От начала до конца

В ту ночь я вернулся поздно. Дома меня ожидала очень интересная картина: дед дрых на полу в прихожей, а вокруг него стоял невыносимый запах перегара, от которого меня чуть не вывернуло. Видимо, до своей комнаты он так и не дошел. Рядом с ним валялось несколько пустых бутылок из-под дешевого пойла и какая-то маленькая баночка со странными разноцветными таблетками. Тогда я подумал, что это, возможно, лекарства, и только позже пришло понимание, чем это на самом деле являлось. Знал бы, высыпал бы их в унитаз и забыл, как страшный сон. Проскользнув в свою комнату, я положил Чудо на кровать и принёс ему немного колбасы и воды. Вопрос с едой и лотком решился быстро: денег на корм, который продовался в подвальчике в нашем доме, я подворовывал у деда, а лоток смастерил из старой коробки и газет, какие можно было взять в том же маленьком магазинчике или же на кухне, когда родственник дочитывал их и оставлял на столе. Характер у котика был просто прелесть: в меру игривым и на удивление спокойным, так что своё присутствие в доме он не выдавал. Повезло, что опекун никогда не заходил в мою комнату, а если надо было меня позвать, то делал это криками через всю квартиру. И только попробуй я не услышать его зов, как он сразу же устраивал скандал. Но это были пустяки. Во мне поселился некий страх за жизнь моего нового друга, и из-за этого я начал спать в два раза меньше, а уставать в два раза больше. Часы моего сна сократились до пяти-шести часов в день, что молодому организму явно было мало. Если первое полугодие я ещё держался, и мне как-то удавалось не спать, то на втором дела обстояли хуже. Монотонный голос учителей усыплял и, в конце концов, всё дошло до того, что деда вызвали в школу. По мнению общества ребёнок в первом классе не должен был уставать настолько сильно. На жалобы учителей опекун лишь пожал плечами, а дома ничего не сказал. Он не хотел подсаживать меня на снотворное в таком раннем возрасте, так как сам сидел на этом. По его словам, это вызывает зависимость, и позже я спать без этого не смогу. А ведь и не поспоришь. Но один раз всё-таки не выдержал, и пока дед не видел, принял одну таблетку. Вырубило меня сразу же, как только я лёг, укрывшись одеялом. В жизни мне не удавалось так высыпаться, как в ту ночь. Правда, бодрость после сна продлилась недолго, и в середине дня меня уже снова клонило в сон. Никогда не понимал, почему ночью я мучился, ворочаясь в разные стороны, а в школе я еле держался, чтобы не заснуть. В детстве мне казалось это проклятьем, и как бы учителя не пытались с этим бороться, в конечном итоге многие из них просто смирились. Единственное, что для них было главным – чтобы я делал задания на уроках. А я, не буду скоромничать, делал и знал всё на отлично. И здесь была заслуга не только моей бабушки. Так как детских книжек дома не водилось, а делать ночью что-либо хотелось, мне ничего не оставалось, как прочитывать раз за разом школьные учебники, поэтому материал первого класса выучил наизусть. Из всех учителей могу выделить лишь двоих. Первая была женщина в возрасте со строгим характером. Она, видя во мне потенциал, не давала засыпать, заваливая разными математическими заданиями. Объясняла даже таблицу умножения и рассказывала, что такое деление. Вторая была полной противоположностью. Учительница литературы и русского языка, молоденькая и очень добрая девушка. Она меня будила лишь под конец урока, а один раз даже дала домой стопку детских книг. За это я был ей очень благодарен и с удовольствием прочитал каждую книгу по несколько раз. Больше в школе ничего интересного не происходило. Все дети старались обходить меня за километр, будто бы я заразный какой-то и, если честно, было как-то всё равно. Для меня они все были как один, и по именам я их не различал. Всё было довольно-таки спокойно, пока в один день, а если точнее, 18 марта ко мне не подошёл одноклассник и не спросил: – Привет, давай дружить?