Embrace her cruel light

Лапы елей гладили плечи со скрытой, глумливой угрозой. Было так темно, что мальчик их почти не видел - только вздрагивал, покрываясь мелкими мурашками каждый раз, когда иголки касались рук или лица. Он уже не ребёнок, но почему-то этот тёмный лес пугал так сильно, что сердце останавливалось от каждого шороха. Мальчик шёл по тропинке, заставляя себя смотреть только вперёд, не оглядываться на странные звуки, что раздавались из глубины леса, из-за зелёных штор ветвей. Вдруг что-то мелькнуло впереди. Что-то бело-золотое. Он оступился, пятясь назад. Белое пятно обернулось и вскрикнуло. Он так испугался, что вскрикнул тоже. Внезапно сверху полился холодный, призрачный свет — луна взошла. — Ты что пугаешь? — спросило белое пятно, которое оказалось девочкой, светленькой, с большими серо-зелёными глазами. Она сжала кулаки и строго нахмурила брови, но во взгляде плескался страх - отражение его собственного испуга. — А ты чего? — он отвёл от лица ветку, — Сама вынырнула из ниоткуда, как призрак какой-то. Ухнула сова, и дети одновременно пригнулись, вжимая головы в плечи - страшно. — Я боюсь, — призналась девочка. У неё было очень знакомое лицо. И такое красивое... — Я тоже, — он протянул ей руку, хотя знал, что не должен прикасаться к незнакомцам, — Пойдём вместе? Девочка сунула свою влажную ладошку в его руку слишком поспешно. Как утопающий, что хватается за соломинку. Почему-то его это тронуло. — А куда мы идём? Мальчик пожал плечами. — Наверное, вперёд. Тропинка перед ними вилась змейкой через толстые еловые стволы. — А я тебя знаю, — внезапно сказала девочка, перепрыгивая через поваленные ветви, — Ты мне снился, когда мне было плохо. Он повнимательнее всмотрелся в абрис ее бледного лица. — А я думал о тебе. Когда смотрел на ночное небо и долго не мог уснуть. Только я не понимал, что думаю о тебе... Странно, да? — Совсем нет, — она пожала плечиками точь в точь как он сам, — Это ведь тоже сон. Во снах странное - это нормально. Тропинка сделала очередной поворот, открывая маленькую поляну. Зеркало небольшого озёра горело серебром. — Я знаю это место, — прошептал мальчик. — Я тоже. Оно очень, очень важное. Ты не помнишь почему? Рот наполнился металлическим привкусом, будто под язык положили железную бляшку. Мимолетное удушье сдавило горло. Он вздрогнул и покачал головой. — Нет... А должен? — Наверное, — девочка переступила с ноги на ногу. Только сейчас он заметил, что она без обуви. — Ты наколола ноги? Тут ведь столько иголок, — он запнулся и покраснел, — Хочешь, я тебя понесу? Она сощурила зелёные свои глазищи. — Не нужно мне помогать. Мне же не пять лет! Мальчик смущенно заморгал, а потом тихо рассмеялся. — Что? — Просто мне показалось, что ты уже говорила мне это. — Пошли, — она нетерпеливо потянула его за руку, — Озеро хочет, чтобы мы в него посмотрели. Под сапогами пружинила мягкая, влажная земля. Девочка с каждым шагом недовольно морщилась. Подол ее ночной рубашки окаймился чёрной полосой грязи. Они сели на берегу. — Готова? Она опустила веки и замерла на секунду. А потом кивнула. Дети одновременно склонились к воде, медленно, осторожно. — Ой, — сказала девочка. В льдисто-серой поверхности озёра отражались юноша и девушка с глазами стариков, похожие и одновременно совсем разные. Они смотрели друг на друга, строго, горько, обвиняюще. — Думаешь, они знают? — прошептала девочка, — Что они - это мы? Мальчик вгляделся в ожесточенное лицо