Ghostly

Кажется, что люди расступаются перед ним. Хенджин замечает это краем глаза, представляя, какое у него должно быть выражение лица. Чеканит каждый шаг, но все-таки притормаживает, оказываясь возле нужного столика. — Привет, — его голос звенит напускным весельем. Девушки синхронно поднимают головы. Хван глядит только на одну, отодвигая возле нее стул и усаживаясь, подпирая голову кулачком. Взгляд выхватывает персиковую газировку в руках Ханы, и на секунду ему мерещится, что баночка должна же быть яркого оранжевого оттенка, а не этого тусклого, поблекшего розоватого. — Преподаватель Пак дал задание, — начинает ровным голосом Хенджин, внимательно наблюдая за выражением лица напротив. — Верно, — кивает Ли, сохраняя свой взгляд «а-ля ты придурок». — Предлагаю объединиться, — чуть шире усмехается парень, замечая, что подружка резко встает и, скороговоркой извиняясь, покидает их. Хана провожает девушку грустным взглядом, отпивая глоток персикового напитка. — У нас есть кое-что общее, — вставляет Хван прежде, чем девушка дает ответ. Указывает пальцем на баночку, утверждая, что это его любимый вкус. Ли ставит банку перед собой, складывая руки на груди и врезаясь нечитаемым взглядом в Хенджина. — Там была только эта и томатная, а на последнее у меня аллергия, — выдает девушка, тяжело вздыхая. — И объединяться я не хочу. — Я хорош в истории, — начинает Хван, но его тут же перебивают. — Я знаю, — Хана двигается, ставит руки на стол и наклоняется ближе, заглядывая прямо в глаза. — И соглашусь, если скажешь мне правду. — Какую правду? — Хенджин чуть отклоняется, скрещивая ноги под столом. — У тебя спор на меня, так? Хван пару секунд разглядывает девушку. В нем борются два чувства, совсем неуместных, отчего он ежится. С каких пор в столовке так холодно? — Прежде чем соврать мне, — Хана тут же прерывает его точно также, как и он ее ранее, — запомни кое-что, Хван Хенджин: я не терплю, когда мне лгут. А ты сейчас собираешься сделать именно это. Хенджин на секунду поджимает губы, уверяя себя держать эту маску милоты. Но она трескается, ему не нравится, когда на него так смотрят. Словно видят насквозь. Это напрягает. — Хорошо, — кивает парень. — Я на тебя поспорил. Его маска растрескивается и рассыпается. Лицо приобретает скучающее выражение, он садится ровнее, удобнее, складывая руки на животе. Девушка напротив как-то ликующе улыбается, откидываясь на жесткую спинку стула. — Если тебе так хочется думать, то пожалуйста, — пожимает плечами Хенджин, чем заставляет Ли лишь горько цыкнуть. — Знаешь, какое-то внутреннее чутье орет мне, что вы поспорили на женское сердечко. Иначе такое пристальное внимание с твоей стороны просто необъяснимо. — Ты симпатичная, — спокойно и ровно выдает Хван, отмечая про себя, что так и есть. Не красивая, не обаятельная, а просто симпатичная, с легким флером забавной странности. — Спасибо, — кивает Ли. — Так сколько теперь стоит на рынке парней сердечко бедной серой девушки? — Знаешь Хана Джисона? — Хенджин видит утвердительный кивок и чуть усмехается. — Его мотоцикл. — И почему выбрали меня? — продолжает допытывать Хана, выглядя крайне заинтересовано. — Я тут ни при чем, Джисон выбрал. Все претензии к нему. Хана кивает, снова протягивая ручки к оранжевой баночке. Хенджина пробивает на честность, в конце концов, он вообще не хотел