I have done bad things, did them to good people Got no self-control, it's the root of my evil Wage war in my head when I'm tryna keep it peaceful A little feels good, a little more and it's lethal Save me from myself
1 марта, 1962 год Штат Техас, Даллас, недалеко от бара Крики, какой-то тяжёлый скрип и чьи-то руки — это было первое, что запомнил мой разум тогда. Мое первое воспоминание. Всё началось с дикого страха и странной боли в области рёбер, которая прошла спустя короткое время, но по болевым ощущениям сравнима с тупым клинком, пронзившим тебя насквозь. Только я успела открыть глаза, как на меня обрушилась паника новой волной — тогда я не осознала где нахожусь и что за человек только что спас меня от колёс машины. Та успела резко затормозить чуть дальше того места, где я оказалась, так что если бы не этот кто-то — меня бы пришлось соскребать с асфальта. Сердце билось в бешеном темпе, а глаза лихорадочно бегали по всей округе, пытаясь вспомнить местность, хотя бы кусочек, но все оказалось безуспешно. Ничего, что могло бы мне что-нибудь напомнить. Я слышала чей-то голос будто через туманную пелену, кто-то задавал вопросы… Слова не разобрать, все слишком сумбурно, сил хватало лишь на хаотичные оглядывания улицы, машин, людей, чьи недоумённые взгляды были прикованы к потерянной девушке, словно с другой планеты. Легкие будто сузились до мышиных размеров, перестало хватать воздуха. Всё это настолько загрузило мой мозг, что я и не заметила как оказалась на какой-то лавочке, а передо мной возникло чьё-то обеспокоенное лицо. Снова какой-то неразборчивый звук. — …лышишь меня? — Что… — Ты слышишь меня? С тобой всё в порядке? — слова начали обретать всё более четкий контур. — Где я? Ч-что это за место?! — дышать по-прежнему было сложно, однако я смогла увидеть этого человека — чёрные волосы, тёмные глаза и весьма встревоженный вид. На нём была то ли красная, то ли чёрная куртка, разобрать толком не удалось. — Успокойся, ты только что чуть не попала под машину. Куда ты смотрела, когда шла?! — Я… Я не знаю… Пожалуйста, скажи, что это за место? — Гринвилл-авеню. — но моё вопросительное выражение лица заставило его понять, что всё куда серьёзнее. — Это Даллас, Техас. Разум усердно пытался вспомнить к какой (стране?) это принадлежало, и, на удивление, ответ пришёл сразу. Географию я помнила, а значит думать на какой планете оказалась не придётся. — Ты что-нибудь помнишь? Откуда ты? — однако вот загвоздка. Как только я постаралась вспомнить хоть что-нибудь о себе — в голову не пришло ни одной мысли или же маленькое воспоминание. В памяти не оказалось ничего, что могло бы напомнить о прошлой жизни, чистый лист. От осознания того, что я потеряла память, паника вновь окутала меня высокой волной, а глаза начали предательски намокать. — Боже… Идём, аккуратней. — Что? Куда мы? — К одному очень хорошему человеку.***
— Я не могу, Гораций. — А что ты предлагаешь? Есть ещё варианты? Послушай, я понимаю, что тебе очень сложно после всего, что произошло, но сколько лет это ещё будет продолжаться? — мудрый хрипловатый голос делал небольшие паузы. — Пора что-то менять и приносить что-то новое в свою жизнь. — Не сейчас и не таким образом. Это будет ошибкой. — А когда? Пройдет много лет и не заметишь как тебе окажется шестьдесят и вот тогда уже будет поздно. А ты ментально стареешь быстрее, мой друг. Ещё есть шанс всё исправить и, наконец, выбраться из тьмы. — Так может быть я слишком стар для этого? — его глаза слегка прищурились от презрения, выдавая какую-то давнюю обиду или это было что-то ещё. Исходный шаг будто определял путь и тот был уже одной ногой на тёмной стороне. Он знал, что его душа давно обретает чёрный цвет. — Только ты определяешь свою судьбу и, возможно, так и есть, если ты уже всё для себя решил. Я лишь хочу помочь тебе и направить в нужную сторону. — Мне не нужна чья-либо помощь. — Не нужна или ты просто боишься её принять однажды? Подумай об этом.***
