Всё стало до конца понятно только тогда, когда я забралась на переднее сиденье Хёндая. На улицу я вышла прямо так — в шортах, футболке, ботинках и наброшенном сверху безразмерном худи, одолженным татуировщиком; неся под мышкой водолазку Тэхёна и свои порванные грязные колготки. Пришлось пробежать по дождливой улице до машины с голыми ногами — надевать штаны Ким Намджуна я наотрез отказалась. Во-первых, пришлось бы бесконечно долго подворачивать их под мои короткие ноги, во-вторых, я и без того чувствовала себя чересчур завернувшейся в татуировщика, и от этого было не по себе.
По телефону Тэхён успел десять раз уточнить, всё ли в порядке. Оказавшись в Хёндае, я сбросила капюшон, взглянула на своего друга… и тут же почувствовала: по-старому больше не будет. Утро выдалось тёмным, как ночь, и оглушительно шумным из-за ливня. Дворники скользили по лобовому стеклу с остервенелой скоростью, и всё равно по нему ручьём бежала вода — наша голубая машинка походила на подводный корабль, бороздящий под тёмными толщами океана улицы некогда затонувшего города. Я косилась на Тэхёна, разбито уставившегося перед собой и даже не повернувшегося в мою сторону… и наконец в полной мере осознала, что сделал Ким Намджун. Он положил конец тому чистому и безграничному доверию, с каким мы с Тэхёном относились друг к другу. Я понятия не имела, как татуировщик умудрился организовать взятие порта Карлика, зато я прекрасно видела: Ким Тэхён вымотан, у него неприятности и хлопоты — и всё это из-за «предателя», о котором я
знаю и ничего не могу сказать. Нас с Тэхёном отбросило по разные стороны конфликта… и мне необходимо было перетянуть его к себе. Исподтишка. Манипулировать, дёргать за ниточки, недоговаривать. Я не скрывала ничего от Тэхёна и не планировала начинать, мне нравилось, что у нас с ним не было секретов друг от друга, что между нами всё было просто и понятно: наши чувства, переживания, страхи и надежды всегда были друг у друга на ладони… но не теперь.
— Эй, — неуверенно и мягко заговорила я, — привет?
Тэхён прикрыл глаза и опустился лбом на руль.
— Прости, — тихо проговорил он, — всё коту под хвост…
— Ты чего? — встревоженно оживилась я. — Как там дела? Чем всё кончилось? Я места себе не находила! Вы забрали деньги? И как Чонгук? Я всего лишь обвязала его платьем, хотя и постаралась туго, вряд ли это остановило кровотечение…
— Весь наш план… — бубнил Тэхён, не отрываясь от руля, — наша с тобой легенда — всё зря! — здесь он ударил руль лбом.
«Ах, да… наша легенда». Захотелось отвести глаза, хотя на меня даже никто не смотрел. Я напрочь позабыла, что это, вообще-то, действительно должно было быть проблемой… для старой Рюджин, не для нынешней.
— Ничего страшного, — я коснулась его плеча. — Ну и что, что Намджун знает? Забудь про него.
«Врунья», — колко подметил внутренний голос. Кстати, перед выходом, пока я обувалась, татуировщик сбросил мне на голову ещё одну бомбу. Если он узнает, что я снова попала в какую-то передрягу — он не будет столь милостив и всё доложит дяде. Так он сказал и тут же добавил, что дядя, оказывается, всерьёз подумывал обратиться в полицию по поводу меня. Пока я не совершила ничего сверхординарного и не достигла девятнадцати, мне грозили в худшем случае исправительные работы, а вот моих друзей могло ожидать что посерьёзнее. Так дядя считал. У него оставались друзья по службе, которые теперь работали в полиции, пусть и в других регионах — он хотел съездить к ним посоветоваться. Оказывается, в случае чего он был готов пойти на эту жертву, чтобы меня остановить… короче говоря, — нельзя было допустить, чтобы дядя узнал. Намджун отговорил его, предлагая взамен какой-то «свой план» (о котором татуировщик, кстати, не стал рассказывать подробнее), и дядя послушал его. Пока что. Но Намджун дал понять, что может передумать и согласиться с дядей в любой момент, а потому настоятельно
порекомендовал мне больше не лезть на амбразуру, даже ради друзей. Вот и всё — меня сковали по рукам и ногам. Хотя, конечно, если допустить, что Ким Намджун и
не узнает, что я в чём-то участвую… но могла ли я так рисковать? Особенно теперь.
Другое, чего татуировщик обо мне ещё не знал: я собиралась сбежать с Ким Тэхёном, как только мне исполнится девятнадцать. Но теперь к этой, как оказалось, простой задаче добавлялось следующее: не допустить, чтобы организация, если она действительно затонет, утопила и моих друзей.
«Затонет ли она?..» — страх шаловливо щекотал нервы. Так или иначе, нужно было по возможности заставить их отказаться от своей беззаветной любви к их боссу, а также оградить их от участия в любых подозрительных и громких событиях… включая «Алмаз».
«Кем я себя вчера возомнила?!» — ужаснулась нынешняя я, которая смотрела на Тэхёна, на красную вытатуированную надпись «несокрушимый» на древнегреческом на его шее, и понимала, что это попросту невозможно.
Тэхён наконец обернулся на меня:
— О чём ты говоришь? — спросил он. — Ты его боишься, как огня…
— Не всё так страшно, — отмахнулась я.
Тэхён озадаченно нахмурился и наконец опустил глаза к моему телу… и мне захотелось провалиться под землю. Я буквально видела, как появляются открытия на его лице: худи татуировщика, шорты татуировщика… — эти открытия явно не привели Тэхёна в восторг.
«И это он ещё про лифчик не слышал…» — в последнее время я частенько велела заткнуться собственному внутреннему голосу. Тэхён поднял на меня глаза.
— Ты в его одежде, — гортанно, как будто через себя провозгласил он.
— А что было делать, — я машинально сжалась, — если помнишь, своей у меня не было. Ты предпочёл бы, чтобы я вышла голая?
— Между вами что-то было? — не слыша меня, протараторил Тэхён.
— В каком смысле «что-то»… — только и успела, хмуро сдвинув брови, промямлить я, как он перебил:
— Между тобой и ним, — и разъярённо ткнул пальцем мне за спину, — ты всё ещё моя девушка, Рюджин?
Я возмущённо охнула:
— Как ты можешь такое спрашивать?! Ты сам меня сюда притащил! Конечно, я всё ещё твоя девушка!
Тэхён отвернулся и издал ядовитый смешок.
— Лол, — плюнул он, — вряд ли этот самодовольный бугай считает так же.
— Зачем ты привёз меня сюда, раз так его ненавидишь? — снова вкинула я единственного Джокера, который у меня был. — Почему не отвёз туда же, куда Чонгука?
— К Доктору? Ну уж нет. Услуги Доктора — дорогая штука, за просто так он лечит только своих. Дэнни говорил, что он твой должник. Я не хочу давать ему повод передумать и объявить уже
тебя его должницей.
«Услуги нашего Доктора… — мысленно повторила я, —
точно, Тэхён говорил, что Дэнни предоставляет товары и услуги.
Так вот, значит, какого рода услуги… наверняка именно Доктор ответственен за воровство и пересадку органов». Для этого, конечно же, тоже было выделено
бюро? И как я об этом не задумывалась?
— Ну, вот видишь, — торжественно воскликнула я, — ты сам привёл меня к татуировщику!
— Я не об этом, — Тэхён взглянул на меня со всей твёрдостью, — извини, что я вечно докучаю тебе этим вопросом, но ты можешь посмотреть мне в глаза и
вообще не кривя душой сказать от
самого чистого сердца, — «…конечно, давай ещё эпитетов о честности», — что между вами ничего нет?
Я запнулась, не решаясь ответить. Только вот нерешительная пауза в таких ситуациях — тоже ответ.
«О, молодец, Рюджин…» Теперь отпираться не было смысла, тем более, что это было бы уже не только враньём самой себе, но и враньём Ким Тэхёну.
— Ладно, был какой-то странный момент, — скомкано призналась я, — после которого я всё же засомневалась… Поэтому мы обсудили вероятность гипотетического возникновения симпатии друг к другу… — тут лицо Тэхёна озарилось злорадным «я так и знал», так что я поспешила добавить, — и пришли к выводу, что ничего такого нет!
Тэхён уронил голову на грудь и расхохотался. А после, всё ещё отсмеиваясь, посмотрел на меня и сказал:
— Лол… Рюджин, ты серьёзно? Люди, у которых ничего друг к другу нет, не обсуждают
«гипотетическое возникновение симпатии друг к другу»!
Вы можете посмеяться, но он действительно изобразил кавычки. Прямо руками, пальцами. «Это что, эпидемия какая-то?»
— Обсуждают!.. — огрызнулась я.