юноши, гневное, властное, а потом посмотрел на девушку. Она выглядела воинственной, словно вот-вот выхватит кинжал. Покачал головой. Девочка вздохнула. — Какие они глупые, да? Совсем-совсем. — Особенно девушка, — пробормотал мальчик. Девочка поджала губы. Вскинула подбородок до боли знакомым движением. — А по мне, так это парень идиот. Они снова посмотрели на взрослых в отражении. — Вообще оба хороши, — вздохнула девочка. — Ну да. Они же суть одно, — фыркнул мальчик. Девочка вновь нахмурила тёмные брови, но ничего не сказала. Непонятный звон разбил ночную тишину. Он был повсюду, спускался с неба, звал из-за деревьев. Отражение в воде растаяло. Девочка вскочила на ноги. — Это склянки. Мне пора. — Куда? Она грустно посмотрела на поверхность озёра. Мальчик понял и медленно расплел их пальцы, уже скучая по ощущению ее бархатистой руки в своей. Девочка нагнулась и быстро коснулась губами его щеки. Прохладный поцелуй расцвёл на коже. Мальчик прижал ладонь к лицу, пытаясь удержать это ощущение, и вскинул на девочку глаза. — Ты вернёшься? Скажи, что да. Но на берегу уже никого не было. Снова крикнула сова. Мальчик прислушался и различил слабый треск свечи... Она горела на его столе, в каюте скифа, что мчался сейчас через Каньон. Значит, ему тоже пора возвращаться.              ---       Звон склянок вырвал меня из короткого сна, прохладного, как ночная роса. Волна дрожи прокатилась по телу, по конечностям разбежалась липкая слабость. Я пошевелилась, сбрасывая одеяло. Медленно села, осоловело хлопая ресницами. Очертания каюты неохотно начали вырисовывались из темноты. Я потёрла глаза кулаками. Посмотрела на разметанную постель. Больше сегодня не усну. Гул не позволит. Пошатываясь, я оделась и поднялась на палубу. Шхуна Штурмхонда резво мчалась по Истинноморю. Росчерк месяца над парусами венчал каждую волну белым обрезом. Красиво. Зимний ветер, соленый и холодный, трезвил. Я вдохнула поглубже и подошла к мачтам. — Снова кошмары? — спросила Зоя. Ветер развевал серебряный мех на ее рукавах. Сегодня была ее очередь дежурить на парусах. Я облокотилась на грот-мачту, поёжившись. — Да нет.. Мне снилось что-то, не помню что. Страшно было совсем чуть-чуть. Зоя окинула меня проницательным взглядом. — Ты сильно похудела. На тебя это не похоже, — она покачала головой, — Тебе там кучу нарядов накупили. Продолжишь в том же духе, будешь вываливаться из всех внушительных декольте. Я отмахнулась. — Я все равно не собиралась все это носить. Можешь забрать себе. — Спасибо, ваше будущее высочество. Или величество, кто знает. Я скривилась и показала ей средний палец. — Так каков наш план теперь? Куда мы направляемся? — Сначала в Кеттердам. У Штурмхонда там несколько незаконченных дел. А потом - к Кенст Хьерте. — Фьерда? Зачем? Я замялась. — Нужно найти одну могущественную... гришу. Ее зовут Улла и она может помочь с Дарклингом Зоя вздёрнула бровь. — Улла? Как святая? Я нервно хохотнула. — Ну типа. Грохнула крышка люка. Зоя кивнула в сторону кубрика. — Ещё один полуночник. Я проследила за ее взглядом. Мрачный Мал поднялся на палубу, не заметив нас, шагнул к левому борту. — Нужно с ним поговорить, — пробормотала я. Пожелав Зое удачной смены, я подошла к следопыту, теребя воротник пальто. Я так долго откладывала этот разговор… Возможно, слишком. Он обернулся через плечо. И немедленно вернул взгляд на волны. Я неуверенно приблизилась и встала рядом, не зная, как начать. Мал глубоко вздохнул. — Давай