Концерт окончился, как всегда, громкими аплодисментами, оставляя в душе уже хорошо знакомое тёплое чувство — всё хорошо и лучше быть не может. Наверное, сейчас именно тот момент, когда можно с уверенностью сказать — я по-настоящему счастлива. Рядом со мной преданные друзья, у меня есть хобби, которое параллельно являлось и работой, а такая комбинация являлась редкостью. Просить что-то ещё было бы наглостью, да и мне больше ничего не нужно. Все, что я бы могла желать, уже у меня было. Однако иногда я скучаю по семье, которой, возможно, даже не существует. Но я уверена, что где-то там есть люди или человек, в чьих воспоминаниях мой силуэт иногда появлялся. Может быть не каждый день, но как заблудший фантом, вызывающий ностальгические чувства, как что-то родное. Эти мысли часто посещают мой разум и пару месяцев назад это было уже одержимостью, но сейчас всё куда проще, ведь я отпустила прошлое и пишу историю заново. Красная строка, новые чернила, чистый лист — пиши всё, что пожелаешь.Riptide — Grandson
Свобода — неизмеримое понятие, однако прямо сейчас, проезжая на скейтах уже родные улицы ночного Далласа, моя душа не чувствовала никаких оков. Местность сменялась одна за другой, мои волосы развевались на ветру и я просто вскинула руки в стороны, запрокидывая голову к ночному небу. Из грудной клетки вырвался счастливый смех, не в силах больше сдерживать эмоции, которые спали все это время, ожидая поистине хорошего момента. Голова повернулась чуть вправо и я увидела его. Он всегда скрывал свои настоящие эмоции, либо прятал их за маской сарказма или пассивной агрессией, но сейчас всё было совсем по-другому. Впервые я услышала его смех, который излучался лишь от искреннего счастья и ничего более. Было очень непривычно видеть его таким, но я почувствовала такое облегчение, будто у нас больше не осталось никаких проблем и волноваться не о чем — жизнь прекрасна и останется таковой до конца наших сумашедших дней. Я не смогла не улыбнуться в ответ с бесконечной теплотой на душе. За наше маленькое путешествие мы посетили множество мест и не задерживались там надолго, словно нас поджимал ненастоящий срок. Вот я нахожу себя в продуктовой тележке, которой управлял мой друг, делая несложные манёвры. Мы надели какие-то смешные солнечные очки и я запечатлела нас обоих на полароид, как удостоверение воспоминания о хорошем моменте моей жизни. За то, что нас оттуда выгнали за громкий смех, ответственность я беру на себя. Локация меняется и вот мы уже в музыкальном магазине смотрим винил всевозможных исполнителей, где полка с «The Beatles» как всегда пустует из-за сильного спроса. Тебе повезло, если ты успел забрать последнюю пластинку в сборнике с другими произведениями. — Что-то вы припозднились сегодня! — Прости, Говард, у нас сегодня выходной. — ответила я владельцу магазина, выглядывая из-за стеллажа с поп-музыкой. — Сегодня? Чёрта с два, у вас семь раз в неделю выходной! — посмеялся старый друг. — И разве это не прекрасно, когда ты счастлив делать то, что нравится? Жизнь — это сплошной отпуск, а в нашем случае — это бар. — Морган, зови меня на ваши выступления. — Я как-то звал тебя, но у тебя работа. Кажется ты позабыл, Уилсон. — Всё-то ты знаешь и помнишь. Ты злопамятный, знал об этом? — Говард шутливо обиделся, так как никогда не мог держать обиду слишком долго, даже если хотел этого. Однажды ему изменила девушка и лишь спустя неделю её простил, те сошлись снова. Неудивительно, что через какое-то время всё повторилось — тогда он сильно негодовал, почему же всё так происходит. Говард Уилсон — хороший человек и пример настоящего друга, ему лишь нужно научиться отпускать людей. Возможно, ещё не помешала бы стрижка. — Не представляешь насколько и если пропустишь