Последний шторм

      Вообще-то Эрин ждал к ужину Шая — отчего-то тот решил, что проводить вечера в его компании, в его скромном арендованном домишке куда лучше, чем в своей крепости. Сейчас, правда, немного опаздывал, о чём ответственно предупредил, связавшись по кристаллу. Кажется, что-то случилось на верфях.       Ну хоть вездесущая проклятая тьма не заставила очередных женщин сброситься со скал в море… Ну или Эрин этого отчего-то не увидел. Чему был несказанно рад, если честно.       С энтузиазмом он взялся за ужин — хотелось порадовать Шая хоть чем-то, отблагодарить за то, что тот был рядом, при этом умудряясь не лезть в душу. Умений на всякие изыски, правда, не хватило: два зайца так и лежали одиноко в углу, дожидаясь более умелых рук, пока третьего увлеченно раздирал внушительными зубищами Бальтазар…       Эрин ждал Шая, однако вместо него из-за густых деревьев вышел вдруг совсем другой человек. Точнее, маг. Тёмные волосы, голубые глаза… прорва силищи и пагубное пристрастие к алкоголю. Эрин знал его, подумывал как-нибудь встретиться и поговорить уже. Однако пока не представлял, о чём им вести разговоры.       О чём ему, бастарду высокомерной лаэды, говорить со своим отцом.       — Лорд Тангрим, — Эрин склонил голову в приветственном поклоне.       — В прошлый раз ты назвал меня отцом, — хмыкнул Тангрим в ответ. И подошёл ближе.       Эрин заранее поморщился, предвкушая уже знакомое похмельно-пьяное амбре. Да так и замер, удивлённо разглядывая своего внезапного гостя — Дориан Тангрим, кажется, даже к своему собственному изумлению, был трезв и вообще выглядел на удивление знакомо. Таким, каким видел его Эрин в своих видениях — взрослым, малость эксцентричным, но серьёзным магом с гигантским потенциалом и отменным происхождением.       — В прошлый раз я был не в себе.       — Припоминаю что-то такое, да. Слушай… ты уж извини меня, ладно? Ну за то, что клеился и вёл себя как мудак. Не то чтоб я не он, такой себе папаня тебе достался, но я ж не знал…       «Я тоже», — хотелось ответить, но Эрин смолчал.       Дориан Тангрим — его отец, это неоспоримо. С каждым мгновением, что он находился рядом, Эрин это понимал всё чётче. Спасибо то ли его дару, то ли Неметону, который охотно помогал своему новому светлому хранителю разобраться в происходящем пиздеце. Но рассказывать ему о даре банши, о видениях… Нет, на это Эрин готов не был. Виной тому, в первую очередь, Себастьян, строго-настрого запретивший трепать языком направо и налево… Ну ладно, всего-то глянувший разок этими своими глазищами, от которых жуть брала. Мэйр, сам Себастьян да Шай: вот и весь нехитрый списочек тех, кому стоит быть в курсе. Предположительно, вскоре узнают и Астрид Эйнар с Раэлином, предложенные в учителя, но круг посвящённых всё равно ограничен.       — Вам не за что извиняться, милорд, — отозвался наконец Эрин. — Вы мне ничем не обязаны.       — Я — и ничем не обязан своему сыну? Ну знаешь ли, я, может, безответственный кретин, но не до такой степени! — заявил Дориан, сложив руки на широкой груди. — Вероятно, бросать детей принято в семействе этой… твоей так называемой матери, но я не таков.       — Вы… вы говорили с моей матерью? — уточнил Эрин едва ли не с ужасом.       Не приведи боги, леди Иртанаэль явится сюда, в Синтар, узнает о его силах…       Нет, не явится. Эрин мотнул головой, прогоняя глупую мысль. Своей матери он не был нужен и в те дни, когда считался перспективным, а уж сейчас и подавно. В лучшем случае, попытается заставить Лисандра отыскать, вразумить и, быть может, снова решит подыскать для своего неудавшегося сына подходящую партию.       Что ж, Эрин даже удачи ей пожелает. И с удовольствием полюбуется на то, что останется от неудавшейся пассии после встречи с разохотившимся до его провидческого дара лордом Лейернхартом. Да и с Шаем тоже.       — Говорил? Ну, это слишком сильно сказано. Орал в основном, — фыркнул Дориан. Однако же ему хватило совести сменить гневное выражение лица на виноватое. — Прости, если это доставит тебе проблем, но я… не сдержался. Я был так зол на эту бессердечную стерву… до сих пор зол, что уж там, — он тяжко вздохнул и покачал головой. — Эрин, я всегда заботился о своих кошках. Уж конечно, я бы позаботился о своём сыне ничуть не хуже, если бы только о нём знал! Да, я наверняка был бы самым отвратительным отцом на свете, ни в чём бы тебе не отказывал и избаловал безбожно, но… я, по крайней мере, любил бы тебя. В моей семье ты ни единой минуты не был бы несчастен. Тебе бы просто не позволили!       — Это она вам сказала? Что я был несчастен?       — От счастливой жизни не бегут в Аэльбран тусоваться с бессмертным рыжим проходимцем… даже если он такой красавчик! — выдохнул Тангрим чуть ли не мечтательно. Но тут же негодующе прибавил: — То, что мне говорила эта полоумная ведьма, даже вспоминать противно. Видят боги, я едва не поднял руку на женщину! Ума не приложу, как вообще умудрился заделать ей ребёнка!       Эрин криво ухмыльнулся: эта история хоть и не была общенародным достоянием, но в Крагеннане о ней не знал только самый ленивый сплетник.       — С помощью зелья. Лаэда Иртанаэль по-фейски красива, вы, очевидно, питаете слабость к фейри, а подлить в вино чудесного зельица, которое знатно туманит мозги и не только их, ничего не стоит, — поделился он. — Вы правы, я не был счастлив дома. Но и сюда вернулся не для того, чтобы отыскать вас и просить возмещения за трудное детство. Хотя, признаюсь, я часто думал об этом. О своём отце. О том, какой он, жив ли, похож ли я на него… Мне не нужны ваши деньги, ваш титул или ваша фамилия, хоть и звучит она получше моей. Я только… — Эрин замолчал, силясь подобрать слова. И пытаясь прогнать совершенно ненужный сейчас ком в горле. — Мне было любопытно — может ли кто-то моей крови испытывать ко мне что-то кроме безразличия. Видимо, вы бы испытывали. За что я вам очень благодарен, лорд Тангрим.       Было на удивление странно видеть, как взрослый здоровенный мужик прячет лицо в ладони и от его глупой болтовни едва ли не ревёт, как дитя малое. К счастью, Дориан шустро взял себя в руки и заметил почти весело:       — Знаешь, будь твоему брату всё равно, он вряд ли назвал бы вашу маменьку полоумной ледяной сукой, явно мечтающей сдохнуть в одиночестве. Ещё он, кстати, пообещал найти тебя и прибить за то, что ты ни разу ему не написал. И твой отец… твой отчим, — поправился он до смешного ревниво, — по крайней мере хотел знать, как ты и где тебя найти. Я, конечно, не сказал… не знал, захочешь ли ты их видеть. Но они были очень рады узнать, что ты жив и цел.       Пожалуй, Эрин знал это. Что Лисандр и лорд Вардан искали его — зачарованные, а оттого жутко дорогие письма на адресата иногда находили его. Ни одно из них он не читал, всякий раз испепеляя нехитрым заклятием.       Что они любили его, насколько позволяли им их фейские сердца, знал тоже. Помнил, как они пытались защитить его от гнева матери; как Лисандр пусть и редко, но приходил в комнату и сидел с ним после очередной ссоры с матерью. Знал. И частенько скучал по ним. Но всякий раз отбрасывал прочь все эти глупые чувства — потому что их обоих не было рядом, когда они были нужны. Потому что их заботы и защиты было недостаточно. Потому что они позволили матери заключить унизительный брачный договор. Потому что из-за этого Эрин получил свой жуткий дар, когда совершенно не был к этому готов, и едва не сошел с ума от этого. И простить всё это очень непросто.       — Я не хочу. Мне сейчас хватает встреч, приятных и не очень. Но я рад слышать, что с ними всё в порядке. Хоть я и думал, что брат всё же сможет покинуть мать, — он вдруг усмехнулся, поймав неожиданную мысль. — Выходит, я оказался смелее моего сильного и умного старшего брата. Ну хоть в чём-то я лучше него.       — Ну разумеется, ты лучше, — ворчливо отозвался Тангрим. — Ты ведь мой сын, моя кровь.       — Только наполовину.       — Ой, да кого волнуют эти детали!       Эрина — точно нет. Когда-то — да, волновало, потому как быть полукровкой в фейском городе не так чтоб слишком радостно. Особенно если фейского в тебе — едва ли заостренные уши. Но последние несколько лет — совсем не волновало. Было как-то не до чистоты собственного происхождения.       