...время действия: Бессрочность

Глава 6 Иклеона. Город Стрэго. Страна Абрана. Гнев Богов упал не только на замок правителя. Не только серые стены, сложенные из величавого песчаника, украшенные мраморной отделкой, были повержены явлением гнева. Город, величавая столица Абраны решила в один миг раскрасить себя в черные столбы пожарищ. В то же мгновение, как глаза рассмотрели разрушения вокруг, и я увидела происходящее в городе, у меня ёкнуло в груди: -Дети! Боги, дети! – сердце зашлось так часто и резко, на миг остановилось и продолжило свой сумасшедший бег. Его стук напомнил о том, что все мы не вечные, и надо …надо ценить каждую минуту жизни на этом свете, и общение в другими разумными, особенно с родными. -Дети, - твердо произнесла я в запыленное лицо орка-слуги. –мне надо знать, все ли с ними в порядке. -А нам- то, что делать? - растерянно обронил он. -Вам в первую очередь нужно спасать из-под завалов тех, кто жив. Уверена, что Боги в своем гневе не будут карать невиновных, и разумные успели укрыться в углублениях среди завалов. Орк-слуга все так же держал подушку перед собой на которой почивали феи. «Придется все брать в свои руки», - поняла я, и властно велела двум слугам принца, что следовали за нами и спаслись, - Вы, двое, срочно попробуйте аккуратно пройти на территорию замка, и внимательно осмотрите его, возможно там хоть кто- то спасся. Орки согласно склонили передо мной головы. -Нам нужна будет помощь врачей, - повернулась я к слуге- здесь есть доктора? -Кто? –оторвался он от лицезрения фей. -Человек, разумное, на крайний случай существо, -поправила себя, - который лечит больных. -Шаманы. –пробормотал орк. -Пусть будет шаман, - кивнула я оркам, слушающим каждое наше слово, - быстро осматриваете небольшой участок здания, вытаскиваете кого находите, а мы идем к шаманам. -Нам нельзя покидать нашего принца. –прорычал левый орк. И в согласие со сказанным ему ответил рыком правый. Различать их было очень сложно, они, как и остальные, покрыты пылью от разрушенного дворца. –Наша клятва на крови может убить нас, если мы лишимся возможности защитить принца. -Значит так, -повелительно велела им. –мне все равно, как и где, но вы должны привести мне еще слуг, и стражей! Выполняйте. «А ведь говорила мне мама, что лучше быть на последних ролях, чем вырываться вперед,» - подумала с огорчением, но не дожидаясь покорных кивков стражей, произнесла слуге принца, -А тебе я запрещаю подходить к разрушенному замку. -Почему? – недовольно спросил он. -Потому, что после таких землетрясений бывают повторные афтершоки. –объяснила ему, увидела непонимание и добавила, - может еще раз «тряхануть», а то и еще раз. Или даже несколько. -И много раз так …может «тряхануть»? -Я не пророк, -лениво процедила сквозь зубы, -предсказывать не моя стихия. Дорогой читатель, это был самый длинный день в моей жизни. Только слугу отстранила от работы, остальные спасенные и вытащенные из-под завалов, помогали кто чем может. В первую очередь было очень много раненных. Многие спаслись чудом, а некоторые и сами не поняли, как именно выкарабкались во время катастрофы, их будто что-то толкнуло или потащило в спасительное место. Затем было велено стражам помогать городу. Те немного покочевряжились, но были вынуждены спасать жителей в разрушенной столице. -Мы не имеем морального права оставлять жителей в беде. –велела я нескольким десятками легко- раненным оркам, - они наше богатство, каждый человек на своем месте, каждый орк ценен и важен, гоблин ли, вампир, эльф ли, но вы не вправе отказать в помощи им, особенно в этот страшный миг, когда они находятся в беде. Идите мои воины света, и окажите им помощь. -Но свет же был исторгнут из нас и … -заметил один из воинства. -Ваше дело правое, -остановила я его, -а все добро всегда носило свет. Потому идите и несите свет. Распределение обязанностей стало сложным для этих грубых великанов зеленовато-серого цвета. Ну не хотел Ырхым делать факела, но стал. Не желала прачка Миола варить похлебку, но после двух фраз покорно пошла. И так было с каждым. Планируй-Выполный-Контролируй-Улучшай, этот незамысловатый стандарт управления, разработанный в 20 веке, превосходно работал и в этом. Орки, люди, вампиры, эльфы, гномы, и даже пикси, всех их сплотила одна беда. Они были неотличимо похожи