***
Я чинно шла под ручку с Николаем по окутанному снегом саду, украдкой любуясь полами своей новой шубки. Нежно-голубая на белом меху, шубка была расшита серебром и золотом, сказочно-красивая, как наряд снегурочки. Принц привез ее из самой Фьерды в качестве рождественского подарка. Я жутко ею гордилась, хотя старалась не подавать виду. Мы остановились у замерзшего пруда. Ничего не подозревающая я наклонилась, чтобы посмотреть на прозрачный лед. И тут в меня прилетел крепкий снежок. Прямо в яблочко прилетел. Я обернулась к Николаю, готовая убивать. Принц попятился, вскинув перед собой руки. — Это был не я, честно! Ты же знаешь, я ценю свою жизнь… Позади раздалось сдавленное хихиканье. Я подняла глаза и заметила за ближайшим сугробом два пятна: огненно-рыжее и синее. Синее пятно зашевелилось, и еще один снежок врезался мне в бедро. — Назяленская, это война! — заорала я. Отшвырнула муфту прямо Николаю в лицо, обеими руками набрала полную горсть колючего снега. Бросок получился отменным. Темные волосы Зои разлетелись, смешиваясь со снегом, — попадание десять из десяти! Но тут в игру вступила Женя. Я потянула Николая за рукав: — Ты слева, я справа! Мы разделились, петляя, окружили сугроб. Девочки зайцами прыснули в разные стороны. Я погналась за шквальной, на бегу сворачивая еще один снежок. Зоя, продолжая хихикать, как злобный эльф, нырнула в парк и скрылась за деревьями. Я мстительной фурией понеслась следом. Девушка исчезла за очередным поворотом дорожки, которая, как я знала, закачивалась тупиком. Я остановилась, занемевшими пальцами пытаясь отвести от щек пряди растрепавшихся волос. Зое рано или поздно придется возвращаться, так что можно не тратить силы зря. Просто подожду ее здесь. Холодный воздух, который я глотала раскрытым ртом, начал саднить горло. Дыхание постепенно выравнивалось, шум крови в ушах утих, уступая место сказочной тишине. Я огляделась. Знакомый до последней березки парк вдруг превратился в зачарованный лес, неизведанный и прекрасный. Деревья стояли словно глазурованные; даже захотелось лизнуть снег, чтобы убедиться, что он не сахарный. Настороженное ухо уловило скрип приближающихся шагов. Я прижалась спиной к толстому стволу бука и зачерпнула пригоршню снега. Шаги зазвучали совсем близко. Издав боевой клич, я выскочила Зое навстречу, выпуская из рук идеально круглый снежок. Дарклинг застыл на месте. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как белый шарик летит к нему по дуге, словно комета, а потом разбивается о лицо: ошметки снега разлетелись во все стороны. Мамочки. Я в ужасе закрыла рот ладонью. Парень смерил меня уничижительным взглядом гранитно-серых глаз, и я мысленно попрощалась с миром. Даже успела представить, как горько будет плакать Зоя на моей могиле. Пока воображение в красках рисовало передо мной загробную жизнь, в которой мой призрак до конца времен преследует Назяленскую и не дает ей спать по ночам, что-то подняло меня в воздух, а потом резко опустило в сугроб по самую шею. Я запищала и забарахталась, снег повалил за ворот, обжигая голую кожу. Дарклинг ухмыльнулся через плечо и пошел дальше своей дорогой. Ах так. Еще один прекрасно вылепленный снежок угодил ему прямо по затылку. Парень обернулся, дернул бровью, и я поняла: вот теперь у меня реально проблемы. Александр нарочито медленно наклонился, набирая снег. Дана поспешила вывалиться из сугроба и с визгом помчалась к ближайшему дереву, пытаясь скрыться. Не успела. Снаряд настиг ее чуть-чуть пониже спины. — Эй! У меня там вообще-то мозг!