уже, заклинательница Солнца, — он резко повернулся ко мне, — Скажи что-нибудь. — Ты знаешь, что никакая я не заклинательница Солнца, — пальцы ходили по отвороту воротника вверх-вниз, вниз-вверх. — Тогда кто ты? — Не знаю, — я порезалась о край пуговицы и отдёрнула руку. Мы уставились друг на друга. Я первая отвела взгляд. Напряжённая пауза растянулась. Я стояла и смотрела, как кровоточит царапина на тыльной стороне ладони, а потом спрятала руки в карманы. — Что ты увидел... тогда? — Вселенную. Свет. Нечто ненормальное, — следопыт покачал головой, — Сначала у тебя закатились глаза. А потом этот голос... Черт, он до сих пор мучает меня в кошмарах. — Меня тоже, — тихо сказала я, — Мне очень сложно это принять. И то, что ты шарахаешься от меня, совсем не помогает. Мал молчал. Я вдруг поняла, что мне по сути все равно, что он думает и кем меня считает. Да, нас связывают воспоминания общего (для меня несуществующего) детства. Но глядя на Мала сейчас, я осознала, что для меня эта связь - тоньше паутины. Разорвать ее - легче лёгкого. Он помог, многим пожертвовал... по собственным мотивам. Я устала нести на себе груз вины за его участие во всей этой заварухе. В конце концов, Мал не ребенок, которого можно втянуть во что-то насильно. — Спасибо за все, что ты сделал для меня, Мал. Я пойму, если ты захочешь покинуть шхуну. Ты имеешь на это полное право, — я развернулась к кубрику. Остановилась на полпути и сказала: — Постараюсь сделать так, чтобы ты никогда не нуждался. У тебя будет достаточно денег, чтобы начать новую жизнь, куда лучше той, что я разрушила. Мал схватил меня за плечи. — Ты действительно думаешь, что я делал это ради награды?! Я вывернулась. — Хочешь снова рассказать о своих мечтах обо мне? Валяй. А я скажу вот что: твои мечты - не моя ответственность. Я же вижу, ты не можешь простить того, что я не беспомощная дама в беде, которую можно спасти и увезти в домик в деревне. Я - нечто большее, и я не для тебя. И я больше не собираюсь чувствовать себя виноватой из-за этого! — Ты… - он хотел что-то сказать, но прервал себя на полуслове. Я не стала оборачиваться, - Алина! — Алина-Алина, — передразнила я, — Твоей Алины больше нет. Может, ее и не было никогда. Та часть меня, которая наблюдала за всем этим как бы со стороны, ухахатывалась: «Твоей Тессы больше нет!». Я запахнула пальто поплотнее и двинулась прочь. — Ты и принц? Я видел, вы целовались, — выкрикнул Мал мне в спину. Я развернулась на каблуках. — Не. Твоё. Дело. Поцелуй поцелуем, но прежде всего Николай - мой настоящий друг. То, что происходит между нами, между нами и останется, понятно? Раздались медленные аплодисменты. Я обернулась и чуть не подпрыгнула. — Николай?! — Не знаю никакого Николая, — подмигнул мне корсар. Наклонился и прошептал, — На корабле я — Штурмхонд, хорошо? Я оторопело кивнула. Мал полоснул по нам гневным взглядом и устремился к кубрику. — Дурдом какой-то, — пробормотала я, сжимая виски. «Дом 2 на минималках», — добавил внутренний наблюдатель. Впервые мне не захотелось с ним спорить. Я искоса взглянула на Николая, продолжая массировать виски. — Ну и много ты успел услышать? — Достаточно. Он кивнул в сторону Зои, часовых и рулевого, которые таращились на нас во все глаза: — И я не один такой. — Черт, - ругнулась я, — Прекрасно. Надо было продавать билеты на это шоу. — Я бы многое отдал за место в партере. — Как жаль, что спектакль был бесплатным. Я потеряла кучу денег. — Рад, что ты ещё