«Я знаю, ты взволнован — ты так боишься чьих-то слез. Но я — всего лишь клоун, не принимай меня всерьёз Здесь неуместна жалость, за что, скажи, меня жалеть? Пусть у меня нет шансов, но я могу тебя развлечь Рискуя жизнью, я могу упасть к твоим ногам. Но все мои ужимки — пустой дешевый балаган. Я не скажу ни слова, ведь у меня — немая роль. Ведь я — печальный клоун, ведь моя боль — смешная боль» — Flëur, «Печальный клоун»
Всё в этой жизни можно исправить — так думал Деус Эксгард отправляясь на свою историческую родину в Империю. Абсолютно всё можно было исправить, только для исправления некоторых проблем требовалось чуть больше времени чем для исправления других. А ещё — чуть больше решимости и упрямого желания изменить мир к лучшему. Однако решение иных бывало растягивалось если и не на всю жизнь, то на долгие-долгие годы. Даже если проблемы и пытался решить человек способный видеть будущее. Деус не знал, как скоро он сможет разобраться с Императором. Всё же, если бы тот начал войну, рано или поздно это привело бы мир к разрушению, а как следствие — убило бы самого Деуса или Зонтика. Его такой расклад ясное дело не устраивал. Его вообще ни один из раскладов при котором в их реальности всё так или иначе наворачивалось не устраивал. Ведь если бы даже у них с Зонтиком и получилось бы спастись, проигнорировав первопричину, если бы мир протянул достаточно для того, чтобы им обоим можно было дожить до старости, то в таких условиях это всё равно была бы не жизнь, а выживание. А Деусу надоело выживать. Он хотел простой мирной обывательской жизни, безо всех этих игр со временем и пространством, безо всех этих тайн и недомолвок. Без войн и клеток — ему их и так уже хватило с лихвой. Однако, как он мог предотвратить столь глобальную катастрофу? Ведь невзирая на то, видел Деус будущее или нет — в своей борьбе против него он с самого начала был совершенно один. Никто не помогал ему исправлять загибающуюся временную линию, а видения меж тем, не давали никаких готовых решений. Всё, что они ему показывали — как Карточный Мир горит в различных вариациях, а также — по чьей именно вине. В то время как у Императора была куча солдат и слуг, готовых выполнить любой его приказ. На плечи Эксгарда свалилась огромная ответственность. Ведь именно от того как он устранит возникшую угрозу стала в итоге зависеть судьба целого мира. Оглядываясь назад Деус мог сказать точно — он и подумать не мог, что желание, которое он загадал генератору много лет назад, переиграет всю его судьбу подобным образом. «Я хочу силу, что позволит мне выжить» Ну да, силу-то он получил и выжить-то выжил, но вот расплатой за это стало ни к чему не обязывающее — «а теперь и мир спаси в придачу». Реальность то ли смеялась ему таким образом в лицо, то ли молила о помощи и не в интересах Эксгарда было отказывать ей в этой мольбе. Ладно, он, так уж и быть, побудет благородным рыцарем разочек — спасет принца, убьёт злого дракона, а потом под звуки фанфар торжественно вернется домой. И хоть Деус всё ещё размышлял над своим триумфальным возвращением, он был уверен, что помощь миру — это разовая акция, после которой он кинется в объятья своей любви и будут они с Зонтиком жить долго и счастливо. Закроется здоровенная книга с описанием их жизней, а её концовка будет в духе: «теперь у них точно всё будет хорошо». Ну или типа того. Перебрав по дороге в Империю с сотню разных вариантов решения проблемы с Пиком и тем апокалипсисом, что тот собирался учинить, Деус всё-таки вернулся к самому очевидному — Императора нужно было убить. Можно было бы спорить до хрипоты о гуманности подобного метода, но тратить драгоценное время на раздумья, искать обходные пути, при которых правитель темной страны не пострадал бы, а также оставил бы мир в покое было некогда. Оно и так стремительно утекало как сквозь пальцы песок. Если их реальность угодила бы в ловушку причинно-следственных связей, Деус не смог бы, попросту не успел разгрести их последствия. Нет, нужно было не минимизировать ущерб войны, а устранять её первопричину. Загасить огонь ещё более яростным пламенем, сжечь его дотла, так чтобы тот больше никогда не посмел вспыхнуть вновь. Но как можно было убить Бога, пусть и ненастоящего? Что можно было противопоставить его разрушительным мощи и силе? Хоть до ответа Деус и дошел много позже, но с самого начала тот был очевиднее некуда. Бога мог убить только Бог сильнее.***
Деус остановился в деревне, что располагалась в нескольких часах пути от столицы Империи, за пределами городских стен. Там находился загородный дом, некогда принадлежавший его семье. В нём он бывал пару раз во время каникул в училище, в детстве. В иные времена в шикарном, даже по меркам столицы особняке хозяйничала его мать, устраивая светские рауты и приглашая знатных дам распивать чаи за разговорами о политике. Ныне же дом, как Деус и предполагал, был заброшен. Приржавевшие намертво ворота, заросший сад, покосившийся от старости второй этаж, с обвалившейся крышей — запустение оплело всё своими тонкими нитями, до всего дотянулось. Деус, наученный рудниками ценить каждую бытовую мелочь, удивился тому, что деревенские не растащили тут всё на куски, после того как прежние хозяева покинули это место. Ведь поначалу-то всё из чего был построен дом не находилось в таком плачевном состоянии — и внутри и снаружи было полно полезной утвари. Но в имперской культуре претило касаться руками вещей, которых касались руки «предателей», так что местные оставили это наследие былых лет гнить и разлагаться под палящим Солнцем. Ну и дураки, что сказать. Вещи были всего лишь вещами и точно уж не становились хуже из-за того, что ими когда-то владели другие, нехорошие с точки зрения морали люди. Но темный народ был народом суеверным и их едва ли можно было бы в этом разубедить. Так вот, благодаря их потворству и немилосердному ходу времени некогда идеальный образец архитектуры Империи и превратился в развалины. Хоть Деус и не знал ничего о судьбе своих родителей, однако он догадывался, что у отца и матери дела сложились не лучшим образом после его ареста. Ведь такое огромное пятно с репутации (особенно учитывая то, как относились на его родине к изменам) было непросто отмыть. И судя по тому, что случилось с загородной резиденцией, от заколоченных окон которой ему пришлось отдирать полусгнившие доски — их род давно потерял расположение Пикового Короля и обнищал. Правда Деуса не интересовали дела рода — на них ему было глубоко плевать. Сейчас его единственной семьей был Зонтик, а не эти люди, бывшие ему с самого рождения чужими. Иногда тринадцатый думал о том, что случилось бы с ним если бы он не ослушался приказа и не помог бы Арии Раут, если бы и дальше терпел давление со стороны отца, если бы и дальше продолжал делать всё по его указке. Иногда в моменты таких размышлений Деус даже радовался тому, что в его жизни всё сложилось так, а не иначе. Ведь сложилось оно хотя бы благодаря его собственной воле. Да и в противном случае если бы он не пошел наперекор обществу, то никогда бы не встретился с трефовым валетом и не побывал в Зонтопии, а ещё работая в структуре рано или поздно стал бы таким же наглухо отбитым садистом, как и все «демоны», так что да, не было худа без добра. Отыскав на первом этаже дома более-менее сохранившуюся комнату и убедившись в том, что никто из местных ему не помешает, Деус снял с портупеи маротту и впервые за долгое время обратился к ней: «Привет, внеземная хрень, давненько мы тобой не разговаривали, а? Тут в общем кое-что дерьмовое произошло, или точнее… ещё только должно будет произойти, так что мне снова потребовалась твоя помощь. Мне нужна другая способность Красного Джокера, та, что позволяла ему контролировать разумы других людей» Да, таков был первый шаг в длинном плане под названием «убить Императора» и связан он был вот с чем: хоть Деус и был когда-то солдатом (более того — он продолжал сражаться и по сей день), в плане физической силы, в честном бою, он едва ли мог что-то противопоставить восьмому клону. А раз не получалось победить честно, то не грех было пойти и на хитрость. Все методы по мнению Эксгарда были одинаково хороши для достижения поставленной цели. Когда-то давно он хорошенько расспросил Зонтика о силах создателя этого мира и теперь собирался присвоить себе ещё одно его умение. Деус был магом у которого была предрасположенность к контролю сознания (ясновиденье было одной из его форм, направленной не на сознания посторонних, а на сознание самого заклинателя), он смог пусть и случайно но создать нить связавшую его с Зонтиком, а следовательно — имело смысл пойти дальше и попробовать освоить и другую разновидность этого волшебства. Восьмой генератор сказал, что его и остальные семь устройств невозможно использовать для того, чтобы промывать мозги людям, но с другой стороны, никто ведь не запрещал наделить подобной силой сторонний объект, например — человека, владеющего магией. Да, если чему и научила Деуса жизнь в беззаконье рудников, так это тому, что на любое правило рано или поздно находится своя лазейка. Просто не у всякого хватало мозгов, чтобы ее обнаружить. А еще Деусу было непонятно, почему правители Карточного Мира создавая свои государства использовали генераторы столь скучным образом. Не загадывали чего-то сверхъестественного, не обходили ограничения что были на них наложены. Клоны к примеру, могли бы создать подданных что изначально не могли бы навредить им, или тех, кому не нужна была для жизни пища. И это только первые две мысли пришедшие ему в голову. Королям не нужно было больше следовать правилам жизни реального мира, однако они следовали. Наверное, это было как-то связано с их парадигмой мышления. Сознание восьмерых клонов сформировалось на Земле, благодаря воспоминаниям земного ребенка. Для них представить формы жизни отличные от земных или иной вид развития мира было попросту невозможно. Боясь выходить за рамки общепризнанного, они мало экспериментировали, а вот Деуса выросшего в Карточном Мире, видевшего и буквальную пустоту на ровном месте, и магию, и Купол такие рамки не сдерживали. Голос машины запершил помехами так же, как и в прошлый раз, когда она рассказывала о Красном Джокере: «З̢͓̭͍а͖̱͜п̲̜͢ͅр̡͉̘̜о̞̳̣͉͜с̢͔͎̖̩ о̨͇̳̖̳ͅт̧̟̪к͕̥͎͜л̡̝̞͎о̧͙̪̠͔н̡̱̜̙ͅе̡͈̖̲̬̱н̧̙̗.̦̘̬̰͈͢ В̢̯̳̦̯о̲̦͖̙̣͢з̲͍͎̮͇͢н̧̳͚̞̘͖и̧͙͇к̢̫̬͙̤л̲̳̥͢о̡̫̠̟̳̮ с̢͔̖̙̯͍о̟͚̰͔͢о̧̱̱͙̝͙б̢͚̳̰͙ͅщ̡͚̪̝̣͖е̧̠̬ͅн͈̝͚̥̙͜и̬͔̬͔̫͜е̢̘͎̣̯ о̡̩͕ͅ с̧̘̤̟̤и̢̲̤̞с̙̣̟͔̗͜т̧̘̜е̨̦̮̫м̢̗̬̪͙̤н̧̮̠о̨̭͖͚͇й̧͕̬ о̘̫̲̯͢ш̢͚̥͖и̨͖͇б̧̮͕̯к̱͕͈̫͢е̘̫͢» Деус зло выругался сквозь зубы и процедил: «Объясни» «Тело пользователя номер тринадцать не выдержит подобной нагрузки. При выполнении запроса пользователь у̶̢̟͚̖̅̇͂̂̄̕м̷̠̔͑͌̑͜͝р̵̡͙̫҇͑̅̋́е̴̧̟̤̉́͊͝т̵̛̗̦͑̇̾̾͢ͅ» Деус крупно вздрогнул и уставился на маротту. Его разобрал нервический смех, а на лицо наползла кривая улыбка. «Ну хоть предупредила прежде чем убить, и на том уже большое спасибо. Тело ты говоришь слабое, да? А если мы поступим с тобой так: сначала ты дашь мне то тело, которое выдержит а затем уже и саму магию. В такой последовательности прокатит?» «Вычисление вероятности производится… ответ — корректно» Деус крепко задумался над очередным всплывшим в ходе использования генератора ограничением. С одной стороны — насколько искалеченным и израненным не было его нынешнее тело, в нём Деусу жилось вполне себе комфортно. Его по большей части в себе всё устраивало и меняться целиком и полностью он не хотел, но… Но, а что ему ещё оставалось? Разве были у него хоть какие-то иные варианты? Тела обычных карточных людей были слишком хрупки для того чтобы хранить в себе огромные запасы маны, вроде тех, что содержались в генераторах. Еще на родине Деус видел имперцев, медленно умирающих из-за того, что магия буквально разрывала их изнутри. И такой участи он себе однозначно не желал. На самом деле он удивлялся и тому как смог видеть будущее без явных негативных последствий для здоровья. Так что, в том, что в этой истории с волшебством всё же появился подвох не было ничего удивительного — за использование любого волшебства рано или поздно приходилось расплачиваться, так или иначе. В любом другом случае, если бы у него было больше времени, Деус попытался бы найти иной вариант, но времени было мало, а ему нужна была эта сила. Да и будем честны — тринадцатый хоть когда-нибудь оказывался в иных по уровню зашкаливающей дерьмовости ситуациях? Ответ — нет, но он уже успел к этому привыкнуть. «Хотите произвести следующий запрос?» — Услужливо поинтересовался бывший генератор, отрывая Деуса от размышлений. «Да. Сделай всё так, как я сказал» «Принято, ожидайте реформацию через…» Тринадцатый зажмурился, мандраж захлестнул его с головой. Всё, теперь пути назад точно не было. Ему не хотелось соглашаться на такие условия, но видит Бог, не дать умереть этому миру, самому себе и Зонтику было куда дороже какой-то там паршивой внешности. «3…» Руки, сцепленные в кулаки, дрожали от напряжения, болели крепко стиснутые челюсти. Даже если он станет кем-то совсем другим, даже если потеряет свой человеческий облик… «2…» Плевать, он хотел жить. И хотел спасти то единственное, что было ему дорого, единственное что у него осталось. «1…» В самый последний момент Деус вспомнил бездонные синие глаза, темное небо полное звезд, ощущение теплых рук на своей талии, его мимолётную улыбку. Сердце Деуса болезненно заныло. Ради Зонтика — единственного человека которого он любил, стоило стать каким угодно чудовищем. «0» Лазурный свет заполнил сознание тринадцатого, выбелил всё и боль, сильнее любой, что он испытывал за всю свою жизнь, обрушилась на него. Кости затрещали, смещаясь, а изо рта вырывался полный ужаса крик. Бывший солдат упал на пол, глаза его горели так, словно их жгли каленным железом. Пальцы царапали холодный бетон, сдирая кожу до крови, тело выгибалось в тщетных попытках избавиться от агонии, но она не отступала. Эта пытка продолжалась долго, наверное, даже слишком долго, но Деус, чуть не сошедший с ума в эти мгновения от боли был уверен лишь в одном — он не сожалел. Он правда ни о чем не сожалел.***