участвовать. Поэтому пусть Хан сам разбирается потом с последствиями. — В чем суть спора? — Не догадываешься? — Затащить меня в постель? — Слишком банально, — обиженно надувает губы Хван, даже прикладывая ладонь к сердцу. — Мы же не извращенцы какие-то. — Да ну? — Ты можешь отказаться, устроить истерику и влепить оплеуху мне и Джисону, — Хенджин недовольно цыкает, замечая, что девушка полностью согласна с этим вариантом. — А можешь подыграть мне. А я, так уж и быть, проведу тебя в мир популярности. — Слишком мелко, — морщится Ли, неосознанно пододвигая баночку ближе к Хвану. — Нужно что-то более… материальное. — Деньги? Еще проще, — пожимает плечами Хенджин, но, кажется, снова не угадывает. — Ну, неплохо, конечно, но я имела в виду закрытые сессии до конца учебы. Насколько я знаю, Хван Хенджин — любимчик преподавателей и закрывает за определенную сумму некоторые предметы для отстающих. У Хенджина невольно глаз дергается. Да было это всего два раза, и то с одним и тем же преподавателем. Коррупцию в их университете не терпят, но некоторые преподаватели могут помочь, скрепя сердцем и отсчитывая купюры. — Я не всесилен, — тут же отрезает Хван. — Ну, всегда ведь можно сделать совместный проект, — усмехается Хана Ли, — одному. — Хочешь, чтобы я домашку за тебя делал? Серьезно? — Не всю, только то, что я скажу, — кивает девушка, слишком уж мечтательно глядя на что-то позади Хенджина. — Ты не выглядишь шибко оскорбленной, — подмечает парень, беря в руку баночку с напитком. — А на что мне обижаться? Хенджин пожимает плечами, чувствуя себя как-то странно. Он должен был играть честно и не рассказывать девчонке о споре, в этом ведь вся соль? Но Хвану не нравится Ли, она не вызывает в нем никаких чувств, в отличие от средства передвижения Джисона. — Взаимопомощь? Он растягивает это слово по слогам, по буквам, наблюдая, как девушка достает из кармана жвачку и кидает одну пластинку в рот. Ее взгляд все еще бегает по чему-то слева Хенджина, но он больше на эту уловку не попадется. — Так и не поговорил со своим дружком? — хмыкает Ли, замечая на себе пристальный взгляд. В руки Хвана передает одну из пластинок, незаметно пожимая ладонь. — Только с одним условием? — Не лезть к тебе в трусы? — тут же догадывается парень, хитро прищуривая глаза. — Само собой, любимый, — улыбается ответно девчонка, чпокая жвачкой слишком громко. Хван закидывает пластинку в рот, надевая на себя пример дружелюбия и честности. Достает телефон, пару секунд крутит его в руках, ждет, но все-таки сдается и требует номер телефона. — Что еще за бонусы? — хмурится Хана. — А если твой дружок попросит какую-нибудь эротичную фоточку с моим участием? — Не бери на себя слишком многое, — почти натурально оскорбляется Хенджин. — Хан очень воспитанный молодой человек и не лезет в такие интимные дела, поверь. Ли недоверчиво хмыкает, но диктует цифры. Для надежности, Хван кидает ей дозвон, уже поднимаясь с места. На секунду в его голове стреляет, что это неправильно и всё должно идти по другому сценарию. Парень сбрасывает с себя оцепенение, заодно и тяжелый взгляд Ханы Ли, которая ждет, когда он скинет дозвон. — А вот я могу… — наклоняется ближе Хенджин, отбирая из чужих рук заветный напиток, — попросить. Бодрой походкой он выходит из столовой, абсолютно уверенный в своей маленькой победе над Ханом Джисоном.