ещё хоть один концерт, я это припомню. — Твои слова ранят моё сердце! — Уилсон схватился за сердце и состроил страдальческий вид. После этого мы побывали во многих местах, в том числе: кафе, набережная и какие-то неизвестные нам улицы. Это был выматывающе хороший день, так что после всех этих приключений мы отправились домой, чтобы отдохнуть от этого «отпуска». Ноги приятно ныли, а душа была как никогда спокойна. Кого мне нужно благодарить за то, что я имею? За друзей, за эмоции, за этот родной город… Я не верю в судьбу, мы сами составляем свою жизнь по крупицам и наши действия имеют последствия лишь из-за наших поступков. Сейчас тот момент, когда за одним счастливым днем идет такой же, только в два раза лучше, эмоций в два раза больше, так же как и воспоминаний. Всё постепенно начинает налаживаться и мне бы хотелось, чтобы так было всегда. Если бы мне представился шанс взглянуть в будущее, я бы не воспользовалась им. Страшно знать, что ждет тебя на той стороне дороги и считать дни до своей смерти. Как-то я говорила, что теперь мы живем настоящим, а не прошлым. С будущим может быть та же проблема, так что если вы застали себя позади или бегущим вперед, вам нужно срочно остановиться. Обдумайте все хорошенько, будьте наедине с собой и своими мыслями и тогда жизнь заиграет новыми красками. Я обещаю.Lonesome Town — Ricky Nelson
На улице стояла глубокая ночь, всепоглощающую тишину нарушали лишь редко проезжающие машины и наш шёпот. Звезд почти не было из-за скрывающих их облаков, а деревья в близлежащем парке сонно покачивались на меланхоличном ветру. Всё замерло в ожидании следующего солнечного дня, который будет точно не хуже, чем предыдущий. Он будет поистине особенный, что даже закрадывается предчувствие каких-то грядущих перемен. Что-то меняется каждый день, но знала бы я тогда насколько градусов моя жизнь повернется буквально через десяток часов. Но мне тогда не было дела до будущего, а пока мы живем в эту самую секунду и легкие вдыхают свежий ночной воздух. Большую часть времени мы проводили здесь — в его комнате, на подоконнике большого окна, к которому прилегала крыша чьего-то балкона, так что мы часами могли говорить здесь о всем подряд, о чем-то глубоком или о самых поверхностных темах, неважно. Здесь произошло много откровенных разговоров, много больных воспоминаний, которые довольно сблизили нас двоих так, что тайн почти не осталось. Он не похож на человека, который открывается всем подряд, здесь скорее наоборот. Уже много лет прошло как он закрылся ото всех и вся и я стараюсь вытянуть его из этих оков. Однако, мне достаточно того, что со мной он может поговорить о чем угодно и сколько ему угодно. И вот мы снова сидим на этой крыше и просто говорим, я уже даже не помню о чём. Голова всё ещё не в трезвом состоянии из-за опрокинутых бокалов мартини и текилы. — Скотт. — доселе наблюдая за окрестностями ночного Далласа, прижав колени к груди и не отрывая взгляда, я обратилась к другу, что в свою очередь наигрывал какую-то незнакомую мелодию на электрогитаре, медленно перебирая струны. В неподключенном состоянии она довольно тихая, поэтому можно не беспокоиться за громкие звуки, мешающие соседям. — Ты рад, что всё так сложилось? Тот день, когда я ворвалась в твою жизнь. — Что ты такое говоришь? — он отложил гитару и посмотрел на меня так, будто я сморозила какую-то глупость. — Если бы мне довелось попасть в прошлое, то я бы не раздумывая спас тебя ещё раз, если тебя устроит такой ответ. Я ни о чём не жалею. В душе ещё больше потеплело. Он никогда не давал повода усомниться в нем. — В тот день, когда меня выписали из больницы… — Извините, но мы ничего не можем сделать. Ваша память утрачена навсегда и амнезия никак не лечится медикаментами. Вам остается надеется, что через какое-то время вы начнете испытывать дежавю и вспомните какие-то