От начала до конца

Третий класс сильно отличался от первого не только объёмом, но и домашними заданиями, которые стали сложнее и больше. Первое время казалось, что я будто пропустил что-то важное, перескочив сразу в следующий класс, и привыкнуть было сложно, но возможно. Сергей тоже ощущал этот резкий переход: хоть мы и не обсуждали эту тему напрямую, я видел, как он резко повзрослел и изменился, правда, в худшую сторону; как будто из него вылетел весь ветер, но на замену сквозняку пришло всё самое негативное: из счастливого ребёнка превратился в забитого мальчика, который постоянно чем-то недоволен. Я до сих пор считаю, что его родители поступили неправильно: они лишили его друзей, свободы выбора, а также года нового опыта, превратив его в нудного заучку, которому срочно нужно было подтягивать все свои знания. Да, мне было его немного жаль, но не настолько, чтобы что-нибудь предпринимать, поэтому я просто думал про себя “привыкнет”, и он по-своему абстрагировался. Мальчик перестал так много фантазировать и совсем больше не пытался выпендриваться. Наверное, сказалось также и то, что я был его единственным слушателем, а как только у меня появился Интернет, появилась и возможность проверять всё его тряпье на правдивость. Сергей быстро смекнул, что он больше не может врать мне про питомца динозавра, поэтому начал рассказывать про свою настоящую жизнь. Родители Сергея работали врачами в главной больнице нашего города, из-за чего зарабатывали очень даже неплохо. За месяц они могли купить своему единственному и неповторимому ребёнку несколько больших комплектов лега, о чём я в то время мог только мечтать, однако Сергей воспринимал это как должное и даже жаловался мне, что ему хочется больше игрушек и больше внимания от родителей. Его открытость когда-то притягивала меня, но со временем от неё ни осталось и следа, зато появились капризы без причины, которых раньше я не замечал; возможно, так сказался стресс или же мы раньше недостаточно близко общались. Любая, даже самая маленькая обида могла перерасти в слёзы и игнорирование. Изначально я пытался подружиться с Сергеем, как делал это с детьми в лагере, но его избалованность заставила меня вести себя как обычно: говорить только по делу и терпеть его разговоры о “важном”, хотя со временем они превратились в разговоры об учёбе. И так ничего не происходило до конца октября. Представляете, два месяца всё было более-менее спокойно, пока нам не задали выучить стих на три четверостишия. Дали нам на это дело две недели, но по своей глупости учить я начал только в последний вечер и, конечно же, ничего не выучил, ведь пройти несколько уровней в игре для меня были важнее. И вот в пятницу, 31 октября, меня вызвали к доске, и я с позором ответил, что ничего не знаю. Какой стыд я испытывал в тот момент, не передать словами, но ещё хуже мне стало в тот момент, когда учительница поставила мне в дневник большую двойку, похожую на лебедя. Сев за парту, я решил, что в этой ситуации нет ничего такого, дедушка на мои оценки никогда не смотрел, а стих можно было выучить и потом. Так я бы, наверное, и скатился, если бы не одно “но”. Именно в ту злополучную ночь дед ни с того ни с сего решил проверить мой дневник…