— Не обсуждают, — он сделал лицо-кирпич.
— Обсуждают, — начались обезьяньи игры.
— Лол, — он обессиленно усмехнулся, — повторять что-то часто-часто недостаточно, чтобы это стало правдой.
— Тэхён, я могу быть уверена в своих чувствах, но не могу быть уверена в чужих. Для того, чтобы удостовериться, мне нужно обсудить это с человеком. То же самое можно сказать и про него! Мы можем оба испытывать друг к другу дружеские чувства, но не быть уверенными, что другой не испытывает чего-то большего… для этого и нужно обсудить, чтобы расставить все точки над «i». И вовсе это не значит, что мы друг в друга по уши влюблены.
Он помолчал… не потому что согласился, просто не мог найти контраргумент.
— Ладно, а что был за момент? — тихо и медленно проговорил он. — После которого ты встревожилась.
— Ты серьёзно сейчас хочешь это обсуждать? —
«Только не это, только не это…» — Есть и более насущные темы…
— Рюджин, — резко перебил он, сделал бесчеловечно долгую паузу и добавил, — что за момент?
Я помолчала, чувствуя, что услышанное ему не понравится. Мне и самой это не нравилось!
— Мой дядя, — смущённо промолвила я, — он как-то бросил глупость, мол, Намджун в меня влюблён. Я сразу так ему и сказала, что это ерунда несусветная. А потом Намджун как-то выводил меня из себя, и я ему заявила, что он мой безутешный поклонник и что он меня не интересует. А он взял… и, вроде как, подтвердил.
Тэхён опять состроил свой «кирпич», только теперь добавил выражению оттенок саркастичного вопроса, мол, «ты это сейчас серьёзно?». Не знаю, как у него получалось это делать, не шевеля при этом ни одним мускулом.
— То есть, — начал он и опять преступно завис, — он тебе буквально признался.
— Он сделал это мне назло! — взорвалась я. — Чтобы я начала переживать.
— Лол, — на этот раз он произнёс это даже без улыбки, — я никогда ещё не видел настолько страстного отрицания очевидностей.
— Об этом мы и поговорили, — не обращая внимания на предыдущую реплику, продолжила я, — он сказал, что ему не понравилось, что я возомнила о себе, будто он весь такой мой поклонник… вот он и решил заставить меня попереживать. А так ничего нет! И всё!
— Когда это было? Этот момент.
«О-о-о, ч-щ-щёрт…»
— Кажется, в мой последний день на работе у дяди?..
— То есть, в мой день рождения. М-м-м, — язвительно помычал Тэхён, — не помню, чтобы ты мне об этом рассказывала.
— Я не знала, сказал ли он правду или просто жестоко пошутил, — вздохнула я, — а если бы рассказала тебе, остался бы только один вариант.
— Но ты не была безразлична, — тихо произнёс Тэхён, — тебе не было всё равно, когда он тебе признался. Ты к нему что-то чувствуешь.
Я хотела ответить резко и торопливо, но запнулась и зависла, понимая, что меня душат.
«Ты сам меня сюда привёз!» — хотелось проорать во всю мощь у самого его лица, но в третий раз это вряд ли прокатило бы, раз не прокатило во второй и в первый. Поэтому я помолчала, паникуя, и в конце концов, к своему собственному удивлению, разразилась:
— Конечно, мне не всё равно! Знаешь, сколько он помогал мне, сколько времени мы проводили вместе, сколькое доверяли друг другу? А теперь он заявляет… нечто подобное, и мне должно быть всё равно?! Это просто невозможно! Эта дурацкая угрюмая рожа была мне самым лучшим другом последние годы, он мне почти что родной, и я просто
физически не могу быть равнодушной! Но я —
твоя девушка. А к нему у меня нет… никакой романтики. И у него ко мне тоже!
«Да же? — вкрадчиво и холодно прошуршал внутренний голос. —
Точно же?» Тэхён, помолчав, грузно вздохнул:
— Ненавижу, что пришлось везти тебя к нему. Это было так унизительно… ещё эта его надменная мина!.. — он поморщился. — Мне кажется, он даже радовался, что всё так сложилось!
— Что сделано, то сделано, — поспешила завершить я, — лучше забыть про него.
Тэхён воззрился на меня с изумлением.
— Что значит «забыть»? — недоумённо сказал он. — А твой дядя? Да и этот болван, разве он отстанет? Ты же так их боялась!..
— Намджун пообещал не говорить дяде… — отмахнулась я и решила, что самое время выкатить свою новость, — если я не буду больше ни во что лезть.
— Чего-чего? — Тэхён сдвинул брови к переносице. — С чего вдруг он такой добренький? И он прямо взял и вот так поверил, что не будешь? Тогда и легенду не было смысла сочинять, раз всё так просто…
— Нет, на этот раз всё по-другому. Намджун сказал, что сдаст и меня, и вас полиции, если ещё раз застанет за чем-то подобным, — вздохнула я, — и он, кажется, серьёзно. Им с дядей уже плевать, что меня заденет, лишь бы меня остановить. Так что теперь у меня, вроде как, нет выхода. Я не могу вас вот так подставлять.
Тэхён помолчал, обмозговывая.
— Ясно, — сказал он, почему-то совсем не расстроенный, — значит, ты больше не участвуешь. Может, это к лучшему? — здесь на его лице отобразился какой-то болезненный надлом. — Я так перепугался, Рюджин. Говорил же, что тебе лучше не ехать… чувствую себя идиотом, что не смог заставить тебя передумать.
«Да-а, Намджун тоже чувствует тебя идиотом, — не сказала я вслух, —
говорю же, что сама виновата. Почему по моим поступкам оценивают других?»
— К лучшему это или нет, у меня не особо есть выбор, — сказала я.
«Мне и тебя тоже надо отвадить от приключений, представляешь?» Каким образом я собиралась это сделать? А Намджун? Как же всё-таки он собирался… я одёрнула себя, чтобы мысли снова не утекли в эту воронку.
— Кстати, об этом, — наконец Тэхён улыбнулся привычно доброй улыбкой. — Лол. Что ты там устроила, Рюджин? Чонгук даже жалеть будет, что ты с нами больше никуда не пойдёшь, он как раз… — тут он сделал паузу, — кстати, едем навестить его? Расскажу всё по дороге.
— Серьёзно? — просияла я. — Конечно! Как он?
Тэхён развернулся, пристегнул ремень и стал оглядываться по сторонам, ища пути выезда. Я же сбросила ботинки и залезла в кресло, отмечая про себя, что я всё ещё больна и всё ещё в старых шортах татуировщика. Ну и худым, оказывается, был Ким Намджун до армии. Вряд ли шорты его нынешнего размера вообще держались бы на мне без прищепок.
— Жить будет, — тем временем говорил Тэхён, напоследок он обернулся ко мне, — ты точно в порядке? Не хочешь заехать домой?..
С этими словами он осмотрел меня с ног до головы.
— Да, просто блеск.
— У тебя ноги голые.
— Чонгук важнее, и я очень не хочу домой. Ненавижу это место. К тому же, в машине тепло. После Чонгука поеду домой и буду лечиться, обещаю.
Тэхён вздохнул, но всё же принялся выруливать с парковки у подъезда. Напоследок я посмотрела в окно, на современное коричневое здание апатов, окна которого мутно светились за тёмными толщами дождя. Где-то там, за одним из этих светящихся окошек оставался и Ким Намджун, не пошедший на работу. «На моей памяти он хоть когда-нибудь прогуливал?» Утром, когда я проснулась, татуировщик уже сидел за своим захламлённым столом, и теперь он наверняка тоже был там. Я отвернулась, чувствуя, как поднимает свой хаотичный танец смута в моей душе. Что он вздумал делать? Как? Он же не сумасшедший?
«Он точно сумасшедший». Ещё прошлой ночью у меня откуда-то нашлось смелости полагать, что и у него, и у меня получится воплотить нечто невообразимое. Утренняя Шин Рюджин оказалась совсем не такой дерзкой.
«Может, мне надо повлиять вовсе не на ребят? — всполошилась я. —
Может, надо повлиять на него? Узнать, что он делает, и заставить его остановиться. Как, чёрт возьми, он умудрился организовать срыв контрабанды?..» Голова пухла, как переспелая слива. Я не была столь наивна, чтобы полагать, что могу повлиять на барана Ким Намджуна, когда ему упорно взбрело что-то в голову… и от этого становилось только хуже. Даже с ребятами шансов было намного больше: над ними хотя бы висело «невозможно», а не «совершенно невозможно». Но разворачивавшиеся события были сущим бедствием. И хотя я не сказала этого Ким Тэхёну, я понимала, что всё же была обречена думать о чёртовом татуировщике каждую ночь. И не из какой-то там страстной любви, а из страха.
