***
Неделю спустя. — Поттер, живее! Даже моя покойная бабушка подстрелила бы тебя с такой скоростью!***
И ещё неделю спустя… — Поттер, а ты другие заклинания, кроме Ступефая и Экспеллиармуса вообще знаешь? — Сектумсемпра! — Ох ты ж!.. Чёрт, ладно, на спаррингах пока обойдёмся этим.***
— Устал, Поттер? Ну, посиди, отдохни… Гарри тут же вскинул палочку: — Протего! — Ха, вижу ты усвоил вчерашний урок. Ступефай!***
— Поттер, что будет, если оглушить оборотня? — Ничего не будет, это же оборотень. — Хм, а тебя не так просто подловить, как курсантов… А если оглушить Пожирателя? — Он будет оглушен? — Идиот! Тогда придёт Министерство и не даст его добить! Чему вас только учат в школе?!***
— Поттер, это ты привёл собаку? Сзади? — Какую собаку? — Ступефай! Которую я трансфигурировал. — ухмыльнулся Грюм, шагая к оглушенному ученику.***
— Поттер, откуда здесь собака? — Второй раз я на это не куплюсь, — ответил Гарри, подняв палочку. — Ай! — закричал он, когда шавка вцепилась ему в ногу. — Ступефай! А зря…***
Наконец, Гарри исполнилось семнадцать. Тренировки с Грюмом пока было решено прекратить, поскольку вредный старик признал, что Поттер может постоять за себя. В драке с его покойной бабушкой, конечно. Тем не менее, юноша чувствовал себя гораздо увереннее, чем раньше. Этот интенсив ему здорово помог. И утомил. Поэтому он отправился навестить семью Уизли, отдохнуть. К тому же, Рон ясно дал понять, что его мама отказ приехать в день рождения Гарри не примет. — Гарри! — Гермиона? Не знал, что ты уже здесь, — сказал Гарри, обняв подругу. — Как там у Невилла дома? Не заскучал? — Да нет, было чем заняться, — ответил парень, подумав, что почти всегда он там только ночевал. — Гарри, мальчик мой! — наконец вышла на шум миссис Уизли. Дальше были привычные приветствия со всеми членами семьи, которых в этот раз было необычно много — ведь скоро свадьба, как узнал Гарри. Не успел Поттер разложить вещи в комнате Рона, как появился неожиданный гость. Артур Уизли привёл с собой Руфуса Скримджера, нынешнего министра магии. Вскоре выяснилось, что министр пришёл с завещанием Дамблдора, которое касалось всех трёх друзей. Он вручил делюминатор Рону, книгу сказок Гермионе, и первый пойманный снитч Гарри. Упомянув причину отсутствия меча Годрика Гриффиндора, он собирался было закончить, но, словно вспомнил что-то: — Чуть не забыл! Дамблдор написал дополнение к завещанию, которое идёт отдельно. Видимо, он сделал это в последний момент, и не успел нормально всё переоформить. Гарри уставился на министра. Что же такого директор мог спешно вспомнить перед смертью? — «Завещаю Гарри Джеймсу Поттеру воспоминание, о котором мы с ним договаривались, поскольку ему очень интересна история», — зачитал Скримджер, достав из кармашка изящный серебряный флакон. Обычно Дамблдор использовал ёмкости попроще. — Не догадываетесь, о чём оно, мистер Поттер? — Если вы всё так пристально изучали, наверняка уже просмотрели его? — Они не имеют права распечатывать такие вещи, Гарри. Это же личное. — Верно, мисс Грейнджер… К тому же, директор поставил довольно хитрую печать, которая не позволит никому просмотреть воспоминание, если не знать заранее, о чём оно. Вы знаете, мистер Поттер? — Полагаю, да. Я как-то раз спрашивал профессора, какую самую смешную шутку он отмочил за свою длинную жизнь, и он ответил, что должен хорошенько повспоминать, чтобы выбрать чемпиона среди бесконечной череды достойных случаев. Гермиона слегка улыбнулась, а Рон, не стесняясь, прыснул в кулак. — Шутка, значит… Мистер Поттер, поговорим немного наедине? Да я и пойду. — Конечно, министр, думаю, у Уизли свободен задний