***
Горячая карамель связывает зубы. Яблоко забавно хрустит, и я пытаюсь засмеяться, но рот занят и вместо смеха получается сдавленное хрюканье, и вот теперь смеётся уже Николай. Я возмущённо пихаю его локтем в бок, хотя сама трясусь от хохота. — Ну ты и поросёнок, — говорит принц, отводя от моего лица прядь волос, опасно близкую к блестящему боку яблока. — Фам факой, — шепелявлю я, сражаясь с липкой карамелью. — У фебя на лубафке пяфно. Фмотри. Я не думала, что это сработает, но Николай действительно опускает глаза себе на грудь, а я хватаю его за нос. И тут же прилипаю. Ничего не могу с собой поделать и сгибаюсь пополам от хохота, утаскивая его за собой. — Эй, этот нос мне ещё нужен! — Ты попался! Ты правда попался! — Раз я не очень умный, оставь мне возможность быть красивым. Ну или хотя бы дышать! Я с трудом отрываю пальцы. Смотрю, как Николай аккуратно ощупывает свой драгоценный нос, и мне снова становится смешно до рези в животе. Парень улыбается и протягивает мне носовой платок. — Держи, грозная отрывательница носов. А то мало ли, что ещё прилипнет к твоим очаровательным ручкам. — А вдруг ещё один галантный принц? Я могу собрать целую коллекцию, чтобы платки никогда не заканчивались. — Насколько я знаю, в этой стране всего два принца, и только один из них галантный. — И очень скромный, — я принимаю платок. — Спасибо, мой царевич. К счастью для нас обоих, музыка играла так громко, что люди вокруг вряд ли слышали этот милый разговор. Нарядная толпа кипела, огибая палатку с карамельными яблоками. Николай предложил мне свой локоть. Я положила уже относительно чистые пальцы ему на рукав, и мы влились в поток празднующих — молодой человек и девушка, одетые как типичные детки преуспевающих торговцев из Керчии. Из-за светлых волос нас можно было бы принять за брата и сестру. Праздник середины Лета отмечался с размахом. Повсюду торговали сладостями и мелкими сувенирами: грошовыми кольцами, браслетами, деревянными игрушками. Улицы были украшены пышными гирляндами из фруктов и цветов, и увядшие от жары лепестки падали прямо на головы прохожим. Кричали счастливые дети, весёлая балалайка звенела на всю Ос Альту. Продавцы мёда вели за собой жужжащие облака пчёл и очереди из краснощёких мужчин, зазывалы заманивали почтенную публику в пёстрые шатры, обещая невиданные чудеса; один из них предлагал посмотреть на настоящую сильдройру, пойманную у фьерданских берегов. Бродячие артисты показывали трюки и фокусы, протягивали восхищенным зрительницам синие розы и серебристые шарфы из своих рукавов. Густой воздух был пропитан жжёным сахаром, выпивкой, потом и цветочной пыльцой, что осыпалась с гирлянд, как снег. Я крутила головой во все стороны. Поля капора сужали обзор, и приходилось всё время скашивать глаза, чтобы на что-то посмотреть. Наверное, со стороны я выглядела как взбесившийся прожектор. — Зачем вообще нужна эта дурацкая шляпа? — спросила я у Николая, когда мы проходили мимо сулийских танцовщиц. Всё, что мне удалось мимоходом рассмотреть — клочок газовой ткани, взметнувшийся в руках невидимой девушки. — Я из-за неё почти ничего не вижу. — Куда важнее то, что из-за неё почти никто не видит тебя. — Думаешь, меня могут узнать? Как? — Дело не в том, что ты Заклинательница Солнца. Просто ты очень красивая. Настолько, что это небезопасно. Я повернулась к принцу. Он улыбался, но глаза были серьёзными, даже немного… печальными? Я склонила голову к плечу: — Если дело в красоте, то тебе тоже нужен капор. Николай воззрился на меня с преувеличенным изумлением: — Это что, был комплимент? Я не ослышался? Я томно свела губы трубочкой: — Ага. — Ты невозможная. — Я маловероятная. Обмениваясь подначками, мы дошли до центральной площади. На картах Ос Альты она была крошечным