Так почему мы ждем любви

Сон не идет ко мне. Стоит закрыть глаза и вижу свое мертвое тело. Красиво умереть я и не планировала, потому что нафиг оно мне, если умру? Логично, однако. В ушах стоят крики, напуганных людей, при виде изрыгающей меня кровь. В груди возникает неприятное ощущение, словно все это происходит сейчас. Только тепло от дыхания Джисона на шее дает понять, что я еще жива. Он спит, совершенно не заботиться о чем-то. Разглядывая каждый миллиметр его лица, я все больше задаюсь вопросом: как его соулмейт может сказать такие вещи? Как можно не чувствовать хотя бы симпатии, к этому милому созданию? Хотя, скорее Джисон родился, чтобы менять мнение таких людей. Иначе бы у него не было соулмейта. До самого рассвета лежу, обдумывая как провести оставшееся мне время. Конечно пока я свободу себе обеспечила. Но после этого наступит кошмар. Кошмар, от которых не то что бессоница, паранойя преследовать будет. Где-то на кухне закашлялась Юна. Громко топая, она бежит к ванной, даже не задумываясь о том, что может кого-то разбудить. Но разве есть возможность думать об этом, когда внутри тебя все буквально превращается в кровавую жижу. Шумит вода. За окном начинает шуметь город, а сверху соседи решили устроить утро, посвященное всем творениям Баха. Джисон недовольно морщится, натягивая одеяло на голову, но это особо от шума не спасает. Я прикрываю рот рукой, скрывая улыбку. Спустя десять минут борьбы с внешним шумом, Хан выползает на свет. В голове у него с успехом могло бы поселиться воронье семейство. По его выражению лица можно понять, что он пытается понять почему проснулся тут. Я даже не знаю, как реагирует на все это его семья (если она есть). Я не видела, чтобы он звонил кому-то. К слову, к всеобщему шуму присоединяется и его разрывающийся от звонка телефон. Который от вибрации вот-вот свалится со стола, разбив экран так, что потом им фиг воспользуешься. Но этого не случается. Телефон издает очень странный трескающийся звук, прежде чем окончательно затихнет. Хан недовольно тянется к телефону. Я иду в ванную к Юне, чтобы в очередной раз убедиться, что она не утонула. На мое счастье она жива и здорова. Только в ванной много крови. Даже перебор. Осознание приходит не сразу. Медленно, еле ползется, а потом кружится вокруг сознания. Дразнится и не подходит близко. Я осматриваю её руки, понимая, что она ничего с собой не сделала. Мои худшие опасения начинают сбываться. Юна вся бледная, кажется, что вот-вот исчезнет на фоне белых кафель и вообще стены моей квартиры всосут её в себя. - Чёрт! Эй, эй, эй! Смотри на меня! Юна, смотри на меня! – я похлопываю её по щекам, пока она едва ли не падает, прислонившись плечом к стене и пустым взглядом смотрит в пол. К нам подбегает Джисон, который помогает мне уложить её на кровать и укрыть одеялом. - Чёрт! – все летит на пол. В квартире образовывается еще больший беспорядок. По полу едва ли пройдешь, не наступив на что-то. - Все будет хорошо, - вновь успокаивающий голос Джисона, который обнимает меня и поворачивает в другую сторону. Только бы я не видела полумертвого тела Юны. Все будет хорошо. Просто хочется, чтобы она сумела быстрее поправиться. Быстрее стать тем, кем она хотела. Да и вчерашний разговор. Больная тема для обеих, но ей больнее в десятки тысяч раз. Потому что она не получила хотя бы малой доли взаимности. А ради Чана и поплакать можно и умереть. Но Юне я не позволю. Попыток спасти Юну тоже не было, потому и настроение понижается настолько, что в самую пору отправить плохие мысли жить в Северном полюсе. Все мое спокойствие улетучивается вместе с объятиями Хана. Он успокаивающим голосом что-то бормочет, а потом как удар по голове: - Я должен сходить кое-куда. Становится страшно и вообще какая-то маниакальная мысль не выпускать его из квартиры, заперев здесь навсегда. Но дверь за ним захлопывается и становится страшно, пусто, холодно и одиноко. И неизвестно сколько я просидела около Юны. Потому что в дверь уже кто-то стучится. У Юны цвет кожи уже более нормальный. Дыхание хорошо слышно и пульс прощупывается. Грудь то вздымается, то опускается. Я проверяю и температуру, наверняка чтоб. Пока Джисон терпеливо ждет за дверью. Потому что это он и оказывается. В мою небольшую квартиру вваливаются еще три человека. Два каких-то парня и девушка с короткими волосами. Вроде бы Рюджин. Я не запомнила. - Хенджин и Чонин, - представляет парней Хан. – Где твоя пара, Рю? Девушка фыркает, сложив руки на груди. Она явно не рада, упоминанию своей пары. - Ушел к своему другу. Якобы помочь с там с чем-то, - она недовольно прикусывает нижнюю губу. - Хан, это пиздец как интересно, - Хенджин, видимо, самый тактичный. – Но нам насрать на это. Ты нас представил, а у кого мы вообще и нахер тут забыли ты не сказал. - А точно, - парень хлопает себя по лбу, тут