Так почему мы ждем любви

Прошло всего несколько часов. Юне стало легче. Настолько, что она оживилась. И могла двигаться. Но Джисон выглядел расстроенным. - Все хорошо? – мне не то что бы интересно или беспокоюсь. Просто в квартире слишком тихо. А еще странно видеть такого Джисона. Все время жду, что он начнет выкидывать свои детские шалости или петь во все горло любимую песню. (А еще безумно хочу обнять и поцеловать) Мотаю головой отгоняя эти мысли. Под конец жизни решила строить из себя святую. - Ты поговорила с Хенджином? – вместо ответа – вопрос. В глаза ему смотреть не хочется, потому рассматриваю пятна на обоях. Огромные пятна, которые мне оставили любители Баха. Затопили. Затопила и жизнь. - Нет, - в дверях стоит и сам Хван. Скрестив руки на груди, с лицом – теперь тебе конец. - Тогда сейчас самое время, - говорит Хан, покидая комнату и оставляя нас одних. Юна на кухне, после того как связь с Джисоном установилась она поправилась очень быстро. Так быстро, что мне самой захотелось вдруг жить. С Рюджин они разговорились быстро. Чонин утонул в своем телефоне, изредка поддакивая словам Хана. Я какое-то время вновь проторчала в ванной. Терпеть с каждой секундой становилось тяжелее. Я прямо чувствовала сколько мне осталось. И эти цифры меня не радовали. Прости Чан. Я не смогу прийти на твою вечеринку. И за Джисоном больше не нужно присматривать. Чёрт… Хенджин продолжает давить своим взглядом. Вынуждает вывернуть душу наизнанку. Хотя на мне такое не прокатит. - Почему ты такая упрямая? – вопрос отражается от стен и летает по комнате, нависая надо мной. А мне не хочется на него отвечать и вообще закапываться в себя. Разбираться в том, что со мной не так бессмысленно. Это то, что утеряло свое значение для меня. Сколько бы я не искала, я так и не нашла ответы на свои вопросы. Быть обреченной на одиночество мне не нравилось вовсе. - Есть ли смысл отвечать на этот вопрос? – усмехаюсь я. – На моем теле не проявилась метка. Не проявилась фраза или изображение. Парень поджимает губы. И усаживается на кровать. Стоять довольно неудобно, хотя бы потому, что сложно стоять на крохотном открытом участке пола, на котором не лежит какая-то вещь. Полный бардак. Как и в голове и на душе. И в мире. Абсолютная безысходность и отчаяние настигает меня, когда дыхание пропадает слишком внезапно и мир темнеет. Я все еще едва чувствую кожей и слышу обеспокоенный голос Хенджина. Когда зрение возвращается ко мне, я с изумлением вижу у себя под ногами лужу крови. Моя одежда липнет к телу, а на подбородке и уголках губ постепенно застывает кровь. - Хан! Чонин! Ребята! – кричит Хван, пока новый кровяной поток вырывается из моего рта. Темнота пугает меня настолько. Даже эти вспышки. Я отчаянно хватаю то, что рядом. Ими оказываются тонки и длинные пальцы Хенджина. - Пожалуйста, - мне очень страшно. Перед глазами проносится то, что я могла бы увидеть, если бы осталась жива. Прошлое мало вижу, потому что там сплошная боль. Улыбка Юны, Хана и Чана с его соулмейтом. Почему-то это становится тем, что удерживает меня на пороге смерти. - Ребята! – вновь кричит Хенджин. Но никто не спешит. От осознания этого только хуже. - Я не хочу умирать, - я всхлипываю, прежде чем начнется новый приступ. Парень, совершенно не боясь испачкаться, заключает меня в свои объятия. Никаких слов. Просто теплые и успокаивающие объятия, в которых становится легко. Боль отступает. Я жмурюсь в ожидании нового приступа. Но проходит время. Тишина. Только легкость и нарастающая сила внутри меня. Вскоре открывается дверь и на пороге стоят напуганные и удивленные ребята. Первым в глаза, конечно же, бросается огромная лужа крови. - Что произошло? Хери? – первой просыпается Юна. Она с сожалением смотрит на меня. А в моей голове лишь счастье. Потому что… - Я не одна, - наверное, я выгляжу слишком пугающе. Но сейчас это не важно.