Нерассказанное

— Братик Сянь-Сянь, почему Мянь-цзе на нас обиделась? Это потому что я из Вэней? — спрашивает А-Юань, а в его сереньких глазах стоят слёзы. Вэй Усянь привычно улыбается, кладя руку ему на макушку, а второй вытирая мокрые дорожки с глаз. — А-Юань, Мянь… Госпожа Ло очень умная девушка, я бы сказал, что на редкость умная девушка — умнее этих всяких Верховных заклинателей. Думаю, она не будет обижаться на нас с тобой, она все поймет. Вэй Усянь и правда считает ее таковой. Вот ведь парадокс — когда все вокруг твердили о том, что старейшина Илина ужасный и беспощадный темный заклинатель с гаремом из бедных девушек, с непобедимой армией из таких же, как он, Мянь-Мянь (юноша про себя звал ее так) одна пошла наперекор всех, отреклась от родного ордена и прав наследницы. Она интуитивно понимала, что тот самый Вэй Усянь, который бесстыдно с ней флиртовал в Вэньском лагере и тот старейшина Илина не может быть одним и тем же человеком. Когда от него отвернулись все, считая Цзян Чэна, с которым он провел детство, только Мянь-Мянь решила удостовериться в правильности своих выводов, только у нее хватило смелости прийти и посмотреть страху в глаза. И если она расскажет другим о том, что видела, ей уже никто не поверит. Увы, истина мира заклинателей состоит в том, что Вэй Усянь — плохой и ужасный, а на деле — он так беспомощен и несамостоятелен. Юноша понял это, когда на рынке не смог отличить редис от луковицы. И никто, конечно, не поверит, что Вэнь Цин чуть ли не силой его на эти самые рынки за едой гоняет, боясь показаться самой. А во всем виновато происхождение. И её, и её брата, и А-Юаня ждет смерть, если кто-то их увидит, если Вэй Усянь не спрячет их как можно лучше. Никто не посмотрит на то, что первые два всю короткую жизнь только и делали, что лечили людей, а третий — ребенок, который вообще ничего плохого чисто физически успеть сделать не мог. И если узнают, что Ло Цинъян примкнула к нему — её тоже убьют. Не обратят внимания на то, что она из клана Ло; что всё, чем она занималась — убивала мертвецов на ночной охоте; что у нее в душе никаких злых побуждений нет, только обостренное чувство справедливости, что её и погубит. Вэй Усянь остаток дня играет с А-Юанем, периодически включая в игру Вэнь Нина — ему выпадает роль охотника, он должен искать их с малышом, пока они прячутся. Глупые детские игры в прятки А-Юань зовет ночной охотой, и Вэй Ин, в принципе, не возражает. Охота и охота, если доживут они все, то он не раз ребенка туда сводит. Все же, Вэнь Юань ему как родной сын — да и быть Вэй Юанем, ему точно подойдет. Разница между Вэнь и Вэй не очень заметная. А-Юань быстро привыкнет. Вечером ему что-то кусок в горло не лезет, поэтому Усянь откланивается, отдает свою порцию еды старикам и уходит. Мянь-Мянь тоже не присутствует на ужине, наверное, обиделась не по-детски. Или вообще с Луанцзан ушла. Так было бы лучше, пусть она бы жила где-нибудь одна, приобрела славу бродячей заклинательницы и не была никаким образом связана с ним. Так она бы оказалась в безопасности. От него. Но проблема одна — так просто с Луанцзан не уйти, ей как минимум кто-то должен был дорогу подсказать. Кроме Вэнь Цин это сделать мог разве что Вэнь Нин, пугающийся деву Ло как огня. Вэнь Цин бы посоветовалась с ним. Значит… Сердце пропускает удар. Вэй Усянь, забывая все правила приличия, вламывается в покои Цин-цзе — та на ужине, не заметит, Вэнь Нин тоже с ней рядом. А Ло Цинъян и след простыл. Она не могла с первого раза запомнить дорогу, пути очень тернистые, развилки, сгустки темной энергии… Это опасно. Вэй Ин бежит к единственному выходу и понимает, что не находит следов. Вряд ли Мянь-Мянь стала бы там их скрывать: наверняка необдуманно действовала. А значит, она прошла каким-то другим путем? Улетела на мече? Вариантов много, но старейшина Илина, которого страшатся все кланы, одну-единственную девушку не прозевает! Тем более, Ло Цинъян не сможет пользоваться светлой ци, потому что слишком много темной… Он ищет ее в беспросветном лесу, пока не наступает глубокая ночь. Одинокая луна светит на небе, и Вэй Усянь глубоко вздыхает. Поиски, непременно, надо продолжить, но… …слишком сильна темная аура, как бы он ее не приручал—все равно неприятно, пульсирующая боль распространяется по всему телу, но он едва находит силы встать. Мянь-Мянь… Он склоняется над её почти бездыханным телом, подхватывая на руки… И надо было забрести ей в такую глушь. Вэй Ин не помнил, когда так быстро шёл — бежать не было сил, всё-таки в этом месте слишком много темной энергии. Как бы она не была частью него, это ощущение неприятно. А еще болезненно сказывается на состоянии. Мянь-Мянь почти не дышала, а когда еë лицо исказила судорога, Старейшина Илина внезапно понял, в чем дело. Он виноват. Ему надо было предупредить Ло Цинъян еще тогда, когда они беспечно болтали, валяясь на траве. Он должен был показать ей, куда можно ходить, а куда нельзя. И именно из-за его непредусмотрительности она сейчас лежала без сознания, а вздувшиеся вены на лице говорили только о том, что сейчас она пытается противостоять темной энергии, которая медленно, но верно захватывала и одурманивала её разум. Ему оставалось лишь надеяться на то, что Вэнь Цин сможет это остановить…