«Он чувствовал то же самое?» — какой-то прогорклый осадок появился на душе. Это было самое жестокое наказание с его стороны, которое только можно было придумать. Значит, пока я была с ребятами, он каким-то образом ковырялся в организации, пытаясь ужалить Многорукого Дэнни?
«Да как? — изумлялся мозг. —
Как же, чёрт возьми? Как он это делал? Как?»
Хёндай выплыл на дорогу. Дождь лил плотными толщами, тарабаня по крыше, оглушая и размывая реальность. Мимо нас в серо-синих сумерках утра проносились белыми блестяшками автомобили. Тэхён беспечно смотрел вперёд, пока я наощупь выбирала, какой диск поставить. Вытаскивала, приглядывалась и закидывала назад в бардачок, если это было что-то знакомое. Наконец я нашла сборник, который явно ещё не слушала, вставила диск в проигрыватель и закуталась в худи. Заиграла какая-то мрачная грязноватая песенка.
— Так что там с нашим заданием? — спросила я тогда. — Что вы делали?
Тэхён помолчал, собираясь с мыслями.
— Многое случилось с тех пор, как ты въехала в джип, — негромко и неторопливо проговорил он.
— Это уж я догадалась…
— Ирония в том, — Тэхён прочистил горло кашлем перед долгим рассказом, — что нам действительно нужно было сбыть оружие. Поэтому мы не могли просто всех перестрелять. Чимин одного из них прикончил, я тоже ранил одного, но был и третий, он вырвался и отобрал у Чимина пистолет. К тому времени я уже подоспел, так что мы с этим идиотом нацелились друг на друга. В таком состоянии и пришлось договариваться! Эта гнида отказывалась что-то слышать. Чимин к нему и так, и эдак, а он тычет пушкой и клянётся, что вот-вот кого-нибудь пристрелит. В конце концов рассказы об орудиях пыток Дэнни на него подействовали... но чёрт, как же долго пришлось там стоять! С вашей стороны слышались выстрелы, а я даже не мог пойти и помочь тебе. Было так страшно за тебя в тот момент… всё не мог перестать представлять тебя мёртвой. У меня сердце колотилось, как бешеное… до тошноты нехорошо. Взмок насквозь, пока держал на мушке этого идиота. Возвращался мысленно назад во времени, когда просил тебя не ехать, и думал, что ты можешь быть мертва в этот самый момент из-за того, что я был недостаточно настойчив. И начинало мутить аж до рвотных позывов. А этот идиот всё ждал, тянул, увиливал, чёрт! Когда он всё же поддался на уговоры, Чимин потребовал у него открыть джип, но он и тут давай увиливать. Подойди забери из кармана, говорит. В заложники взять хотел, наверное. Тогда я сделал предупредительный выстрел в сторону и попросил перестать тратить наше время. Мы всё же открыли джип и нашли наличные — у этих смертников, к счастью, хватило ума взять деньги с собой. Затем мы прицепили паршивую сволочь наручниками к колесу и только тогда наконец бросились к вам… вот на этом, пожалуй, и всё. Но сколько же страху я натерпелся. Деньги мы забрали, оставили у них в багажнике партию, пробили им колесо и уехали. Потом за ними подтянулись их люди… не ради них самих, ради сумок. Выяснилось, что пушки эти идиоты хотели взять просто так, а деньги оставить себе, если нас будет мало и мы покажемся им «слабенькими». Их босс теперь клянётся, что он не при делах, что он сам им накостыляет, и расстилается в извинениях перед Дэнни. И Дэнни прощает его только по той простой причине, что сбыл при помощи него контрабанду. Представляешь, Рюджин? Это была не шибко большая партия, да и деньги не такие большие, а эти идиоты ради них устроили такой переполох. Когда мы уезжали, двое из них, те, что мой и твой, были в критичном состоянии, —
я встрепенулась. — Третий, тот, который попался Чимину, откинулся совсем. И только один, вот этот, с которым нам пришлось сюсюкаться, остался цел и невредим. И то, только потому, что нам всё же нужно было заключить сделку. — Тэхён сделал глубокий тяжёлый вздох. — Рюджин, это чересчур даже для меня… до сих пор потряхивает от одного воспоминания. Стоит закрыть глаза, как я снова там, наставляю пистолет на этого слетевшего с катушек идиота, Чимин что-то ему лепечет, тот в ответ отнекивается... а я всё не могу перестать думать о тебе…
— Всё в порядке, — мягко сказала я, — ничего же не случилось.
— Нет. Но могло случиться. Я мог тебя потерять. По собственной глупости. Этого нельзя допустить больше.
— Тэхён, — на самом деле, я тоже успела подумать об этом, — скажи, если бы меня там не было… как бы тогда обернулись дела? Я сделала лучше или хуже?
Он помолчал немного, раздумывая.
— Лучше, конечно. Ты дала нам кучу времени своим трюком. Чимин на самом деле неплохо ориентируется в таких ситуациях. Мы могли и так победить, наверное… но точно с бóльшими потерями.
— Вот, — проговорила я тихо и вкрадчиво, — и тогда
я могла потерять
тебя, а этого я тоже допустить не могу.
— И что нам делать? — нахмурился он. — И дальше пытаться проверить, кто кого потеряет первый?
«Шанс».
— Во-первых, перестать рисковать ради Многорукого Дэнни.
— Наконец присоединяешься? — Тэхён усмехнулся. — А мне говорила, что я параноик. Говорю же, они с Чимином мутят воду.
«Ах, да… — я резко выпрямилась в кресле, понимая, что с Тэхёном у меня гораздо больше шансов, чем с остальными, —
он и так в последнее время не чувствует себя уютно в организации».
— Чего конкретно ты боишься? Что они могут сделать?
Здесь какая-то лиричная протяжная песенка сменилась быстрой и агрессивной.
«Я хочу, чтобы ты была честна со мной, потому что иногда я не понимаю твоих действий, — хрипло зазвучали слова, —
я не стану тебя вытягивать из того болота, в котором ты увязнешь, выбрав не тот путь».
— Когда-то уже случалось нечто подобное, хотя об этом до сих пор ходят споры, — мрачно проговорил Тэхён тем временем, — может, это ерунда…
— Расскажи, раз тебя это беспокоит, — не согласилась я.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
«Ни в коем случае ты не одурачишь меня, — играла песенка тем временем, —
той чушью, которую несёшь». Я раздражённо сделала тише, чтобы не отвлекаться от грядущего рассказа, а ещё потому, что песня настойчиво возвращала меня в квартиру, из которой я только что уехала.
— Есть одна история, она старая, насколько я знаю… — наконец начал Тэхён. — Где-то в горах в Тэджоне несколько лет назад нашли трупы двух японских якудза и умудрились косвенно связать их с Дэнни. Прямых улик не было, но полиция добилась включения Дэнни в список подозреваемых. Конечно, его заблаговременно предупредили, и ни обыски, ни допросы ничего не дали. Формально обыскивать должны были на улики по делу о телах якудза, но на самом деле, конечно, полиция мечтала найти нечто гораздо большее. У них ничего не получилось. Поднялся огромный шум вокруг коллекции древних орудий пыток, которая имеется у Дэнни… но закон не запрещает скупать такие вещицы на аукционах в качестве антиквариата, и Дэнни просто объявлял себя коллекционером с интересным хобби. Поэтому полиции пришлось оставить его из-за отсутствия улик. А Дэнни в то же время решил ограбить банк у всех на глазах, чтобы окончательно унизить органы и закрепить свою победу. Вот только его наводчик из банка тоже был связан с полицией, и для Дэнни снова решили устроить облаву. Правда, и об этом он заблаговременно узнал… и чтобы не подставлять своего информатора из полиции, так как дело было особо секретное, и о нём знали немногие, Дэнни всё-таки решился провести ограбление… но проводил его не сам. В том деле фигурировали четверо человек, всё это были люди из организации. Они завязали перестрелку с полицией на месте преступления, убили пятерых полицейских и троих гражданских. Из них самих двоих застрелили, остальные двое сели и были приговорены к казни. Так вот суть в том… что они не знали, на что идут. Думали, у них успешное ограбление по заданию босса, и всё пройдёт вообще без применения силы. Вокруг этого в организации поднялось всеобщее жужжание. Каждый забеспокоился, что это может однажды случиться и с ним самим. Дэнни предъявляли обвинения в подставе. Один из приговорённых к казни с психу засвидетельствовал против организации, и вокруг Дэнни снова начались шуршания уже по другим статьям. Снова ничего не нашли, а засвидетельствовавшего против него парня вскоре обнаружили повешенным в камере. Это случилось сразу после того, как в собственной квартире нашли его жену, якобы покончившую жизнь самоубийством при помощи газа, а ещё из реки достали его бабку, якобы прыгнувшую с моста. Жестоко Дэнни с этим парнем, правда? И это сразу после того, как подставил его… Кстати, тот наводчик из банка, который решил устроить на Дэнни облаву, тоже пропал без вести. По факту его пропажи так же завели дело, в котором Дэнни опять-таки был главным подозреваемым. И шуршания были снова. И снова ни к чему не привели… но это уже неважно. Ты понимаешь, к чему я клоню? Когда за Дэнни плотно взялась полиция, он отправил
собственных людей в ловушку…
— Какой ужас, — сказала я почти бесшумно. — И почему тогда его любят? И мы собираемся сбежать от него?..