и различны. Покрытые пылью, как божественной отметиной, все без препирательств и ссор работали в поте своего лица, старательно спасая жителей города. В наступившей вечерней темноте по моему указу горели расставленные факелы. Голодных и оборванных спасшихся пусть не обогрели, но смогли накормить незамысловатой похлебкой. Сирот, по- моему веления, признали детьми города, и поставили на довольствие. Несколько спасшихся придворных вначале воротили от меня носы, но затем, видя результат, согласно кивали на мои разумные приказы, и торопливо спешили их выполнить. К утру мы разобрали третью часть города. И достали тело умершего короля. Как я и предугадывала его убило поперечной балкой в личном кабинете. Разбитое камнями лицо опознало сразу несколько придворных, но мне этого было мало. Я велела нескольким магам, а такие были в королевстве, опознать правителя. И только после их подтверждения, мною было инициировано срочное миропомазание спящего принца. -Мы не можем признать фея принцем. –озабоченно подошел ко мне один из придворных. -А дышать вы можете? – спросила его, кивнув на стоящих вокруг стражей, - поверьте, просто поверьте мне, всегда должен быть король! И если он король на час, и через названный час умрет, по крови, по роду – он король. И мы не вправе это менять. -Но почему? -спросил седой орк со сгорбленной от времени спиной. -Один уже решился поиграть в игры Богов, и как видите, вам придется восстанавливать столицу заново. –Я наклонила голову на бок и тихо спросила у старика-орка, -вы готовы поиграть в игры Богов? Или у вас есть запасная жизнь? Или вы все же признаете вашего короля, дарованного вам Богами? Того не на шутку проняло, и решение о помазание на царство наследника было решено за час. Через два, осторожные руки орка-шамана, уже мазали елеем лобик вначале наследника престола, затем и Гиселлы. Венчание так же произошло в краткие сроки. На нем присутствовали только члены моей семьи, Юнко и Ономар. И еще венчавший фей шаман с стареньким орком, оказавшимся дядей наследника. Я не знаю, возможно ли такое вот в другом мире, но в этом клятвы за сестру давала я, а за принца –дядя. Клятва была принята Богами. Когда маленькие ручки фей были соединены шаманом, то в воздухе вырос столб света, указавший всем в округе, что единение принято Богами. Над головами спящих появились и опали в воздухе две маленькие короны золотых цветов и после они проявились над головами. Это таинство стало чем то новым и неожиданным для нас всех. Было так трогательно всматриваться в жениха и невесту, ставших мужем и женой, но не знавших об этом. Этот же старый орк провел скорейшие похороны старого правителя. Я не пошла на похороны, у меня было слишком много дел. Но со слов Ономара, приведшего ко мне спасшихся детей, все было проведено торжественно и очень –очень быстро. Как- то неожиданно дядя взял в руки власть, он занялся военными и политикой, оставив для меня социалку. И я видела с горечью, как орки предпочитали слушаться знакомое им лицо, чем внимать приказам непонятной зеленой мелкой гоблинше, появившейся неоткуда. Сосредоточившись над ежедневными заданиями перманентно ставившими меня в неудобные положения я подобно Сизифу к каждому вечеру вкатывала свой камень проблем к решению, но уже к утру они скапливались вновь и вновь. На восьмой день я уже проклинала эту синекуру, но желающих разгребать ежеминутные проблемы не появлялось, и поэтому я осторожными шажками ослика Ходжи Насреддина тащила все дальше и дальше разрушенный город, и его оголтелых жителей. Устроение сирот в дома ребенка, работы по разборам завалов, медицина и питание, как- то неожиданно начали переплетаться с политикой и воинством Абраны. И дядя короля аккуратными движениями вставлял мне палки в колеса, забывая, о тех тысячах спасенных, что нуждались в своевременной помощи. Вспомнив о опыте США в период депрессии начала тридцатых годов, я предложила бездомным работать за еду и мед.обслуживание на постройке дорог. Да, маленькие деньги были выделены и некоторым другим работникам других сфер производства, но многие же остались совершенно без всего. И тем радостнее было видеть, когда соединялись семьи, находились, казалось бы совсем потерянные дети, и на скорую руку строились хибары вместо разрушенных домов. Боги своим гневом затронули в сердцах живущих ту тонкую и чувствительную струну, которая зовется милосердием. И пусть через скрип зубов дяди спящего короля, через рык его стражей, но история свернула с проторенного пути, и встала на рельсы уже не средневековья, а прогресса. А спустя десять дней покоя и сна феи проснулись. 