подбородка выше и тронули мои губы, сначала трепетно, потом властно. Я чувствовала спиной, как участилось его дыхание. Дарклинг прижал меня ближе, заставляя облокотиться на себя. Я поддалась. Прикрыла глаза и поймала губами кончики прохладных пальцев. Судорожный вздох встрепенул волосы на моем плече. Та рука, что прижимала меня к груди, потянулась выше, задела мокрую ткань рубашки и то, что было под ней. Я с трудом втянула воздух и подалась назад, прижимаясь к Александру крепче. И незаметно оплела его ногу своей. «Физически ты слабая, как кисейная кукла! Но у тебя есть мозги. Так будь хитрой, маленькая кошка!» — кричал Боткин на наших тренировках. Я хорошо усвоила урок. Удар локтем в солнечное сплетение. И подсечка. Дарклинг рухнул на спину, прямо на ковер. К его чести, беззвучно. Хотя это наверняка было очень больно. Я опустилась на колени рядом с ним. Наклонилась вперед. Мои волосы укрыли наши лица шатром. Его черные, как безлунная ночь, локоны перемешались с моими. Александр смотрел на меня широко распахнутыми глазами, полными безмерного удивления. — Все мужчины как избалованные дети, — проговорила я холодно, — Захотел — схватил. Ты ничем не лучше Василия, который пытался поймать меня в темных углах. Серые глаза распахнулись еще шире. А потом Александр улыбнулся. Искренне, восхищенно. Потянулся к моей щеке. — Дана, — прошептал он, а потом резко поднялся, перебросив меня на ковер. Я вскрикнула. Теплая ладонь успела проскользнуть под мой затылок, уберегая от удара. Дарклинг навис надо мной: — Ты не Ланцова. Ты — Морозова, — пробормотал он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Гримаса гнева исказила мое лицо. — Моя фамилия — Соколова. А соколы, — я вскинула перед собой ладонь, — Хищные птицы. Белый свет омыл каюту, растворяя тени. Миг — и он исчез. — До завтра, родной, — прошептала я в пустоту, — Встретимся в бою. В сознании словно произошел какой-то сбой. Все чувства разом успокоились, улеглись. Осталась лишь безмерная усталость. «Спать. Я очень хочу спать», — тупо подумала я. Двигаясь, как автомат, переоделась ко сну и легла. Стоило опустить голову на подушки, сон утопил все во тьме. ---- Девочка стояла босиком на мокрой земле. Перед ней — темный лес. Могучие ели тянутся к ней, туман — или дым? — окутывает в душный саван, забивается в ноздри. Гарь и хвоя. Эхо прошедшей беды. — Дана! Она резко обернулась. Озеро. Черное, как нефть, на его глянцевой поверхности качаются белые огни — отражение звезд. А на противоположном берегу — мальчик. Темноволосый мальчик. — Александр! — зовет она.        — Дана! — кричит он в ответ, и его голос полон боли, — Пожалуйста, помоги мне! Девочка бросилась к воде и отшатнулась. Потому что то была не вода, а время. И она поняла, что ей не пересечь его. — Все должно было быть не так! — заплакала девочка. Цепкая рука схватила ее за шиворот и оттащила от кромки черноты. Прекрасная женщина с темными-претемными глазами склонилась над ней и заговорила голосом Багры: — Глупая упрямица! — женщина тряхнула ребенка, — Ты застряла между тем, что ты есть, кем хочешь стать и тем, чем должна быть! Твоя гордость погубит всех нас!