можешь шутить, — он снова подмигнул мне, и я показала язык в ответ. Рядом с Николаем было спокойно и легко. Не нужно бояться, сомневаться, ждать удара. Не то что с..... — О чем ты сейчас думаешь? — спросил принц, облокачиваясь на бортик рядом со мной. —О том, что тебя очень легко полюбить, — призналась я, — Честно говоря, ты просто идеал. Он оторопел на несколько секунд, а потом ухмыльнулся. — До тебя очень долго доходят очевидные вещи. Я вздохнула. — Что поделать, я тугодоходящая. Ещё один жирный минус в длинном списке моих недостатков. — Уверен, что он не настолько впечатляющий, как список моих достоинств. Я ткнула его локтем в бок. — Ставлю ведро золотых, которого у меня нет, на то, что ты целуешься с собственным отражением каждое утро. — Ревнуешь? — Безумно! — Приятно знать. Следующие несколько минут прошли в комфортной, уютной тишине - только скрип такелажа и шум моря. Я положила голову Николаю на плечо. — Я задолбалась, — призналась я, — Этот разговор с Малом - самая неудачная коммуникация в моей жизни. Очень жаль, что ты все слышал. — Мне определенно понравилась последняя твоя реплика. — Значит, остальные не пришлись тебе по душе? — я вздохнула и поникла, — Я вела себя как стерва, да? — Ты обозначила свою позицию. Мал неплохой парень, он мне даже нравится, но... Мне кажется, эту отповедь он заслужил. Мы вновь помолчали. — Я так рада, что ты рядом, — тихо сказала я, — Мне очень не хватало тебя. Принц улыбнулся, но как-то слабо. — Жаль, что ты не давала об этом знать. Ни одного письма за эти долгие месяцы. Холодный камень ухнул в ноги. — Я писала! Значит, он... — Перехватывал письма, — Николай покачал головой, — Я должен был это предвидеть. — Я перечитывала каждое твоё послание десятки раз, — призналась я, — И каждый раз смеялась, хотя хотелось плакать. — Это лучшая похвала моему эпистолярному слогу. Но я не прочь получить ещё одну. Или две. Возможно, даже три. — Боюсь раздуть твоё эго. Оно и так помещается в тебе с трудом. — Ты ранила меня в самое сердце. — Не знала, что сердце сурового морского волка так легко задеть. — А вот сердце принца задеть легче лёгкого. — Какого принца? — я округлила глаза, — Не знаю никаких принцев. — Сражён своим же оружием, — пробормотал Николай. Мы рассмеялись, глядя на серо-зелёные волны. — Зимнее море похоже на твои глаза, — сказал Николай, — Я часто думал об этом, стоя вот так на палубе. А сейчас ты рядом, и мне все кажется, что это сон. Вот обернусь, а ты растаешь. Я крепче сжала его локоть. - Не растаю. Ты теперь от меня не отвяжешься. В конце-концов, мы посреди огромной соленой лужи, а по воде ходить я ещё не научилась. Николай хохотнул. Я слегка пихнула его плечом, и улыбнулась тоже. Принц посмотрел на меня и слегка подался вперёд. — Дай мне время, — попросила я, — Пожалуйста. Сейчас и так все слишком сложно. Знаю, я сама поцеловала тебя вчера, но я сейчас не всегда понимаю, что делаю. Он остановился и немного грустно улыбнулся. — Хорошо. Очередной порыв ветра забрался под пальто и я застучала зубами. Николай, заметив, что я дрожу, потащил меня к каютам. — Ты ещё не хочешь спать? — Спится плохо, - я прикрыла глаза, - До рассвета точно не лягу. А что? — Хочешь сыграть в шахматы на шоколадку? Как в детстве? — На две, — я поиграла бровями, — И ещё ты купишь мне вишнёвый торт в Кеттердаме. Целый. — По рукам, обжора. Но только если выиграешь. — Капитан Штурмхонд, — я хрустнула костяшками, - Приготовьтесь к неминуемому поражению.