...время действия: Бессрочность

Глава 7 Иклеона. Стоулстаун. Вот мы и в Стоулстауне. Что- то мне это напоминало. Вроде это уже случалось со мной? Или нет? Трое детей на руках, еще не достигших первого возраста ответственности и Зилгунод. Парень за последние несколько месяцев вырос, вытянулся. Он сохранил свой авантюрный склад ума, и его постоянно тянуло на какие- то приключения. Возможно на него повлияли события в монастыре и храме, где мальчишку наряжали в странные одежды конюха, и смешную шляпу с пришитыми на полях бубенчиками. Ему нравилось смешить всех вокруг, но я в этом видела в его смехе лишь ничем не прикрытое чувство одиночества. В свои семнадцать он оставался все тем же мальчишкой –егозой, за счет своего маленького ростика. И все же катастрофа в Стрэго закалила у него характер. Он стал более ответственно подходить к просьбам старших, и в последние дни мальчишка проявил эту возросшую ответственность тем, что смог собрать денег на побег от наемных убийц. О чем он сообщит мне потом. А пока… С большой благодарностью я приняла из рук Юнко деньги, не подозревая что мой братишка Зилгунод прячет в своих мальчишеских карманах целое состояние, а в пояске у него зашиты несколько золотых. Нет, он не украл их. Он их заработал. Как – об этом скромно гоблин умалчивал, но я видела по тщательно опускаемым в пол глазам, что приобретение было не совсем законным. -Нам хватит монет на то, чтобы снять комнату в гостинице? – спросила Джеремая. -Разумеется, -поспешила успокоить обеспокоенную сестричку, - и на еду хватит и даже на новый наряд для каждого. -Я хочу розовое платье с оборочками, - запищала от радости Элиа, а моя рука с нежностью погладила сестренку по голове, -ты же купишь мне это платье, Иклеона? -Сейчас, только найдем где остановимся, и потом уже займемся остальным. -Я искупаюсь, -довольно потянулся Бхенпхус, он старательно не выпускал ручку Элии из своей ладони, -все эти недели в Стрэго мне хотелось просто нормально искупаться. -И туалеты. –пропищала Элиа. –простой туалет со смывом. Я мечтаю посидеть целый час там. Ну Иклеона, пожалуйста, давай найдем маленький домик с удобствами? Мне так надоело это неудобство вокруг, хочу тишины и покоя. -Тебе всего 13 лет, - произнесла с недоумением глядя в умоляющие глаза двойняшки, - о каком покое ты просишь? -Тишину, - пробормотала она себе под нос, но я услышала, - так хочется простой тишины. -Ну вначале нам придется снять комнату, а потом уже искать небольшой домик, но я считаю, что нам нужно экономить, чтобы протянуть на эти деньги как можно дольше. -Не нужно, - произнес напряженно Зилгунод, -я тебе все объясню, но потом, а пока давай найдем комнату. И ты заметила, как на нас все вокруг смотрят странно. И действительно, многие вглядывались в нас странными любопытствующим взглядом. Увидев неподалеку вывеску из дерева, на которой красовались незатейливо вырезанные и разукрашенные три рыбки, я поспешила туда. Вроде Юнко говорил именно об этой таверне. Вот и узнаем у хозяина, о возможности снять жилье. Может у него и комнаты для нас найдутся. Подгоняя детей, и окликая отставшую Элию, засмотревшуюся на открытые двери лавок с готовыми платьями, я случайно толкнула черноволосую девушку, в черной одежде мальчика. Одетой будто японские нинзя, даже ленточка вокруг головы была повязана на тот манер. -Извините, пожалуйста, - попросила ее, прижимая к себе наконец то пойманную Элию. -Спокойствие, Катя. –пробормотала она очень тихо, но я расслышала. –Только спокойствие. Слишком знакомая фраза из сказок О Малыше и Карлсоне. Она кивнула мне и поторопилась дальше, вверх по улице. Я было дернулась и шагнула за ней, но была остановлена властной ручкой Элии: -Иклеона, я