же забывая о подруге. – Ребят, это Хери. Я тут ненадолго поселился у нее. Джин, ты же вроде как разборчивый в теме с соулмейтами. Потому и пригласил тебя, а этих двоих не знаю. - Бин-хен думал, что ты либо умер где-то в подворотне, либо тебя арестовали, - отозвался Чонин. – Я просто хотел убедиться, что ты не врешь и правда не убил кого-то. - Я просто за компанию. Нет ну вы представляете? Оставил меня одну и ускакал к своему Енбоку! Рюджин была возмущена, а сквозь её жалобы я услышала стоны, доносящиеся из комнаты. Хан тоже услышал, что Юна очнулась. Мы рванули в комнату, увидев, что она и вправду очнулась. Но взгляд был все таким же пустым. - …е …о … ся, - сказала она, едва шевеля губами. Слезы стекали по вискам и пропадали среди волос, постепенно намокая их. - Что? – недоуменно спросила я. - Не получается, - Юна шмыгнула носом и закрыла глаза ладонями. Джисон смотрел на неё словно провинился перед ней во всем, чем только можно. Иногда я думала о том, что было бы неплохо, если бы я не понимала чужие чувства. Если бы была слепа к людям и их переживаниям. Но в какой-то момент я превратила это в смысл своей жизни. Знаете эти ощущения, что человек находится рядом с вами, даже если на самом деле это не так? Именно такая связь была у нас с Юной. И чувствуя, что она покинет меня, пугал только сильнее. Расставаться с Чаном было проще. Потому что я успела разорвать еще неокрепшую связь. А Юна была дороже всего на свете. Та, которая всегда выслушает и даст совет. А когда было плохо ей, я была рядом. А сейчас происходило нечто страшное. Более страшное, чем разрыв связи. Это больше походило на потерю себя. - Я пойду проверю ребят и приведу Хенджина, - Хан собрался выйти из комнаты. Внутри все разрывается. Потому что я так удачно влюбилась. Кажется, стоит мне раскрыть рот, и я не смогу сдержать рвущийся наружу кашель. - Ты посиди с ней. Мне все равно нужно поставить чай и в ванную умыться, - улыбаюсь. Хотя, наверное, выгляжу до безумия усталой. Хан молча кивает и садится на край кровати, неуверенно беря в руки ладонь девушки. Рюджин в отличие от друзей все же оказывается скромнее. Потому что продолжает стоять в коридоре. Чонин с Хенджином едва не разносят кухню, но разносят диван. В споре кто полежит проиграли оба. Остатки дивана жалобно смотрят на меня. Моя квартира начинает походить на заброшенное место, в которое пробрались подростки и разгромили еще больше. На остатках дивана укладывается Чонин, потому что Хенджина я отправляю к Юне. Как и обещал Джисон, я надеюсь, что все будет хорошо. В холодильнике практически пусто. Но Рюджин словно у себя дома и уже начинает, что-то готовить. На плите одиноко стоит чайник с начавшей нагреваться водой. В ванной зрелище не из самых приятных. Особенно в отражении зеркала. Стоит мне раскрыть рот, как я едва сдерживаю крик. Кровь, густая и бордовая, нагло и бестактно загрязняет белоснежную раковину. В легких ощущение, словно воздух закончился и все заполнено водой. Дышать настолько тяжело, что приходится давиться слезами в молчании. Я не сразу осознаю, насколько долго прочищаю свое горло и рот от крови. Кто-то стучится в дверь ванной и немного странно, что теперь хрен угадаешь кто там. Потому что в последние секунды своей жизни, я планировала страдать одна, а не в окружении такого количества людей и переживаниях за жизнь подруги. Но это уходило куда-то вдаль, потому что Джисон её соулмейт. Стоило мне понять это и болезнь возвратилась с удвоенной силой. - Эй, Хери? – голос был похож на Хенджина. Я быстро смываю остатки крови с раковины и распахиваю дверь. - Что с ней? Как она? - в первую очередь о состоянии Юны. - Все в порядке. Джисон сказал, что разберется с этим, - я облегченно выдыхаю. – Но он сказал, что тебя тоже нужно осмотреть. А теперь я была в недоумении. Что такого в этом? Ясно же, что я родилась без соулмейта. Зачем этот бессмысленный осмотр? - В этом нет необходимости, - качаю головой. Пробираюсь через парня на кухню, где Рюджин из ничего сделала праздничный стол. Я вообще впервые вижу так много еды у себя на кухне. - Слушай, - парень хватает меня за руку, разворачивая к себе. – С таким не шутят. Таких как ты, влюбившихся в чужих соулмейтов много. И потому появилось такое отделение специальное, которое лечит. Да мы несовершенны, но стараемся спасти жизни. - У вашего отделения один процент спасенных из девяносто девяти. Меня уж точно не спасти. - Но попытаться стоит, - возражает Хенджин. Разговор обрывается криком Рю, зовущей всех поесть. Из комнаты выползает Хан, который ест практически без разбору и прихватывает с собой еще еды. Мы вчетвером смотрим на дверь, закрывшуюся за парнем. Возникает ощущение, что нам запрещено выходит за пределы кухни. Словно за её пределами мы увидим что-то настолько личное и откровенное, что тревожить сейчас очень опасно.