кружком среди тесного сплетения домов, а в реальности оказалась огромной, как два или три стадиона. Посередине возвышался помост, на котором расположились музыканты и скоморохи в двухцветных трико. Они кидали в толпу ленты, медяки и конфеты, и люди, смеясь, протягивали к сцене руки. Мы подошли поближе, чтобы послушать музыку. Николай поймал одну монетку и отдал мне: — Сохрани на счастье. — Музыканты заиграли что-то веселое, и толпа начала разбиваться на танцующие пары. Принц протянул мне раскрытую ладонь: — Окажешь мне честь? Я кивнула с улыбкой и накрыла его руку своей. Мы танцевали, пока не появились первые звёзды. Ноги горели, будто я часами плясала на углях, но я чувствовала себя такой счастливой, что почти не замечала этого. Тяжело дыша, мы выскользнули из круга танцующих. Николай поднял лицо к небу: — Скоро начнётся. Пошли. — Куда? — Это сюрприз. Петляя неприметными переулками, в которых почти никого не было, мы вышли к широкому каналу, что серебряным кольцом разделял Ос Альту на две части, отгораживая верхний город с его прекрасными особняками от нижнего — торгового. Маленькие лодочки качались на тёмно-синей поверхности воды, как чёрные водомерки. Я невольно подняла взгляд туда, где светились огни Малого дворца. Неясная тревога шевельнула шипастым хвостом где-то на краю сознания. Мы спустились к пристани по широким ступеням старой как мир лестницы. Её камни были густо покрыты паутиной трещин и сочились влагой. На приколе стояла хорошенькая лодка, небольшая, но устойчивая на вид. Я восхищённо хлопнула в ладоши. — Мы поедем кататься? — С воды открывается лучший вид на город, — подмигнул Николай и помог мне забраться в лодку. Пышные юбки керчийского платья протестующе зашуршали. Принц сбросил пиджак и сел на весла. Я подошла к носовой банке: — Если усядусь прямо на нос, лодка перевернётся? — Нет, не должна. Ты все ещё достаточно легкая, а лодка хорошо сбалансирована. Николай сделал первый гребок. Вёсла почти без всплеска ушли в воду, и лодка мягко устремилась вперёд. Я плюхнулась на нос, распустила тугой бант под подбородком и наконец-то избавилась от противной шляпы. Стянула туфли и, немного подумав, свесила ноги прямо в шелковистую воду. Её прохлада была просто фантастически приятной. Небо разворачивалось над нами акварельным полотном. Отражённое в спокойной глади канала, оно казалось бесконечным. Сквозь полупрозрачную синь звёзды мерцали ярко-ярко, подёргивая серебристыми лучами. Казалось, что они возбужденно перешептываются между собой. На мгновение мне почудилось, что я слышу этот шёпот. Всходила луна, её призрачный свет омыл город мраморной белизной. Удивительно, но звёзды засияли ещё ярче. Будто бенгальские огни. Лодка плавно остановилась. Николай отложил вёсла и сел позади меня. — Смотри, фонари начали гаснуть. Гроздья оранжевого света по берегам канала одна за другой исчезали. В окнах домов погасли свечи, даже силуэты дворцов потускнели. Люди в других лодках подняли головы, и я последовала их примеру, окунувшись взглядом в посеребрённое небо. Лодка, прозрачная вода, чёрные бока берегов и громады домов вдалеке вдруг отступили, исчезли. Я услышала, как звёзды поют в вечной ночи, за пределами миров. Их песнь звенела в груди хрусталём и сталью, окутывала в холодный шёлк бесконечных просторов, где царят тьма, холод и свет. Она звала за собой, вверх, в объятья неба. Реальность ускользала, и я всеми силами вцепилась в неё. Сосредоточилась на прохладе воды у пальцев моих ног, запахе водорослей и мокрого камня, ощущении шершавого дерева банки под пальцами и жадном писке комаров. Усилием воли заставила себя остаться здесь и сейчас. И у меня получилось. Песнь отступила. Вдруг одна из самых крупных звёзд сорвалась с неба и устремилась прямо