Во рту был противный металлический привкус крови, а тело нещадно ломило, так же, как и когда-то в яме, когда Деус умирал от заражения крови. Ну ещё бы, я же только что свое сознание попросил запихнуть в другую тушу. Или изменить имеющуюся? Неважно. Он зашипел и с трудом открыл глаза. Ощущение было такое, словно их объяло пламя, но в отличие от всей остальной, медленно отступающей боли оно не проходило и это напрягало. Сфокусировать зрение на чём-то одном было категорически невозможно — перед взглядом всё таяло и плыло, а в окружающем пространстве помимо полуразваленной мебели и гнилых досок теперь отражались еще и сотни различных нитей. Они трепетали вокруг Эксгарда, плавно смещались туда-сюда, следуя какими-то своими собственным путям, выходили за пределы дома. Все они были разных оттенков и цветов, некоторые горели ярче, некоторые — едва заметно. Теперь я, кажется, вижу и связи каких-то других людей?— Подумал Деус и немного поколебавшись опустил взгляд на своё собственное запястье. На нем всё так же покоилась тонкая лазурная нить и увидев ее бывший страж вздохнул с облегчением. Слава богу, что она никуда не исчезла. Не без труда Эксгард приподнялся на локтях и сел, запрокинув голову к верху. Немного приспособившись к созерцанию линий, танцующих в небе, он простер ладони над собой и стащил с одной перчатку. Шрамы остались на месте, всё те же, что и были. Однако кожа его стала намного более бледной чем раньше. Оу, а я буду скучать по загару — Расстроился имперец. Ну, одно утешало точно — по крайней мере он остался человеком, а не стал какой-нибудь абстрактной фиговиной, которую лишь условно можно было бы назвать «существом с телом». Хоть он и желал заполучить силу Красного Джокера, стать в процессе скопищем магических частиц, витающих в воздухе, как это и случилось с создателем Карточного Мира, ему едва ли хотелось. Вдоволь насмотревшись на свои новые руки Деус опустил голову вниз и тотчас же копна спутанных зеленых волос закрыла ему весь обзор. Вау, а они теперь были реально длинные, как неудобно. «Ну может быть, они проводят магию? С чего бы им вообще тогда быть, для красоты?» — Тихо проворчал он вслух и тут же схватился за горло. Голос тринадцатого хоть и был похож на старый, но все равно стал ощутимо выше — на тон или даже два. А еще в него добавился какой-то дребезжащий надлом. Да уж, как бы не хотелось Эксгарду этого признавать, но он и правда стал совершенно другим человеком. «Так, надо подниматься потихоньку. Нехрен и дальше разлеживаться, времени и так в обрез» — Дрожащими от напряжения руками маг схватился сначала за подоконник, затем за стену подле него и чуть покосившись встал на ноги. Теперь он был выше. Причем скачок в росте для его мозга, всё еще пытавшегося вспомнить ощущения от нахождения в старом теле, произошел довольно резко отчего равновесие получалось держать с большим трудом. Немного поразмыслив над тем, был ли он теперь одного роста с Зонтиком или нет, тринадцатый забрался на подоконник — перевести дыхание. Взгляд Деуса тут же наткнулся на битое стекло в оконном проеме. Оттуда на него смотрело смертельно бледное лицо и всё те же лазурного цвета глаза. Ну хотя бы они никак не изменились с прошлого раза. «А меня значит ещё и приодели по случаю? Какой аттракцион неслыханной щедрости» —Эксгард покосился на маротту, лежащую на полу, а затем вновь вернулся к изучению своего отражения. На нём вместо прежней одежды сидел шутовской комбинезон кричащих цветов. Костюм был обтягивающим и его единственным плюсом было, пожалуй, то, что он совершенно не сковывал движения, как например, стандартная имперская броня. А ещё — ткань, из которой он был сделан, на ощупь была плотнее, чем могла показаться на первый взгляд. Помимо всего прочего среди беспорядочно топорщащихся зеленых волос, на голове, обнаружилась шапка с бубенчиками. На руках — длинные синие перчатки. На ногах — высокие сапоги на шнуровке. Штука, сперва показавшаяся бывшему солдату юбкой всё с теми же противными колокольчиками (ох ну и наиздевалось же над ним, любящим быть незаметным, мироздание) на проверку оказалась поясом очень странной формы в котором с изнаночной стороны была целая куча кармашков и крючков. За один из них вполне можно было зацепить маротту, если найти подходящую ей лямку. Из старой одежды Эксгарда остался лишь его любимый черный плащ, который всё это кричащее безумие и скрывал от чужих глаз. Его глубокий капюшон умудрился налезть даже поверх шаперона, хотя торчащие «рога» колпака и пришлось изрядно поломать руками. «О, я выкупил иронию Вселенная. Клоунская натура теперь соответствует клоунской внешности, да? Мне другое интересно: всё это шмотье дает какой-нибудь бонус к магии?» — Пошутил Эксгард в пустоту, сощурившись и широко улыбнувшись. Отражение в точности повторило все его движения, и от наигранно радостного настроения тринадцатого не осталось и следа. «Теперь понимаю людей, которых всегда коробило от моей улыбки, особенно когда она была не к месту. С этой внешностью, когда я улыбаюсь — выгляжу пиздец жутко. Ну точно, как маньяк какой-нибудь» Да, новый внешний вид Эксгарда мягко говоря не устраивал, но он ведь был жив? Жив. И если не улыбаться, ну… он всё еще мог сойти за приличного человека. Теперь, когда со всеми этими вынужденными метаморфозами было покончено, Деусу нужно было понять, как работает его новая магия и добраться до Императора раньше, чем тот соберется в Зонтопию. А то что восьмой клон рано или поздно не дождавшись ответа от Зонтика так и поступит тринадцатый не сомневался. Но вот «добраться до Императора» — это только на словах звучало просто, на деле же сейчас начиналось самое сложное. Эксгард потер не прекращающие болеть глаза и протяжно вздохнул. Блин, ввязываться во все это противостояние у него на самом деле не было никакого желания, но было такое отвратительное слово «надо». Надо было помешать Пиковому Королю, надо было его остановить, а иначе всему в этой реальности пришел бы конец. В детстве матушка как-то сказала Деусу — «С неприятными делами нужно разбираться как можно скорее, только так они не перерастут из мелких проблем в крупные». И это было, пожалуй, всё чем ему вообще запомнилась мать. «Ну фраза-то вполне себе правдивая, да? Чем быстрее я начну, тем быстрее весь этот балаган закончится, и я смогу вернуться в Зонтопию и жить себе и дальше спокойной счастливой жизнью. Правда вот, а Зонтик… как он вообще на всё это отреагирует? И на смерть Императора и на мою новую внешность? Как я вообще всё это ему объясню? Нет, сейчас не время об этом думать. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления» — Эксгард тряхнул головой и соскочив с подоконника приземлился на ноги почти не покосившись. Это тело начинало слушаться его всё лучше и лучше. Ну в смене внешности были и свои плюсы — теперь его уж точно не узнает ни один из недоброжелателей, а ещё — благодаря ей Деус наконец-то сможет начать использовать новый вид колдовства.***
Однако на деле всё оказалось не так просто, как Эксгард рассчитывал. Тринадцатый жил в поселении близ стен столицы уже несколько дней и все эти несколько дней он пытался управлять случайными людьми вокруг, но всё это удавалось ему с большим трудом. Контроль сознания оказался магией хрупкой и капризной, в ходе использования которой приходилось неплохо так заморачиваться и шевелить мозгами. А ещё плетение «нитей» — тех самых связей, позволявших диктовать другим свою волю было настолько сложным что по мнению имперца приходилось сродни созданию произведения искусства. Но если художнику достаточно было иметь набитую руку, знать теорию и иметь хотя бы мало-мальски приемлемое чувство вкуса, поэту — иметь воображение и хорошо ощущать ритм, то в использовании магии такого рода этого было мало. Людей нужно было чувствовать, людей нужно было понимать. Вникать в тонкую психологию характеров, уметь раздербанить показушное безразличие или наигранные улыбки и залезть в такие дебри их сознаний куда бы они не пустили и самого близкого им по духу человека. Это была филигранная работа, почти что хирургическая и за малейший просчет она наказывала. Как оказалось, после десятков разной степени удачности попыток использования её на незнакомых людях, магия контроля сознания была плотно связанна с эмоциями, но вызвать на эмоции малознакомых людей было сложно. Скажешь что-то не то, не надавишь на нужные воспоминания — считай пропало, нить обрывалась, оставляя заклинателя ни с чем. Отчасти это волшебство напоминало видение будущего, только намного, намного более хаотичное. Если поток времени был линеен и размерен и как правило крутился вокруг одной-единственной проблемы, уничтожавшей мир, или убивавшей самого ясновидящего, то образы чужих мыслей и прошлого не получалось посмотреть в хронологическом порядке. Первыми на поверхность всегда всплывали сиюминутные переживания, и только потратив немалое количество времени, доведя жертву до отчаяния можно было увидеть нечто лежащее на глубине, нечто по-настоящему важное. Еще одним интересным моментом оказалось то, что большая часть людей вокруг имела свои определенные магические связи, сродни той что была между трефовым валетом и тринадцатым, просто раньше Эксгард их не видел. У людей хорошо понимающих друг друга эти нити были ярче, неосознанно, «фоном» используя волшебство карточные люди могли склонить других людей на свою сторону, или же если «связь» их была слаба — напротив оттолкнуть. Каждая нить имела свой цвет, и каждая — свой уникальный. Это ощущалось где-то на уровне подсознания, стоило Деусу коснуться одной из них, и он сразу же понимал, чья она и как возникла. Но оставим лирику. В тот же день, как шут впервые смог продержать над одним из «испытуемых» контроль ни разу не оборвав его, он выдвинулся в столицу. У него не было четкого плана как именно околдовать самого Императора, Эксгард опасался, что с восьмым ему придется намного сложнее чем с обычными людьми, но тянуть и дальше было опасно. Кто знал, как повлияло бы дальнейшее промедление на судьбу Карточного Мира? Для начала Деус решил при помощи магии прикинуться одним из солдат Пикового Короля и понаблюдать за ним. Возможно, ему удалось бы прочесть какие-то его мысли и найти слабости для того чтобы облегчить себе всю дальнейшую работу. И забегая вперед — да, он смог обнаружить одну такую.***
Дворец правосудия темной страны ночью оглушал своей тишиной. Огромные мраморные колонны в патетике дористического стиля нависали над всяким, кто встал бы в центре зала суда, преклонив перед высшим трибуналом колени. Вся архитектура Империи, а в особенности — этого места, заставляла людей чувствовать себя незначительными и ничтожными по сравнению со всем что их окружало. Ей была присуща отчужденная холодность и гигантизм. Но едва ли создавая здание суда Пиковый Король хотел добиться подобного эффекта. Восьмой скопировал стиль Сердца Мира где он прожил большую часть своей жизни неосознанно. И если бы оно выглядело не как какой-нибудь греческий полис, а скажем, как Франция девятнадцатого века или Италия семнадцатого, то Империя переняла бы совершенно другие черты. Говоря о Сердце Мира — темный король не появлялся там с тех самых пор как Фёдор ро́здал им генераторы, но он и не смог бы туда попасть если бы даже и захотел. Теперь эта часть их мира принадлежала Габриэлю и она восьмого клона, судя по рассказам Данте (эта деталь вскрылась на одном из первых собраний, когда тот на них еще присутствовал), всё равно туда не пустила бы. И хоть Пик не желал этого признавать, иногда он тосковал по своей родине. Ведь какой бы пустой и покинутой та не была, родной дом всегда оставался домом. С ним у темного короля было связано много воспоминаний, как плохих, так и хороших. Хотя… хороших (если не брать в расчет последние года до расширения Карточного Мира) было всё же больше. При входе в зал суда на золотой пластине были выгравированы четыре выражения на языке, считавшимся мертвым еще в реальном мире, но несмотря на то что язык был мертв, всякий имперец знал эти истины наизусть. И всякий из добропорядочных граждан пытался следовать тому что они приписывали, неотступно: Juris praecepta sunt haec: honeste vivĕre, altĕrum non laedĕre, suum cuīque tribuĕre: 1. Ad turpia nemo obligātur 2. Imperitia pro culpa habētur 3. Dura lex, sed lex Пиковый Король замер на мгновение перед этими самыми надписями и провел рукой по топорщащимся во все стороны фиолетовым волосам. Он задержался здесь по работе и только недавно закончил приводить в порядок документы о новой судебной реформе, требующей его внимания. Охрана ждала правителя снаружи и теперь, когда в пустоте огромного здания кроме него не осталось ни единой живой души Пик будто бы на мгновение вернулся на девятнадцать лет назад. Тогда, когда вокруг него не было никого — лишь темень, молчаливый мрамор да гранит, неспособные ни согреть, ни дать ответов. До встречи с Красным Джокером восьмому приходилось во всем полагаться лишь на себя и эта привычка — полностью доверять только самому себе и ждать от других подвоха глубоко засела в его душе. Даже во взрослом возрасте он, сколько не пытался, не смог ее перебороть. Единственный кому когда-то Пиковый Король доверял безоговорочно был Создатель этого мира, но тот оставил его много лет назад. Дала ли эта привычка сбой в случае, когда темный король решил, что трефовый валет проявит сознательность и после его письма выдаст человека, похитившего восьмой генератор? Наверное, Пику хотелось верить в то, что шестой его не предаст, в то, что тот его не ослушается, что не поставит жизнь незнакомца выше жизней всей своей семьи. Хотя, несмотря на все его надежды, восьмой ведь прекрасно знал какой Зонтик на самом деле. Впечатлительный и ранимый, а еще эмпатичный до безобразия. И если тот успел услышать от беглого преступника его искаженную