Нерассказанное

Ло Цинъян выслеживает момент, когда лучше будет уйти, чтобы не сразу хватились, приходит к выводу, что лучшее время — за ужином. Вэнь Цин рассказала ей пару фактов о жизни здесь, о том, как вообще тут дни проходят, и Мянь-Мянь поняла одно: за ужином людей столько, что отсутствия одной хрупкой девушки никто не заметит, правда, то, что ее привел с собой Вэй Усянь, немало удивления вызвало, но ничего. Завтракают и обедают все в разное время. Она сбежит… Не потому что обиделась, нет. На Луанцзан ей очень даже нравится, но у нее больше нет сил это терпеть. Мянь-Мянь не может больше видеть, как старики голодают, а те, кто моложе, пытаются всеми силами деньги добыть. И их считают приспешниками старейшины Илина?! Могущественной и ужасной армией? Сначала она пойдет домой и возьмет деньги, желательно сделать это незаметно. А потом расскажет о том, что увидела на Луанцзан и предложит посмотреть, что там творится. Девушка уже в предвкушении видела удивленное лицо Верховного заклинателя. Раз у Вэй Ина ума сделать это не хватило, значит, все в её руках. Все же она дева благородного происхождения, и ей нет смысла врать… Так ведь? Довольная собой, Мянь-Мянь собрала свои вещи и столкнулась с ещё одной проблемой: как выйти отсюда? Спуски с горы очень крутые, а то и тернистые. Дорога, которой вел её Вэй Ин, быстро выветрилась из памяти. Пришлось импровизировать и идти туда, куда глаза глядят. Не стоило. Сначала все шло хорошо, расстилался знакомый лес, тропинка была узкая, но удобная. Ло Цинъян шла вперед и смотрела на заходящее солнце, радуясь своей идее. Она сохранит доброе имя Вэй Усяня. И никто ей не помешает. А ещё добьется того, чтобы невиновных стариков и А-Юаня не ненавидели только за их фамилии. Самодовольная девчонка, она думала, что все так просто, а на деле оказалось… Небо постепенно темнело, на улице холодало, и уверенность девушки немного спала. Но все равно она ни за что не повернет назад, она же гордая! И тут случилось что-то странное. Сначала сумерки начали сгущаться, потом резко закружилась голова, и она почувствовала фантомные объятия. Когда у Ло Цинъян хватило сил посмотреть назад, она увидела зловещие тени, что тянули к ней свои окровавленные руки, призывая отдаться им. — У тебя есть потаенные желания, не сомневайся, — шептали они, — мы тебе поможем. — Их нет, — твердо вкинув голову, заявила девушка. Тени рассмеялись и проникли вглубь её сердца. — Ты хочешь, чтобы тебя уважали. Неважно, каким путем. Если ты встанешь на путь тьмы, то тебя будут бояться, как Вэй Усяня. И уважать — тоже. — Нет! Я не желаю этого! — уже почти кричала она. — В твоем сердце есть потребность любить, — снова заговорили тени, — но тебе не на ком её реализовать. — И что с того? У меня все еще есть старшие братья! — Твои братья всего лишь избавились от одной обузы, когда ты предала свой орден. Им теперь придется делить власть меж собой, не думая о том, что одна свободолюбивая Мянь-Мянь в один прекрасный день решит заявить о своих правах. — Я все равно люблю их. — О нет, милая девочка, ты их не любишь. Ты никогда не поддерживала их, а они не обращали на тебя внимание. Единственный, кого ты могла бы полюбить — своего младшего брата, но он умер. Какая жалость. Мянь-Мянь исступленно молчала; довольные собой тени продолжали давить на самые больные и неприятые ей темы, сильнее заключая в холодные объятия и обвиваясь прямо вокруг сердца. — И даже Вэй Усянь ещё жив только из-за нашей милости. Если бы не наш интерес, он бы давно лежал мертвый на Луанцзан. Если ты не отдашься нам, то твоей дружок погибнет ужасной смертью. Его тело уже начало разрушаться. Давай же придадим его пеплу? — Вэй Усянь — непоправимый идиот, — гневно заявила Мянь-Мянь, разрывая оковы. Темная энергия большими сгустками начала впитываться в неё; девушка закричала от боли. Довольные собой тени продолжили усмехаться, — но я еще не отплатила… — Какая самодовольная девчонка, отреклась от своего ордена, чтобы стать темной заклинательницей. Как же ты в глаза своей обожаемой семье посмотришь? — Они… Меня… Ненавидят. — Правильно, Ло Цинъян, единственный, кто может понять тебя — Вэй Усянь. А теперь возвращайся обратно. Таким, как ты, не место в мире благочестивых заклинателей. И Ло Цинъян, даже не осознав, что только что натворила, потеряла сознание. *** — Вэй Усянь! Сколько раз я тебе говорила никого сюда не приводить! Если и привел, то показал бы, куда ходить категорически нельзя, а нет, будем в траве валяться и А-Юаня дразнить! — весь запас гневных слов Вэнь Цин сейчас вылился на бледного, как мел, старейшину Илина, который дрожал при одной мысли о том, что ему придется объясняться перед целительницей. — Дева Ло тоже идиотка, раз сунулась, куда не надо! — Поговори мне еще тут! — шикнула на него девушка и обреченно вздохнула, — темная энергия уже начала расползаться по телу. Я не смогу остановить это. Если у девы Ло хватит силы духа, чтобы остановить это, то она не погибнет… — несмотря на легкий гнев, в глазах Вэнь Цин все же была грусть. Ладно Вэй Усянь. Она-то знает, что у него золотого ядра не было, чтобы противостоять. Ну, а она куда? Образованная и привлекательная девушка… С хорошо развитым золотым ядром… Вэнь Цин из общих сведений знает только то, что темная энергия давит на человека морально, заставляя поддаться, предаваясь искушению. Неужели Ло Цинъян было больно и обидно? Неужели она хотела кому-то отомстить? И ведь она может не проснуться…  — Это все я виноват… — Вэй Усянь закрывает лицо руками, нервно смеясь, — надо было догадаться… — Тц, твоих истерик мне еще не хватало. Иди спать, так и себе лучше сделаешь, и мне мешать не будешь, — мягче обычного потребовала Вэнь Цин. Но Вэй Ин её слишком хорошо знал, чтобы понять, что все либо ужасно, либо отвратительно. Вэнь Цин редко была мягкой с кем-то, только со своим братом после его почти что воскрешения (становления лютым мертвецом), да и с А-Юанем иногда. Сейчас же её глаза были полны тревоги. Она неотрывно смотрела на Мянь-Мянь и сжимала её ладонь своей, периодически высчитывая пульс. — Кому сказала? А ну иди отсюда, — более резко. Вэй Ина это даже немного успокоило, — не умрет твоя невеста. Я не позволю… Он даже не пытался сопротивляться, настолько надломленным казался голос Вэнь Цин, столько отчаяния в нем он видел лишь тогда, когда она в слезах умоляла его помочь Вэнь Нину. Если она сказала, что с Мянь-Мянь все будет хорошо… Так и будет? Еще одной темной заклинательницы весь мир не вынесет.