Эрин надумал позвать лорда Тангрима («Дориана», — зачем-то мысленно поправился он) в дом на чай, когда тот вдруг подозрительно нахмурился. Достал из-под кителя слабо светящийся кристалл связи на цепочке, прослушал только одному ему доступное сообщение. Сердито буркнул что-то, после чего сунул камень обратно. Эрин неосознанно прислушался к ощущениям, к своей магии. Дар молчит — значит, ничего важного и… смертельного не случилось, что несказанно обрадовало, если честно. Дориан, правда, его веселья не разделял.       — Терпеть не могу это место, — заявил он недовольно. — Одни дебилы на службе, на пять минут отойти нельзя. Ну ладно, на полдня, но!.. В общем, мне нужно в город, ты не против?       Эрин замотал головой. Он вообще эту встречу не планировал, хотя и был рад, что Тангрим пришёл к нему первым. Сам бы он решился на визит ой как нескоро.       — Нет, я и сам… В смысле, мне тоже нужно в Синтар вообще-то. Могу проводить. Вроде как.       — Это кто кого ещё проводит, мелочь ты шустрая, — добродушно хмыкнул Дориан. — Куда собрался-то?       — На рынок, — не стал скрывать Эрин. — Шай обещал прийти на ужин, так что…       — Путь к сердцу грифона лежит через желудок, да? А ты перспективный! Но готовишь, надеюсь, получше меня…       — Не надейтесь, милорд.       — О, да Пресветлой богини ради! — воскликнул он чуть раздражённо. — Какой я тебе, к Бездне, милорд? Не хочешь звать папочкой, так я и не претендую, но имя-то моё ты вроде знаешь.       Ну вот и что тут ответить? Едва слышное «хорошо» Эрин еле выдавил, искренне осознавая, что перевоспитывать себя придётся долго. Не потому, что он был настолько уж хорошо воспитан — просто как еще называть своего… отца? Который ещё и лорд к тому же.       К превеликому счастью, по дороге до портала лорд, то есть Дориан, решил оставить серьёзные темы и вовсю трепался обо всём подряд. О спецназе, о своих кошках, коих в настоящее время у него насчитывалось аж целых три. О своих мечтах о сильфуре, которым обзавелась «эта вздорная утка в яблоках», а ему всё никак не дарят котика его мечты. О работе, унылой и безблагодатной, не то что в столице или на передовой. А Эрин… а что Эрин? Он слушал и даже был чуточку рад тому, что именно этот человек, в свои годы на редкость неугомонный и едва ли взрослый, оказался ему отцом. Нет, практической пользы это всё ещё не имело, однако же… весело типа.       Вскоре им пришлось-таки расстаться — Тангрим решил ради приличия поисполнять свои обязанности коммандера полиции и умчался прочь, напоследок оставив свои ментальные параметры для связи и пригрозив снова нагрянуть в гости как-нибудь на днях. Эрин же отправился на центральную площадь, откуда было легко добраться до шумного и многолюдного рынка. Хотя, как он узнал от Шая, в последнее время народу тут изрядно поубавилось — охотники до товаров подешевле, до всякой экзотики, да и просто контрабанды, тянулись в порт. Городской же рынок предпочитали в основном те, кому было лень через десятки улиц и улочек тащиться сквозь вечные лужи, сырость и туманы, да еще и вниз по склону… То есть вниз-то дойти не проблема, а вот охотников переться обратно с пятью сумками на пару рук было не так уж много. Да и тут можно найти всё, что только приходит на ум: специи и шёлк, диковинные амулеты, подозрительные артефакты, мясо синерогого осьминога и кучу всякого прочего добра, какое и вообразить трудно.       Эрина, впрочем, удивить посложнее, нежели чинных господ из синтарийского городского центра. В Аэльбране рынок есть тоже, и туда всякого разного барахла ещё и побольше тянется. Спасибо близкому соседству с Шафри, крупному порту и на редкость разношёрстному контингенту…       Удивиться всё же пришлось. Да что там — Эрин едва не грохнулся в обморок прямо возле витрины ювелирной лавки. От ужаса, оцепенения или же омерзения — поди разберись. Магия подступила к кончикам пальцев против воли, вымахал и тут же иссох цветок в выставленной зачем-то на улицу кадке.       До боли знакомой, уверенной походкой из лавки вышел тот, кого Эрин не желал бы видеть до конца своих дней.       Мерион. Грёбаный Мерион эрд Раавен, в одежках куда более роскошных, чем бывали у него в Крагеннане, всё такой же привлекательный холодной фейской красотой. И такой же ненавистный. Эрин едва подавил желание потянуться за изогнутым ножом, что так и висел у него на поясе, заставил себя отвернуться, сделать шаг в противоположную сторону, чтобы не встретиться с Мерионом даже взглядом, даже случайно.       