хочу пить. Все мысли о пробежавшей девушке вылетели из головы, и я поторопилась заняться заботами о детках. Дорогой читатель, следующие два часа были так плотно заняты устройством на новом месте. Покупкой двух платьев для сестер и себя, и трех штанов для мальчишек. Благо, что трактирщик предложил нам снять замечательный маленький домик в окрестностях кузнечного квартала. Он достался ему от умершей матушки, и тот рассхваливал его как мог, но не забывал упомянуть честно о некоторых неудобствах. Так, не было туалета, но была туалетная комната, и еще четыре комнаты для жилья, огромная кухня с небольшим очагом, обложнным камнями, на манер камина, и небольшой подпол, для солений. И даже холодильная комната, с заложенным свежим привезенным льдом. -Там почти не доносится грохот от работы мастеров, - уверял толстяк, разглаживая кожаный фартук на своем огромном пузе, одетым поверх засаленного коричневого костюма. –да, вонь бывает, но в основном она тянется от квартала кожевников. Благо Богам, что это бывает только когда ветер тянет с реки. -То есть каждый вечер? – уточнила я. -Нет, не каждый, обычно только ранней весной, и поздней осенью, когда погода меняется. Трактир состоял из одной огромной комнаты с длинным столом, покрытым из необструганных, но удачно отполированных длинных столешницах. Лавки были сдвинуты под стол, но любой желающий мог достать их оттуда и сесть за впечатляющий своими размерами стол и сделать заказ двум дебелым орчихам, заказав еду, что готовилась тут же в соседней комнатушке двумя мужиками-орками. Выложенный камнями камин был единственным украшением в комнатушке, на нем и остановился мой взгляд. -Бедненько тут у вас. –заметила я хозяину. -А, -поморщился он, -это. Я думаю, а что это вы шарите глазами по стенам. А вы думаете, что мы нищие. И весело рассмеялся: -Просто вчера мужики с соседнего цеха кожевников праздновали начало недели свадеб, и перебрали. Почти все таверны выглядят сейчас так. –он с извинением развел руки в стороны. -Побили-поломи все до чего дотянулись руки? –улыбнулась ему с пониманием, и он довольно расхохотался, потряхивая своим неимоверно огромным круглым брюхом. -И не только! Свели у меня двух подавальщиц. Сволочи. Затем он испытывающе окинул меня взглядом: -А вам работа случайно не нужна? Я успела только широко открыть глаза от удивления, а хозяин уже оправдывался в своей интересной манере, потряхивая четвертым подбородком: -Вы не подумайте госпожа ничего плохого. Просто сейчас в городе с неженатыми девушками совсем плохо, а у меня работниц не хватает. -А замужних мужья сюда работать не пускают? –догадалась я. -Ну как бы…да. –прожевал хозяин фразу, и начал уговаривать пойти к нему работать, уловив мою мысль, что я и не против. Вот так мы и устроились. Сняли небольшой домик, нашла работу мне и Зилгуноду, кандидатуру которого хозяин с выраженным на лице сомнением, но одобрил. Дав нам первые сутки на благоустройство, он попросил подойти только на пару часов вечеров, на помощь подавальщицам. Я согласилась. Заодно посмотрю, как тут все заведено. И мне понравился этот веселый залихватский дух, и поддержка подавальщиц Миры и Ини. Утром, как только прокричали время фонарщики, стянула покрывало с себя, и поторопилась одеваться и бежать на работу. Зилгуноду надо было прийти к обеду, когда начнут подходить клиенты. Туалет в домике был один и представлял собой отдельную комнатушку с небольшими выставленными в ряд горшками с крышками, расставленными на невысоких подставках и отдельно стоявшей от них ванной, выточенной из дерева. Оказывается, мочу собирала кожевничья мастерская, еще и доплачивая за сбор небольшую сумму раз в месяц. А остальные отходы забирали