***

Стук в окно выходит действительно громким. Можно даже сказать оглушающим, но Хана Ли старается не вздрагивать от внезапных звуков. Она скидывает книжку на пол, выпутываясь из мягкого одеяла и плена кровати. Открывает окно, ежась от дыхнувшей ей в лицо ночной свежести, и отходит на пару шагов, наблюдая, как уже умело и даже изящно в ее комнату влезают. — Доброй ночи, миледи, — стоя на подоконнике одной ногой, улыбается во все тридцать два зуба парень. — Вы, сударь, снова минуете двери? — поддерживает диалог Хана, складывая руки на груди. — Ваша маменька на кухне, не шумите, — голос падает до шепота, когда обе ноги касаются мягкого ковра. Феликс выпрямляется, моргает пару раз, привыкая к яркому освещению, и снова улыбается. Его тут же заключают в теплые объятия, отогревая от холода улиц. Хана льнет ближе, тут же врезается в чужие губы своими и целует, целует, целует… Холодные руки прижимают ее ближе, путаются в темных волосах, и девушка громко выдыхает, когда они оба валятся на кровать. Старается не засмеяться, снова целуя его. Не хочет слушать и говорить, а только чувствовать, как Феликс под ней неудобно ерзает, а его пальцы находят все больше и больше точек, от которых прошибают мурашки. — Твоя мама… — шепотом продолжает парень, но его тут же останавливают. — … убьет тебя, если увидит. Хана тихо смеется, помогает снять куртку и снова располагается в объятиях, устраивая свою голову на мужской груди. — Может, стоит связать тебе лестницу? — предлагает Феликс, поднимая одной рукой книжку с пола. — Из волос? В сказку попал? — Да я про веревочную, — усмехается Ли, прикрывая глаза. — Но было бы интересно посмотреть на такую сказочную тебя. Хана глухо хмыкает, даже пытается укусить парня за такие абсурдные слова, но тот легко ее скручивает, наваливаясь сверху. Пару секунд длится борьба, но когда девушка сдается, Феликс успешно целует ее в губы. Поцелуй выходит как никогда долгим и тягучим, так, что дышать трудно. Хана отстраняется первой, пытается держать обиженное выражение лица, но надолго не получается. Она разглядывает парня над собой, касается пальцами его щеки, подбородка, губ, пытается все еще запомнить всё с точностью, со штрихами, с эмоциями. Феликс ловит губами указательный палец и хмурится, встречаясь с ней взглядами. — Всё так сложно? — одними губами спрашивает он, перекатываясь обратно на спину. — Не особо, — Хана садится, поправляет волосы одной рукой, пока вторая покоится в чужой руке. — Просто сил много отнимает. — Тогда бросай, — снова и снова говорит ей Феликс, но больше не прикасается. — Я обещала, пока не могу. Позже, может. — Если это причиняет тебе неудобства, то мы все всё поймем, — в который раз уверяет Феликс. — В конце концов, тебя это не касается. — Ревнуешь? — улыбается одними губами девушка, наклоняясь ближе. — Нет, — активно трясет головой парень, а затем хитро-хитро улыбается, становясь похожим на истинного лиса. — Мы же оба знаем, что я очень-очень… Очень-очень-очень… Хана повторяет за ним это слово, снова касаясь его губ, и также улыбается, расслабляясь в его руках. Она закрывает глаза, выбрасывая из головы абсолютно все жужжащие мысли. Ей просто хочется, очень хочется, лежать так с ним и слушать. Пусть он говорит, что угодно, поет, читает стихи или просто молчит. Пусть только не уходит. Феликс чувствует это, целует глубже, развязнее, исследуя пальцами женскую шею, ключицы, плечи. Руки скользят ниже и ниже, девушка под ним начинает дышать тяжелее, предоставляя ему поле для этих исследований. И когда он все-таки снимает с нее милую футболку с мишками-гамми, за дверью раздается стук. Хана тут же сбрасывает его с себя, с ужасом шаря руками по кровати, пока ей почти насильно не впихивают майку. Через секунду девушка стоит у двери, а Феликс одной ногой в окне. — Милая, тебе завтра вставать, — начинает говорить ее мать, не пытаясь войти внутрь. — Ложись пораньше. — Хорошо, — Хана сама удивляется своему хриплому голосу. — И скажи своему парню, что каждый раз залезать на второй этаж в чужую спальню чревато последствиями.