6.1 Юнко. Абрана, Стрэго. Расстреливая еще двоих мародеров, по вышедшему указу Иклеоны, в первый день землетрясения и падения Стрэго, старший патруля посмотрел на меня укоризненно. -Дэрд, -отозвался невольно на его взгляд, -ну сам же понимаешь, у них отсутствуют рамки понимания. Сегодня они украдут у соседа, а завтра придут к тебе. -Но взрослые же мужики! – негодовал вполголоса Дэрд, -я вижу, как они живут, но так живет большинство сейчас. -Просто некоторые решили в мутной водичке половить рыбешку, надеясь, что им точно повезет сорвать куш, и мало того, за это ничего не будет. -Мир сходит с ума. –рассматривая украденное, что высыпал парень из его десятка, Дэрд укоризненно покачал головой, - но у ребенка зачем игрушку красть-то? И действительно, среди вещей, страшных, оборванных валялись пара серебряных монет и яркая игрушка шарик из раскрашенного дерева. Встряхнув мешком, новобранец из десятка Дэрда неожиданно вскикнул. Из мешка выпала маленькая детская ручка. Тоненькая и почти как живая. С маленькими пальчиками и даже ноготочками. -Скоты. –выдохнул Дэрд. Глаза орка зажглись внутренним огнем, ярость вылилась на кожу лица красным румянцем, что разукрасил его пятнами. -Успокойся друг, держи себя в руках, - повернулся я к орку, -это деревянная ручка. Скорее простой протез для малыша. -Украсть у инвалида- это за гранью добра и зла. –прошептал, едва сдерживая злость десятник. -Надо бы вернуть его. –ответил парень –орк, сворачивая пустой мешок. -Если они еще живы, то обязательно найду. –пообещал скорее самому себе, чем нам десятник, и сдвинув кустистые черные брови нагнулся и подобрал игрушку и протез. –Рано их кончили, надо было расспросить, откуда эти «подарочки». – проворчал Дэрд. -Найдете. –поддержал в начинании десятника, с которым уже почти сроднился за эти несколько дней, после того как Иклеона поставила меня верховодить и надзирать за порядком в городе. –ты и не найдешь пострадавших? Не верю! -Ты пойдешь отчитываться сегодня королевскому наместнику? – поднялся с вещами орк, и поинтересовался у меня. -А он уже наместник? – усмехнулся на слова десятника, - с каких это пор мне отчитываться у самозванца? -Ну, - смутился орк, - он же не пустое место, дядя королю. -Король проснулся, -раздался тут издалека возглас мальчишек. Они бежали сверкая голыми пятками, крича по улицам Стрэго и жители оборачивали вслед босоногим вестникам. -Вот видишь, - усмехнулся я, - хорошая новость, думаю, что сегодня буду докладывать королю. -Так он же .. это.. ну того.. – запнулся орк. -Дэрд, Дэрд, -попенял я десятника, -копну на голове отрастил, а ума не нажил. Просто поверь мне на слово, кем бы он не стал, а все равно остался вашим принцем. –непонимающих взгляд орка заставил меня пуститься в рассуждения о ценности королевской крови, наследование, законов и даже… обычаям. Такими вот спорящими нас и нашла Иклеона. Девушка торопливо шла в мою сторону, я окликнул ее, и она, услышав знакомый голос, обернулась и улыбнулась такой улыбкой, что у меня сперло дыхание. Такой счастливой я ее видел всего раз, когда она спасла от болезни однажды Ономара, и вот…снова эта улыбка. -Ты слышал, - прощебетала гоблинша, -король проснулся. И Гиселла тоже, -добавила она ответ на еще не заданный вопрос. –наконец то я смогу продолжить дальше мой путь. Темные круги на зеленоватой коже под глазами смотрелись у девушки страшно, но я понимал, что взвалив неподъемный груз на свои хрупкие плечи Иклеона несла с гордостью и терпение тяжелую ношу. -Значит сегодня им можно будет засвидетельствовать свое почтение? – полюбопытствовал у гоблинши, -или на завтра перенесут встречу? -Они еще очень слабые после сна, -подтвердила мою догадку Иклеона, встряхнув непослушной каштановой гривой, отчего несколько локонов вылезли из синей ленточки, державшей волосы и упали на грудь. –вот немного поправятся и в тот же день мы обязательно представим их стране. -А страну им, - влез со своим замечанием десятник, с любопытством оглядывая «хозяйку», как называли в Стрэго