фрагменты. — Я не говорила этого, но я случайно услышала ваш разговор с Горацием. — краем уха я услышала его вздох. Кажется, он понял о чем речь. — Ты говорил, что… — Извини, что тебе пришлось слышать это, я был не прав. Тогда, год назад, все было намного хуже и я не хотел вносить чего-то нового… В свою консервативную жизнь. — А сейчас всё обстоит лучше, чем тогда? — развевающиеся волосы немного спадали на лицо, но сквозь янтарь всё ещё было видно мою улыбку. Чуть склонив голову набок, его рука аккуратно коснулась моих волос и заправила их за ухо. — Ты — единственный свет в моей жизни. — его глаза с теплотой, сквозь толщу льда, рассматривали моё лицо. — Без тебя я бы погряз во тьме, которую сам же создавал все эти годы. Извини за такие откровения, но ты должна знать, что я рад, что мы встретились. Кто-то может сказать, что алкоголь раскрывает чувства человека, а кто-то скажет, что он наоборот заставляет людей нести полный бред. Но все знают точно — алкоголь пробуждает эмоции и даже те, что находились в анабиозе очень долгое время. Я вдруг что-то почувствовала, внутри стало так тепло и уютно, будто в сердце образовалось собственное небольшое солнце или какая-нибудь другая звезда, которая стала согревать изнутри. То ли это мартини, то ли какие-то чувства, которые я не могла разобрать из-за неясного ума, но я что-то ощутила. Возможно мой поступок окажется очень глупым, определенно глупым, и с утра я буду очень об этом жалеть, а может все развернется в другое русло и даст начало чему-то особенному. Разум не успел это обдумать как следует, мое сердце все решило само за меня. За следующие пару секунд я сократила, и так небольшое, расстояние между нами и наши губы соприкоснулись. Не знаю, что он ощутил тогда, наверное, мы оба не ожидали этого. Так или иначе, сначала неуверенно, но затем перехватив инициативу в свои руки, ответил на поцелуй. Это было что-то между нежностью и страстью одновременно, но никогда ранее я не ощущала ничего подобного. Скорее всего я просто не помню, однако мне плевать что там было до 1 марта 1962-го, мне комфортно в этот, чёртов, момент и с его рукой на моей талии. Прошло около минуты как мы целовались, когда, тяжело дыша, тот отстранился буквально на пару сантиметров. — Ты пьяна и я тоже, боюсь, мы натворим глупостей. Не хочу пользоваться тобой. — он убрал всю ту же выбившуюся прядь и его взгляд метался то на мои глаза, то на мои губы, будто ему самому было неимоверно сложно оторваться. Однако его окликнул здравый ум, а с ним и ответственность за поступки. Самое неотвратимое здесь то, что я всё осознавала, но меня тянуло к нему и этому было сложно противостоять, ещё и под алкогольным опьянением. — Прости, не знаю, что на меня нашло… Наверное это просто алкоголь. — мне хотелось повторить эти минуты. Мой разум и правда был затуманен, как будто все бокалы крепкого дошли только сейчас. — Не смей извиняться, я не почувствовал дискомфорта. Но тебе нужно отдохнуть, идет? Я лишь хочу, чтобы ты приняла решение сама, а не мартини. — сказал он и взял мою руку в свои, аккуратно погладив. — Ты прав… — он помог мне подняться и спуститься с окна, после чего проводил до комнаты и уложил в кровать, так как я немного пошатывалась. Голова уже начинала дико болеть от такого насыщенного дня. — Спокойной ночи, Нелли. Завтра можем никуда не идти, если захочешь. — Нет, я думаю все будет в порядке. Надеюсь… Спасибо тебе. — проговорила я уже с закрытыми глазами. Его рука дрогнула в желании прикоснуться к моей, однако за пару сантиметров он вдруг передумал и, выдохнув, тихо покинул мою комнату. Нам обоим нужно передохнуть и обдумать этот день, приготовиться к следующему, ведь завтра все будет совсем по-другому. Завтра принесет новое счастье, а может и новые проблемы, с которыми предстоит столкнуться каждому из нас. Завтра мы столкнемся с ними лицом к лицу.