«И Намджун собирается его победить?..»
— А в том, почему ему доверяют, как раз вся соль рассказа, — усмехнулся Тэхён, — впрочем, ты не бойся, сейчас мистика тех дней — большая редкость. Тогда у Дэнни было
гораздо больше друзей в полиции. Сейчас, когда полиция стала менее дружелюбной, он держится тише. К тому же, тогда он был восходящей звездой и такими выкрутасами делал себе репутацию. Ну так вот: почему, говоришь, ему доверяют?.. Случай с этими четырьмя парнями, которые полегли за проигрышное ограбление… Дэнни никогда не подтверждал, что отправил их просто так. Потому что подставлять вот так своих — не по кодексу, а он о нём печётся. Угадай, как Дэнни всё описал? Он сказал, что застал их за каким-то предательством, потому и отправил вот так в ловушку в качестве «наказания». А это уже по кодексу. Другими словами, если ты не предатель, тебе нечего бояться. Только вот «предателем» при желании можно объявить любого, кто вздумал чего-нибудь у Дэнни за спиной… включая побег. Видишь ли, в хорошие времена под крышей организации удобно и комфортно даже таким мелким работникам, как я. А вот в плохие… я не уверен, что каждое новое дело, на которое он меня отправляет — это не такая же ловушка, в которую ему нужно бросить кого-нибудь бесполезного. Я согласился убежать с тобой, потому что считал, что Дэнни не сильно расстроится, если я пропаду.
Пока что я полезен только тем, что умею вскрывать замки и вламываться в чужие дома. Я ничего особо не знаю и не представляю вреда. Но именно по этой причине в плохие времена моё положение в организации очень нестабильное. Видишь ли, особой пользы я тоже не представляю. Таких, как я, особенно удобно пускать в расход, если объявить их предателями. А я, задумавший свой побег, как раз подхожу под критерий предателя. Понимаешь, Рюджин… я боюсь не самого побега, я боюсь, что Дэнни узнает о нём до того, как мы его исполним. Сбежать на самом деле не трудно. Вряд ли Дэнни будет пытаться найти нас за пределами Сеула: хотя он и катается по городам, он в них не так хорошо ориентируется. Уж мне ли не знать, как тому, кто таких вот мелких «предателей» колотит. Получается, нам с тобой надо просто уйти из Сеула куда-нибудь подальше, а там, того гляди, мы сорвём куш и просто уплывём отсюда. И не придётся больше бегать по заданиям. Нужно будет всего лишь один раз преуспеть, и мы станем богатыми очень надолго… только вот для этого всё же
надо уйти. А мы ещё здесь, и пока что будем оставаться здесь… причём в плохое время, причём будучи мелкими и бесполезными, причём задумывая предательство. Дэнни с Чимином придумывают что-то… может, способ войны с доносчиком, а может, просто какое-то крупное дело, я не знаю. Главное, что времена сейчас нестабильные. Поэтому любое резкое движение Чимина вызывает у меня подозрение. Почему он вдруг решил брать тебя с собой? Это такая изощрённая форма наказания?
— Я думала наоборот, — призналась я, — думала, раз у Дэнни так много хлопот с его предателем, он даже не заметит твоего отсутствия…
— Так оно, может, и будет. Но для этого сначала надо сбежать. До «Алмаза» ещё далеко, а этот доносчик, чтоб ему сдохнуть в подворотне, —
у меня сжалось сердце от ужаса, — уже вовсю начал есть наши фигуры. Я боюсь, что каждое дело, которое мне вверяют, — ловушка.
«Алмаз… всё сводится к этому Алмазу».
— Но задание, которое вам дали вчера утром, тоже было рискованным, — задумчиво хмыкнула я, — и тем не мене, Чимин там был. Если бы Дэнни действительно хотел кинуть тебя в ловушку, и меня вместе с тобой в наказание за предательство, разве он пустил бы с тобой Чимина?
— Даже если конкретно это дело не было гиблым, — раздражённо прорычал Тэхён, — у меня ощущение, что со мной играют в тесёмки. Но даже если Чимин ни при чём… Дэнни всё равно может кинуть меня в любой момент.
— А нельзя отказаться от дел?.. — незаметно подошла я к самому животрепещущему вопросу. — Нельзя переждать бурю и посмотреть, чем всё кончится?
— Нет, конечно. Иногда Дэнни даёт дела в виде предложения подработать, и от них можно отказаться. Но если он говорит, что мы должны быть — значит, мы должны быть. Понимаешь теперь, чего я боялся? Вдруг Чимин нас подслушал? Мне теперь даже кажется, что я слышал какое-то шуршание за дверью, когда мы обсуждали побег в Скворечнике… Вдруг Чимин рассказал Дэнни, и теперь, когда вокруг так неспокойно, они просто избавятся от меня при первой возможности?
— Разве Чимин бы так поступил? — с сомнением проговорила я.
Тэхён тяжело вздохнул.
— Не знаю, Рюджин… странные они какие-то в последнее время.
— Ну, смотри, — хмыкнула я, — говоришь, Чимина Дэнни не стал бы бросать в ловушку, правильно?
— Думаю, да, не стал бы, — подтвердил он.
— Значит, тебе просто надо опасаться тех дел, на которые Дэнни отправляет тебя
без Пак Чимина. Ну и, конечно, не брать вообще никакие подработки, правильно?
— Если он скажет идти — придётся идти. Но я согласен с твоим татуировщиком. Тебе со мной больше нельзя. Знаешь, если бы я знал, что всё вдруг станет так туманно, вообще не познакомил бы тебя с Дэнни. В плохие времена мелким участникам вроде меня стоит держаться осторожно.
— Мы должны придумать, как тебе не ходить на дела… — размышляла я тем временем, — до тех пор, пока всё это не закончится.
— Даже не знаю, сколько времени уйдёт на поимку этой крысы… — плюнул Тэхён тем временем.
Я искоса поглядела на него, и правда засела иглой в моём горле. Мы встали на светофоре — красный свет обволакивал лицо моего спутника. Дождь всё ещё был оглушительно громким. Тихо играла мрачная песенка.
— Послушай, — заговорила я тихо, — а если
доносчик победит?
Лицо Тэхёна сделалось сначала жёлтым, а потом зелёным. А он тем временем добродушно улыбнулся, как будто я сказала нечто запредельно весёлое. Хёндай тронулся несколько резковатым рывком, характерным для старых машин.
— Не бойся, не победит.
— Почему я должна этого бояться? — нахмурилась я. — Может, это наоборот хорошо?
— Что в этом хорошего? — теперь и Тэхён скорчил хмурую недоумённую мину. — Хочешь, чтобы нас всех повязали?
— Если будете держаться тихо, вас эта участь может избежать. Вы же не участвовали в серьёзных делах. Парни, которых вы избивали в своих масках, вряд ли обратятся в полицию.
— Во-первых, Чимин провернул кучу всего, включая и некоторые страшные делишки. Во-вторых, на данный момент лично я официально располагаю угнанным автомобилем, фальшивыми документами на этот самый угнанный автомобиль, а ещё фальшивыми водительскими правами и незаконным огнестрельным оружием — всё это уже вполне тянет лет на пять колонии, и то, только потому, что я молодой и у меня очень добрые глазки. Чонгуку, наверное, грозит поменьше, если учитывать, что он несовершеннолетний, но без колонии тоже не обойдётся. А Чимин… не знаю, зависит от того, что раскопают. Без поддержки Дэнни раскопать могут многое: минимум, наверное, лет на десять, а максимум — вообще какая-нибудь смертная казнь. Это если рассматривать самый худший сценарий. Но рассматривать его необязательно.
Доносчик не победит — это исключено.
— Да почему? — упёрлась я. — Корабль с огромной партией оружия взяли благодаря ему…
— Ты же слышала, что говорил Карлик. Про «Цезарию» трепался Шуга, так что о ней, наверное, много кто знал.
— А что до этого Клеща? — вспомнила я. — Дэнни отправлял его следить за сутенёром, а тому кто-то сообщил про слежку… и полиция появилась там, чтобы взять вообще всех.
«За этим тоже стоял Намджун?.. Почему я не спросила?! Если это был он, значит, я помогла Клещу и тем самым подыграла Многорукому Дэнни против Намджуна?» Тут к монологу подключилась внутренняя медсестра, которая сурово заявила, что в её полномочиях было просто попытаться помочь, а не участвовать в играх мафиози.