Иклеону. – а ты сестрица спала ли сегодня? -Дэрд, Дэрд, - почти моими словами ответила ему девица, -не спала я. Сегодня нашли несколько десятков спасшихся рабов в завалах рабского рынка, вот решали, куда их пристроить. -Отдать хозяину. –развел руками орк. -Ага, щас. – посмотрела на него твердо Иклеона, - этот орк совершенно не понимает, что такое ресурс. В общем, моим указом со вчерашнего дня в королевстве отменено рабство в целом. Указ подписала задним числом, и теперь рабовладельчество, торговля людьми и другими разумными приравнена к убийству, и наказывается смертной казни через четвертование. -Тебя уничтожит элита города. –восхитился я отчаянным шагом гоблинши. –ты хоть понимаешь, что ты натворила? -Конечно, - согласилась дева со мной, - мы не звери чтобы лишать детей их матерей, мы не скот чтобы нас продавать. Мы не рабы, рабы не мы. -Это просто…-орк упал на колени перед Иклеоной. -Так же мною были провозглашены основополагающие данные республики – свобода, равенство, братство. Но в то же мере, я написала основной закон – конституцию, и первые законы о земле, недрах, и объявлении формировании народа Абраны. Так же я упорядочила налоговый кодекс, и уголовный, расписала закон об обязательно образовании, защите детства, и жизни. -Ты решила перевернуть историю? –понял в своем ключе высказанное гоблиншей. -Неа, не перевернуть ее, а двинуть ее застрявший локомотив на рельсы развития. -Тебя четвертует чернь. –прошептал орк. –Если перед этим не отравит элита. -А это мы еще посмотрим, кто кого перемелит. –зло проворчала Иклеона. Затем она поманила нас за собой, -идемте скорее, скоро на придворцовой площади будут читать все, что я натворила этими ночами. Хочу, чтобы вы первыми услышали это. Следующая неделя пронеслась как галопирующий жеребец. Слабый король старательно вслушивался в рекомое Иклеоной, но был категорически против свобод и равенств дарованное зеленокожей гоблинщей монохромным жителям Стрэго и всей Абраны. Но после долгого разговора смирился с конституционной монархией, оставив себе иметь выносить право вето на документы. И через месяц страну стало не узнать. Как- то все резко завертелось, и я потерял из виду гоблиншу и ее сородичей ровно до того момента, когда поздним вечером в дверь моего дома начали стучаться сразу несколькими кулачками поздние гостьи. За дверями стояли они, все пятеро. -Юнко –требовательно назвала меня Иклеона, -меня только что хотели отравить. Я вылила вино собакам, а они минут через пять все передохли. -Я то тут при чем? –не понял сказанное, восприняв все на свой счет. -Мне нужно срочно бежать- произнесла Иклеона. И оглянувшись вокруг, заметила несколько любопытствующих взглядов, преследовавших ее и побледнела. –Ты же мне поможешь? -Только плащ накину, - ответил подруге, и почти сестре. -А что тут происходит, и без меня? – высунулся из своей спальни отдыхавший Ономар, -я с тобой пойду Иклеона. Друг принял решение как- то сразу, и бесповоротно. И вот таким составом, под моей и Ономаровой охраной мы поспешили к портальщику, что ворчливо переправил маленькое семейство гоблинов в Стоулстаун. На прощание я обнял друга и гоблинов, и незаметно сунул Иклеона небольшой мешочек с десятком серебряных монеток. -Дождись меня. Буду дня через три в харчевне «Три пескаря», - велел спасительнице. –Как только освобожусь- постараюсь сразу прийти к вам на помощь. С тем мы расстались. Я поспешил доделывать необходимые дела, писать письма родным и паковать вещи. 6.2 Юнко. Абрана, Стрэго. Следующий день. Утро сразу не задалось. Туман накрыл наполовину разрушенный и уже очищенный от остатков зданий город пушистой непроницаемой пеленой. Да так плотно он обнял город, что уже на протяжении протянутой руки не было почти ничего видать. Стражники, боясь орудующих отчаянных бедняков и мародеров, страшились отойти на лишний шаг за установленные Иклеоной точек наблюдения за городскими развалинами. Мир стал внезапно так мелок и жалок, сократившись до нескольких метров обзора, что я шел на работу к городскому муниципалитету старательно придерживаясь рукой дышащих на ладан свежих заборов, поставленных рачительными хозяевами на скорую руку. Вляпавшись в новую отложенную двуногими разумными личинку глухо выругался и хотел вытереть паленой травой сапог, но испуганно оглянувшись на странный