версию истории (наверняка перевранную сотню раз и приукрашенную), то пиши — пропало. Шестой имел дурную привычку проникаться жалостью ко всем, кому не попадя, даже к такого запущенного рода сволочам, что Пик порой просто диву давался. И после подобного рассказа темного короля он наверняка бы не стал даже слушать, хотя у всего что сделал Пик были свои веские причины. Но, об этом обо всём — он шагнул навстречу к выходу, равно как и о том, что предпринять чтобы вернуть восьмой генератор, можно было подумать и в замке. Однако в тот самый момент как Император решил покинуть зал суда, как гром среди ясного неба вдруг грянул голос: «Ах, это место… Как много времени прошло с момента моего последнего визита сюда. Но ты, кажется, бываешь здесь всё чаще и чаще, не так ли, Пиковый Король? Что, неужели так много людей тебе приходится судить?» — После этих слов тихий смех волной прокатился по залу. Он раздавался будто бы отовсюду и ниоткуда, словно говоривший был не более чем бестелесным духом. Пик вытянул механическую руку вперед и в ней сверкнув возникла секира. Золотое на золотом мерцало, разгоняя вокруг Императора мрак опустившийся на комнату. Пик оскалил острые клыки и крутанул головой из стороны в сторону, стараясь почувствовать запах говорящего, но ни одна из его попыток не увенчалась успехом. Знакомый и в то же время незнакомый запах, как и голос, ощущался со всех сторон одновременно. Отвратительный дух спёкшейся крови и ржавого железа. «Мне всегда было интересно, что ты думаешь смотря на высеченные в металле законы, Император. Следуешь ли ты сам тому, что они завещают? И если да, то осудишь ли ты себя когда-нибудь за то, что сгубил стони невинных жизней ради призрачной цели? Или Бог a priori не может обвинять сам себя? По-твоему, законы этого мира распространяются лишь на жалких смертных, но не на тех, кто подобен тебе?» Пик имел дело с магом, причем, довольно искусным и сильным, иначе бы он давно уже понял где тот затаился. «Ты бросаешь столь громкие слова в дворце правосудия, в лицо самому правителю этих земель. Но раз так смелы твои речи, то должно быть смел и ты сам. Покажи себя! Нечего прятаться в тенях как трус» — Зарычал Император, приподнимая оружие в руках, так словно он в любой момент готовился сделать выпад. Искры высеченные его крепко сжатыми на ключе когтями полетели на пол, рассеивая на секунду тьму у его ног. «Ха-ха, «правителю этих земель»? Возможно ты и правишь частью этого мира, однако он тебе не принадлежит. И никогда не принадлежал! Не ты его создал. И всё же… позволь ответить на заданный мною вопрос самому — раз фальшивый Бог вроде тебя не может судить себя сам, то должен найтись Бог на ступень выше, что вынесет достойное наказание» «Я теряю терпение, выходи, маг» — Что-то в груди Пика заклекотало, точно у рычащего зверя и он медленно, следя за переменами в окружении, двинулся навстречу улице. У него не было никакого желания и дальше участвовать во всем этом неясном для него представлении. Ему нужно было добраться до «демонов», ведь каким бы искусным магом не был его противник, против темного короля и их отряда он бы точно не выстоял. Смех искаженный акустикой комнаты, эхом прошелся меж скамей и колонн, цепляясь за них, зависая в пространстве. «Ну раз ты так хочешь меня видеть, то я не смею тебе отказывать. Смотри же» — Раздался голос за спиной у Императора. Зрачки Пика сжались до едва различимых точек от ужаса — он не почувствовал чужого присутствия до самого конца. Какой же силы тогда было явившееся существо, раз уж он — самый сильный и одаренный магией клон не заметил его? Восьмой в ту же секунду обернулся и увидел полукружья лазурных глаз насмешливо смотрящих на него. От одного лишь взгляда в эти глаза Императора парализовало. Он не мог заставить себя ни сдвинуться с места, ни предпринять хоть что-нибудь. Секира выскользнула из его дрожащих рук и лязгнув оказалась на мраморному полу — и это всё не из-за того, что его околдовали. Нет, существо, глядящее на Пикового Короля, вселяло в него суеверный ужас и безо всякой магии. Красный Джокер, будто бы никогда и не умиравший, стоял перед Императором презрительно кривя улыбку. «Здравствуй, волчонок, давно не виделись»***
«Нет, это не можешь быть ты…» — Выдавил из себя через силу восьмой и Деус в обличии создателя Карточного Мира улыбнулся ему, плотно сомкнув зубы. Прекрасно, что идиот ему поверил, так он сделал план тринадцатого однозначно проще. Впервые Эксгард видел Императора таким — испуганным, ошарашенным, безо всей этой властной надменности в голосе и взгляде. Сейчас Пиковый Король выглядел как самый обычный ребенок, перед внезапно появившимся родителем, а именно — напуганным. И ведь ему было за что стыдиться перед своим погибшим отцом. «Отчего же не могу? Видишь, я вполне реален» — Тринадцатый вытянул руку и коснулся ею застывшего диктатора. Пика от этого касания дернуло словно удара током и он сделал пару резких шагов прочь. Выглядел восьмой клон так будто в любую секунду он был готов броситься бежать. «Невозможно… ты умер много лет назад» — Пиковый Король всё еще пытался найти в происходящем хоть каплю рационализма, однако тринадцатый чувствовал как тот колеблется и не смог сдержать торжествующей улыбки. Однажды услышав историю Императора от Зонтика Эксгард сделал кое-какие выводы и в конце концов не прогадал, решив разыграть это небольшое представление. Восьмой клон, невзирая на свою грозную внешность в глубине души всегда хотел, чтобы Красный Джокер вернулся, чтобы помог ему разобраться со всем тем дерьмом в которое тот по неопытности влез, хотел, чтобы его хоть кто-нибудь поддержал в стремлении выбраться отсюда, в стремлении обрести свободу. Если не братья — то хоть бы и отец. «Но ты ведь этого не знал наверняка. Я заставил тебя заснуть прежде чем исчезнуть, помнишь?» — Деус подошел к восьмому клону и опустил ладони на его плечи. Тринадцатому было противно касаться Императора, но, чтобы заполучить контроль над ним нужно было показать Пику образ родителя максимально приближенный к его воспоминаниям. «Так много времени успело пройти. Ты вырос, как и все твои братья. И теперь ты даже носишь мои доспехи, это наследие былого мира. Но… неужели ты думал что регалий будет достаточно чтобы стать хорошим правителем?» — Пальцы тринадцатого впились в руки Пика, а глаза полыхнули лазурью во мраке помещения. Восьмой клон поморщился, но не оттолкнул его. «О чем ты?» — Тихо спросил он. «О той боли и страданиях что ты причинил людям. И о том, как ты хотел поступить с ними в дальнейшем. Ты хотел начать войну… а я-то думал, что урок моего мира что погиб в дрязгах и склоках был тобою усвоен. Зачем тебе вообще всё это было нужно?» — Эксгард отошел от Императора и тот в немом шоке уставился на него широко распахнув алые глаза. «Зачем?! И ты еще спрашиваешь меня? Ты же сам рассказал мне о том, что эта реальность не проживет долго. О том, что рано или поздно твоя магия иссякнет и Карточный Мир рухнет. Но он погибнет и без моего вмешательства так что… так ли уж важно сколько людей пострадает в итоге? Начнется ли война или нет? Если я смогу спасти таким образом хоть часть из них — то я должен попытаться. Эта реальность — вся она отзывается на эмоции и если негативные переполнят ее, то мы сможем преодолеть Купол, открыть портал в реальный мир и сбежать» На этом моменте тринадцатый не выдержал и расхохотался. Когда-то давным-давно они с Рыжим просто шутки ради размышляли над тем отчего же на самом деле началась война в Империи и почему всемогущий по меркам простых смертных темный Бог не остановил ее, имея для того все ресурсы. Еще тогда Рыжий настаивал на том, что у Пикового Короля изначально был некий план, из-за которого он позволил всему этому произойти, а Эксгард отмахивался от теорий друга, считая их полным бредом. И что в итоге? Тот оказался прав. Прав на все сто процентов. У Императора и вправду был план и план намного более бредовый чем все те предположения что они оба высказывали. Неудивительно, что во всех вариациях будущего Деус видел в оконцове войны с севером только смерть всего живого. Теперь с этим любезным объяснением восьмого клона всё наконец-то встало на свои места. «И зная это ты всё равно решил создать жизнь? Просто для того чтобы использовать их для своей собственной выгоды, дать им умереть, а самому освободиться? Да уж, да ты и впрямь повторил путь своего Создателя» — Сказал Эксгард вполголоса. Осталось ещё немного — ему нужно было подтолкнуть восьмого к самому краю пропасти отчаяния, заставить чувствовать вину. Если у тринадцатого получится тогда он подавит чужой разум и сможет безо всяких проблем и сопротивления со стороны уничтожить его. «Не смей сравнивать меня с ним!» — Воскликнул восьмой, зло оскалив зубы. Кажется, его здорово задела проведенная Эксгардом параллель. А тот почувствовав, что можно надавить на больное, улыбаясь, продолжил свою мысль: «Да, и правда сравнение не совсем корректное. Ведь твой Создатель был всего лишь ребенком, пожелавшим простой жизни, которую ему взамен энергии души обещала магия. А всё то что ты сделал со своим народом — ты сделал сознательно и хладнокровно. Ты — не Фёдор, нет. Ты намного хуже него» Пиковый Король вздрогнул от произнесенных слов, точно от пощёчины. Не стоило забывать, что перед собой он видел не обычного жителя своей страны, не мага что решил обвинить его в содеянном, а самого Красного Джокера. И отреагировал он так, будто услышал все эти слова прямиком из его уст. «У меня не было иного выбора, я испробовал всё, все возможные варианты! Этот мир падет рано или поздно и я не хочу умереть здесь как и ты, отец!» В голосе восьмого было столько отчаяния, что на мгновение Деусу стало даже жаль его. Но маг быстро совладал с собой и избавился от этих непрошенных эмоций. Ведь жалости, по его мнению, заслуживали лишь те, кто действительно старались сделать мир лучше, но при этом при всём не вредили сознательно людям, зависящим от них. А Император в число таких не входил. «Чего же ты тогда хочешь? Жить в реальном мире, на Земле? Не ты ли говорил одному из своих братьев, что «игра в людей» оскорбляет то, кем вы являетесь? Ты ведь карта, как и они все. Так отчего же ты вдруг решил, что имеешь право стоять вровень с людьми?» — Спросил Эксгард и не дождавшись от восьмого клона ответа продолжил свою мысль: «Да, я хотел чтобы вы жили и были свободны, но никогда — чтобы вы освободились подобным образом. Не ценой невинных жизней. Ты должен был понять, чем хорош реальный мир и построить здесь такой же, преодолеть ограничения наложенные моей магией, найти иной выход» Пик стоял всё это время низко опустив голову. И он хотел было что-то сказать в свое оправдание, но в итоге передумал. Оправдываться не было никакого смысла — невозможно было исправить то, что он уже натворил для «лучшего», по его мнению, будущего. Поэтому, немного помолчав он тихо проговорил, стараясь не смотреть на представшего перед ним призрака прошлого: «В любом случае, уже слишком поздно. Готовится война, и не в моих силах остановить её. Если ты хотел от меня чего-то конкретного, чего-то другого — то нужно было говорить об этом напрямую и задолго до того, как всё это началось. Но скинуть на меня всё и умереть… для тебя это всегда было более простым выбором, не так ли? Без разницы. Я закончу то что начал, и освобожу других клонов. Пусть ценой тысяч жизней, пусть ценой их ненависти ко мне, ценой чего угодно. Я готов обрушить сами небеса, если это дарует мне и моим близким свободу» Тринадцатый улыбнулся еще шире. Упрямость темного короля не могла не восхищать и не раздражать одновременно. «Ты всегда любил их, не так ли? Остальных валетов и королей. Заботился о них, и считал их единственной своей семьей, даже невзирая на то, что они никогда тебя ни во что не ставили. Но вот… обычные люди, подданные за жизнь которых ты в ответе, для тебя никогда не были больше чем пылью под ногами. Что за звенящее лицемерие» Пиковый Король нахмурился. Сверкнули во мраке рубиновые глаза. «Довольно, отец. Уходи туда откуда пришел. Твоя помощь мне больше не нужна» — Но стоило только Императору произнести эти слова, как лазурная нить, вившаяся вокруг всё это время затянулась на его шее точно удавка. Он опустил взгляд вниз и с ужасом осознал, что его руки и ноги оплели точно такие же нити. Задыхаясь, восьмой упал на пол. Он поплатился за то, что доверился существу подле себя слишком сильно. «Ну-ну, тише… не кричи, «волчонок». Твой дорогой папочка же говорил, что ты умрешь здесь, да? И я думаю, самое время исполнить его предсказание» — Тринадцатый опустился на колени рядом со всё еще сопротивляющимся его волшебству клоном и бережно погладил того по голове. Глядя на Императора, беспомощно трепыхающегося у его ног, он не мог сдержать ликующей улыбки. Невзирая на его опасения всё прошло гладко! Чтобы восьмой клон уже точно никак не помешал ему, тринадцатый усыпил его, точно так же как в свое время это сделал и настоящий Красный Джокер. А когда тело Императора обмякло, Деус вытащил из-за пояса катану. «Ну вот и всё, Пиковый Король. Сказал бы, что был рад повидаться и отомстить за все года мучений на которые ты меня обрек, но не скажу. Прощай. И надеюсь, хоть твоя смерть сделает этот мир немножечко лучше» — Эксгард занес клинок, но вдруг знакомое до боли чувство пронзило его и он скорчившись от боли, осел на землю рядом с Императором. Новое видение посетило его в тот самый момент, когда он почти что свершил правосудие. «Нет, нет, нет, нет! Я ведь сделал всё правильно! Так почему мне нельзя закончить начатое?!» — Шут катался по полу и шипел от боли. Его яростный вопль разносился по зданию и на него давно бы сбежались «демоны», ждавшие восьмого на улице, если бы с ними он не разобрался намного раньше самого Императора. И вот что показала ему магия — убей он Пика сейчас, и самого Деуса убил бы уже трефовый король. А убей маг и его — и вечное забвение ему бы даровал следующий из правителей и