для выгребных ям специальные развозчики-золотари, что каждое утро и вечер ездили и собирали «добро» накопленного добропорядочными гражданами. А мы были добропорядочными. И более того, оказывается, за домик налог раз в год надо было платить. Даже если ты его просто снимаешь. Переодевшись в невзрачное серое платье, с небольшими оборочками по подолу красного цвета, подобранное вчера вместе с Джеремайей и Элией, подобрав непослушную копну волос синей ленточкой, что уже вся обмочалилась и превратилась в грязную тряпочку, я не стала будить в такую рань детишек и убежала в утренний рассвет, на свою новую работу. Отходя все дальше от домика в три окошка, что вросли в землю, и тремя на втором этаже, мое сердце замирало –будто зная, что я оставляю там самых любимых своих и родных. Тех, которых не скоро увижу. 7.1 Юнко. Страна Абрана. Город Стрэго. Рассмеявшийся своим липким неприятным и каркающим смехом, голос лича вывел из столбняка. Выпустив из пальцев монету из серебра, что все еще до боли в костяшках сжимал в ярости, заставил мысленно себя успокоится. Вытащил руку из кармана и схватил засопожник, достал его и начал перерезать веревки на кресте, которыми были привязаны кости новообращенного к кресту. Потом, мазнув лезвием еще раз, перерезал обмотки кишков, зацепленные на навершии деревянного креста. И будто пуповину отрезал, лич тоненько вздрогнув и пискнув, опал на едва успевшие выставленные руки. Пришлось его придерживать плечом и аккуратно обрезать еще немногие остатки мертвых тканей, торчащих у него в районе живота. Поддерживаемый моим плечом, лич аккуратно упал на землю лицом вниз, освобожденный от последних уз. -Не чего залеживаться, -поторопил я бедолагу, переворачивая его на бок, чьей судьбой начали играть неизвестные Боги, - нам надо найти тебе место, где ты сможешь спрятаться от солнечного света. -Ночь только началась, - глухо произнес лич, валяясь у меня под ногами, свернувшись в клубочек, -утро не скоро. -Поверь, Форфах, или как там тебя, … Никита, -наклонился я над свеже- поднятым, - оно наступит так скоро, что ты проклянешь себя за не спешку в делах. -Да что ты знаешь о проклятиях, - прорычал орк, -не тебе судить … -Прекратить истерику, -начальственным голосом оборвал глупые и несвоевременные в данный момент рассуждения. –Нам сейчас нет нужды в споре. Без пререканий, Форфах. Давай бери ноги в руки и пошли скорее искать способ провести тебя к портальщику. Тут оставаться тебе опасно. -Мне нужен день, чтобы сформировалась филактерия. –проворчал глухо лич. –иначе мне хана. -Не знаю, что и кому, но если ты за это время не поешь, то тебе хана. -Перестань, мужик, -отмахнулся орк, -поесть я всегда успею, а вот филактерия… без нее я никто. -После объяснишь мне, о чем ведешь речь, -все так же нервно оглядываясь провел глазами по краям лобного места, а нет ли кого там, тех, кто видит нас вместе. – если нас увидят вместе, то тогда нам точно конец. -Есть кое- что, нечто необходимое, то что ты тогда должен взять, -попросил орк, и замолчал. -И что же это? – нетерпеливо наклонился обратно к лежащему. -Собери плоть мою, что осталась от меня. –попросил нововосставший. -Всего то. –фыркнул я, и принялся собирать уже валяющиеся и рассыпающиеся кишки и волосы, что пучками отваливались с его головы. –бросить бы это «добро», да ты по- моему сошел с ума, раз просишь собрать подобную дрянь. И тут расслышал глухие стоны со стороны лича. Вначале громкие они замирали, становились все тише и тише, пока он совсем не затих. -Эй, - позвал я Форфаха, -друг. Ты чего там? -Все нормально, -прошептало само пространство вокруг. –помоги мне встать. Прикосновение к личу было таким …неприятным. Будто я взял в руки льдинку, и