шум позади, поторопился дальше. А как это просто было, я представил, что отниму руку от забора, и мир вокруг исчезнет, пропадет за серой пеленой. И в целом мире останусь только я один. Зеленая морда стражника орка, стоявшего на часах у развилки второго кольца, внезапно выскочила перед моим лицом. Эта наглая морда так обрадовался знакомому лицу, что оскалил все свои тридцать восемь зубов, и нагло прорычал: -Доброе утро, Юнко. Туман скрадывал не только обзор, но и звуки, но я прекрасно понял, что прорычал один из шестого десятка, сторожившего сегодня Стрэго. И недовольно нахмурился: -Ты один на посту? – спросилего, не увидев рядом со стражником напарника, - вам же запретили ходит по одному? -Да тут он, - торопливо ответил мне орк, - отошел отлить к забору и сейчас вернется. -Так, значит эта тварь нагадила лепешку чуть поодаль, – озверился на стража, - а я вляпался в нее своим сапогом. -Ну простите господин хороший,- виновато прорычал стражник, - новенький он, глупый еще. -Убрать – коротко велел стражу мотнув позади себя на забор, -я чтобы мне больше ни- ни, если только узнаю, что вы гадите в городе, после того как улицы начали бороться за предложенные Иклеоной звание «улиц образцового типа», я вас со свету сживу. -Счас будет сделано, господин, - рявкнул орк и исчез в пелене тумана, а я недовольно вздыхая и бормоча оскорбления обосравшемуся засранцу, поспешил на работу. Муниципалитет –так гордо называла Иклеона полуразрушенное здание из красных кирпичей, тут и там облицованное мраморными розовыми мраморными пластинами, наполовину осыпавшимися со стен от землетрясения. Остов его стоял напротив ворот замка короля, и был прекрасно виден со всех сторон площади Свободы. Да, Иклеона взялась основательно за город , и своей волей дала этой площади новое имя. Ну кто теперь вспомнить площадь Трех Нимф, названную в честь небольшого монумента, разрушенного все тем же землетрясение, а громкое название «площадь Свободы» сразу врезалась в сердца и ум разумных, живущих поблизости. Начав разбирать город именно с этой площади, Иклеона велела организовать жандармерию, именно в этом здании. -Посидите пока в подвалах, может поймете, что не зачем там держать узников совести, - произнесла она непонятную фразу, предлагая возглавить мне новую «десницу короля». Даже не выслушав мои оправдания, почему я не в силах заняться предложенной вакансией, сгрузила мне в руки несколько стопок бумаги и велела начинать важнейшее действо – «наводить порядок». Так же пообещала вскоре принести руководство к действию, и какие- то законы и акты. Если бы я знал, на что подруга меня подписывает, то постарался бы убежать и спрятаться в подвалах первого попавшегося здания в округе, но в тот миг, я воспринял оказанное доверие с гордостью и любознательностью. Уже через час мы с тремя новыми рекрутами- жандармами распинали и вешали первых мародеров, взятых с поличным у трупов трех убитых ими же жителями города. И вот так изо дня в день, отчитываясь каждым вечером перед лицом Иклеоны, я занимался творившимся ужасом вокруг. Казалось у разумных не осталось разума. Или же он обратился в пыль и дым после колебания земли Богами. Скольких убитых мы похоронили за неполную неделю, страшно сосчитать. Каждую вырванную жизнь у смерти, воров, мародеров и убийц я считал своим маленьким, но достижением. Лица нескольких до сих пор вставали передо мной во снах. А других, в тех же снах, я убивал снова и снова, желаю делать это вечно, без остановки и сожаления. Постепенно порядок в городе восстанавливался. Жители видели поддержку со стороны временного правительства, и горячо откликалось на его призывы, сожалея, что до катастрофы так о том же самом народе совершенно не беспокоились предыдущие правители. Мир переходил на новые рельсы истории, направляемый мягкой ладошкой гоблинши, взявшей эту историю в свои руки. Первый печальный звоночек прозвучал за два дня как проснулся король с сестрой Иклеоны, Гиселлы. В тот раз я смог спасти ничего не подозревающую Иклеону, от подосланного ночного убийцы. Как эта «хворь ночная» пел у нас в казематах. Я аж заслушался. Ни деньги, ни совесть не присутствовали в пустой голове – только цель и средства для достижения последней. Отрубленные руки и ноги, стражники с омерзением выкинули наутро в городской ров для бродячих