так далее, далее, далее… ни в одной из временных линий сам факт смерти восьмого клона не удавалось нормально скрыть и обеспокоенные им клоны объединялись против появившейся из вне угрозы, то есть против тринадцатого. Но в то же время — если бы он не убил Пика прямо сейчас, тот бы разрушил мир! Как вообще можно было выпутаться из подобного противоречия? «Какого черта?! Я не собирался спасаться от всех подряд! От каждого из семерых королей!» — В отчаянии шут метался от одних вариантов к другим, его разум буквально плавило от двух равновероятных возможностей, которые могли произойти из-за его нынешнего решения. От двух одинаково плохих возможностей. «Да твою мать! А если… если я сохраню ему жизнь… но лишь до поры-до времени? Что если лично остановлю войну? Проконтролирую чтобы всё сошло на нет, чтобы всё улеглось? Так ты будешь в порядке?» — Обратился Эксгард к самому пространству вокруг себя. Разговаривать с пустотой — признак не слишком здоровый, но всё еще приемлемый до того момента пока она не начинает разговаривать с тобой в ответ. Видения прекратили терзать его несчастное сознание и Деус тяжело выдохнув поднялся на ноги. Боже, ещё чуть-чуть и он бы точно сошел с ума — такое огромное количество поступаемой в одну секунду информации ни одному мозгу не под силу было обработать. Однако осознав какой именно выход он только что нашел тринадцатый схватился за голову. Остановить войну? Он что — сверхчеловек? У него ведь нет никаких особенных сил кроме магии контроля разума. Да и потом, Эксгард хотел лишь по-быстрому разобраться с Императором и вернуться обратно, ещё до того, как Зонтик бы начал серьезно за него переживать, а это вот… Он посмотрел на неподвижное тело восьмого клона, оплетенное нитями. … подразумевало то, что нифига он в ближайшее время домой не вернется. Предотвратить войну, а затем убить Пика так, чтобы его самого никто не заподозрил — было делом явно не одного дня. Тринадцатый скрипнул зубами от злости и вернул упавшую катану обратно на пояс. Бог свидетель — далось это ему с явным трудом. «Ну вот что ты за человек такой, а? Даже сдохнуть не доставляя лишних хлопот не можешь» — Процедил Деус в сторону восьмого клона и схватив того за руки потащил прочь из комнаты.***
Так вот Пиковый Король и оказался под контролем тринадцатого. Голиаф пал, но не в битве Богов севера и юга, а будучи укушенным муравьем. То, что маг, одурачивший его — не настоящий Красный Джокер восьмому стало понятно сразу, но только потому что тот сам не захотел и дальше разыгрывать весь этот спектакль. На следующий же день после сцены в зале суда он появился перед Императором уже в своём истинном обличье. «Ты — не он и с самого начал им не был» — Ужаснулся Пик, когда понял, как легко его обвели вокруг пальца. Шут в ответ на это гаденько рассмеялся. «Браво, Император! А я-то уж решил, что ты никогда не догадаешься. Сам идиот, раз купился на такую дешевую уловку. Как там тебе сказал Рюзе Раут перед казнью? «Глупость — это непозволительная роскошь»? Соглашусь, пожалуй, со стариком. Он хоть и был двинутым на всю голову, но эту самую голову иногда посещали разумные мысли. И нечего на меня так злобно пялиться. Чужой слабостью грех не воспользоваться, знаешь ли. Можно подумать ты сам так ни разу не делал» За такое восьмой клон хотел бы схватить наглеца и прибить, но прежде — узнать зачем тому вообще понадобилось контролировать его, но он не мог даже сдвинуться с места. Чужая магия держала крепко и Пик искренне недоумевал почему. Волшебство подобного рода должно было цепляться за какую-нибудь сильную эмоцию, но он был спокоен всё это время, разве не так? Под чужим контролем Пик провел больше месяца и месяц этот, первый из множества он почти не помнил. Он разговаривал с министрами, военными, с кем-то еще… Оставаться «в сознании» было тяжело, но пытаться отвоевать свое обратно — ещё тяжелее. Восьмой клон даже голову не мог повернуть туда куда он хотел, или отвести взгляд в другую сторону, а если на краткий миг у него и получалось, то в тело впивались лазурные нити и возвращали ему прежнее положение. Ощущение того, что тебя контролируют при помощи магии, можно было бы сравнить с вождением машины на автопилоте. Автомобиль, в этой аллегории олицетворяющий тело, двигался сам по себе, по заранее проложенному маршруту и не в силах Пика было его изменить. Всё что он мог — лишь наблюдать со стороны за происходящим и изредка — «отключаться» от мелькающих перед глазами картинок, проваливаясь в небытие. В такие моменты Пик думал над тем, как столь легко бывшему подданному удалось обмануть его. В итоге всех этих дум восьмой клон пришел к следующему: до сих пор в их мире не было ни одного достаточно сильного мага, который мог бы так правдоподобно скопировать чью-то внешность; но если такие и существовали, то они не знали ничего о Создателе этой реальности; а если даже и подобные где-то были, то ни разу за все сто пятьдесят лет никто из них и подумать не осмелился о том, чтобы так нагло заявиться в Империю и разыграть представление перед самим Пиковым Королем, которого боялась если не большая часть Карточного Мира, то точно добрая его половина. Деус Эксгард был первым человеком, что подошел под все эти три критерия. И Пик не знал, чего в том было больше — магического таланта или невероятной наглости. О целях же что тот преследовал Императору оставалось только догадываться. Со временем восьмой заметил вот еще что — длительный контроль разума сильно искажал мироощущение. Сознание ощущалось расслоенным, словно луковая чешуя, такая же мутная и толстая. На восприятие контролируемой личности накладывалась личность того, кто её контролировал и слои эти чередовались между собою почти что до бесконечности. Разумы медленно, но верно сливались воедино — и с каждым днем всё сильнее и сильнее. Подчас Пику было сложно уже отличить, где заканчиваются его мысли и начинаются чужие, пришлые. Он не хотел их слышать, однако слышал. Он чувствовал горечь, ярость и злость, направленные на самого себя, на других правителей, на большую часть происходящего вокруг. Ненависть и обиду простого человека, попавшего меж двух наковален, перемолотого жерновами войны и обретшего в итоге по счастливой случайности невероятную силу. Из чужих воспоминаний Император увидел и то, что происходило под землей в его собственной стране, туда куда ссылали заключенных. До сих пор он не слишком заботился о том, что случалось с предателями после того как они покидали зал суда, но даже так, Пик не мог не признать, что рудники были чудовищны. И эту химеру, именуемую «правосудием», породил именно он. Своим страхом, своим безразличием, тем что пустил всё на самотек отдав контроль над трибуналом государственным органам. Темный король ужаснулся всему этому и тринадцатый почувствовавший этот проблеск сочувствия сказал ему: «Есть такие вещи, Император, о которых бывает поздно сожалеть. И эта — одна из таких. Поверь, мне глубоко плевать на твою жалость и не пойми меня не правильно — я давно бы уже убил тебя если бы мог» Мотивация шута постепенно становилась Пику понятна. Страшнее всего для восьмого в этой ситуации было то, что он хоть и продолжал ненавидеть этого чертового завравшегося мальчишку, посмевшего присвоить себе силы Красного Джокера, но в то же время в глубине души Пик начал чувствовать себя перед ним виноватым. Перед ним и перед всеми, кем когда-то собирался пожертвовать. И хоть темный король и пытался яростно отрицать свою человечность, хоть и пытался на людях казаться спокойнее чем он есть на самом деле, но себя-то не обманешь. Решение о «спасительной» войне с севером далось ему в своё время с большим трудом, но восьмой тянул эту лямку изо всех сил потому что понимал — больше никому из его собратьев не под силу выдержать такую ношу. Никого из них он не хотел портить подобным выбором. Пусть лучше он один будет убийцей и агрессором, пусть все остальные остаются хорошими людьми. И это было то самое. То, как Деус Эксгард и смог получить над ним контроль. Для того чтобы использовать магию разума всегда нужно было зацепиться за одну-единственную эмоцию. А тринадцатый всегда хорошо умел вызывать в людях чувство вины.***
Сам же шут несколько подуспокившись от осознания того, что Император погрязший в сожалениях не будет ему мешать в ближайшее время, принялся думать над тем что же делать дальше. Восьмого клона тринадцатый не мог убить из-за угрозы того что его кто-нибудь раскроет, а насчет подготовки к военным действиям против севера — пока интуиция подсказывала не останавливать ее. Поэтому шут при помощи Императора замедлил военные сборы настолько, насколько смог, оправдав это перед посторонними тщательным планированием грядущей операции и стал ждать следующего видения чтобы хоть как-то прояснить для себя — правильно ли он поступает или нет. И какого же было удивление тринадцатого, когда он, сведя почти к нулю опасность, исходящую от Пикового Короля, увидел уже кучу других временных линий в которых происходили те или иные глобальные события, произошедшие по вине других правителей, что повлекли за собой все тот же итог — людские смерти и разрушение барьера. Всё это происходило в разных местах и в разное время и Деусу не оставалось ничего кроме как продолжая держать восьмого под контролем отправиться исправлять и эти странные косяки судьбы. «Я не нанимался спасать эту реальность раз за разом, мать твою!» — Процедил Эксгард в пустоту вселенной перед тем как покинуть императорский замок, зло нахмурившись. Вселенная, ясное дело, ему никак не ответила. С течением времени и с каждым новым исправлением маг становился всё более нестабильным. Его настроение начало скакать словно бешенное и если раньше он мог саркастично шутить почти в любой ситуации, теперь же он переходил от спокойного состояния до состояния «я переломаю тому кретину из-за кого эта хрень случилась все конечности» за считанные мгновения. Дар, некогда спасший его жизнь начал тяготить. Помимо всего прочего, у тринадцатого начались также и проблемы с памятью и ощущением времени. Он стал путаться и бывало не мог отличить то что произошло вчера от того что только должно было еще произойти. Однако Эксгарду было сложно было сказать отчего его личность претерпевала столь значительные изменения. То ли так влияло на рассудок невероятное количество магии что имперец пропускал сквозь себя, то ли сам факт того, что, исправляя одну брешь в реальности он получал новых две. Такое не могло не бесить, как и некомпетентность тех, кто этим миром правил и из-за кого и случались по большей части все эти проблемы. Вообще-то всё это — разрешать конфликты и сводить на нет опасные для мира ситуации было сугубо работой королей, и не вина тринадцатого, что они со всем этим не справлялись! Сил Деуса, очевидно, не хватало на то чтобы нормально раз и навсегда исправить таймлайн. Но рассказать о своем даре он никому не мог — по иронии судьбы в каждой из временных линий это приводило к ещё большим проблемам. Пик поглядев на эти его метания как-то однажды сказал: «Это, пожалуй, даже грустно. То, что ты сходишь с ума в бесплотных попытках склеить трескающуюся чашку, спасти то что уже никак не спасешь, жертвуешь собой ради других а тебя самого никто не станет из этого сумасшествия вытаскивать» — Восьмой всё так же упрямо продолжал считать что их мир невозможно было исправить и что шут занимался совершенно бесполезной работой в пустую растрачивая отведенное их реальности время. «Можно подумать тебе после свершения твоего плана помогли бы и посочувствовали» — Отозвался тринадцатый. «Но ведь не обо мне речь» — Когда Император отвернулся от него, еле стоящего после очередной вылазки во внешний мир на ногах, Эксгард понял наконец что за чувства испытывал к нему Пиковый Король. Жалость, в чистом виде, как она есть. В одном из самых отвратительных своих проявлений. «Да катись ты в Ад… если бы не такие как ты, здесь всё было бы хорошо» — Деус хотел добавить и еще парочку заковыристых ругательств в сторону восьмого, но закашлялся и замолк. Опять приступ подобрался к нему внезапно. Пик же продолжал смотреть на своего бывшего поданного с сожалением. «В него качусь далеко не я один. Благодаря тебе туда катимся мы все, с миром заодно» — Угрюмо заключил темный король.***