двор. Рон, скажи маме, что мы будем через десять минут, а то они заскучают за столом. Когда они вышли, Скримджер начал говорить: — Мистер Поттер, вы, должно быть, находите это всё забавным, но ситуация в стране не самая радужная… — Я это прекрасно понимаю, министр. — Что ж, тогда к делу. Сегодня нашему государству нужная любая помощь, чтобы выдержать все вызовы. — И? Я не понимаю, к чему вы, чем простой школьник вроде меня может помочь Министерству? — Имидж, мистер Поттер. Вы, как-никак, знаменитость. Поддержите нас в прессе, этого будет достаточно, чтобы воодушевить людей. — Мне казалось, совсем недавно ваша газета перемывала мне кости и называла лжецом? — Не моя. Политике Корнелиуса Фаджа конец, а я не считаю, что настраивать против себя Национального Героя хорошая идея. — Что ж. Я скажу вам прямо, министр. Мне не сложно поддержать вас в прессе, но наши взгляды должны совпадать — я не стану делать этого неискренне. Именно потому, что я очень серьёзно отношусь к сложившейся ситуации. — И в чём наши взгляды не совпадают, мистер Поттер? «В том, что вы трусливые министерские шавки!» — Я сторонник более активного подхода, министр. Волдеморт на пороге, а министерство до сих пор не даёт ему настоящего боя, отлавливая мелких жуликов, и выдавая их за Пожирателей. Начните с ним нормальную войну, и я выступлю на вашей стороне. — Вот как… Должен сказать, вы меня удивили, мистер Поттер. Ведь я сам думаю так же, но пока не могу пропихнуть нужное мне решение — Министерский бюрократический аппарат очень нетороплив, а большая политика не делается без поддержки влиятельных людей… — Я своё слово сказал, министр. Добейтесь, чего хотите, и я вас поддержу. — Если не будет слишком поздно, мистер Поттер… — сказал он, протянув руку. Гарри молча ответил на рукопожатие, подумав, что Министерство уже проиграло войну. И только он может повернуть всё вспять.***
Отпраздновав день рождения с семьёй Уизли, Гарри поднялся в комнату к Рону. Кроме друга, сюда пришла и Гермиона. — Кто-то уже понял, что оставил нам Дамблдор? — тут же спросила она. Рон задумчиво щёлкнул своим подарком и в комнате погас свет. Недолго думая, он сделал так ещё раз, и свет вернулся. — Круто! Но зачем он мне? — Непонятно… Так же как и то, зачем мне сборник магических сказок? — Может он хотел, чтобы ты лучше понимала волшебный мир? — спросил Гарри. — Ерунда какая-то. А снитч? Я была уверена, что он откроется. Скримджер тоже. — Почему? — У снитчей телесная память. Когда их делают, никогда не снимают перчатки. Это нужно для того, чтобы точно определять победителя. — Откуда ты всё это знаешь? Даже я такого не слышал, — сказал Рон. В ответ девушка лишь пожала плечами. Гарри же задумчиво крутил в руках флакон с воспоминанием. — Где же мне его посмотреть? У вас, Рон, не завалялся омут памяти? — Чего? Нет, конечно! — Ты ведь знаешь, о чём оно? — спросила Гермиона. — Да. Директор обещал мне воспоминание о дуэли с Гриндевальдом. Я хотел научиться чему-нибудь полезному, а он сказал, что отдаст его в обмен на воспоминание Слизнорта. Но он так и не успел, а я и забыл — не до того было. — Видимо, Дамблдор посчитал, что польза от него всё же быть могла. Надо придумать, как его просмотреть… — Я видел омут памяти только в кабинете директора. Даже не знаю, продаются ли они, — сказал Гарри. — Не уверен, — сказал Рон. — Мне всегда казалось, что они просто есть у богатых семей. По наследству или вроде того. — Гарри! — Воскликнула Гермиона. — Что? — У тебя же целый дом Блэков! Вдруг там есть? — И как это узнать? — Так Кикимер! — Точно, — сказал Гарри, хлопнув себя по лбу. — Кикимер! Тут же на кровать плюхнулся старый