собак, чтобы они полакомились отбитым мясом падали. Второй звоночек случился после того как король проснулся. Его величество не желал делиться властью. Он настаивал на единоличном правлении. Как она его уговаривала, я не знаю, что она ему рассказала, тоже не ведаю, но на утро девушка вышла тенью из покоев короля, и буквально поползла по стеночки в свою коморку у ворот. Да, расчищенный замок кое как смогли отстроить и откопать в нескольких местах. Иклеона и тут постаралась для сестры, оставить ей небольшой, но плюс в развитие страны. В другой раз я поймал ядовитого воздушного дракончика, что кто- то подкинул к двери подруги в надежде , что он сможет проскользнуть в её комнатушку , и убить своим ядом. И вот он третий звоночек. Уже не звонок, поправил я сам себя, это был набат. Как хорошо, что она смогла с гоблинами ускользнуть в Стоулстаун. Я понимаю, что это был уже самый край, и возможно еще один шаг, и Иклеону в конце концов убил не этот наемный убийца, так другой. Кому- то сильно мешала деловитая и разносторонняя гоблинша, совавшая свой нос во все возможные дела, и писавшие такие страшные акты, законы, и правки к ним. Но народ вкусивший данных ему свобод уже не желал себе иного. И горячо поддерживал начинания зеленокожей и вечно не выспавшейся гоблинши. Вот и угол соседнего здания показалось, то что граничило с моей работой, я торопливо скользнул под защиту остова синего битого кирпича, что вчера складывали трудолюбивые орки, расчищая здание под новое строение, или восстановление разрушенного. Не знаю, не спрашивал. Туман начал немного рассеиваться, но все еще оказался слишком плотным. И пусть я видел уже не на одну руку вперед, а на две, все равно жутко было ходить по улицам города одному. -Шеф, -позвал меня у двери нашего жандармского дома один из постоянных его обитателей –страж по имени Волгх. Шефом меня звала Иклеона, а он услышал и начал называть так же, а за ним и остальные начали величать этим непонятным словечком гоблинши, –вы видели сколько бумаг вам там занесли? -Нет, -ответил ему, -я только пришел. Ты же сам видишь это. -Ну я думал вы на минутку отлучились. –оправдался орк, -так я про бумаги, там расписаться за доставку надо. А я не умею. И курьер ждет. -Сейчас все сделаю. –ответил Волгху, и поторопился в свой подземный каземат, как нарекла кабинет Иклеона, однажды забежавшая к нам на минутку. Отпустив курьера, и приняв еще одного, я занялся разбором накопившихся дел. Пролистав отмеченные дела, я выписал три важных события на сегодня: Первое – это казнь шести пойманных воров, второе –обход по левой стороне второго кольца, и наконец передача дел одному из орков, Нимазетом его звали. Он внушал гораздо больше доверия, чем остальные. Был исполнительным и честным. Именно последнее подкупало меня больше всего, особенно после разговора с Иклеоной, где она рассказывала мне байку про город в котором все брали взятки. -Шэф, -окликнул заскочивший на минутки Волгх, -вы идете на казнь? -Да, - махнул ему рукой дописывая записку Нимазету. –сейчас освобожусь. -Я с вами пойду, - шмыгнул носом орк, и прислонившись к двери принялся смотреть как я старательно вожу гусиным пером по листу бумаги. Наконец дописав нужное, медленно посыпал чернила мелким речным песком, подождал пока они высохнут и запечатал отрывок красной веревки подогретым сургучом своей печатью. Сверху написал имя Нимазета. -Кинь ему письмецо, – попросил у стража, и тот умчался относить послание. – и жди меня у входа. Накинув плащ на плечи, я поторопился к выходу, где столкнулся с уже выполнившим мое поручение Волгхом. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда я махну рукой подзывая, ожидающему «отряду возмездия», как нас звала Иклеона. Площадь, где происходили наказания была прямо за королевским разрушенным замком. Расчищенное от камней и деревянных балок место, облюбовал палач и его подмастерья. Очень быстро они наладили тут новую пыточную происходившую прямо под голубым небом. Вот и сейчас уже двое корчились на сбитых перекрестиях деревянных кое как обструганных балок, взятых в ближайшего разрушенного дома, и использовавшихся палачом в своих целях уже неоднократно. -Как голосят, - довольно пробормотал довольно громко Волгх, явно чтобы его услышали шедшие рядом сотоварищи. –интересно, что они будут орать, когда