Но однажды, в промежутках между обреченными временными линиями Деус увидел нечто совершенно иное. Прекрасный сон о другой, мирной жизни, которой он всё это время так отчаянно желал. На самом деле, тринадцатому давно уже не снились нормальные сны — разум его посещали лишь видения, однако, конкретно это видение маг поначалу принял за сон. Потому что ему не верилось, что такой могла бы стать их реальность. В этом будущем Эксгард увидел Карточный Мир, над которым не было Купола или иных границ, не было в нём так же и никаких пустых пространств. Он увидел землю, широкой линией уходящую за горизонт, облака в вышине глубокого неба, трепет листьев на ветру и огромный город, возникший посреди равнины как мираж, как оазис в пустыне. Тринадцатого, оказавшегося в толпе окружали стены пурпурного цвета, за которыми виднелись шпили замка по архитектуре отдаленно напоминающего замки темной страны, но далеко не такого же мрачного. А навстречу магу двигались не только имперцы, но и огромное количество людей со всего Карточного Мира. В этом сне Деус знал, что в их мире есть реки и моря, озера и горы, животные и растения, Солнце и Луна в единственном экземпляре. В нем были звезды и бесконечная даль галактик. Этот мир был правильным, полным и… завершенным. Тринадцатый понимал так же и то, что он находился посреди празднования какого-то торжества, но он не знал какого именно. Второпях маг пытался что-то найти. Он чувствовал легкую нервозность и мандраж, пробирающий до глубины души. Кажется, что вот-вот должно было произойти нечто важное, раз уж он так сильно волновался по этому поводу. В этом видении тринадцатый ждал кого-то, но никак не мог понять, кого именно. Сердце от предвкушения билось чаще, а он и дальше продолжал осматриваться по сторонам. Эксгард отметил про себя, что это будущее было настолько невероятным, что теперь даже имперцы вокруг выглядели такими счастливыми и жизнерадостными, что впору было принять их за кого угодно, но не за поданных Пикового Короля. Одни пели и веселились у сцены, другие же — наперебой кричали у торговых рядов. Но во всём этом не было совершенно никакого негатива. Мага отчего-то переполняла гордость. Ему казалось, что ко всему этому он непосредственно приложил свою руку, что радость этих людей — целиком и полностью его заслуга. А потом, то что он искал нашло его самого. «Деус, я рад что мы сегодня смогли наконец сегодня встретиться. Я… ждал этого дня так долго» Тринадцатый обернулся и заметил подле себя улыбающегося Зонтика в его излюбленной черной сутане с букетом белых лилий в руках. Дыхание мага перехватило и он сделал шаг навстречу правителю страны дождей. Эксгард не помнил толком, о чем они говорили и почему шестой клон улыбался ему с такой нежностью и теплотой — ведь едва ли его настоящий Зонтик вел бы себя столь же непринужденно посреди такого огромного количества народу. Но Деус соврал бы если бы сказал, что ему не понравился такой спокойный и воодушевлённый трефовый валет. А в конце их недолгого разговора так и вовсе происходит чудо — шестой сам протягивает к нему ладонь и говорит: «У меня есть к тебе просьба, можешь взять меня за руку?» Сон оборвался на том, что Эксгард услышал собственный смех, и на ощущении того что он всё-таки коснулся пальцев трефа своими. После того видения, будто бы благословением спустившегося с небес, тринадцатый вновь начал видеть лишь ужасы гибели мира. Каждый сюжет которых был страшнее и драматичнее предыдущего. Как, а главное что Деус должен был сделать, чтобы не просто не допустить трагедии, но и достичь того будущего, что однажды он увидел в этом далеком сне? Ведь это не сказка и не миф — понял Эскгард, все его сны были вещими и так или иначе сбывались. Если он увидел нечто подобное, значит это была одна из вариаций Карточного Мира. Будущего их реальности, которое еще не наступило. Тринадцатому нужно было постараться изо всех сил и сделать так, чтобы к ней, этой временной линии всё в итоге пришло. Он мог, он чувствовал это. Раньше, у Деуса Эксгарда не было никакой конкретной глобальной цели, лишь желание спастись, да чтобы с Зонтик был с ним рядом, и чтобы у них обоих всё было хорошо. Но, сейчас, увидев столь прекрасное будущее, тринадцатый не хотел соглашаться ни на какое другое. Прельстившись однажды видением мира, ничем не отличавшегося от реального, зациклившись на нем и отдав всего себя этому грядущему, вкупе с отравляющей его разум магией Деус медленно, но верно начал сходить с ума. Ни одному смертному не было под силу вытянуть в одиночку такой груз на своих плечах, но навязчивая идея, захватившая его мысли едва ли теперь была бы им отринута. Если Бог этого мира, показывая варианты будущего подкидывал монетку, то Деус поклялся себе, что всеми своими силами он склонит её на нужную сторону.***
Как-то раз устранив очередную угрозу на окраинах Империи и возвратившись в столицу поздно ночью тринадцатый случайно забрел в какое-то странное место. Он не имел ни малейшего представления о том, как попал сюда, точнее, он этого не помнил. Всю дорогу маг находился в каком-то полузабвенном трансе, от лица Императора разговаривая с министрами, а потому на некоторое время упустил контроль над своим собственным телом. Так, вот ноги и вынесли его в этот пустующий сквер, окруженный тишиной со всех сторон. Тринадцатый удивлённо осмотрелся, а затем задрал голову вверх. Он стоял у высокого металлического обелиска, неоднородного и жуткого, щерящегося шероховатостями и острыми углами. Деус обошел монумент по кругу, потрогал букет увядших белых цветов у постамента, всмотрелся в прикрученную к металлическому боку медную табличку. «Предавшие родину, падут от своих же мечей, а их имена будут навеки забыты» Тринадцатый склонил голову и хмыкнул, явно не впечатленный вымученной готичностью данной эпитафии. Понятно. Так вот значит как всё это время выглядела его могила. Его и десятков других людей, когда-либо присягавших Императору на верность и не оправдавших его надежд. В основу её были вплавлены медали и ордена, солдатские и полицейские жетоны — все те знаки отличия, на которых некогда прежде были указаны имена. Они затерлись, слились в единую неделимую массу и теперь невозможно было различить, где начиналось, а где заканчивалось то или иное имя, а потому тринадцатый так и не смог найти в них своего. «Деус?» — Раздался дрогнувший голос позади него. Маг тотчас же обернулся — он не ожидал никого здесь увидеть. Тем более в такое позднее время, однако, то же можно было сказать и про того, кто окликнул. Позади мага стоял старик. Полностью седой и сгорбленный тяжестью лет, оттого тринадцатый и не узнал его сразу. Теперь было понятно благодаря кому обелиск не зарос травой как прочие памятники поблизости и почему незнакомец вообще смог вспомнить позабытое всеми имя. Это был его отец. И на памяти Деуса (он с пренебрежением взглянул на цветы что генерал держал в руках) отец никогда не страдал подобным сентиментализмом. Видимо то, что его единственного ребенка, на которого тот поставил всё, обвинили в измене здорово повредило рассудок Эксгарда-старшего. В ином случае тринадцатый не мог объяснить почему тот навещал могилу того, кто похерил все его стремления. Тот отец, которого Деус знал скорее проклял бы его и всеми возможными способами продолжил выслуживаться перед Императором, пытаясь вернуть его расположение чем пришел почтить память сына. «Что, ходишь на кладбище оплакивать свои почившие надежды, старик? Разочарую, но ты меня с кем-то перепутал» — Усмехнулся шут, непроизвольно морщась от вида, в котором пред ним предстал генерал. Он запомнился Деусу сдержанным холодным и безэмоциональным. От него нельзя было услышать ни похвалы, ни сочувствия, а вот это всё… было просто жалко. «Нет, не перепутал…» Тринадцатый вздрогнул, взглянув на отца — с такой уверенностью тот говорил. Но что это было? Сумасшествие рехнувшегося из-за тяжёлого удара судьбы старика или же какое-то магическое наитие, позволившее тому увидеть дальше нынешнего облика его сына? Позволившее увидеть не внешность, но саму его суть? Если так задуматься — возможно было и то, и другое в равной степени. Ведь от кого-то же из своей семьи Деус и унаследовал магический дар. Военный меж тем сделал пару шагов по направлению к нему и вновь заговорил: «Мне так жаль… если бы я старался лучше, если бы я не давил так на тебя, с тобой бы, с нашей семьей… всё было бы в порядке. Доктор ведь предупреждал меня — ты был не готов к той работе, я должен был послушать его, тогда бы наш род не прервался бы, тогда бы…» «Я уже сказал тебе, старик — ты ошибся. Призрак, которого ты здесь ищешь уже десятки лет как похоронен под землей» — Хрипло расхохотался шут и двинулся прочь. Ему нечего было сказать отцу, ни тогда, когда его отдали под трибунал много лет назад, ни сейчас. Бывали такого рода ошибки в жизни, после которых было уже бесполезно просить прощения. Совершившим их оставалось только пожинать плоды своего собственного эгоизма и малодушия. Когда-то давно Деус жалел о том, что его семья ни капли им не интересовалась, что не любила его, что он нужен был им только для того чтобы достичь их корыстных целей. Но сейчас всё это уже было неважно, ему больше не нужна была их забота и любовь. Тринадцатый нашел того, кого хотел защитить всем сердцем, а остальное его не интересовало. Как сам Деус когда-то безвозвратно умер для родины, так же и сама родина со всеми, кто в ней находился отныне безвозвратно умерла для него.***
Как было уже сказано ранее — по прошествии некоторого времени видения стали включать в себя и другие страны и места, а потому тринадцатому ничего не оставалось кроме как отправиться путешествовать по миру и стараться своевременно исправлять всё то, что они ему показывали. Одно из таких видений указывало на северо-восток, туда где за грядой горных кряжей скрывалась страна бубнового короля. Но до неё было ещё далеко, а пока, перед тем как дойти до гор, тринадцатому нужно было уладить ещё одно дельце в лесу Создателей. Тоже касающееся проблем мирового масштаба. Эксгард битый час петлял между деревьями, близ границы Варуленда и щурился в темень ночи, явно высматривая что-то. «Чёрт, это как искать черную кошку в темной комнате. Зеленый на зеленом найти так же тяжело» — Проворчал он, в который раз спотыкаясь почти на ровном месте. В последнее время глаза начали подводить шута из-за того, что он слишком часто использовал магическое зрение, позволявшее ему видеть людские эмоции и их связи. Если бы видения не указали ему на это место, то Деус плутал бы по лесу бесконечно долго. Но благодаря ним он всё же смог выйти туда, куда ему было нужно — на огонек костра, мерцающий среди деревьев и к людям в потрепанной одежде, скучковавшимся подле него. Те, кого искал шут, оказались бывшими подданными пикового валета. Завидев выпутавшегося из колючих кустов Деуса, вары повскакивали со своих мест и похватали первое, что попало им под руку. Видимо то, что они считали оружием. Кто-то — ржавый топор, кто-то — затупившийся нож, или острогу. Как бывшего солдата тринадцатого такое не впечатлило от слова совсем, тем более что при нем всё ещё оставалась его остро заточенная катана. О, так они тут «Волшебника Изумрудного города разыгрывают? Железный дровосек, только не из железа — есть, барышня которой не хватает хрустальных туфелек — есть, трусливый лев со стамеской — есть, глупый парнишка в соломенной шляпе — есть, и… злобная псина в разбитых очках — тоже в наличии — Вспомнив рассказы трефового валета о книгах Волкова и их связи с государством пятого клона пошутил про себя маг. Но не успел Деус сказать враждебно настроенным варам ни слова, как вдруг из их толпы вперед выскочила девушка, останавливая самого потрепанного из беглецов крепко сжимающего нож. «Не надо! Взгляни на него Ару, это же свой, из Варуленда» Зеленый, которого девушка назвала Ару хмуро посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Эксгарда и не убирая ножа процедил: «Да уж точно не какой-нибудь черт из Фелиции. Но «свои» тоже разные бывают. Может быть «Великий» отправил его по наши души, хер знает. Так что отвечай, если не хочешь, чтобы этим самым ножом я тебя продырявил, клоун. Ты кто твою мать такой, и чего тебе от нас надо?» Тринадцатый сощурившись покосился на остальных людей, спрятавшихся за спинами выступивших вперед товарищей. Страха они магу явно не внушали, потому что боялись его, несмотря на грозные слова их лидера, больше него самого. «Я-то? Полагаю, моё имя вам ни о чем не скажет. Зеленая страна — страна большая, со всеми не перезнакомишься. К тому же, подозреваю что сбежал я оттуда намного раньше вас, ребятки. С Вару я совершенно никак не связан, так что мне от вас в плане мести ничего не нужно. Но мне хотелось бы узнать о том, что происходит на родине. У меня там остались родственники и мне не безразлична их судьба, может быть кто-то из вас слышал о них, если же нет — мне хотелось бы узнать не стало ли в Варуленде хуже за те года что я там не был» — Тринадцатый так вжился в выдуманную на ходу роль, что под конец рассказа аж пустил скупую мужскую слезу. Но на самом деле ему и не нужно было даже стараться, и думать о чем-то грустном — достаточно было и того что он вспомнил Зонтика и на душе стало так погано, что подобная реакция вышла сама собой. Он устал исправлять мир и ему просто хотелось вернуться домой. Увидев отчаяние мага вары ему поверили. Хоть в их стране и была тотальная диктатура и каждый мог предать каждого, но к семьям своим они все относились с трепетом. И многие из присутствующих свои бросили, лишь бы спастись от давящего на них режима и Эксгард небезосновательно полагал, что многие из них об этом сожалели. К тому же нынешняя внешность Деуса была будто создана для того, чтобы втереться к этим бродяжкам в доверие. Ему даже не пришлось пользоваться своей магией и это не могло не радовать. Мана была ресурсом не бесконечным и шуту она нужна была для более важных дел. А ещё обман легко удался потому что девушка, та что заступилась за мага, назвав своим соотечественником сама представила за него остальным кто он такой. Людей, делающих поспешные выводы обвести вокруг пальца никогда не составляло труда — ведь по сути они придумывали что-то и обманывали себя сами уже ровно наполовину. Ару, который судя по всему в этой шайке был главным, хмыкнул и махнул рукой, приказывая остальным потесниться и освободить место. Деус же воспользовавшись его щедростью не стал медлить и втиснулся между плотно жмущимися к друг-другу варами, вернувшимися к костру. «И правда, мне глубоко поебать на твоё имя. Но моя доброта не безгранична — спрашивай то что тебе там надо, а потом сваливай туда, куда шел и не смей набиваться к нам в друзья. Мне и этих идиотов кормить нечем» В ответ на эту реплику маг рассмеялся, заглушая звук трещащих в огне ветвей и протянув ладони чуть ближе к пламени спросил: «Я что, выгляжу как человек, которому нужна материальная помощь? Без обид, приятель, но тут скорее я бы мог вам больше помочь в этом плане чем вы мне» «И чем же интересно таким ты мог бы нам помочь, умник?» — Опередил Ару какой-то другой вар, скептически посмотрев на тринадцатого. Видимо тот сомневался из-за того, что Деус фактически выглядел как клоун. А у них по народным преставлениям отродясь не водилось никаких денег. «Ну, лишнего провианта у меня и правда нет, однако могу помочь хотя бы советом. Просто вы выглядите такими отчаявшимися и так долго ходите вокруг границы Варуленда, что создается впечатление, что вы хотите вернуться обратно. Но лучше от этой идеи отказаться если вы все не хотите стать на голову короче» — Эксгард вперился в лицо главаря варов