— Да, это не укладывается в голове… — сказал Тэхён. — Но они всё равно его поймают. Он выиграл пару раз из эффекта неожиданности. Теперь, когда Дэнни за него возьмётся, он нежилец. Честно говоря, я лично пристрелил бы ублюдка… из-за него мы так вляпались вчера. И я чуть не потерял тебя.
Вряд ли мне удастся найти такие слова, которые описали бы, какое странное замешательство я испытывала в тот момент. Как человеком, которого мы обсуждали, мог быть Ким Намджун? Мы точно говорили о нём? Он совершенно не вписывался во всё происходящее.
«Его нужно остановить, — думала я, —
Тэхён прав… он не может победить». Но для того, чтобы его остановить, нужно было выяснить, что он делает. Вся душевная буря снова стянулась в эпицентре одного единственного вопроса.
«Как, чёрт возьми?..»
— Мы подъезжаем, — добавил Тэхён.
Он остановил машину. Потухли фары, остановились дворники. Я посмотрела в окно и обнаружила очередные апаты. Почему-то мне казалось, что мы поедем туда же, куда в отвозили Клеща.
— Чонгук что, здесь? — хмыкнула я.
— Да, у одного из наших медиков, — сказал Тэхён, — его сюда перевезли после операции. Эй, Рюджин…
Я обернулась к нему и тут же оказалась в его объятиях. Фоном тихо играла очередная агрессивная песенка.
«Преследователи начинают погоню, — мрачно пелось в ней, —
и кинжалы уже вынуты из ножен… так кто же мошенник в этом преступлении?» Тэхён сгрёб меня в охапку чуть ли не до боли и процедил сквозь зубы мне за спину:
— Спасибо, что помогла. Спасибо, что оказалась в порядке. Не знаю, что бы я делал…
— Эй, — мягко ответила я и положила руки ему на спину, — забудь про вчерашний день. Он уже очень далеко.
«А нам теперь надо разобраться с сегодняшним…» Тэхён оторвался и заглянул мне в глаза. Дождь, тарахтение двигателя, проигрыватель — пауза была громкой.
— Ты подарила мне новую цель, Рюджин, — тихо сказал он.
— Брось… — я улыбнулась.
— Нет, — настойчиво перебил Тэхён, после чего волнительно облизнул нижнюю губу. — Знаешь, я только недавно стал задумываться… что никогда не знал, чего хочу от жизни. Я просто копировал цели других. Сначала хотел просто быть богатым, равняясь на мечты отца, потом захотел забраться на вершину организации, равняясь на мечты Многорукого Дэнни. Это казалось мне чем-то естественным. Всё отец, он с малых лет воспитал меня вором. В детстве я воровал кур и поросят, а как вырос, стал воровать чужие цели. Но сам я пустышка. Ты была первым человеком, заставившим меня спросить себя, почему мне вообще хочется всего этого. Понимаешь… такое ощущение, что мне хотелось просто всего. В моей жизни было так мало жизни, что я стал, как клептоман-карманник в продуктовом магазине, хватающий с полок всё без разбору — даже то, что ему не нужно. Я так рад, что мы встретились. Я не знаю, чего хочу, и ты тоже не знаешь, чего хочешь… но теперь мы есть друг у друга. Такое ощущение, что… я не знаю. Что вместе мы не можем заблудиться, даже не зная дорогу.
Тёмное утро вокруг нас неистовствовало и буянило. Погода разгулялась на широкую ногу. Лицо Тэхёна было открытым, чистым и искренним… он был готов поставить на меня всё. А я была лгуньей, плетущей заговоры за спиной всех, кто был мне дорог.
«Ну, ты же знал, что будут проблемы, — тихо пел проигрыватель, —
еще с момента первого поцелуя, тихого и самонадеянного?..» Тени ползли по стенам, сливаясь у моих ног. Мои знакомые, его знакомые, незнакомцы… чьи только мрачные взгляды ни заговаривали со мной в последнее время.
— Все эти странности начались с тебя… — наконец отрешённо произнесла я, — либо ты начало чего-то ошеломительного, либо ты начало какой-нибудь катастрофы, — наконец я ответила ему решительным взглядом, — но мне достаточно и того, что ты — начало чего-то. Для меня даже самое непредсказуемое «что-то» лучше, чем ничего.
— Я не подведу тебя, — пылко, тихо и серьёзно ответил он.
Он был моим человеком.
— Тогда держись меня. Не отходи от меня. И слушайся меня, — с каменным лицом наказала я… но тут же добавила с улыбкой, — мне нравится идея того, чтобы убегать вечно.
— Перебираться из одного отеля в другой, — его губы потянулись в ответной улыбке, — ездить на юг, когда будет холодать, или наоборот куда-нибудь, где холодно даже в августе… но нигде подолгу не задерживаться?
О, как мне нравились эти идеи.
— Тебе не кажется, что Восток к юго-западу от нас похож на мир из фэнтези-романов? — с энтузиазмом продолжила я. — Он резко отличается от всего, что мы знаем… от всего, что набило оскомину. Индия, Турция, Мьянма, Камбоджа, что думаешь?
— Ничего, — у него заблестели глаза, — я живу в мире-коробке, ограничивающейся этим городом. В моей голове всех этих мест вообще не существует.
— В моей тоже, — подхватила я, — это просто наименования на карте, за которыми пустота. Какая там погода? Какая еда? Какие люди? Я ничего не знаю. Разве это не грустно? Мы живём в таком огромном мире, будучи при этом ограниченными рамками своих обиталищ. Что это вообще за тема такая «найти своё место в жизни»? По-моему, заблудиться куда лучше…
— Ты удивительная, Рюджин.
Мы дрейфовали на одной волне. Мы нужны были друг другу. А вместе нам нужно было всё остальное.
— Пошли к Чонгуку, — объявила я, довольная.
Я накинула капюшон, а он заглушил мотор, и мы бросились в беспокойное царство ливня. До подъезда было около двадцати метров, но по пути мы всё равно успели промокнуть. Под навесом совершенно непринуждённо мы развернулись друг к другу и вдруг расхохотались, как два хулигана, успешно сбежавшие с последнего урока. И пока Тэхён звонил в домофон, мы всё ещё глупо хихикали.
«Странно, что Чонгука поместили в обычную жилую квартиру, а не в какую-нибудь больницу…» — думала я, разглядывая апаты. Домофон спросил, кто там. Тэхён представился. Тогда дверь запиликала, пропуская нас внутрь.
— Кто он, этот ваш медик? — наконец спросила я.
— Один из людей Доктора, — сказал Тэхён, — он не очень приветливый… но плевать, мы и не к нему едем.
Мы прошли в лифт. Я простодушно хмыкнула. Какой-то там неприветливый медик — последнее, что волновало меня в тот момент. После Пак Чимина у меня развился иммунитет к неприветливости. «Интересно, этот медик тоже замешан во все эти дела с продажей органов?.. Наверняка да. Скинуть, что ли, его адрес Намджуну? Раз уж я теперь шпионка». С другой стороны, не стоило кооперироваться с татуировщиком. Выведать его планы и остановить — вот какая была задача.
Когда лифт запиликал, оповещая, что мы приехали, я вспомнила, в каком состоянии видела Чон Чонгука в последний раз. Он тогда был непривычно слабым, вялым и беспомощным. Нет зрелища более гнетущего, чем жизнь, медленно уходящая из тела, а Чонгук выглядел именно так, будто жизнь покидала его. «Теперь он в порядке», — отмахнулась я от паршивых мыслей. Мы с Тэхёном тем временем прошли через несколько поворотов и теперь брели по коридору. Наконец спереди отворилась одна из дверей, и оттуда выглянул высокий тонкий парнишка в очках. И первым открытием, ударившим в голову, когда мы приблизились, стало то, что он очень молод.
— Тут тебе теперь проходной двор или что? — почти не открывая рта, пробубнил он с порога и указал на меня. — Это кто?
Лицо его при этом было мертвенно спокойным.
— Не бурчи, пожалуйста, Кен, — вздохнул Тэхён, проходя мимо и проводя меня с собой, — это наша подруга, мы к Джону.
— Здравствуйте, — развернулась я в пороге и отвесила поклон.
— Ты серьёзно? — не ответив мне, обращался в спину Тэхёну «Кен». — Ты не можешь сюда вот так заявляться, здесь тебе не больница.
Я едва ли могла проследить, как шевелятся его губы. Лицо его тоже оставалось гладким и ровным, ни один мускул не шевелился во время разговора. Да и голос был тихим и неразборчивым. Они с Пак Чимином явно были существами с одной планеты. Но Чимин хотя бы обдавал холодным, а из этого просто словно вытащили батарейки.