И ему уже досталось! Голубым пятном она скользнула за деревья и нанесла ответный удар в плечо. Из-за черного ствола показалась довольная мордашка, показала язык и исчезла. Александр метнулся за ней. — А вот попробуй поймать, — засмеялась Дана, с изяществом танцовщицы перемещаясь между деревьями. Александр позволил ей поверить, будто он ее не видит. Бесшумно подкрался с наветренной стороны, взял за плечи и развернул к себе. — Ой! Изумление на ее лице было таким забавным, что парень не выдержал и рассмеялся. Дана неуверенно улыбнулась. — Почти каждый раз мне от тебя достается, — пожурил Александр, смахивая налипший снег с ее воротника. — А что поделать, если ты постоянно подкрадываешься со спины и пугаешь, — Дана подняла руку и стряхнула остатки своего снежка с черных, как смоль, волос. Это неосознанное движение было таким естественным, ласковым. Александр замер, пораженный вздох сорвался с его губ и облачком повис между ними в морозном воздухе. Девушка покраснела, отдернула руку и спрятала ее за спину, отводя глаза. «Странно, — подумал Александр, неотрывно глядя на ее смущенное лицо, — Волосы светлые, а ресницы и брови темные… Красиво». — Алина! Алина, где ты? — Ау! Алина! Они отшатнулись друг от друга, как ошпаренные. Дана вгляделась в шеренгу деревьев. Среди них мелькнуло пальто Николая и кудряшки Зои. Она обернулась к Дарклингу, но он уже исчез. Принц увидел ее первым и поспешил навстречу. Виноватая Назяленская шагала следом. — Мы думали, наша заклинательница солнца обиделась и убежала во дворец, — Николай взял ее занемевшие от холода руки в свои. Заметил, что шубка вся в мокрых пятнах, — А ты решила в снегу искупаться? Дана встряхнула головой и улыбнулась. — Ага, как воробушек. Закаляю силу воли. Ее улыбка отразилась на лице Николая — принц всегда улыбался, когда улыбалась она, хотя ни Дана, ни он сам этого не замечали. Девушка протянула руку к насупившейся Зое, которая мялась в стороне, опустив очи долу. — Зоя, ну ты чего, я и не думала по-настоящему сердиться… Разве я такая обиженка? — Иногда, — ухмыльнулась шквальная, обвивая локоть Даны своей рукой. -Ауч, — рассмеялась та, — Вообще-то было весело. Хотя я уже чувствую, как на филейной части расцветает здоровый такой синяк. Болтая, они вышли из парка. На ступеньках Малого дворца стояла Женя, ее волосы пламенели у входа как сигнальный огонь. Она помахала варежкой и крикнула: — На кухнях варят сбитень! Сам Дарклинг приказал. Пойдемте греться скорее. — Как кстати, — сказала Зоя, а Даня почему-то залилась краской. Алина держала чашку с любимым напитком на коленях. Странно, но она почти к нему не притронулась, только сидела и улыбалась, глядя на огонь в камине. На ее щеках все еще горели два ярко-пунцовых пятна. Женя с Зоей многозначительно переглянулись. Гриши расселись у каминов маленькими группками, смеялись и болтали, потягивая мед. Все они то и дело косились на заклинательницу Солнца и перешептывались. Одна из самых юных сердцебиток, которая только-только получила право ужинать в купольном зале, смущаясь и краснея, обратилась к ней: — Алина, ты не могла бы что-нибудь спеть, пожалуйста? Мы все очень просим. Я словно очнулась. Полсотни улыбающихся лиц повернулись к мне в ожидании ответа. Анатоль, который недавно вернулся из Керчии, приподнял свою чашу, подбадривая меня. — Почему бы и нет, — я передала Жене свою чашечку и встала, оправляя кафтан. Юная гриша зарделась пуще прежнего, почтительно поклонилась и вернулась к своим товарищам, горделиво расправив плечи. Сердебиты одобрительно загудели, восхищенные ее смелостью. Для большинства из них подойти ко мне — все равно, что обратиться к самому Дарклингу. Я невольно бросила взгляд на его пустующий стул во главе стола. На миг задумалась, что бы спеть, но нужные строчки сами вспыхнули перед глазами. Я вышла к камину и встала в круг теплого света. Возбужденные голоса гришей смолкли, и первая нота шариком упала с губ и мягко вознеслась ввысь, к кессонному потолку. Звук наполнил просторный золотой купол, как вода.Радуйтесь, к нам приходит зимний ветер
Из ледового чертога, из железного дворца.
Он жестокий, ясный, синий, весь в узорах клавесина,
И с морозным звонким треском разбиваются сердца.
Да-да, сердца.