жутким немигающим взглядом. Зрачки в его лазурных глазах на секунду сузились в сполохе огня как у кошки. Ару вздрогнул. На мгновение шут несмотря на его яркую цветастенькую наружность показался ему невероятно опасным, но он и сам не понял почему. Предчувствие наверное. Скривившись вар зашипел: «Следил за нами, значит? Тоже мне, нашелся советчик хуев. И без тебя понятно, что лезть туда — себе дороже» Понятно, да? А вот видения доказывали мне обратное — что нихрена вам всем не было понятно. Сколько этому пацану, который у них «главный», вообще? Он же совсем ещё ребенок, выглядит не старше Рыжего — Пронеслось в голове у тринадцатого, но внешне ничего в нем не выдало мимолетного сочувствия к этим людям. Со стороны Эскгард выглядел всё тем же жутко улыбающимся шутом что и секунду назад. Он нашел этих варов потому, что в будущем, если бы те вернулись на родину, они, а точнее — этот паренек по имени Ару могли бы устроить в зеленой стране такую же бучу с революцией, какую в свое время не смог Рюзе Раут в Империи. Только вот в Варуленде, в отличие от темной страны, переворот свершился бы вполне успешно, а этот оборванец, дорвавшись до власти и растеряв по дороге всех своих друзей, стал бы еще более жестоким правителем чем пятый клон, сидящий на данный момент на троне. Вот Эксгард и пришел не допустить такого развития событий — миру ни к чему был еще один «марш белых лилий» или обелиск с переплавленными медалями на городском кладбище. Простым людям в Варуленде ни к чему было страдать из-за чужой спеси. «Ха-ха-хах, ну да, ну да, я же шут, давать советы — это по нашей части. Так что могу подсказать и ещё кое-что, как один вар другим: забейте на Варуленд и не гневите судьбу. Великий вас точно в живых не оставит если вернетесь домой. Идите лучше на запад, в сторону Вероны. Там живут одни женщины и у них много и еды, и воды и всего необходимого и думаю на месте вы что-нибудь сообразите» Выслушав небольшую речь мага, беглецы призадумались. Судя по всему, они даже не рассматривали до этого возможность податься в другие страны. Видимо сильны ещё были предрассудки, вдолбленные им в головы насчет чужаков за границей родины. «Но за пределами нашей страны живут лишь одни демоны, что если…» — Начал один из варов, но тринадцатый раздраженно его перебил: «Ты что, идиот? Сбежал из-под надзора Вару и всё ещё веришь его бредням? В Карточном Мире живут обычные люди, из плоти и крови, и точно уж никакие не демоны. Ясное же дело, что «Великий и ужасный» просто вешал нам лапшу на уши всё это время. Я сам бывал и в Зонтопии и Империи, так что убедился лично — никаких демонов там и в помине нет» То с какой уверенностью Деус говорил вселило в варов надежду и они начали тихонько переговариваться между собой обсуждая перспективы жительства в какой-нибудь другой стране. Теперь они уже и забыли под каким предлогом к ним изначально подошел маг. Прерывая их радостный галдеж голос вдруг повысил Ару: «И что? Раз там одни женщины, предлагаешь отобрать всё что нам нужно у них силой? Так, значит?» Тринадцатый аж поперхнулся от столь изящно подведенного вывода. Ну да, наверное, для кого-то вроде них — жителей зеленой страны, выросших в тотальной диктатуре, но не построенной на следовании правилам, как в Империи, а разнузданной и полукриминальной подобная мысль была вполне логичной. Вот уж точно на их счет он не ошибся — поданные пикового валета были такие же сволочи, как и их правитель, даже хуже имперцев с их вечной педантичностью и лицемерием. «Ну я этого точно не говорил. Попробовали бы сперва поговорить с местными что ли. Может быть, вы смогли бы помочь им чем-нибудь в обмен на… а, впрочем, неважно. Решайте сами, как хотите. Засиделся я с вами, господа, так что пойду. Спасибо за гостеприимство» — Тринадцатый поднялся на ноги и слегка подправив присутствующим память на предмет начала их разговора и своей внешности, так чтобы они не запомнили его, пошел искать выход из леса. Когда шут отошел от варов на достаточное расстояние, натянутую улыбку на его лице сменила гримаса отвращения. «Отобрать всё что вам нужно силой? Да я даже и не намекал на подобное. Но только вот такие отбросы как вы больше ни на что и не способны, не так ли?» Ну в любом случае Эксгард разубедил эту шайку-лейку возвращаться в Варуленд, а в том, что Верона от их нападок не пострадает он был уверен на все сто процентов. Ведь тамошним правителем был червовый король, который был просто помешан на женщинах и, если бы кто-то из этих оборванцев посмел навредить хотя бы одной из его подданных он наверняка бы с ними разобрался.***
В Сукхавати Деуса ждала ещё одна нерешенная проблема, но в этот раз уже куда более серьезная. В ближайшее время в красной стране должна была начаться первая в их мире эпидемия и её нужно было остановить. Со слов Зонтика тринадцатый прекрасно знал, что такое «мор». Наслушался он в своё время и про испанку, и про черную смерть, косившие целые континенты и свирепствовавшие там годами из-за антисанитарии, животных, переносивших инфекции и прочих мало контролируемых людьми в те времена вещей. И участи средневековой Европы этому миру шут точно не хотел. Тем более, учитывая ограниченные пространства их реальности — если бы заболел хоть один человек, то дня через два с ним полегло бы сразу полмира. Так откуда должна была прийти зараза? Она должна была оказаться на продукции из Курограда, которой серые торговали с жителями Сукхавати. Те её уже выкупили, но еще не успели разнести по домам и только должны были начать разгружать тяжелые ящики, так что у тринадцатого было время остановить их от роковой ошибки. Но возникал и другой вопрос — откуда в их изолированном мире появилась подобная болезнь? Сама ли она возникла или же её кто-то намеренно создал? И как бы Эксгарду не было интересно во всём этом разобраться, но теперь концов этой нити было уже не найти и оставалось только гадать. На самом деле не так уж было и важно рукотворной ли была болезнь или естественного происхождения. Главное заключалось в том, что нужно было остановить её распространение. Завидев сновавших у машины с продуктами невысоких ватийцев (ого, а эти монахи оказались еще ниже его самого в его старом обличии), Деус выскочил вперед и взмахнув пару раз руками, привлек их внимание. «Не прикасайтесь к еде, она заражена! Эм… то есть проклята! Да, точно, это верное словно. Проклята!» Ожидаемо на него посмотрели, как на юродивого кричащего о конце света или чем-то подобном. «Просим прощения, но вам лучше отойти, странник. Дело спорится лишь тогда, когда его делают, а нам надо бы успеть до заката» — Сказал один из ватийцев, попытавшись пройти мимо, но Деус вытянув ладонь вперед остановил его. Ну ясное дело, что ему так просто не поверят. Тем более учитывая то, что он выглядел как один из жителей зеленой страны — эти ребята во всех восьми королевствах считались теми еще жуликам и проходимцами. И красные видимо подумали сейчас о том, что он хочет их как-нибудь обмануть и забрать всю поклажу себе. Но как же он мог их разубедить? По чистой случайности Эксгард взглянул через плечо на ящики в машине и обомлел. Через призму волшебного зрения на них было видно скопления миазмов. Зараза была настолько страшная то искажала и портила саму магию вокруг них. «У вас же тут есть маги, да? Можете позвать одного, чтобы он посмотрел на всю эту еду? Клянусь, я не вру вам! Многие люди погибнут если вы занесете её к себе домой, в горы, а проверив лишний раз вы ничего не потеряете» Монахи, до сих пор застывшие в молчании переглянулись между собой и старший их них сделал младшему жест. Тот побежал вовнутрь багряных пещер. «И впрямь, мы ничего не потеряем, но ты объяснишься, странник если отвлек нас от работы зря» — Строго сказал он всё еще с недоверием посматривая на облегченно выдохнувшего тринадцатого. Когда из поселения наконец пришел маг, поначалу так же скептично ко всему настроенный, старший монах спросил его: «Итак, что ты видишь брат Юэ?» Глаза того вспыхнули белым светом на мгновение, а после весь его скептицизм сменился на искренний ужас. «Еда… смердит смертью. Этот человек оказался прав» «Ну вот то-то и оно. И дам вам ещё один совет — отгоните машину в сторону от гор и сожгите всё это дело к чертовой матери, от греха подальше и это… не берите больше ничего у людей из Курограда. Как там говорится? А, вспомнил: «бойтесь данайцев дары приносящих. Ну серых то есть. Ну вы поняли короче» — С жаром торопливо добавил Деус, припомнив что ватийцы просто обожают лепить к своей речи всякие клишированные книжные цитатки, и к месту и ни к месту. Хорошо, что удалось разобраться с этой проблемой, но ему уже нужно было бежать если он хотел успеть исправить «брешь» и в другом месте. Маг из красной страны переглянулся со старшим монахом, и они оба ослепительно улыбнувшись поклонились тринадцатому, согнувшись в три погибели. Видимо у них было принято так выражать свою признательность. «Воистину незнакомец, ты сослужил нам огромную службу! Как мы можем отблагодарить тебя? Ведь чувство благодарности важно для человека: позабудешь тех, кто стоял рядом, когда тебе это было нужно, — и далеко не уйдёшь» Имперец, воспользовавшись тем, что на него никто в тот момент не смотрел закатил глаза. Господи какие ж эти красные странные — чуть не померли только что, но от своей дурацкой манеры речи ни на шаг не отступили. Но когда на мага в ожидании с улыбками на лицах уставились и все остальные собравшиеся он неловко улыбнулся им в ответ. Глаза шута замерцали в темноте сумерек, а вокруг ватийцев точно сеть натянулись лазурные нити. «Как? Ну я буду очень признателен, если вы меня забудете»***
«Эх, ну вот может вселенная дать мне хоть один выходной? Я ведь не многого прошу. Даже если мне и нельзя вернуться в Зонтопию, то почему бы судьбе не оставить меня в покое хотя бы на денек? Я бы тогда… без понятия конечно, что бы я делал, но всё-таки» Тринадцатый лежал на спине, широко раскинув руки и запрокинув вверх голову, на ровной белой поверхности недалеко от границ Сухвавати. Позади мага из земли выступали первые зубья красных гор, одинокими глыбами устремляющиеся к небу. Хотя, то что находилось над головой и небом-то по-хорошему назвать было нельзя. Купол — он и есть Купол. Правда в отличие от границ Карточного Мира, здесь, чуть ближе к центру он имел белый оттенок, а не черный. Эксгард невзирая на то, что его привели сюда дела, не спешил менять своего положения. Да, здесь он тоже должен был встретить кое-кого, чью судьбу так же, как и судьбы всех предыдущих нужно было изменить в угоду идеальному сценарию будущего, но он слишком устал чтобы представляться этому человеку по нормальному. Голова имперца гудела от кучи разных предостережений из разных провальных временных линий, а он сам уже порядком вымотался — как физически, так и морально. Ведь даже засыпая Эксгард не отдыхал, он видел лишь новые пророчества. А отдохнуть иным образом ему, уже которое время бегающему от одного места к другому, никак не получалось. Но такова была цена за то, что он хотел жить, за то, что хотел исправить будущее. Наверное, если бы Деус не узрел однажды тот самый идеальный мир, к которому он теперь стремился то рано или поздно сдался бы. Переносить такой темп жизни, постоянно балансировать между предотвращением своей собственной смерти и разрушением мира было тяжело. И наверняка тринадцатый в итоге от всей этой безнадеги опустил бы руки и решил умереть как когда-то это сделал и Красный Джокер, но сейчас с четко обозначенной целью он и думать забыл о подобном. Ему… просто нужно было немного отдохнуть после сегодняшнего исправления вот и всё. «Эм… извините что беспокою, но с вами все в порядке?» — Раздался взволнованный голос откуда-то сбоку и Деус неспешно развернул к нему голову. Рядом стояла невысокая девушка в потрепанном белом халате и круглых очках с плотно набитым рюкзаком за спиной. Она вся, в целом — головы до ног выглядела как-то странно, как-то по нездешнему что ли. Как человек попавший в Карточный Мир из реального. Особенно впечатлил Эксгарда ее цвет волос — огненно рыжий. На фоне ничейной белой пустоши тот горел ярче любого пламени. «Со мной-то? Со мной точно всё в порядке, порядочнее просто не бывает. А с вами, милая барышня из Сукхавати? Выглядите как-то потерянно» — Включил всё свое обаяние маг, подперев щеку ладонью но так и не поспешив подняться на ноги. Ему вполне неплохо и на земле лежалось, всё равно никаких сил вставать не было. Девушка после этих слов посмотрела на Деуса как-то по-другому. Как минимум заинтересованно и села рядом с ним подогнув под себя колени, так чтобы шуту не приходилось задирать голову вверх, когда он с ней разговаривал. «А как вы догадались что я из Сукхавати? Моя внешность не то чтобы теперь очень похожа на ватийскую. И я что и правда выгляжу потеряно? Я Николь, кстати, а вы…» «Ну, в той стороне есть только красные горы. Так что вариантов было не так уж и много. Моё имя, милочка тебе ни к чему, но можешь звать меня тринадцатым если хочешь. И да, мисс Николь вы выглядите потерянно. В связи с чем может сей скромный шут вам чем-то помочь?» — Улыбнувшись ответил ей Эксгард. Конечно же он не сказал ей о том, что прочел то, что она ушла из красной страны в её мыслях. Это так сильно беспокоило девушку что плавало на самой поверхности. А еще помимо всего прочего было в его новой знакомой что-то странное, то чего он толком не мог понять. Окружающая её магия была будто бы магией двух разных людей. Её собственной и кого-то еще, с таким Деус столкнулся впервые, но не придал тогда этому особого значения. Девушка склонила голову, будто бы прислушиваясь к чему-то внутри себя. Было и без лишних слов понятно, что она сейчас решает –делиться ли своими переживаниями с первым встречным или же нет. «Дело в том, что я впервые вышла за пределы дома и я так рада! Ну в плане — этот мир огромен и его исследовать и исследовать, но вот только я не знаю откуда мне начать. Сперва я всерьез