пытаясь в самом начале ее согреть, понял, каким безнадежным делом занялся, бросил разогревание на полпути. Отпрянул и понимая, что орк вряд ли встанет сам, бросился снова помогать ему. -Ты только встань поустойчивее на ноги, - попросил у лича, -а дальше уже будет легче. Держать бедолагу в его истлевшей одежде было чертовски трудно. -Ты не понимаешь, -произнес Никита. –я шесть лет как ноги потерял там, вот, придется учиться заново ходить. -Да фигня дело, -поддержал я подпирая и приобнимая за пояс неожиданно высокого попавшего в беду лича ( о, вешние Боги, о чем я сейчас несу чушь!), -главное начать. Первый шаг он трудный самый. -Ага, ты не представляешь, Бильбо, какие приключения начинаются с того самого первого шага, когда ты выходишь за околицу… -пробормотал лич. -Какой Бильбо? –не понял я. -Да, я так… о своем. –прошептал лич, сделав наконец- то куцый шаг по лобному месту, где все еще весели на крестах приступники, приговоренные утром. Он так внимательно рассматривал землю под ногами, вцепившись в меня двумя руками, что для него стало откровением, где же он оказался. Лич поднял голову, осмотрелся и выдал: -Это что, мы на месте казни? – спросил он. -Да, -согласился с ним, старательно продвигая его тушу вперед, заставляя сделать еще шаг. -А это преступники? Вон те, что висят тут? –спросил он еще, вперяя взгляд в одного из мертвяков, висящих на крестах. -Совершенно верно. – согласился я с ним. Мы уже прошли шесть шагов, но до выхода с места казни было еще далековато. –Нам надо ускориться, Никита, иначе нам конец. -Дай…-он будто захлебнулся словом, но продолжил через миг, -минуту. -Хорошо, но только семь вздохов, и мы продолжаем двигаться. – сказал ему, все же тело лича, как бы он не усох было страшно тяжелым. -Прощаю вам, - произнес лич, глядя на висящих вокруг его пустого креста уже мертвых преступников. – Христос простил, и я прощаю. Лучи восходящего месяца упали на тела убитых, и в тот же миг они растаяли в воздухе от легкого прикосновения ветра. По воздуху поплыли мелкие частички пыли, на которые распались казненные. -Очешуеть, - невольно вырвалось у меня, от пробравшего все тело холодного озноба, -это что было? Никита. -Я простил …их. –лич будто прокаркал фразу, а потом захлебнулся в своем…смехе? -Ты смеешься? –спросил у него. -Если бы ты знал, каких стражников даровало мне провидение, то умилился от содеянного. Я ничего не понял из сказанного, кроме слова стражников. Даже забивать голову и уточнять не стал. Надо будет- сам расскажет. Вместо этого, поторопил его идти. Нам надо было завести еще его ко мне на работу, спрятав там ото всех, а потом найти портальщика и перенести лича в Стоулстаун. Я знаю там огромное безбрежное кладбище, на котором лич придется ко двору. Тем более что градоначальник будет не против – уж больно личи хороши в плане охраны мертвецов. -Надеюсь ты умеешь охранять? – запирая в своей комнатушке спросил у орка. -И это тоже, –сидя на стуле с поникшей головой на которой куце торчал небольшой оставшийся клок волов на темечке, -а что, есть предложения? -Думаю, что найду, где тебя пристроить. А пока будь умницей, не сбегай отсюда. Еду я тебе принесу. Ты потерпи, а, не порть живых, уж как- то постарайся? Лич ничего не ответил мне. И я торопливо вышел и запер дверь своего кабинета на засов. Недовольно поморщился глядя на деревянные блоки-они точно не остановят Лича. Но особого выбора не было. Нужно было торопиться делать дела. А я еще даже не выспался. 7.2 Никита. Москва. Россия. 