— Мы ненадолго, — Тэхён развернулся, — Джон в какой комнате?
— Ты меня слышишь? — настойчиво, но монотонно и тихо бубнил паренёк. — У меня могут быть дела, и…
— Да понял я, сказал же, мы ненадолго, — Тэхён нахмурился, — ты нас пустишь к другу или нет?
— Разговаривай уважительнее, — эта фраза не была абсолютно никак эмоционально окрашена, и губы «Кена» всё ещё едва шевелились, — я тебе не дружок-коллектор.
Тэхён вздохнул и закатил глаза.
— И почему люди Доктора все такие снобы? — фыркнул он. — Ты не по дружбе держишь нашего Кука, это задание. Хватит набивать себе цену. Можно мы уже пройдём?
— Я тебе не ровня, Ви, — наверное, парень возмутился, но внешне это никак не отобразилось, — я не из грязных ручонок Дэнни.
— Лол, — Тэхён усмехнулся, глядя на меня, — ты видишь? Он нас не пускает!
— Джон вон там, — «Кен» указал на первую дверь справа от прихожей, — давайте побыстрее и убирайтесь.
— Хорошо-хорошо,
элита, — Тэхён весело поиграл мне бровями, отворачиваясь к комнате.
Я, бросив «Кену» последний аккуратный взгляд, как бы молча извиняясь за вторжение, но всё же при этом едва сдерживая улыбку, отправилась следом за «Ви». А когда мы оказались в нужной комнате, переделанной под палату, я увидела Чонгука и подрастеряла своё веселье. Он был безжизненно приклеен к койке в положении полусидя, с перевязанной грудной клеткой, и бесцветно уставился в сторону телевизора. У него было бледное, будто несколько осунувшееся и какое-то зеленоватое лицо, лишённое привычной энергии, губы одного цвета с кожей и запавшие глаза с тёмными кругами под ними. Паршивый видок. Едва ли лучше, чем днём ранее, когда я к нему подбежала… разве что кровь уже не шла. Когда увидел нас, однако, он просиял, если это можно было так назвать.
— О, чёрт… — едва слышно произнёс он слабым хриплым голосом, улыбаясь бледными губами, — наконец-то. Я думал, я сдохну от скуки. Где ты был, Ви? Обещал же вчера вернуться через час… постой, это там что, Рюджин? А ну-ка подойди сюда.
Я вышла из-за плеча Тэхёна, стараясь улыбаться, но не была уверена, что у меня выходит.
— Я вчера уже поехал спать, — сказал Тэхён, — устал дико, мы работали.
— Привет, солдатик, — осторожно сказала я.
— Поближе подойди, — улыбаясь, попросила зомби-версия Чон Чонгука.
Я послушалась.
— Ещё ближе, — потребовал больной, — ещё, ещё, не стесняйся.
Пришлось остановиться, когда я оказалась впритык у кровати.
— Наклонись, — прохрипел Чонгук, — ещё, Рюджин… ещё чуть-чуть. И ещё чуть-чуть.
— Что ты хочешь? — нахмурилась я, оказавшись у самого его плеча.
Тогда он сгрёб меня в охапку и притянул к себе работающей левой рукой. Приподняться на кровати он не мог даже на пару миллиметров, а вот подтянуть меня к себе в лежачее состояние у него вышло. Я уткнулась щекой в подушку, согнувшись в три погибели и неуклюже расставив в стороны руки. Касаться больного было страшно, а больше деть руки некуда. Вот такие получились объятия.
— Ты просто нечто, Рюджин, — хрипло и слабо объявил он, — я с тебя в ужасе и в восторге одновременно.
Я оторвалась и уставилась на него с недоумением.
— Чего? — буркнула я. — Из-за меня в тебя попали… это я тебя благодарить ехала. Если бы не ты, он бы… короче, это ты мой спаситель! Меня как оглушило тогда. Сидела на месте, смотрела вокруг и ничего не делала, никак не помогала…
— Благодаря тебе меня
не добили, — сипел Чонгук, — попал бы он в меня так и так. Я от волнения превращаюсь в мазилу. А то, что ты сделала с нашей машиной… откуда ты такая взялась?
Я улыбнулась.
— Тоже считаешь, что это была хорошая идея? Я это сделала из отчаяния.
— Я бы сказал, это была лучшая идея, — хмыкнул Тэхён, — она простая, но мы не ожидали… так что получилось эффектно. Лично в меня целились с очень близкого расстояния. Даже успей я выстрелить первый, наш покупатель всё равно смог бы меня уложить.
— Мы бы все друг друга грохнули, — просипел, изображая некое подобие кивка, Чонгук. — Рюджин, а это не Чимин сказал тебе сделать это?
— Чимин? — нахмурилась я. — Нет…
— А что он тебе сказал, когда мы вышли из машины? — подключился Тэхён. — Мы спрашивали его, не он ли подбросил тебе идею въехать в джип, но он отнекивается. Сказать по правде, мы с ним опять чуть не подрались. Я думал, он специально велел тебе высунуться, а теперь отрицает…
— Нет-нет-нет, он ничего такого не говорил, — поспешила заверить я, — он сказал открыть окно и держать пистолет нацеленным на того, кто покажется мне лидером… и то, при этом он наказал не снимать пистолет с предохранителя до самого последнего момента. В случае чего я должна была выстрелить, чтобы дать вам пару секунд.
— Ого, — хрипло выдал Чонгук.
— И всё-таки… — хмыкнул Тэхён, — это
он сказал мне оставить ключ в замке зажигания. Я сначала подумал, это чтобы быстро завести машину в случае чего, но теперь…
— Даже если он сделал это специально, — сказала я, — это хорошо. Раз въехать в джип было лучшей идеей, значит, хорошо, что он оставил мне такую возможность.
— Почему тогда он тебе об этом не сказал? — развёл руками Тэхён. — Если он оставил ключ специально, он мог дать тебе прямое указание.
— Думаю, он решил оставить ключ не поэтому, — хриплым журчанием заключил Чонгук, — а Рюджин он сказал делать то, чего действительно от неё ждал. Просто она оказалась мудрее, скажи же, Рюджин?
«Хочу проверить, — вспомнились мне тем временем слова Пак Чимина, —
случайность это или твоя особенность». Странно. Неужели он действительно хотел посмотреть, до чего я могу додуматься в крайней ситуации? Проверить, как себя поведу? «Мне нужно использовать тебя с толком», — звучал в голове его тихий спокойный голос. Пак Чимин говорил обо мне, как о строительном инструменте, который может помочь, а может и отбить палец. Только суть в том, что я — инструмент так себе. И вероятность, что я отобью палец, гораздо больше, чем вариант с моей пользой. Такой расчётливый человек, как Пак Чимин, должен был это учитывать. «Почему он решил плюнуть на это и всё равно рискнуть?» Мне приходил в голову только один ответ — он был в отчаянии. Заранее он предвидел, что дело гиблое, и решил подключить даже самые рискованные варианты. Другого объяснения я не находила… но сам Пак Чимин мог помочь в этом.
«Всё крутится, всё вертится, и ты… как ты здесь оказалась, Шин Рюджин?»
— А где сейчас Чимин? — спросила я.
— Вчера мы вместе заезжали сюда, когда Чонгука сюда перевезли, — сказал Тэхён, — а сегодня с утра пораньше он поехал к Дэнни.
— Он не придёт сюда?
— Говорил, что подтянется, — Тэхён пожал плечами, — но мало ли, что у них там.
— Рюджин, — слабо позвал Чонгук, — хочу сказать кое-что, пока не забыл.
Я повернулась к нему. Чонгук косился на меня, не отнимая головы от подушки. Наверное, ему хотелось бы говорить не в таком положении. И всё-таки он собирался сказать нечто важное, а потому долго молчал, прежде чем решиться.
— Я сказал тебе тогда на пикнике, — наконец прохрипел он; его глаза старались смотреть на меня решительно, но взгляд оставался слабым, — что ты притворяешься одной из нас. У меня было много времени подумать, пока я лежал тут и смотрел новости без звука, — он слабо усмехнулся бледными губами, — и то, что я сказал тогда, было просто жутко напыщенно. Можешь себе представить, я кичился своими проблемами, как какой-нибудь надувшийся на весь мир обиженка. Как будто мои трудности… — время от времени ему требовалось время, чтобы перевести дух, — делают меня чрезвычайно избранным. А ты была слишком обычной, — он снова покряхтел, обессиленно смеясь бледными губами, — недостойной нашего общества побитых жизнью. Господи, сколько пафоса. Я недооценивал тебя по этой нелепой причине… все мы недооценивали. И мне кажется, что и ты сама тоже. Хочу извиниться за то, что говорил. Я тебя отблагодарю, как следует. Как поправлюсь, — он изобразил некое подобие своей привычной игривой ухмылки.