думала отправиться в Куроград, но… в пограничном селении мне рассказали о том, что серые очень отличаются от ватийцев в плане культуры и очень консервативны. Учитывая то, что от моих исследований столько шума, а ещё то что у меня нет совершенно никаких рамок и мне интересно разбираться и с магией, которую они считают «ненаучной» и с подобными ей вещами… смогу ли я нормально жить там? В месте, где меня во всем будут ограничивать? Ходить в Институт, где от меня будут требовать только «правильных» исследований? А ещё я толком не знаю, как дела обстоят с наукой в других странах потому и не могу определиться. А вы, мистер тринадцатый, вы же из Варуленда? Знаете про местные страны что-нибудь?» «Что-нибудь? Ну да, что-нибудь да знаю. Я в своей родной стране не живу уже много лет, походил вот по миру, повидал всякого. И вы, мисс Николь абсолютно верно думаете насчет Курограда. В столице серых нет для такой как вы ничего интересного. Засилье твердолобых ученных, не смеющих даже вслух произносить слово «колдовство», что уж говорить об его исследовании. А вот в Фелиции или Вероне дела обстоят куда лучше — там хоть и нет никаких институтов, однако, люди не относятся предвзято к тому, чего не понимают. Там каждый человек — один страннее другого, вас там полюбят. Можно как вариант было бы попробовать пожить и в Зонтопии, люди там неплохие, но вот церковь лютует временами. Короче говоря вам однозначно не стоит идти в Куроград» — Сказал Эксгард и потянул образовавшуюся из неуверенности девушки нить. Теперь его последние слова были чем-то вроде гипноза и ватийка едва ли могла их ослушаться. «Да… наверное. Ну, спасибо за совет! Что ж, проверю тогда на пригодность первой Зонтопию, говорят, у них там живет довольно много волшебников. Будет с чем работать» — Согласилась ватийка и поднялась на ноги. И уже отойдя на достаточное расстояние она улыбнувшись помахала тринадцатому рукой, тот повторил её жест, улыбнувшись в ответ. Вот были бы все такими доверчивыми как эта милая девочка. Хорошо, что она так легко с ним согласилась. Чуточку неуверенности, чуточку колдовства — и исправление временной линии готово. Тринадцатый стер Николь память о себе, а потому она будет думать, что до всего этого размышления на тему науки и стран дошла сама. А изначально угроза миру заключалась в том, что в будущем эта девушка со странной аурой должна была создать вместе со вторым клоном машину, подобную человеку. Очень проблематичную машину, которая в трети всех временных линий разрушала реальность до основания. Но теперь Николь точно уже не решится отправиться в Куроград по своей собственной воле. Только если не произойдет нечто уж совсем из ряда вон выходящее. Ведь все-таки такие «внушения» - не то же самое что и полноценный контроль при помощи магии. Они в отличие от него могли давать и сбои.***
Деус не понимал для чего он нужен был здесь, но видения в последнее время настаивали на том, что его присутствие необходимо было в Фелиции. Причем впервые предсказания будущего были настолько размытыми, а то того и пугающими не на шутку. До сих пор они показывали всё вполне конкретно и четко вплоть до каких-то мелких деталей. А тут же… Мельтешение людей, крики, грохот и огонь, простирающийся до самых небес. Выглядело всё это в сто раз страшнее чем в Империи в её самые худшие годы, да и вообще где бы то ни было в Карточном Мире. «Нет, ну я конечно знал, что червовые — безответственные ребята, по рассказам Зонтика, но чтобы настолько? Что тут такого должно вообще произойти чтобы спровоцировать локальные Содом и Гоморру?» — Эксгард плелся по улочкам солнечной страны, которая по его мнению совершенно не заслуживала подобного названия. Выглядела она блекло и тускло, а многие магазины и дома так и вовсе были закрыты или заброшены. Да уж, не такого ожидаешь от вроде как самого «позитивного» государства в их мире. Но Деус возмущался не только из-за того что ему надоело решать проблемы и вытаскивать правителей этого мира из дерьмовых ситуаций (хотя и поэтому тоже), а еще и потому, что его пугала неизвестность. До сих пор он ни разу не видел настолько абстрактных предсказаний и что-то подсказывало ему что ничего хорошего от таких ждать не приходилось. Маг зевнул, чувствуя, что весь его запланированный «отдых» не свершится в ближайшее время так уж точно и посмотрел на тусклое Солнце улыбающееся из-за набежавших на него туч, прежде чем залезть в технический тоннель ведущий к четвертому генератору. Интересно, а в Фелиции оно всегда висело так низко над землей?***
Путь вниз не занял у тринадцатого много времени, в особенности из-за того, что он предусмотрительно «подглядел» место расположения генератора в голове одного из солдат патрулирующего окрестности близ дворца. И просто, Боже, благослови людей, у которых не было особых магических способностей! Залазить в их мозг было так же легко как щелкать орехи. Они не могли дать никакого отпора и в то же время служили ценнейшими источниками информации, особенно во всем что касалось навигации. Ведь для «работы» Эксгарда что не был в большинстве стран до того, как его туда не позвали видения знание местности было жизненно необходимо. Проверить четвертую машину тринадцатый решил по той простой причине, что в большинстве провальных временных линий какая-то чертовщина происходила либо с правителями стран, либо с их генераторами и учитывая то, что Феликс был в отъезде, оставался лишь один вариант. C него шут и решил начать. Техническое оснащение комплекса где был расположен генератор произвело на Эксгарда неизгладимое впечатление. Ведь если он прежде и видел дома парочку автомобилей, то вот такие начиненные всякой сай-фай хренью подземелья как в какой-нибудь научной фантастике — точно нет. Построить такое, тем более принимая в расчет задумку по которой машина поддерживающая местный климат оптимизировала бы затраты энергии было делом большого гения. В этой конкретной ситуации маг признавал, что трефовый король поступил крайне благородно, пожертвовав подобную стратегически важную технологию жителям другой страны. Однако, едва ли второй клон вообще когда-нибудь всерьез воспринимал Фелицию как угрозу своему государству, а от того и был столь щедр с её правителем — вот что ещё думал об этой ситуации маг. Зная о темных делишках Куромаку и в том числе — о строго засекреченном проекте «СF-i, 2520», Эксгард так же подозревал и то, что у трефа были свои виды на местное население и страну. Серый король был довольно продуманным человеком и вел лишь ему одному известную партию на тысячу шагов вперед. И в свете такой вот логики неудивительным казался столь щедрый жест. Помоги кому-нибудь сегодня, и он будет должен тебе завтра — эта аксиома работала во все времена. Скорее всего четвертый клон, с благодарностью берущий из рук трефа всё, что предложат и не задумывался об этом, но Деус был уверен, что рано или поздно серый король напомнил бы ему об этом «должке» в той или иной форме потребовав ответных благодарностей. Хотя всего этого тринадцатый не знал наверняка. Это были лишь его догадки, основанные на том что он видел в не свершившихся будущих с участием второго клона, щедро приправленные паранойей, которую он волей-неволей перенял у Пика. Эксгард ничего не знал о Куромаку помимо того, что тот мог создавать машины, которые если и уничтожали мир, то делали это с маниакальной точностью прямо по ГОСТу. Эта безумная педантичность имперца пугала. А ещё тринадцатый, как и восьмой в свое время опасался трефового короля потому, что только трефовый король был достаточно умен чтобы противостоять его планам. «Вот именно поэтому было бы неплохо заколдовать и его, от греха подальше, чтобы не лез во все эти противостояния между странами» — Так думал маг. И на самом деле Деус пришел бы ко второму клону и раньше, точно так же как в свое время и к Императору, однако в отличие от Императора трефа он едва ли смог бы контролировать. Ведь магия контроля зиждилась на эмоциях, но как было можно использовать её на том, кто общепризнано этих самых эмоций был лишен? В таких вот невеселых думах шут продвигался внутрь комплекса. Но не успел Деус пройти и половину пути, как вдруг подземелье хорошенько тряхнуло, да так что он едва устоял на ногах. Недолго думая, маг насколько позволяла ему хромота ускорился, следуя вдоль извилистого тоннеля в глубины пещер. На поверхности начало происходить, что-то крайне и крайне скверное, но у тринадцатого не было ни времени, ни сил строить предположения. Если проблема крылась в самом генераторе — Эксагрд добравшись до него это «что-то» как раз и исправит. А если она заключалась в чем-то другом, то он использует четвертый генератор чтобы это прекратилось. Позже он конечно вернет его на место, а пока… Шут пулей вылетел из-за угла и не успев толком затормозить на полной скорости врезался в постамент, на котором была закреплена машина. Тринадцатый ударился плечом об острый угол, да так что аж рассек его до крови, но лечиться не было времени, генератор… Деус уставился на увитое проводами гнездо машины и обомлел. Генератора на месте не оказалось. «Да твою-то мать!» — Вскрикнул маг и кинулся к лестнице, сокрытой за постаментом. Если имперец не ошибался, та вела прямиком в королевский замок. Изначально Деус побоялся идти к генератору напрямик, потому что в тоннелях могли быть солдаты, равно как и в замке, но очевидно, что теперь, когда пещера вокруг ходила ходуном, а комплекс грозился разрушиться до основания, вставшие на его пути солдаты были бы меньшим из зол. Стоило только шуту выбраться на поверхность, в тронный зал, как пол под ним пошел волной и раздался грохот. Это вход к генераторной судя по всему завалило из-за землетрясения. Вовремя же он успел оттуда слинять. Толчки тем временем продолжали нарастать, и маг поспешил ретироваться наружу. Никто из персонала замка к удивлению Эксгарда, даже не попытался не остановить его — люди паниковали и не обращали на него совершенно никакого внимания. Под аккомпанемент испуганных криков и грохота тринадцатый наконец попавший на улицу задрал голову вверх и замер. Животный ужас сковал на мгновение его тело - весь этот шум снаружи создавало падающее на город Солнце. Огромная машина будто бы улыбающаяся над происходящим на земле мельтешением медленно кренилась вниз, точно идущий ко дну крейсер. Часть его обшивки разваливалась на ходу и падала вниз, на город, а от того и стоял весь этот грохот. Потому и завалило часть подземного комплекса — какой-то из осколков Солнца упал в опасной близости к его коммуникациям. Деус судорожно думал над тем что он мог предпринять, чтобы исправить ситуацию. Ведь упади эта махина прямо сейчас — и от города, и от него самого и мокрого места не осталось бы. Он, конечно, мог бы телепортироваться при помощи магии, оставшейся в маротте, однако тогда все жители Фелиции погибли бы, а их гибель наверняка вызвала бы необратимые изменения в таймлайне. В худшую конечно же сторону. В связи с этим идея отчаянная и рискованная посетила тринадцатого. Он мог бы наполнить Солнце магией, ведь именно магия когда-то в прошлом держала машину в небе, однако вот… энергии в его маротте — бывшем восьмом генераторе, осталось не так уж и много и её точно не хватило бы для того чтобы свершить задуманное. Деусу пришлось бы пожертвовать ещё и значительной частью маны накопленной в его теле, но расходовать такое огромное её количество единоразово было очень и очень опасно для заклинателя. Эксгард не знал какие у всего этого могли быть последствия, однако догадывался что не хорошие уж точно. Но чёрт возьми, у него не осталось времени на размышления! Вытянув руки с зажатой в них мароттой тринадцатый приказал ей, перекрикивая шум разваливающегося на куски Солнца: «Останови его и верни на место!» Бывший генератор загорелся так ярко, что казалось затмил своим светом всё вокруг. Держать его было нестерпимо больно, но ещё больнее было расходовать свою собственную ману. Ощущение было такое будто отрываешь от своего тела одну из конечностей, но Деус стиснув зубы терпел изо всех сил. Всё это было для того чтобы их мир жил, для единственного приемлемого лучшего будущего. Волна энергии ударила в небо, соприкоснувшись с фелицианским Солнцем и шум прекратился, а затем… …затем наступила тьма.***