31 октября 2020 года. Вы когда-нибудь заключали сделки с Богами? А с Богом? Эта ночь была Велесовой. Прочитав про нее тысячи комментарий на сайтах, пролистав историю, и перелистнув несколько клубочков в писаниях, я сделал один единственный вывод. Раз в год миры истончаются. Четыре мира становятся близкими друг к другу так сильно, что ты можешь во снах, видениях и даже наяву видеть и манипулировать ими, продвигая себя вперед. Становясь ближе к истине. Поставленная свеча на подоконнике, тыква и несколько яблок, стали моими приношениями бредущим на суд духам. Молитва давно забытому божеству, одному из создателю сущего на земле, Велесу, звучала как простые наборы фраз. Темень накрывала город со всех сторон, заставляя ежиться несколько стыдливо натыканных фонарей работать в полную силу, разгоняя тусклым светом прущую тьму. Мой шестой этаж был совсем недалеко от земли, но даже я чувствовал эту скованность темноты, неосознанно давившей на мое сознание. Давно не мытое окно, прочерчивали крупные потеки от недавнего дождя, что серыми стрелками остались на стекле. А в нем отображался я. Еще не старый тридцати шести летний человек, с соломенными волосами, тонким, высохшим лицом. Темные круги под глазами, и заросшее широкой бородой, за которой я давно уже не ухажывал. Шесть лет существования без ног сделало меня ярким реалистом. Мир разошелся на до и после, не оставив мне права на будущее, отогнав лишних в моей жизни людей. Твердое старание изменить в своей жизни все в другую сторону, не важно в какую, перевернуло все с ног на голову. И я честно признаюсь себе, что да, получилось. -Велес, где бы ты не был, в каком сне или бытие бы ты не существовал, в какой бы реальности ты бы не встал, приди и забери меня туда, где я буду нужнее, чем тут. –молил я давно забытое божество в открытое окно, из которого перло осенней холодиной. «А мне еще и закрывать это окно.» - промелькнула предательски жалобная мысль. Отогнав ее от себя, принялся еще усерднее молиться в темноту распахнутого окна. Тьма внимала мне судорожными всхлипами проезжающих машин, матершинной соседей, и громкими вскриками, глухо звучащими в ночи. А затем прикрыл, оставив щель в окне, и прополз к топчану, что лежал на полу в одинокой однокомнатной квартире, где из всего имущества был лишь старый топчан и не менее полуразрушенная тумбочка еще советских времен. Холод, что свел мне дыхание, когда я смог открыть окно, в тот самый первый миг, до сих пор мучал меня. Стараясь бороться с ним, я залез на топчан, и укрылся тонким байковым одеялом без пододеяльника, привезенным заботливыми «волонтерами» из соц.поддержки. Есть не хотелось. Как не хотелось и жить. Последнее время я в основном лежал и смотрел в потолок. Дни мелькали один за другим. Одиночество уже не жрало сознание по ночам. Но еще приходило во снах и меховой лапкой трогало и гладило меня, изумляясь, почему я до сих пор жив. Неделю назад я загнал свое последнее напоминание, оставшееся с тех самых времен, когда я был с ногами, счастлив и нужен всем вокруг: друзьям, соседям, родным и даже …банкам. С компьютером расставаться было очень тяжело, но в один из дней я отдал своего друга, что уже переработал все свои возможные сроки выработки, и тянул лишь нетяжелые игры. Отдал за копейки. Просто жрать хотелось очень- очень. Конечно, понимал, что делаю это зря, но сейчас телефоны не менее круты, а то и превосходят компьютеры. Вот и сделал я свой трудный выбор в плане избавления от лишнего барахла. Загнав друга соседу. Телефон сломался на второй день. Поехать и отремонтировать его мне пообещали волонтеры через четыре дня, а пока, развлекал сам себя. И иногда довольно странным способов. Разбором завалов из книг, перебирая вещи, и скопившиеся за довольно долгое время разный хлам. Одним из таких вещей в хламе была книжка о древних обычаях и Богах славян. Уж не знаю с какими людьми грешили мои