им кишки начнут выкручивать наружу? -А что, - поинтересовался десятник Дэрд, -сегодня палач в ударе и работает по полной, без лени? Уточнение вызвало смех в идущих рядом. -Этот гад всегда работает с огоньком, - заметил сосед Дэрда, совсем молодой орк, да что ж такое- то никак его имя не могу запомнить. -Даа, - согласился с ним Дэрд, -и ведь гад – это про него буквально, таких как он один на миллион! Просто палач в этом городе умер при катастрофе, и на его место согласился прийти оборотень-змей, у которого мародеры положили в землю половину семьи. При чем самых маленьких не пожалели. За это кат не особо церемонился с попавшими в его руки даже честными ворами, промышлявших без кровавых дел. «Как у него рука не устает бить плетью огромных орков, у которых вместо шкуры кажется металлическая кольчуга?» -посочувствовал я кату, но в этот же момент увидела довольное лицо палача, залитое красными брызгами крови, и меня передернуло от омерзения. Все же грязная у него была работа, как ни круги. -…И этот подлец зарезал двоих детей, когда они спали под боком у матери и украл их еду. – зачитывал очередной приговор глашатай, пока кишки приговоренного орка наматывали на крест на котором он уже висел прибитый. – Засим орк Форфах, свободный гражданин города Стрэго, приговорен к казни через распятие на кресте с обматывание его кишок вокруг верхушки креста и оставление на солнечном свету до полного умерщвления! От ужаса я икнул, и бросился к уже казненному, но еще живому орку, кишки которого закончили приматывать к навершию креста и начали закреплять крест в специально предназначенное место для этого- металлическую трубу, вбитую в плотно утрамбованную землю у края обрыва в который потом скидывали трупы и всякую дрянь, типа помоев. -Да как же, - вырвалось у меня из груди, когда я видел поднятое на миг кровавое лицо казненного, но еще живого. – как же так? -Отойдите за заграждение, -велел мне один из подмастерьев палача, указывая на черную ленту поставленную вокруг лобного места. – смотреть разрешается только там, подходить ближе никак невозможно. -Нельзя, - поправил я его, -нужно говорить нельзя. -Ну если вы понимаете меня, значит отойдете? – спокойно спросил подросток орк, -просто нельзя кату мешать, а то он ворчать станет, и все из рук у него будет валиться и… -Я все понял –поднял перед собой руки, соглашаясь заранее с пареньком, - ухожу. Но скажи мне, как быстро умирают казненные на кресте? И мотнул головой в сторону Форфаха. Парень проследил взглядом за моим движением и недовольно произнес: -Не так долго, как хотелось бы. –затем он вперил взгляд в меня, - вы хоть знаете, что этот подонок убил целую семью перед этим, а потом и этого ему показалось мало и он пошел убивать всех без разбора. Не жалея ни детей, ни стариков. –Парень встряхнул давно не мытыми черными лохмами, и добавил, -в пьяном угаре он перерезал пол улицы, и все это без звука, без криков, и даже без объяснения причин. Просто потому, что ему так захотелось. Мне нечего было сказал уставшему пареньку. Казалось, что смерть сама благословляет его на работу, настолько точны и честны были его слова. Но сколько горечи прозвучало в его словах. -А кто-нибудь остался жив в той резне? –поинтересовался я тихо у парня. -Старуха Изелькуль, и двое младенцев, которых орк не заметил в пылу убийства. -был ответ. -А где они сейчас? –моя ладонь с монетой сунулась в руку мальцу, и он принялся неторопливо объяснять, где можно найти пострадавших. Отходя от висящих на крестах убийц и грабителей, и зло плюнул в закопченную землю. Рядом стояла неизвестная мне старуха и с ненавистью желала всем грабителям и убийцам проклятий. Её скрипучий голос прорезался в общий ор тоненькой испорченной скрипкой вводя свой диссонанс в разливающуюся вокруг какафонию. -Не такая судьба тебя ждала, Форфах, -бросил сердито в сторону того, с кем делил кров и спальное место. Спустя день. Обвиснувшее тело надо рвом, что было прибито гвоздями к кресту, слегка колыхал вечерний ветер, шедший в город с дальних пристроек. Вечерняя полумгла уже впивалась тонкими едва заметными пальцами-тенями в уставший от дневных проказ город, а я вернулся к телу Форфаха. Нечто меня позвало и притянуло сюда. Будто приказало прийти. И я послушался своё шестое чувство, не отказал ему. И пусть уставший, но