Однако же везение Эрина редко привечало. Особенно когда дело доходило до всяческих встреч. Он и глазом моргнуть не успел, как очутился в тесном проулке между лавочкой бытовых артефактов и трехэтажным жилым домом.       — Ну и ну-у-у, — протянул Мерион — разумеется, именно он сцапал Эрина за плечо, уволок в тёмный угол и прижал к холодной каменной стене. — Привет-привет, моя радость! Как жизнь? Гляжу, даже похорошеть умудрился… за восемь лет-то. Давно не виделись, а? Надеюсь, стосковался в разлуке?       — Отпусти, — зашипел Эрин, вцепился, что было сил в сжимающую плечо руку. Неудобно, больно, жутко — до ватных ног, до паралича.       А ведь Мерион эрд Раавен — вовсе не один из гильдейских ребят, с коими водил знакомство Эрин. Не маньяк, не убийца, даже не тёмный маг! Просто тот, в кого Эрин когда-то давно был влюблен. Совсем недолго, уж к счастью или к ужасу ли — этого он так и не понял.       — Я сказал, отпусти меня, — повторил он, с трудом справляясь с голосом. Потому что дышать было совершенно нечем и магии в теле будто не осталось вовсе, хотя он не колдовал сегодня. Даже мучительные видения баэн-ши не тревожили.       — Раскомандовался, посмотри-ка, — фыркнул Мерион и склонился к нему ещё ближе. До тошноты близко. — На твоём месте я бы был поласковее, Эрин-фэ. Ты мне изрядно задолжал, радость моя…       Эрин отвернул лицо, чтобы даже случайно, даже мимолетно он не мог коснуться его лица, его губ… перед глазами тут же всплыли картинки — не видения, но воспоминания. Как Мерион целовал его, как говорил что-то подобное: что Эрин ему должен, что ему стоит благодарить его за каждый проведенный вместе миг. И Эрин был благодарен, правда — охотников до чересчур явно полукровной фейки, больше похожей на человека, чем на сына древней крови, было не так уж много…       Как Мерион, без всякого стеснения рассказывает, что после свадьбы они обязательно проведут ритуал, чтобы подарить его дому дитя. Эрин, правда, это вряд ли переживет, — он бы обязательно пережил, но откуда бы им обоим тогда это знать? — но зато окажет честь домам Раавен и Блайинор. И за это он тоже должен быть благодарен.       Оцепенение спало внезапно, будто кто-то плеснул на него холодной водой, заставив прийти в себя. Эрин, что было сил, оттолкнул Мерион от себя, отчего тот едва не отлетел к противоположной стене.       — Не занимаю у ублюдков, — заявил он резко, искренне надеясь, что Мерион не слышит, как гулко бьется сердце в его груди. — Но можешь спросить должок с моей матери. Вряд ли она откажет.        — Ого, — выдохнул он, явно изумившись такому отпору. — Раньше ты не был таким дерзким. Но ладно, ладно, так даже веселее…       Эрину вот ни разу не весело. Особенно когда хватают за руки, до боли, до синяков, тянут на себя, чтобы…       На этот раз никакого оцепенения не было вовсе. Оно ушло, испарилось вместе с паскудными воспоминания, вместе с осознанием собственной беспомощности и никчемности. Эрин — не тот, что прежде. Не забитый подросток, мучимый кошмарами и силящийся хоть как-то угодить матери, Мериону, всему народу фейри разом. Больше нет.       Рукоять ножа легла в руку быстро, привычно. Полированная чернёная кость приятно согрела ладонь, лезвие сверкнуло в мутном свете синтарийского солнца. И тут же оказалось под рёбрами Мериона. Прошло сквозь кожу и мясо, проскользнуло между органами, не задевая ни один из них, но окрашивая светлый бархат чужого сюртука в тёмно-бурый цвет.       Так учил Кондор.       «Ты не убьешь жертву сразу, однако же доставишь немало приятных минут. Себе так точно. Если же захочешь дальше…»       Эрин не хотел. Убивать — точно нет. Но и трогать себя больше не позволит.       — Как тебе такая ласка, Мерион?       Вместо ответа Мерион сполз по стене на сырую брусчастку, окончательно портя свой дорогой костюм. Зажал рану рукой, просипел что-то далеко не цензурное и, кажется, обещающее пару-тройку божьих кар. От какого именно из богов — этого он слушать уже не стал. Сунул нож, прямо так, в крови, обратно в ножны и шагнул прочь из тупика, где сейчас истекал кровью бывший любовник, а теперь явный враг, Мерион эрд Раавен.       — Ты поплатишься за это… — донеслось вслед. — За всё…       — Обязательно, — согласился с ним Эрин, даже не обернувшись.       Обязательно. Возмездие всегда настигает, в этом нет никаких сомнений. Мериона вот настигло. И никакого стыда по этому поводу Эрин испытывать не собирался. Только мрачное удовлетворение и совершенно не свойственную светлому магу радость от того, что кому-то больно. Возможно, не стоило так много водиться с тёмными магами…       Впрочем, нет — это мудаком быть не стоит, и цвет магии здесь совершенно ни при чём.              

***

             — Четыреста.       — Семьсот.       — Да ты издеваешься! Четыреста, и точка!       — Много ты, сопля вредная, понимаешь! Семьсот, и то не факт!       — Тоже мне, мудрый старец нашёлся!..       — Пять золотых на Билли-шельму, — флегматично бросила Кали, хрустя воздушной кукурузой.       — Принято, — согласился Шай, заграбастав себе горстку сладкого лакомства — у Кали на коленях обретался целый здоровенный пакет. — Шельма шельмой, но я в свою Айрис верю.       Вот уже второй час они сидели на куче валунов и в числе прочих магов разной степени почтенности и серьёзности наблюдали блядский цирк. То есть, конечно же, эпохальную битву между Гильдией заклинателей и Лисьей охотой. Прежде дураков связываться с вольнонаёмным ковеном прощелыги Фоули как-то не было, но Айрис и лордов Инферно бы не забоялась — что ей неприлично смазливый муженёк Макса Эгертона? Последний, в свою очередь, приходился бывшим мужем матушке Айрис, так что лисье-некромантская чета для наглой девицы была всё равно что вторая пара родителей. Чем та вовсю и пользовалась.       Шай из первых рук знал: Билли-шельма — самый любимый из всех четырёх родителей, и Айрис его обожает просто до умопомрачения. Что вполне себе взаимно. Однако же нежная семейная любовь не помешала парочке свихнутых чароплётов сцепиться насмерть.       — Все заклинатели — психи и не лечатся, — авторитетно заявил Шай.       — Фанатики, — согласилась Кали, чуть устало привалившись щекой к его плечу. — Даже некроманты на своей мерзкой науке не так повёрнуты.       — Не соглашусь, госпожа менталист, — насмешливо возразил отставной коммандер Эгертон, обретавшийся здесь же неподалёку. — Некромант некроманту рознь. Хотя эта пара великовозрастных детишек, конечно, кому угодно даст прикурить… Эй, чудовища! — гаркнул он не хуже Тангрима. Выучку не пропьёшь, что и говорить. — Какая, к хренам, разница, сколько этой дряни лет? Проклятье-то есть или как?       — Да, папочка! — ехидно пропели оба чудища. И совершенно одинаковым жестом поддернули рукава щегольских костюмчиков.       — Отсроченное уровня десять-плюс! — поделился Билл, восторженно сверкая глазищами. — Мать моя боёвка, такое даже чокнутой личихе Элриссе вряд ли бы удалось навернуть! Эх, жаль, я в то время только-только учиться начал… сравнить бы!       — Не было бы никакого лича, — буркнул Эгертон, вертя в пальцах сигариллу. Почему-то незажжённую. — Смоталась бы ебучая нежить за пролив к шафрийцам, едва тебя завидев.       — Я тоже тебя люблю, мой чёрный властелин! — протянул Фоули гаденько-сладеньким голоском и снова повернулся к Айрис. — Учить тебя ещё не переучить, дурища! Связки видишь? Всё равно что годичные кольца деревьев — прирастают со временем. Ну какие, блин, четыреста?!       — Динамичка! С усилками! Не гони, Билли, не было таких плетений семьсот лет назад!       — Были, значит. А вот заклинаний как фундаментальной науки — нет, не было. По крайней мере, у людишек. Но я хвост свой готов прозакладывать — это фейри колдовал, — Билл задумчиво закусил губу, без толку пригладил растрёпанные каштановые волосы. — Да не абы какой, а офигенно древний и жуткий. Надо бы Лира выловить да порасспросить…       — Опять сплошные убытки! — Себастьян, разумеется, был тут же. «Ну прямо-таки палата лордов на выгуле!» — подумал Шай едко. На клятого менталиста у него с прошлого раза имелся зуб — не стоит, как известно, дышать на чужую фею. Сам Себастьян эдакого блядства в адрес своего обожаемого феятника нипочём бы не простил. — Засранец и без того пожрал у нас в кладовке всё мясо, а за информацию так и вообще без последних штанов оставит!       — Не ной, Сильвестр! Ты сам полмира без штанов оставил, что тебе какой-то древний котик с лапками?..       — Дурдом, — зевнув, пробормотала Кали. — Разбуди, когда драка начнётся.       — Замётано, — кивнул Шай и осторожно обнял её, прижимая к себе покрепче — чтобы не рухнула ненароком.       — Разврат и непотребство! — тут же возопил говнюк Себастьян. — Всё маленькой фее расскажу!       — Я тебе сам щас расскажу много всего приятного! — неожиданно вступился Макс, грозно сведя брови. Но тут же, не выдержав, ухмыльнулся. — Окстись, Бастиан. Негоже лорду-грифону свадебку срывать.       — У вас, коммандеров, у всех одно на уме, — фыркнул Шай, укоризненно покачав головой.       — Помилуй, лорд-грифон, какой же я коммандер? Так, скромный владелец ресторана…       И третий по силе некромант в Империи. Сильнейший в Синтаре. Шай, может, и годился в сыновья большинству здесь присутствующим, но дурачком никак не был: столетний некрос, подобно многим его собратьям, неприятности жопой чуял. Оттого и шельму свою из виду не выпускал. Хотя это-то без всякой чуйки понятнее некуда — где лисы, там и неприятности, а уж Билл Фоули — всем лисам лиса, даром что полукровка. Да ещё и первый красавчик на западе. Такое добро в оба глаза стеречь надо.       — Это пиздец, господа, — изрёк Фоули светским тоном, сложив руки на груди. — Проклятье со стихийным элементом и отсроченным действием, динамическое и даже… как бы это правильно сказать… псевдоразумное. Навроде некоторых моих артефактов. Словом, как бы оно не переплюнуло вашего лича!       Айрис на сей раз не спорила, лишь поглядывала на него завистливо и вместе с тем восхищённо. Гонор у давней подружки был всем на зависть, и не сказать чтобы не по делу, но Билли-шельма — настоящий гений, новатор и да, чокнутый фанатик своей занудной и сложной науки. Куда уж с таким тягаться? Всё равно что самому Шаю на архимага Эрдланга в лоб кинуться.       — Сплюнь, зараза ты рыжая! — отмахнулся от муженька Макс. — Я того лича собственноручно помогал обратно на тот свет упихать, мне такие сравнения не по нраву.       — Какие есть, пирожочек, — развёл руками Билл. — Не уверен, что эту хрень вообще снять можно. Прощупать надо бы, дешифровать попробуем… Снять — нет, не думаю.       — Да ладно, Билли! — возмутилась Айрис. — Справимся всем скопом-то!       — Детка, тут главное не размер, а умение им пользоваться! Надорвёмся. Это как минимум надо искать источник привязки. И держи в уме, что эту стрёмную ебалу вполне себе буквально сделали с душой — усилок-то не простой, а посмертный!       — Гонишь!       — Да ни в жизнь.       — Стихийный элемент, да? — подал голос Шай. — Воздух и тьма, верно? Я могу чем-то помочь?       — Можешь-то можешь, — понуро согласился Билл, — да пока нечем. Разбираться надо, и побыстрее. А не то…       Он не договорил, но и без того было понятно, что ничего хорошего. Уже сейчас вдоль берега принялись гулять шторма, да не простые, а буквально на ровном месте возникшие — Шай с ног сбился, усмиряя вздорную стихию, а затем плюнул и, выдернув со столицы Кэрта и Кори, принялся мастерить с их помощью секционный осадный щит вдоль береговой линии. Выложились они по полной, но теперь можно было не бояться, что всех жителей побережья смоет в море.       Жители же окончательно уверовали в божественное, прости Хладная, величие своего лорда-грифона и готовы были на него молиться — выложился, бедненький, да чуть не окочурился, лишь бы нас оградить от разгулявшейся стихии!       Шай от восхвалений народа был не в восторге и оттого прятался в лесу с утроенным усердием. Кроме того, потратился он не так уж сильно — что тоже смущало и едва ли не пугало. Сила пёрла как на дрожжах, совладать с ней было всё труднее. Оттого и нервишки шалили. Как бы самому не оказаться проклятьем для всех западных земель.       — Кто бы тебе позволил, утка ты в яблоках, — негромко хмыкнул Себастьян. — Растёт и растёт, хорошо же. Как бы не ты, уже бы заново Мыс Штормов отстраивали.       — Упаси боги! — в ужасе отозвался Шай.       