предки, но я все равно чувствовал себя славянином, поэтому найдя упоминание Бога Велеса, и велесовой ночке, не преминул выполнить условие поклонения богу зверей. -Пусть будет, как будет, - бормотал я себе под нос, укладываясь в клубочек под одеялом в жалкой попытке согреться в неотапливаемой еще квартире. –Как ты решишь, так и ладно. Сон накрыл меня вместе с тьмой, что появилась на месте щелкнувших и сгоревших под окном фонарей. Она темной дланью накрыла меня, взяла в руку и понесла куда то в темноту. Аккуратно передала в другие руки, явно мужские с грубыми волдырями и мозолями. Тот, другой не стал со мной долго церемонится, и кинул в пасть огромного жадного монстра. Тот, пожевав мое ссохшееся тело, выплюнул с отвращением из себя, и обиженно умчался куда- то в небытие. -Даже Он не хочет тебя жрать. –раздался голос в пространстве. –Что же делать с тобой, сын мой. Подхватив меня с слюнями Он выложил меня на широкий огромный стол. (Длань). -Туда, где я буду нужнее, чем тут, - ответило мое я. -Ну значит в никуда, -хмыкнул Он, - пусть о тебе встречающие заботятся, друзья и родственники, -смахнул меня рукой с огромного стола существо бывшее Богом с огромными волосами висевшими сосульками, с перевязанного шелковой синей ленточкой лба. Во след раздалось, - добро там свое забрать не забудь… Полет был не долгим. Я упал, ударившись всем телом, и …ногами! Да, удар пришелся на колени. Это было так же странно чувствовать, как и просто думать об этом. Открыв глаза, вперился в темную землю покрытую странными пятнами в заходящем смурном свете светила. Затем я увидел его. Странного человека в широком плаще, коричневого цвета. Его лицо. Где я видел это лицо? -Пить. –попросил я человека, странно похожего на одного из волонтеров приходивших ко мне. Очень необычно было ощущения скованности тела. Будто меня привязали к чему-то твердому. Холодный металл чувствовался так же в нескольких местах закоченевшего тела. И вообще, почему мне так жутко холодно? Человек спросил о чем- то, и я ему ответил вновь просьбой о воде. А дальше он меня заставлял двигаться, куда- то вел, я попросил остановиться только на миг, и понял, что нахожусь на месте казни. Своей казни. Попросил забрать какое- то добро, о котором упоминал Бог. А еще вспомнив о Христе, подобно ему простил всех преступников, распятых вокруг моего креста. В этот миг их души встали около меня, охраняя мое существо, и заслоняя собой от всего мира. -Лич. –склонили они передо мной свои головы. И меня пронзила забытый холод. Так вот на что я сгодился. Вот о чем говорил Велес. Голова закружилась от осознания безнадежного положения в которое я попал. -Филактерия. –напомнили призраки. –Без нее ты никто. Их руки бставшие дымом в темноте показали на обмотки моих внутренностей. -Всегда должна быть филактерия. –прошептали духи. И я понял, о каком добре говорил Велес. Как и куда мы шли, я так и не понял, слишком многое случилось в эту ночь. Но ощущение того, что я ШЕЛ СВОИМИ НОГАМИ, было слишком сильным даже для меня. Невольно наслаждался каждым шагом, сделанными пусть и с помощью друга, но все же... -Ты умеешь охранять? – спросил меня человек, прежде чем вышел из коморки со столом в которую сам же и приволок. -И это тоже, -пробормотал ему, с любовью чувствуя, как шевелятся пальца на ногах, - а что, есть предложения? Мне не нужны его ответы. Я уже был счастлив даже тому, что у меня есть ноги. Да я же могу ходить! И все слова, сказанные незнакомцем, пропускал мимо ушей. Пять теней встали позади меня, когда человек запер дверь, как только вышел из комнаты. -А теперь расскажите мне все, чего я не знаю, -попросил я у теней, и они зашептали мне едва слышным шепотом, каждая свой рассказ.