Когда тринадцатый вновь открыл глаза вокруг не было ничего. Ну, не «совсем ничего», скорее ничего из того что окружало его секунду назад. Ни фелицианского Солнца, ни испуганных людей, ни блеклых домов желтой страны. Нет, вокруг был лишь сумрак и широкая дорога меловой полосой простирающаяся до самого горизонта. Вдали, там, где она кончалась отчетливо виднелся черный бок Купола, покрытый сеткой трещин настолько мелких, что отсюда они выглядели как помехи на экране старого телевизора. Судя по всему, это было очередное видение, но оно по странному стечению обстоятельств здорово напоминало то, что только что происходило в Фелиции. Не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища рушащегося барьера маг инстинктивно сделал шаг назад и запнулся обо что-то тяжелое. «Какого…?» — Фразу тринадцатый оборвал на полуслове. У его ног лежала секира Пикового Короля, покрытая кровью, ржавчиной и красной пылью. Оглянувшись шут наткнулся взглядом на разрушенный замок и изуродованные почти до неузнаваемости статуи королей у его ступеней. С немым укором те взирали на мага со своих мест. «Немного грустно смотреть на них, не так ли? Но увы, всё так или иначе закончится именно здесь» — Раздался откуда-то сбоку незнакомый тринадцатому голос, мелькнули каштановые волосы и перед ним возник эльф в голубой рубашке. Где я? — Хотел было спросить имперец и шагнуть тому навстречу, но тело его не послушалось. Так порой бывает во снах — осознаешь, что спишь, но ни пошевелиться, ни сказать чего-то лишнего не предусмотренного сценарием сновидения не можешь. Однако эльф ответил на эту невысказанную мысль: «Тебе интересно что это за место? Это — конец времен, так его зовет Множество. Его так или иначе видели все, что обладают истинным зрением и могут видеть не только прошлое и настоящее, но ещё и будущее. Именно сюда стремятся все судьбы мира. Прискорбно это признавать, но у предвестников не достаёт сил привести реальность к этой точке, точке невозврата, потому мне всегда грустно думать о ней. Некомпетентность — страшная болезнь, особенно для тех, кто обладает силами богов, но… их так или иначе нельзя винить в этом, ведь они всё еще остаются простыми смертными. Кстати говоря о богах и их посланниках — у тебя ушло не в пример больше времени чем у любого из них для того чтобы попасть сюда. У предвестников получается освоить видение глобального будущего куда быстрее, однако может на то они и зовутся «предвестниками», потому что всё предвещают, м? Никогда не задумывался об этом в таком ключе. Надо будет рассказать Беллу, может быть он оценит иронию» — Предпоследняя фраза эльфа явно звучала как словесный каламбур, однако по его каменному лицу не было похоже, что он шутил или развлекался. И при всём при этом он, кажется, совершенно не обращал внимание на то что позади рушился мир. Шут сжался и побледнел, когда округу наполнил высокий вой, а с неба на землю начали падать первые осколки Купола. Содрогаясь от страха он напоминал себе раз за разом что это — всего лишь видение и оно не обязательно воплотится в будущем. Этот странный эльф… тоже был магом разума? Как тогда в противном случае он смог услышать чужие мысли? «Кто ты такой?» — Спросил имперец. Эти слова, к его удивлению сон позволил произнести. Эльф улыбнулся и ответил без промедления, так, словно уже отвечал на этот вопрос сотни тысяч раз: «Кто я такой? О, поверь, сейчас это неважно. Гораздо важнее — кто такой ты сам»***
Невзирая на то, что видение оборвалось так же резко, как и началось тринадцатый не смог быстро прийти в себя. Его сердце билось как у загнанной в клетку птицы — так же быстро и хаотично, пропуская добрую половину ударов, руки дрожали, сжимая маротту, а по спине градом катился холодный пот. Благодаря нему катастрофы не произошло. Гигантская машина, некогда даровавшая желтой стране тепло вернулась на своё прежнее место на небосклоне, перестала двигаться и замерла. Людей же с улицы как ветром сдуло. Наверное разбежались по округе или попрятались по своим домам. В Фелиции стало тихо и спокойно и не было похоже на то, что она совсем недавно содрогалась в ожидании локального судного дня. Но мага уже нисколько не беспокоили ни судный день, ни положение Солнца. Его занимали лишь слова эльфа, эхом отдающиеся в сознании: «Гораздо важнее — кто такой ты сам…» Тринадцатый с нарастающей тревогой провел пальцами по лицу, но лица своего он не узнал. Новая внешность ещё не стала для него привычной, а старую как ни силился — он так и не смог вспомнить. Будущее, прошлое, настоящее — всё это смешалось в его подсознании, путая и приводя в тревожное замешательство. Голова тринадцатого из-за этой самой мешанины стала тяжелой и пустой и было даже страшно от того насколько. «Я… не помню своего имени» — Прошептал он, не веря в происходящее, не осознавая его ещё толком до конца. Тринадцатый почувствовав, как слезы текут по его щекам попытался их смахнуть, но не смог. То были не обычные слезы, а капельки крови и он лишь сильнее размазал их по лицу, запятнав атласные перчатки. Стиснув виски пальцами, прислонившись к стене замка шут тихо заскулил от боли и страха, плотно сцепив зубы. Большая часть его воспоминаний исчезла, и тринадцатый с трудом смог понять по их обрывкам хоть что-то про себя же самого. Отчетливее всего он помнил то, что произошло относительно недавно. Например — свой номер, тот что продиктовал однажды генератор, тот, что дали ему когда-то вместо имени глубоко под землей. Хорошо он помнил и Зонтика — свою единственную любовь, ради которой он вообще затеял весь этот крестовый поход против судьбы длинною в несколько лет. Помнил он и о своей магии и об Императоре, чье сознание всё ещё контролировал. И о том лучшем будущем, к которому он так отчаянно стремился. А вот дальше — начинались провалы. Имен своих родителей, как и имя бывшего друга, умершего когда-то в рудниках тринадцатый вспомнить не смог. Или у того с самого начала и не было имени? Теперь едва ли шут мог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. С большим трудом и лишь обрывочно он припомнил года, проведенные на службе, а вот своё детство — уже нет. Всё раньше последних десяти лет будто бы выпало из его сознания за ненадобностью. Возникло оглушающее чувство вакуума там, где буквально секунду назад его не было. И это странное воспоминание о воспоминании подвело мага опасно близко к грани безумия. Всё перемешалось — минувшее, грядущее. Тринадцатый не понимал кем был, кем стал. Одновременно он был всеми своими версиями - каждой из не свершившихся временных линий и ни одной из них в то же время. Но такова была расплата. С каждым вздохом, что шут отвоевывал у этого мира, с каждым шагом к мирному будущему делать последующий становилось в тысячу раз сложнее. А всё потому что он уже давно вышел за пределы допустимого, за пределы отмерянного любому смертному и теперь магия сполна забирала у него то, что ей причиталось. Захотел изменить законы мироздания и заставить его забыть об апокалипсисе? Тогда — прежде всего забудь себя сам. Тринадцатый зажмурился и ещё крепче сжал голову руками. В ней нарастал противный оглушающий писк. Спасши эту страну он забыл своё имя а ещё — почти что всё свое прошлое, но одно он помнил наверняка — всё это произошло с ним из-за преступной халатности одного человека, того в чьих обязанностях было оберегать это место. Человека, чье присутствие шут недавно почувствовал на окраине Фелиции. Ненависть забурлила в нём со страшной силой и тринадцатый переполняемый ею вскочил на ноги. Лишь одна мысль билась в его голове в это мгновение: «Червовый валет… ты дорого мне за это заплатишь»***
Феликса тринадцатый нашел на самой границе города, разбитого, подавленного и напуганного ничуть не меньше чем он сам. Четвертый клон слепо пялился на Солнце неестественно низко висящее над горизонтом. Из-за этого он и не заметил тринадцатого, подошедшего к нему со спины. Судя по всему, вид города, пришедшего за столь короткий срок в упадок, так сильно поразил черва, что тот перестал обращать внимание на всё происходящее вокруг. А потому имперцу даже не пришлось использовать магию, чтобы подобраться к нему незамеченным. «Ох, так ты вернулся, фелицианский король. Вовремя же, ты не находишь?» — Улыбка сама собой вылезла на бледное перепачканное в крови лицо, когда он произнес эти слова. Тринадцатый был в одном шаге от истерики и от того вкупе с его внешним видом со стороны должно быть смотрелся невероятно жутко. Блондин же заметивший его мигом переборол в себе апатию и шарахнулся в сторону, но не удержав равновесия завалился на бок и упал на землю. «Кто ты такой?» — Вскрикнул он, пытаясь нащупать на поясе гарду рапиры, но тщетно. Маг залезший к нему в сознание знал, что четвертый оставил её в Вероне. В отличие от тринадцатого четвертый клон был безоружен. «Кто я такой? Я — Красный Джокер, Хранитель Карточного мира» — Тринадцатый и сам не знал, отчего он представился Феликсу так. Слова в его уста будто бы против его воли вложил кто-то другой, но боже, какие же правильные это были слова. Пусть свое настоящее имя тринадцатый позабыл и пусть реальность эту не создавал, но ведь он пользовался силами Красного Джокера уже много лет. А ещё — он действительно оберегал его наследие – этот самый мир. Так что конкретно в том, что он сказал было такой уж неправдой? Эта его маленькая ложь была не так далека от истины, а ещё — при упоминании умершего Божества глаза фелицианского короля расширились в таком суеверном ужасе, что маг едва сдержался от того чтобы не рассмеяться вновь. Произведенный эффект превзошел все его ожидания. «Н… но Красный Джокер мертв!» — Проблеял валет, продолжая отползать от тринадцатого всё дальше и дальше. Маг же, улыбаясь всеми своими зубами продолжал медленно идти за ним следом. «Да? Ну и кто же тебе такое сказал? Неужто сам темный король? А не думал ли ты о том, что ему было бы крайне выгодно окажись это правдой? Тогда он смог бы править всем этим миром без особых преград. Впрочем, я немного отвлекся - образовывать идиотов в мои планы на вечер не входило, так что вернемся к главному. Видишь это чертово Солнце на горизонте? Оно сегодня чуть не упало, чуть не уничтожило всю твою страну и всех твоих людей. И это «чуть» не произошло только благодаря мне и моей магии» — Шут с силой вдавил ботинок, туда где секунду назад была рука четвертого. Феликс поднял глаза на его полное отвращения и гнева лицо. «Я… я и не знаю как могу…» На самом деле такое поведение было для черва нетипичным. Но он вёл себя так то ли от испуга перед силой что стояла выше него, то ли из-за того, что до сих пор так и не смог осознать произошедшее в Фелиции. В любой другой ситуации если четвертому бы угрожали, он скорее бы разозлился и контратаковал нежели, чем и дальше продолжил бы валяться в грязи, извиваясь словно уж. «Благодарности оставь при себе, мне до них дела нет. Да и потом — не звучит ли это всё с твоей стороны лицемерно? Благодарить кого-то за то, что он сделал за тебя всю твою работу? Хотя, чему я удивляюсь? Вы, правители этого мира — все поголовно жалкие лицемеры, не говорящие ни капли правды. Вечно вы все лжете – себе, народу, друг-другу. Сколько раз ты сказал этим людям что решишь их проблемы? Сколько раз трефовый и пиковые короли говорили о том, что желают лишь мира? Сколько ты врал сам себе насчет природы своего желания править? На всём белом свете не сыскать Богов лживее вас. И вот хоть частица спасительной правды, солнечный король — тех, кого ты создал, ты предал. Ты бросил их в тот самый момент, когда нужен был им больше всего, бросил целую страну, за жителей которой ты несешь ответственность на растерзание обстоятельствам и стихии. Своей слабохарактерностью ты почти допустил катастрофу которая чуть не сравняла тут всё с землей» - Каждое слово шута звучало четко, резко и болезненно. Каждое из них впивалось прямо в подсознание Феликса, как очередной гвоздь в крышку гроба. «Я не знал что такое могло произойти!» — Воскликнул блондин и на этом крике тринадцатый сорвавшись вперед схватил его за шиворот и поднял сопротивляющегося на ноги. «Да нет, всё ты прекрасно знал. Знал, а потому — сбежал. Однако, если ты так боялся последствий, если так боялся расплаты, то тебе нужно было оставаться в Вероне. За то, что ты натворил, не народ, но я воздам тебе по заслугам» — Шут вцепился пальцами в голову валета, полетели лазурные искры и тринадцатый пропустив через себя магию показал ему. Показал все те бессчётные временные линии, в которых люди страдали из-за него, в которых умирали. Показал их боль и отчаяние. Увидев всё это Феликс закричал, надрывно и протяжно. Для обычного человека, того, кто не привык к магии разума, было невероятно мучительно узреть даже и один вариант будущего, так что уж говорить о таком огромном количестве? «Прекрати это, умоляю! Я не хочу знать, лучше ослепнуть чем видеть всё это!» — Бился в его руках блондин и тринадцатый в ответ лишь злорадно рассмеялся. Для мага было словно бальзам на душу после всех самолично пережитых им страданий видеть то, как страдает четвертый клон. И шут не огорчился бы ни на секунду если бы тот в оконцове этого всего просто-напросто сошел с ума или и вовсе умер. «Что, больно, да? А знаешь сколько таких временных линий видел я благодаря тебе? Сотни! И думаешь раз в реальности всего этого не произошло, то ты заработал хэппи-энд? Нихрена. Итог твоего правления — тысячи погибших, хотя, будь уверен, это самый лучший исход которого я смог добиться» — Оскалился шут, хватая валета за волосы и потянув за них так, чтобы их взгляды встретились. Из глаз блондина, сменивших свой светло-янтарный цвет на бирюзу, потекли слезы. Тринадцатый знал, что разумом тот находится сейчас далеко отсюда, в воспоминаниях о будущем которого так никогда и не произошло. Феликс его не слышал, но шуту нужно было сказать всё то, что он говорил. Не для червового валета, но для себя самого. Эта маленькая сцена — меньшее что он заслужил за потерю своего имени, за потерю своего прошлого, за спасение этой страны. «И после всего что ты видишь, после всех этих доказательств твоей никчемности как правителя у тебя хватает наглости быть их «королем»? Не смеши меня, черв. Ты подвел их всех и этого звания ты не достоин» На последних словах Феликс вздрогнул и шут с интересом склонил голову набок. «О, так тебе знакома эта фраза? Кто-то видимо говорил её и до меня? Хах, неудивительно. Ведь ты такое ничтожество. Ну что ж, и последний штришок. Я приказываю тебе бросить идею о правлении, слышишь? Чтобы ты больше никогда не смел и приближаться к управлению Фелицией» Глаза блондина на этом последнем воздействии чужого волшебства закатились, прекратились судороги, и он, обмякнув в чужих руках, потерял сознание. Судя по всему, тело Феликса не выдержало такого количества магии единоразово влитого в него. Тринадцатый на секунду замер в задумчивости. На самом деле этого бесполезного червя ему хотелось и вовсе убить, так он был зол, но… Имперец разжал пальцы и позволил валету упасть на землю. Зонтик не хотел бы этого — Пронеслось в голове шута и эта мысль — единственное что остановило его в тот день. Она, а ещё дикая усталость, навалившаяся на него после того как он истратил столько своей маны. Более не Деус Эксгард, но кто-то другой устремил свой взгляд на фелицианское Солнце и хромая побрел от него прочь. В этой стране дела тринадцатого были завершены, и он молился мирозданию о том, чтобы ему больше никогда не пришлось сюда приходить. В следующий раз он точно не сдержится и на одного валета в Карточном Мире станет меньше. Но сейчас у шута не было сил думать о будущем. Он просто хотел наконец вернуться домой.