сюда, к куполам дворцов. По поверхности канала пробежал единый вздох восхищения. Преграды, которые я с трудом возвела между собой и серебряной песней, разлетелись на мелкие осколки, как хрупкое стекло. Это я летела вниз, пылая огнём, и сердце сжималось от радости и ужаса. Внизу ковром бежали изумрудные поля и громады городов, но только это была не Равка… Вспыхнули до боли знакомые, родные голубые глаза и всё исчезло. Я почувствовала тепло руки на своём плече и вернулась. — Алина, все хорошо? — спросил Николай. — Ты бледная. Я обернулась к нему. Немного кружилась голова. Почему? Не помню. — Всё в порядке… Просто это так красиво. Звёзды сыпались с неба дождём, каскадом потустороннего света. Принц взял меня за руку и большим пальцем пробежал по костяшкам. Перламутровые блики звёздного огня красиво переливались в его волосах. — Алина, мне нужно кое-что тебе сказать, — Николай помолчал немного, не выпуская мою руку. — Я больше не вернусь в Равку ближайшие несколько лет. Моё сердце заныло. Я подозревала, что этот вечер был своеобразным прощальным подарком, знала, что Николай рано или поздно должен уехать, но к разлуке нельзя подготовиться. Мои плечи поникли. — Но, прежде чем уехать, я должен задать тебе один вопрос, — он широким жестом обвёл пылающее небо. — Следующий метеоритный дождь случится ровно через полтора года. Если ты захочешь, мы вновь увидим его вместе. В Равке, в Новом Земе, во Фьерде, где пожелаешь. Но пожелаешь ли? Что-то холодное коснулось моих пальцев. Я посмотрела вниз и увидела сверкающий изумруд размером с перепелиное яйцо. — Обещаю, я заберу тебя из Малого дворца, заберу от него. Тебе никогда больше не придётся прятаться. Мы увидим весь мир. Как принц и принцесса Ланцовы или как Николай и Алина, — выбирай. В горле встал комок. Я крепко сжала его руку с кольцом и подняла глаза: — Я знаю, ты должен уехать. И я буду скучать. Очень-очень сильно. Но я не могу принять это кольцо сейчас, — я аккуратно сомкнула его пальцы вокруг изумруда. — Возвращайся вместе со звёздами, я буду ждать. Может быть, через полтора года ты и не захочешь брать меня в жёны. Знай — я всегда буду твоим другом, куда бы нас не завела судьба. Сейчас мы слишком мало видели, слишком мало знаем о мире, чтобы давать обещания. Я видела, ему больно. И мне было больно тоже… Но я знала, что сказала правильные слова. Николай пробежал кончиками пальцев по моей щеке. — Мудрая Алина. Слишком мудрая, как по мне, — он завёл прядь волос за мое ухо. За его спиной ярким росчерком пролетела ещё одна звезда. — Я тоже буду ждать. И скучать. И, спорю на папину корону, сильнее, чем ты. Особенно яркая звезда упала, расплёскивая свет. Мы одновременно подняли головы. От красоты захватывало дыхание, и отголосок неведомого воззвал ко мне снова. Николай опять полез в карман. Я вздёрнула бровь. — У тебя с собой вся королевская казна? Принц ухмыльнулся. В тонких пальцах замерцала цепочка со стеклянной подвеской. Он осторожно надел её мне шею. — Если что-нибудь случится — разбей кулон, и в Ос Керво тебя будет ждать корабль. Я спрятала кулон в вырезе платья и благодарно улыбнулась.***
Полтора часа спустя мы стояли у ворот Большого дворца. Конь Николая нетерпеливо фыркал, перебирая на месте точёными ногами. Я в последний раз обняла принца, глотая предательские слёзы. Хорошо, что сейчас ночь и их не видно. Я долго стояла у ворот, махая вслед, пока силуэт Николая не скрылся из виду. Кто-то схватил меня за плечо, и я, не глядя, вскинула руку. Гришийская сталь блеснула в свете занимающейся зари. Я медленно обернулась, продолжая держать кинжал у горла неизвестного за моей спиной. Позади стоял Дарклинг, его прекрасное лицо было белым от гнева. За ним — целый отряд опричников, вооружённых до зубов. Вот дерьмо.