Нагревшийся амулет он стиснул в кулаке почти машинально — и тут же едва не выронил его, прослушав сообщение.       «Зятёк, наша фея снова вляпалась в какой-то пиздец. Чеши в участок, разбираться будем».       Шай скрипнул зубами, давя вмиг вспыхнувшие злость и испуг. Что могло случиться на этот раз? Вряд ли очередное падение со скалы — Френсис тут как тут, подтрунивает над всеми подряд и скалится как дебил. Да и засекли бы уже всплеск дурной магии проклятья.       Нет. Здесь определённо что-то другое.       — Бастиан, будь другом, пригляди за Кали, — попросил он, поднявшись.       — Кали уже взрослая тётенька! — возмутилась та, сонно хлопая глазами. — Сама за собой приглядит!       — Ты поговори мне ещё, — заявил Себастьян, усевшись на место Шая и споро обняв Кали за плечи. А свободную руку мигом сунул в пакет с кукурузой — сладкое он не особо любил, но на халяву, видать, был не прочь подкрепиться чем угодно. — Смотри, Кали, скоро ни один грифон не польстится — от тебя глаза одни останутся. Досмотрим представление и пойдём ужинать, Мэйр будет рад. А ты иди давай, фея ждёт! Твой будущий тесть хоть и еблан редкостный, но почём зря звать не стал бы.       Слава Хладной, сегодня Шай обрядился в «грифоньи» шмотки — те, что легко переживали десяток-другой трансформаций. И четверти часа не прошло, как он приземлился у служебной двери полицейского участка — на радость шумной красно-серо-чёрной толпе, что собралась возле курилки.       — В допросных! — громко выдал понятливый капитан Ханнес. — Злой как сука. И твой малахольный тоже с ним. Хлыща какого-то резал-резал и не дорезал. Зря, как по мне…       — Све-етлый ма-а-аг! — противная гадина Фиона тоже была тут как тут. — Как бы не присадили на пару лет такого доброго и светлого…       Шай молча показал мерзкой девице жест, не слишком приличествующий лорду, и быстрым шагом направился в допросные. Надо же помочь своей фее дорезать хлыща, кем бы тот ни был. В том, что прилетело неизвестному типу заслуженно, он ни на миг не усомнился; Тангрим небось затем Шая и позвал, что самому доедать всяких уродов не положено. Целый коммандер всё-таки.       Дверь в допросную он открыл чуть не с ноги — настолько торопился, да и взбешён был уже порядком. Буквально с каждой ступенью основательной лестницы злость всё нарастала. И теперь, кажется, достигла пика.       В светловолосого хлыща настолько фейской наружности, что аж на зубах заскрипело, он упёрся взглядом, едва вошёл. Красивый — это если бы Шай вообще ценил фейскую холодную красоту, — и отчего-то зажимающий рукой правый бок. Ну то есть, понятно, отчего: видимо, именно туда прилетело знаменитым шафрийским ножом. Судя по всему, белобрысая фейка поскакала в полицию, едва подлатав свою шкуру. Жаловаться на Эрина и свою горькую долю.       Это он зря, Шай тому свидетель.        — Этот? — коротко рыкнул он.       Эрин, сидящий тут же, напротив, по одну сторону с Дорианом, чуть заторможенно кивнул, глянул странно и сжал пальцы на карандаше, лежащем поверх уже исписанного белого листа.       — Этот? В каком смысле «этот»? — тут же заголосил неприятный фейский тип. — Мое имя — Мерион эрд Раавен, и я тут пострадавший, если что. Нет, если вы пришли арестовать вот этого… полукровку, я только за! А то это будто меня тут допрашивают, хотя начинать явно стоит с…       — Рот закрыл, — приказал Дориан, и Шай от его тона, совершенно не вяжущегося с показным весельем, невольно поёжился — Тангрим мог быть тем ещё плохим парнем, когда хотел. — Знакомьтесь, лорд Маклелан. Пострадавший эрд Раавен, словил ножевое ранение. Предполагаемый преступник — Эринвейн эрд Блайинор, ваш арендатор. Я ещё надеюсь, что ваш будущий муж, но обсудим это позже… Желаете ознакомиться с делом?       Он протянул Шаю тонкую невзрачную папку, коими снабжали все казенные конторы без исключения, будь то приемная лорда-губернатора или полицейское управление.       — На хуй дело, — отрезал Шай, швырнув худенькую папку на стол перед фейским ублюдком. — Ну-ка спой мне, птенчик. Да поживее, я занятой человек.       — Человек? Ха, как же. Я гляжу, нынче любой сброд норовит обзавестись титулом не по статусу, — фыркнул ушастый самоубийца, задрав кверху длинный нос. — Этот психованный шлюшонок пырнул меня ни за что ни про что! Нет бы радоваться, что я вообще снизошёл до него! Да я, между прочим!..       — …байстрюк из давно обнищавшей семейки вырожденцев, коими полон славный город Крагеннан! — язвительно заметил Дориан, пока Шай прикидывал, во что ему встанет убийство средь бела дня прямо в полицейских допросных. — У-у, страшно. А этот шлюшонок — мой сын, так что советую следить за языком.       Кое-как совладав с бешенством, Шай перевёл взгляд на Эрина, тихого и непривычно злого, и спросил как мог спокойно:       — Он тебя обидел?       — Затащил меня в подворотню, лапал, говорил, что хочет взыскать некий «должок», — отозвался Эрин настолько ледяным тоном, что Шаю невольно захотелось поежиться.       Он и не знал, что его маленькая фея так умеет… Хотя нет, знал — с Фионой неделю назад Эрин разговаривал точно так же, только к ней у него не имелось ничего личного. К этому… Мериону, кажется, имелось. У Шая после красноречивого «должок», впрочем, тоже — каким образом его предполагалось взимать, было нетрудно догадаться.       — И всё?       — Я попытался уйти, он не дал. Я сунул нож ему под рёбра. Следы крови на нём есть, уважаемая полиция может сэкономить на экспертизе. Вину отрицаю. Я защищался — секс без согласия в грязной подворотне не входил в мои планы.       — Да кому ты нужен?..       Удар вышел славный — Шай отчётливо расслышал, как хрустнул, ломаясь, породистый фейский шнобель. И как пара-тройка зубов брякнула об пол — тоже. Может, и челюсть пострадала; тогда вообще прекрасно.       — Сукин ты сын, — процедил он, одной рукой без труда вздёрнув хнычущего Мериона за ворот, — я с тобой такое сделаю, что стены побелеют от ужаса.       — Вы н-не имеете п-права!..       — Ему похрен, — разъяснил Дориан, демонстративно глядя в сторону. — Он как-то раз за три минуты пяток архимагов кончил, а тебя вообще прихлопнет и не заметит.       Фейский выблядок, раскрыв окровавленный рот, в ужасе переводил взгляд с него на Шая и обратно.       — В-вы же ко… коммандер!       — Точно, — вздохнул он, — я коммандер, потому мне тебя отлупить было невместно. А жаль!       — Левша, — меланхолично озвучил Эрин, не успел Шай и слова сказать.       Ну вот и славно. Ни к чему портить сюрприз.       Кости под подошвой ботинка захрустели, точно пучок сухих веток. Перелом был чистенький, даже не открытый, но клятый Мерион всё равно заверещал дурниной и скрутился в жалкий комок, баюкая искалеченную левую руку. Шай выразительно поморщился.       — Вознеси хвалу богам, сучонок, что я сегодня добрый. Все твои поганые конечности остаются при тебе, но ещё раз их распустишь — и распрощаешься с головой. Всё понял? Прекрасно! Шеф?       — Добро, — кивнул Тангрим невозмутимо, подбрасывая на ладони потихоньку тлеющий комок бумаги. Наверняка то было заявление от недорезанного. — Ну полно, лорд-грифон, брось пакость. Пускай ползёт отсюда.       Мерион и пополз. Правда, морок на себя набросил — фейри в таком мастера, а этому и вовсе сами боги велели: дивный мудак своим вовсе не дивным видом позориться явно не хотел. Гневный взгляд, правда, в сторону Шая и Эрина бросил. Но смолчал, на удивление. Предусмотрительный ублюдок. Ещё бы мозгов хватило не трогать чужих фей…       — Ну что, домой? — поинтересовался Шай у Эрина, с трудом давя в себе желание догнать и добить охуевшую сволочь — на глаза попались синяки, расползающиеся на запястьях его маленькой феи. — Или к лекарю?..       — На хуй дом, — отрезал Эрин неожиданно, заставив даже Дориана удивлённо (и будто бы удовлетворённо) хмыкнуть. — И лекаря тоже. В кабак пошли, жрать хочу. И выпить. Не каждый день я пытаюсь грохнуть своих сородичей.       — Таких бы сородичей… — протянул Шай, всё ещё представляя, как насаживает башку этого Мериона на пику. Прямиком под стенами своего грифоньего насеста. Для примера и наглядности.       — Мериону хватит, — отозвался Эрин, поднявшись наконец со своего стула. — Дориан, ты с нами?       — В кабак-то? Это я всегда пожалуйста!       — Только чур не напиваться! — пригрозил Шай, вспомнив прошлые посиделки.       — Он бросил. Ведь так, батюшка?       — Мамой клянусь! Но, на всякий случай, твоей…