Я уверенно улыбнулась ему в ответ, но в голове моей тем временем завертелись расчёты. В ближайшее время, пока Чон Чонгук не мог даже сесть без чьей-то помощи, ему вряд ли грозили опасные задания. Очень скоро он должен был начать ходить, но даже так он был бы слишком слаб для работы. Значит, пока что о нём можно было не волноваться. Но в конце декабря он собирался влезть, а заодно втянуть и нас в нечто крупное. Тэхён и Чимин не отказались бы от «Алмаза» даже в случае опасности — они выразили всю серьёзность своих намерений, набив проклятые татуировки на своих шеях. Конечно, влюблённые тоже иногда бьют сгоряча тату с именами избранников, а потом жалеют об этом… но чтобы они пожалели, им нужно рассориться со своими половинками. А рассорить ребят с «Алмазом» можно было только через Чон Чонгука. Именно он был заказчиком дела и его мозгом.
Конечно, даже при всех волнениях в Сеуле у нас всё равно могло получиться украсть диадему… тогда мы смогли бы сбежать безо всяких проблем. Всё-таки это дело одобрил Многорукий Дэнни, он дал для него Чон Чонгуку своих людей и даже своего любимчика Пак Чимина — это было признаком надёжности…
раньше, но было ли теперь? «Если дядя узнает, что я во что-то замешана, всё кончится плохо. Или если об этом ограблении, как и о других, выведает полиция, и Дэнни всё равно отправит нас на него — всё тоже кончится плохо. Или если мы достанем диадему, но из-за проблем в организации от неё будет трудно избавиться — тогда её найдут у нас и…» Я размышляла над этим всего ничего, а накопилось уже слишком много «если». Конечно, нужно было смотреть по обстоятельствам… вдруг можно было попытаться? Но и пути отхода от «Алмаза» не мешало бы продумать. Договариваться об этом с Ким Тэхёном было бесполезно, потому что он не бросил бы так друга; договариваться с Пак Чимином — тем более бесполезно, потому что я даже не была уверена, что он на нашей стороне… значит, чтобы ограбление не состоялось, его должен был свернуть сам Чон Чонгук.
«Ещё одна невозможная задача».
— Перестань, Чонгук, — отмахнулась я тем временем, присев на краешек кровати, — это я твоя должница. Но спасибо за эти слова.
«Он делает всё это из мести родителям, из скуки и только потом из желания заработать», — вспомнила я. Дело было не в деньгах, дело было в ненависти к семье. Он не отказался бы от «Алмаза» — это дело принципа. Центральный лейтмотив его жизни. Конечно, лейтмотив можно было и сменить, но как? Я мало что знала об интересах Чон Чонгука. Ему нравился спорт, хоррор-манга, учёба и колошматить всё подряд потехи ради — разве из этого можно было бы что-то состряпать? Как бы там ни было, нужно было сблизиться. Может, он послушался бы, если бы доверял мне больше…
— Закатим вечеринку или что-то в этом роде, — продолжила я, — когда поправишься.
—
Если поправлюсь,— фыркнул Чонгук, — я могу и сдохнуть здесь со скуки. А этот Кен? — он уставился на Тэхёна. — Ты видел его? Он включает мне телевизор без звука, видите ли, шум мешает ему заниматься. А когда приходит кормить меня, бубнит, как ему надоели коллекторы.
— Он полгода держал нас в прихожей, — усмехнулся Тэхён, — доказывал, что я ему не ровня.
— Позёр, — буркнул Чонгук, — приходится есть у него из рук, в туалет ходить с его помощью, слушать его нытьё, а всё остальное время пялить в беззвучный телек. Пытка какая-то, ей-богу. Сегодня полночи не мог уснуть из-за неудобной позы. Правая рука вообще не фурычит, остальное тело как свинцом налилось… а поза неудобная, хоть убей. Пришлось звать этого Кена, чёрт побери… я вам скажу так: пулю ловить было в разы приятнее, чем сидеть тут с такой нянькой.
— Сколько ты будешь восстанавливаться? — спросила я.
— Кен говорит, через пару дней смогу сидеть и ходить без посторонней помощи… — угрюмо хмыкнул Чонгук, — пока я отхожу от операции. Но рукой начну мало-мальски шевелить только дней через десять, и это мне ещё крупно повезло… хотя счастливчиком я себя не особо не ощущаю. Тяжести лучше не носить, о силовых упражнениях лучше забыть, а ещё нужно обследоваться на протяжении всей жизни… профилактика предотвращения развития… чего-то там. Того, из-за чего рука совсем перестанет шевелиться, короче говоря. Если что-то такое начнётся, это уже будет нетрудоспособность… годами придётся лечить, и на всё время лечения вообще не смогу ею пользоваться. Повиснет и всё. Прогнозы у меня хорошие, но теперь точно всю жизнь по больницам.
Чонгук мрачно уставился в потолок. Я видела, как новая реальность вертелась у него перед глазами. Эта реальность вряд ли ему нравилась. Он любил спорт, любил физические упражнения, любил перепрыгивать махом через мебель — и вот он здесь, слабый, неподвижный и покалеченный… возможно, навсегда. У таких активных людей, как он, не бывает жалоб на здоровье. И всё-таки он заработал их себе. Из-за тридцати миллионов вон. Из-за надобности срочно сбыть партию. Из-за того, что Ким Намджун организовал облаву на «Цезарию». Но прежде всего, отметила я про себя… из-за того, что он жил местью своим родителям.
«Ему нужно менять установки в жизни… иначе это только начало». Я тревожно взглянула на Тэхёна, неловко наблюдавшего за другом и наверняка думавшего о том же, о чём думали все в комнате.
«А мы? Нас ждёт то же самое? Или что похуже?» Тэхён просил не беспокоиться о «технической части» вопроса наших путешествий, и всё-таки…
— Не переживай, — Тэхён хлопнул товарища по стопе сквозь покрывало, — конечно, когда прикован вот так к постели, тяжело видеть в жизни один позитив. Но это пройдёт.
— Да, — вздохнул Чонгук, впрочем, ни капли не ободрившийся, — я стараюсь не жаловаться. Учитывая, что всё могло обернуться гораздо хуже… к тому же, в таком состоянии ходить на свидания интереснее, — он хрипло усмехнулся.
Я встрепенулась на своём краешке кровати. «Эврика». Свидание. Девушка. Любовь… на глаза попался Ким Тэхён. До встречи со мной он хотел подняться вверх в организации и был вполне уверен в своих намерениях. Если бы кто-то вдруг стал уговаривать его сменить
лейтмотивчик, он бы уверенно посмеялся этому человеку в лицо. А теперь он взял совершенно другой курс… и это была
моя заслуга.
— Слушай, — обратилась я к Чонгуку, — а ты когда-нибудь влюблялся по-настоящему?
Чонгук уставился на меня озадаченно. А после они с Тэхёном переглянулись.
— Ты это к чему? — спросил больной.
«Полегче с переходами…» — предостерегла я сама себя.
— Просто вдруг стало интересно, — я пожала плечами.
— Я был когда-то влюблён в психолога, к которому мама заставляла меня ходить, — усмехнулся Чонгук, — но мне было одиннадцать, а ей двадцать семь, и между нами была стена социальных норм…
— Я серьёзно, влюблялся или нет?
— Конечно, влюблялся. Я каждую неделю влюбляюсь…
— Я не о том, — раздражённо перебила я, — я о серьёзных чувствах. Таких, которые длятся хотя бы полгода или год, и таких, при которых хочется чего-то большего, чем завалить в постель…
— Нет, такого не было, — признался Чонгук, — я держусь подальше от этого болота.
— Ясно… — я не стала спорить. — А ты что, уже свидание умудрился назначить в твоём состоянии?
— Ещё до всего случившегося, — он вздохнул, — но я рассказал ей по телефону о том, что произошло, и теперь она ещё больше хочет увидеться. Странная японка. Я уже думаю, какую байку ей стравить…
— Можно пойти с вами? — встряла я. — Мне и Тэхёну. Давайте устроим двойное свидание.
Здесь мои друзья снова обменялись растерянным взглядами. А после Чонгук так довольно заулыбался, что мне даже показалось, будто цвет его лица улучшился.
— Да пожалуйста, — усмехнулся он, — понимаю тебя, Рюджин. От Тэхёна нормальных свиданий не дождёшься, так хоть посмотришь, как они проходят. Только я предупреждаю, это действительно какая-то странная японка…
Я покосилась на Тэхёна, недоумённым взглядом вопрошавшего у меня, какого чёрта происходит, и отвернулась обратно.
— Идёт, — сказала я, — зови нас.
«Влюбить Чон Чонгука в какую-то странную японку? Всё чудесатее и чудесатее…» Как бы там ни было, нужно было делать хоть что-то, чтобы сблизиться с этим суматошным сорвиголовой, иначе не было никаких шансов убедить его прикрыть «Алмаз».