эльф. — Чего нужно мерзкому хозяину, проклятому братоубийце? Гарри так опешил, что даже не сразу понял, о чём речь. — Эй, вообще-то она первая убила брата, я лишь восстановил справедливость. — Премерзкий бывший хозяин Сириус не был братом госпоже Беллатрисе… — Заткнись! Я запрещаю тебя когда-либо оскорблять Сириуса Блэка, меня и моих друзей! Ты понял? Эльф, который комично зажал рот обеими руками, нехотя кивнул. — Гарри!.. — воскликнула было Гермиона, но была перебита Поттером: — Кикимер, есть ли у нас омут памяти? — Есть, хозяин. Но никаких секретов рода Блэк оттуда не узнать, поскольку почтенная госпожа Вальбурга спрятала все воспоминания великих предков. — Я вижу, ты очень рад этому факту, да? Мне не нужны воспоминания Блэков. Омут работает? Его безопасно использовать? — Да, хозяин, это самый обычный омут памяти. — Принеси его сюда. Кикимер скривился так сильно, как только мог, и исчез. — Гарри, тебе не кажется, что ты… — Гермиона, это он обманул меня, сказав, что Сириуса нет дома. Как я должен к нему относиться? — Омут памяти, хозяин, — сказал Кикимер, только появившись. — Спасибо, Кикимер. Отправляйся назад, я тебя позову, когда закончу. Юноша достал из кармана флакон с воспоминанием. Стоило ему подумать о том, как он просматривает дуэль, серебряная крышка, издав лёгкий звон, откинулась. Гарри вылил содержимое в Омут, как это всегда делал директор. — Что дальше? — спросил Рон. — Ныряем в него головой, тут должно хватить места, — ответил Поттер, уже наклонившись. Через мгновение юноша приземлился на пустыре. Чуть позже появились и Рон с Гермионой. Рядом с тремя друзьями возвышался Дамблдор. Гарри никогда не видел профессора таким молодым, но, тем не менее, узнал его. — В молодости он нормально одевался? — спросил Рон, кивнув на чёрный директорский наряд. — Похоже на то, — хохотнула Гермиона, — в такой строгой мантии я его ни разу в жизни не видела. Раздался хлопок. В десяти метрах напротив Дамблдора появился мужчина. Он был одет гораздо импозантнее, чёрные и белые цвета переплетались в его парадном одеянии так, что позавидовали бы и короли Великобритании. Гриндевальд источал невероятную харизму и уверенность в себе, хотя война, как знал Гарри, была уже на грани провала. — Здравствуй, Альбус. Давно не виделись. — Здравствуй, Геллерт. — Ты так и не надумал присоединиться ко мне? Вместе мы смогли бы достичь всего, даже сейчас. — Прости, но я всё ещё не разделяю твои методы. И никогда их не пойму. — Жаль. Хотя я, на твоём месте, не зарекался бы. Так зачем же ты позвал меня? — развёл руками Гриндевальд. — Ты прекрасно знаешь, зачем, Геллерт, — ответил директор. — Я вызвал тебя на дуэль, чтобы поставить точку в войне, которую ты затеял. — Альбус, уже давно прошли времена, когда мы были равными друг другу. У тебя нет и шанса против меня, — сказал немец, подняв палочку. С удивлением Гарри заметил, что Гриндевальд не целится ей в директора, а… показывает? — Почему ничего не слышно? — спросила Гермиона. — А? — Поттер перевёл взгляд назад и увидел, что губы директора шевелятся, но его голоса не слышно. Затем он посмотрел на его оппонента и заметил то же самое. — Умри, Альбус, — вдруг сказал Гриндевальд. — Авада Кедавра! — Гарри, ты что-то понимаешь? — подала голос девушка. — Я уже видел подобное, у Слизнорта. Это значит, что хозяин воспоминания модифицировал собственную память, чтобы что-то скрыть… — Но зачем это ему понадобилось? — спросил Рон. — Понятия не имею… — протянул Гарри, оценив здоровенный огненный шар, который легендарный немец отправил в красного от натуги директора. Было совсем не похоже, что Дамблдор может победить в этой дуэли…