Мелкие радости и большие гадости

      Жизнь Люськи, в миру Людмилы Макаровны, давно уже перестала походить на то, о чем она мечтала, будучи ещё задорной девчонкой с большими... перспективами в будущем. Из девчонки, которая немного припозднилась с рождением для плакатов с пионерами, Людмила Макаровна давно превратилась в женщину крупную, грузную, внешне огрубелую, по габаритам - весьма внушительную, как раз такую на вид, о которой в самый раз было бы анекдоты писать. А виной всем метаморфозам (безусловно, исключительно по мнению самой Людмилы Батьковны) было то, что ей приходилось практически всё делать самой. Люсенька давно переехала из небольшой деревеньки в зоне выселения в не меньшую глушь, гордо называемую научным городком, где даже заимела квартрку в типовой многоэтажке на окраине, пусть маленькую, однокомнатную на двоих с муженьком. Пока тот самый благоверный, записанный в местном НИИ то ли дворником, то ли внештатным сотрудником, шлёпал семимильными шагами по Зоне со старым, списанным в одной из соседних частей АКМом на плече, Люся действительно тяжело работала - посуточно сторожила мелкий бытовой склад по соседству, просиживая в нём вахтовым методом половину своих лучших лет. Из мнения окружающих, вероятно, можно было бы вскоре узнать о том, что "лучшие годы" Люсю оставили уже довольно давно, по крайней мере, на вид 35 ей уже не давали, что всегда было невероятно обидно и неприятно для такой тонкой натуры. Впрочем, мадам со временем свыклась, и принялась гордо нести бремя замужества и главенства в семье, которой толком-то и не было.       Возвращалась домой Людмила Макаровна в приподнятом настроении: скоро следовало ожидать получку, а если мужу зарплату тоже не задержат, денег хватит не только на еду и комуналку, следовательно, можно будет что-то отложить в конверт для предстоящей покупки нового телевизора где-то в далёком, но непременно обозримом, будущем. Никакая слякоть, сырость и каша из опавших листьев не могла повлиять на душевное состояние Люси, что почти вприпрыжку мчалась домой, размахивая большой вместительной сумкой в такт движениям. В сумке этой покоилось практически всё, что Люсе нужно было для жизни: аптечка на манер бабушкиной, состоящей исключительно из десятка разных таблеток, контейнеры с остатками почему-то не доеденного во время дежурства обеда, термос, десяток конфет, распиханных по разным потайным карманчикам, толстенная книга в яркой обложке - типичный любовный роман - для чтения во время дежурства, документы и ещё уйма полезных вещей, без которых "настоящая женщина" не смогла бы прожить и пары часов.       У подъезда Людмила Макаровна выудила из сумки огромную, не умещающуюся в руке связку ключей, украшенную пушистым брелочком, и воспользовавшись магнитным ключиком, игриво отмеченным мазком лака для ногтей на тыльной стороне, открыла домофон. На лифте она поднималась постоянно разглядывая всё вокруг, отмечая все изменения, раздумывая о том, что ей определенно следовало бы высказать соседу с третьего этажа всё, что она о нём думает, наверняка это он, тот самый мрачный тип с квадратной физиономимей, что-то успел наделать с лифтом, помять чем-то двери последнего, пока её дома не было.       Дверь квартиры поддалась легко, ключ в замке провернулся без малейшего усилия, словно замок успели смазать, или же его недавно открывали. Второе казалось куда более вероятным, поскольку муженёк Люсеньки как раз мог успеть вернуться до её прихода домой, и догадка эта сразу же подтвердилась: практически возле самого порога стоял старый потрепанный рюкзак, на крючке висело нечто большое и вылинявшее неопределенного рисунка и цвета - вероятнее всего, это и была куртка мужа, ну или как она там правильно называется. В ванной вовсю журчала вода, что было слышно даже через прикрытую дверь, видимо, благоверный как раз принимал душ. Люся поначалу не собиралась его тревожить, а сразу же протопала на кухню, на ходу уже разгружая свою бездонную сумку, однако, планы её изменились, как только на столе Люся узрела классический для скромных застолий натюрморт: бутылку дешевого коньяка, колбаса и нечто, напоминающее плавленный сыр, вульгарно украшенное парой кружочков лимона. И всё было бы ничего, только трапеза явно была начата давно и, вероятно, даже закончена. Тут-то Людмила Макаровна и разгневалась не на шутку. Схватив первый попавшийся под руку половник, Люся помчалась по коридору к ванной, грозно размахивая перед собой своим орудием возмездия.       У самой двери мстительница остановилась, прислушалась к происходящему, и только убедившись в том, что характерные звуки всё-таки можно расслышать на фоне журчания воды, решила всё-таки устроить скандал. Резко распахнув хлипкую дверь ванной Людмила Макаровна собралась с духом и возопила: - Неблагодарный, я работаю, а он девок домой водит! А ну вылезай оттуда! Я вам обоим сейчас патлы повыдираю!       Крепкая Люсина рука резко рванула шторку ванной, открывая взору разгневанной жены то, чего видеть она бы точно не хотела. Людмила Макаровна взвизгнула так, словно увидела самую большую крысу в своей жизни, наотмашь ударила перед собой черпаком и выбежала из ванной. То, что увидела она, ей понравилось куда меньше, чем хотелось бы. В душе, прижавшись друг-к-другу стояли два абсолютно голых мужика, один из которых и был её "благоверным", как раз смачно оттопырившим худосочную филейную часть на радость другому. - Люся! Люсенька! Ты не подумай! - неслось ей в спину, - Я ж не знал, что ты придешь так рано!       По коридору за Людмилой Батьковной враскорячку бежал её муж, а из ванной комнаты уже любопытно выглядывала вторая чуть заплывшая физиономия, принадлежевшая одному из его верных товарищей. Люся опять завопила и сначала припустила от мужа так, словно за ней гнался её самый страшный ночной кошмар. Однако, стоило только Люсе оказаться в своих владениях - на кухне - как она сразу же сменила тактику. Схватив со стола бутылку, Людмила запустила ею куда-то в коридор, предположительно, в сторону мужа, и не попала, однако, эффект был неплох: муженёк подхватив едва не спавшее с бёдер полотенце развернулся и поспешно отступил в темноту коридора. Тут-то Люся и пошла в наступление, грозно размахивая всё тем же половником, и не успокоилась, пока не выперла из квартиры и муженька, и его товарища, с коим они столь весело проводили время в её отсутствия. - Троглодит! Так вот на кого ты жену променял! - вскрикнула Люся, сотрясая в воздухе накопительных размеров кулаком, - Чтобы духу твоего здесь больше не было!       Дверь оглушительно хлопнула у самого носа горе-сталкера, который так и остался стоять на лестничной площадке с одним полотенцем, обмотанным вокруг бёдер. Через секунду дверь отворилась, из щели сразу же вылетел старый рюкзак, комок с одеждой да пара ботинок, естественно, всё по отдельности. Ошарашенные мужики так и стояли в тишине ещё несколько минут, пытаясь сообразить, что же им делать дальше. - Гарик, - подал наконец голос выставленный за двери муж, - Меня тут жена выгнала, сам видишь, можно я у тебя недельку перекантуюсь? - Да без проблем, Сань! - ободряюще хлопнул его по плечу Гарик, - Дружище, тебе я по-братски всегда угол найду, мамка против не будет, отвечаю!