смог притащить себя на место казни. Меня мутило от обилия крови на липшего на этот кусок мяса, называемого прежде гордым именем –Форфах. Сын степей, гордость рода, был пойман с поличным, как блудливый шакал избивающих беззащитных куропаток. Но мало ему было этого, он вдогонку еще и обокрал нищих и едва переживших трагедию терпеливых жителей Стрэго. Подошел поближе к обвисшему и неживому телу, и присел на корточки, пытаясь посмотреть ему в лицо. Трогать его, касаться, да и просто быть рядом было нестерпимо противно. Было такое неприятное чувство прикосновения к мерзости, соучастие ей, и даже некоей дружбы с ней. Все тело передергивало не раз и не два от неприятного ощущения, будто чья та ладонь скреблась по затылку и ниже по лопаткам спины, а потом этот внезапно появившийся комок в горле- будто удар под дых. Все сковывало дыхание и застилало глаза непонятно откуда взявшимися слезами. -Я плачу. – произнес я, всматриваясь в обвисшие и слипшиеся в крови волосы Форфаха. –По тебе плачу. Не друг и не враг. Так. Поднялся и всмотрелся в намотки на навершии креста. -Ты же был смелым и честным. Твоя гордость граничила с безумием, что с тобой сталось, орк? Почему ты совершил такую черствую подлость? Неужели ты был готов променять все на Гиселлу, лишь бы обладать ею? Мысли наворачивались одна на другую, я вспоминал рассказы Иклеоны, и то чему был сам свидетелем. Светило медленно катило свои телеса за высокие сосны и ели лесов, стоящих вокруг города, а я все еще был не в силах уйти от места казни орка. -Как жаль, что не узнаю от тебя, что же произошло на самом деле. Как печально, что твоя жизнь закончилась вот так. И знаешь, я обдумал за этот день все дни, прожитые с тобой, наши разговоры, и понял – ты был брошенным щенком, щепкой, пущенной в водоворот событий. И ты, забытый дитёныш, подобранный и не обогретый, смог стать кем-то, возможно это сделало тебя таким, и привело на это лобное место. Но все же, жаль, безумно жаль, что ты окончил свою жизнь вот так… Свет заходящего солнца померк. Темнота поднялась из длинных теней, и обняла нас. И в этот миг тело Форфаха дернулось. Не веря своим глазам, я наклонился к его лицу, и с ужасом увидел, как разгораются уголья зеленого отблеска безумия в его широко распахнутых глазах, вглядывающихся в черную землю. -Да как же так! - невольно воскликнул и рывком запустил в его липкие волосы ладонь, поднимая его взгляд вверх, к своему лицу, - Боги, неужели вы решили дальше испытывать малого? За что вы с ним так? Буквально сейчас, в этот момент, под моими руками рождался лич. Вернее, это была еще его личинка, но все же, одно из самых проклятых существ во всех мирах –Яви, Нави, Прави и Слави. -Это не только противно, это не честно, но и вообще выглядит паршиво, - заметил я и поймал уже осознанный взгляд Форфаха на себе. -Пить, - попросил меня очнувшийся. -Ты кто? –не понятно почему спросил я у орка Форфаха. -Никита. –ответил мне лич. –дай пить. Одежда тем временем тоже претерпевала на нем изменения, она истлевала, и становилась тоненькой и невесомой, как нежнейший шелк. Пучок волос остался у меня в руках, и я бросил на землю подальше от себя мерзость, помня, что личи питаются живыми соками сущего. -Какой Никита? – спросил распятого, и тот слегка шелохнулся, а затем через силу, упрямо поднял на меня свое лицо, - ты же орк, Форфах. -А…- промычал орк. –значит вот как Она решила. Пути Богов неизвестны и непредсказуемы. Он будто говорил уже не раз слышанное, и сказано это было кем-то видимым только для него. Трансформация протекала так быстро что я ужаснулся еще раз. Его лицо будто кто- то сковывал, вытягивая жизнь, соки, оставляя голый череп и натянутую кожу на кости. -А ты значит друг, который должен меня встретить в мире. –прошептал через силу Никита едва сомкнутыми губами, что уже отказывались говорить. –Значит Богиня не обманула меня. Сними же меня с креста, человек. Сделай мне последнее добро. Подтверди нашу дружбу. И я замер перед его телом, что уже осыпалось струпьями, избавляясь от лишнего, ненужного в жизни лича. Выбор был страшен и ужасен. И в первую очередь для меня. А во вторую… Рука сама скользнула в карман, нашла и стиснула между пальцев серебряную монету. Передо мной стоял выбор… Но в это мгновение уже знал какой именно шаг сделаю в следующую минуту…