— По рукам. А сейчас вы куда? — он покосился на мои ноги, насколько позволяло положение. — Я так понял, дома ты до сих пор не была?
— Да, а ещё я по-прежнему простужена. Еду домой лечиться.
— Нас с тобой больше всех покоцало, — улыбнулся Чонгук, — и где справедливость?
— Так и есть, — фыркнула я, — жизнь жестока к самым красивым и молодым.
Он беззвучно посмеялся.
— Я тебе привезу какую-нибудь мангу, — спохватился Тэхён, — и чего-нибудь пожевать. Только отвезу Рюджин домой и вернусь.
Прежде, чем Чонгук успел ответить, зазвонил домофон. В прихожей начались какие-то шуршания: молодой медик шёл открывать. Мы с ребятами переглянулись.
— Наверное, Чимин, — сказал Тэхён.
Зачем-то я встала с кровати, смотря в сторону двери и предчувствуя что-то важное.
Пак Чимин… В последний раз мы разговаривали днём ранее, когда он держал маску Инугами в руках и давал мне указания. С одной стороны, на его шее была красная татуировка, как у Чонгука с Тэхёном; с другой, он был самым верным слугой Многорукого Дэнни и мог подставить нас за одно только помышление о предательстве. Я не знала, сочувствовать ли ему или опасаться его. А ещё с ним было невозможно разговаривать. «Но вчера у меня получилось до него достучаться!» — заговорила во мне та часть, которая отчаянно хотела видеть в нём что-то хорошее. Только вот была и другая, та, которую татуировщик отравил подозрительностью и скептицизмом.
Чимин появился в пороге бесшумно, как тень, и тут же окинул всех взглядом.
— Привет, — бесцветно заявил он, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, после чего двинулся к кровати, — ты как?
— Нормально, — ответил полумёртвый пациент, — живой.
— Хорошо, — тихо прошелестел Пак, — Дэнни беспокоится о тебе.
— Ага, как же, — усмехнулся Чонгук. — Ты чего делал с утра?
— Работа. Насчёт Дэнни я серьёзно. У тебя отпуск до «Алмаза». Никакой работы. Вообще. Если сильно захочешь поработать, может дать самую мелочь. И то, посмотрит по твоему состоянию.
«Что?» — я нахмурилась. Значит, о Чон Чонгуке можно было
вообще не беспокоиться? А как же слова Тэхёна о том, что маленьких и бесполезных пускают в расход первыми…
— Серьёзно? — округлил глаза Чонгук, кажется, удивившийся не меньше. — И в чём награда мне сидеть без дела два месяца?
Заткнись и принимай своего коня, дурень. Зубы пересчитаешь после.
— Надо было осторожнее, — вздохнул Чимин, — всё равно пока ты восстановишься, пройдёт куча времени. Скажи спасибо, что он «Алмаз» не отменил.
Тут младшему пришлось согласиться, хотя вид у него стал ещё более безутешный и немощный.
— Кстати, об «Алмазе» — заговорила я, — мы будем возобновлять уроки танцев?
Пак Чимин наконец почтил меня своим вниманием. Окинул глазами с головы до ног, но не стал никак комментировать мой внешний вид. И, помолчав, наконец заговорил:
— Можно. Как ты сама?
— Я? — удивилась я, что удостоилась такого вопроса. — Простудилась, а в остальном превосходно.
— Будь добра, скажи своему бойфренду, что я не заставлял тебя влуплять по джипу на машине.
Я улыбнулась, покосившись на Тэхёна, который в этот самый момент закатил глаза.
— Уже сказала, — отчиталась я.
— Ты точно хочешь эти тренировки? — заговорил Тэхён. — Всего лишь один танец — не так страшно, если ты…
— Да нет, всё нормально, — я многозначительно посмотрела на Пак Чимина, бывшего самой сложной деталькой паззла, — нам надо учиться уживаться вместе. И вам двоим тоже, пока вы друг друга не убили.
Все помолчали — несогласных либо не нашлось, либо они пожелали отмолчаться. На этом мы попрощались с ребятами и отправились ко мне. И всю дорогу я думала о том, что была паучком, плетущим свою паутину. А сделал меня такой Ким Намджун. Он был зайчиком, решившим забраться в пасть волку и победить его таким образом… а ещё он решил посвятить в это меня, тем самым поставив меня против друзей. И теперь мой план побега превратился в сложную схему, требующую кучи «если». Но на самом деле всё было проще, чем казалось. Всего-то нужно было держаться тише… а для этого: не ходить на задания, не лезть в «Алмаз» и не раскрыть свой план побега. По возможности стоило помочь Чон Чонгуку и Пак Чимину, потому что… наверное, на этом этапе уже бессмысленно отрицать, что мне было их жаль. Кто-то счёл бы это глупым, татуировщик так точно, а мне всё же не хотелось просто бросить их, особенно после того, что я узнала. И всё это нужно было проделать до тех пор, пока мне не исполнилось девятнадцать, чтобы мы смогли уехать… или до тех пор, пока Ким Намджун не выиграет.
«А если я уеду до того, как это кончится, — вдруг усомнилась я, —
я брошу Намджуна вот так, здесь?» В какие сроки он вообще собирался провернуть своё сумасшедшее дельце? Кого намеревался к этому подключить? И если бы я уехала, может, это всё же что-то изменило бы?
«Как? — наконец вернулась я к исходному вопросу. —
Как он сделал то, что сделал? И как он собирается сделать то, что собирается?» Над всеми остальными задачами особняком стояла именно эта головоломка. И я обязана была её решить. Потому что Ким Намджун на данный момент был в большей опасности, чем я и мои друзья вместе взятые. Потому что из-за меня всё это началось, и теперь на моей совести было положить этому конец.
***
________________________________
Итак, дорогие читатели!
Мы дошли до одной из главных загадок в сюжете, развязка которой будет означать развязку всей истории. А именно на данном этапе мы выяснили, что угрюмый тату-мастер, любящий читать художественные романы в свободное время и менять занудные увлечения, как перчатки, с какого-то перепугу вздумал противостоять гению-мафиози. И в связи с этим знаменательным событием я хочу устроить мини-игру. Знаю, что регулярно меня здесь комментируют только два человека, так что буду ждать ответы именно от вас, но и других читателей призываю присоединиться (хотя и не настаиваю, если вы уж совсем стесняетесь).
А суть мини-игры заключается в том, чтобы постараться ответить на вопрос:
Как же, чёрт побери, Ким Намджун это делает?
Вам нужно придумать любое объяснение, вплоть до самого нелепого, и написать его в комментарии. Интересная версия попадёт в текст фанфика в виде предположения от лица Шин Рюджин, в виде шутки или каким-либо другим образом, и в сносках я сделаю отсылку на автора этой идеи, то есть на вас. Вдобавок к этому, если сможете как-то объяснить загадку, я воплощу в тексте данной работы любую сцену на ваш вкус (за некоторыми исключениями). Это может быть что угодно, начиная от поцелуев и заканчивая продажей героями живого петуха на улицах Сеула. Любая околесица, которая взбредёт в ваши головы, может попасть в текст, если вы сделаете логичное, интересное или просто смешное предположение о том, как Ким Намджун вознамерился победить Многорукого Дэнни.
И всё же, лучше прояснить некоторые нюансы:
— конечная версия, такая, какой её задумала я, не изменится;
— юмор приветствуется, а вот фантастических вариантов, вроде Намджуна на Бэтмобиле, лучше избегать. давайте придерживаться реализма;
— я также не стану сЕксить персонажей друг с другом по желанию читателей, даже если ваше предположение будет шедевром;
— кишок и Техасской резни бензопилой, конечно, тоже лучше избежать;
— задуманная вами сцена может попасть в текст, но необязательно в режиме реальности: это может быть сон Рюджин, пьяная тру-стори от Шуги или прочая форма иносказания. сами понимаете, если вдруг вам захочется «целовать» Рюджин с Многоруким Дэнни, это тяжело будет воплотить не в виде иносказания и при этом без вреда для сюжета;
— я могу впихнуть в текст более одного предположения о развитии сюжета и, следовательно, более одной желаемой сцены от одного человека;
— пожалуйста, не стесняйтесь глупых и абсурдных вариантов. чем нелепее, тем смешнее;
— дайте себе время придумать что-то. желательно потратить хотя бы минут пять, прежде чем объявить, что в голове пусто. МНОГОРУКИЙ ДЭННИ НА САМОМ ДЕЛЕ ОТЕЦ КИМ НАМДЖУНА? гениально. ШУГА ЯВЛЯЕТСЯ СОБУТЫЛЬНИКОМ ТАТУИРОВЩИКА ВРЕМЁН АРМИИ? шедевр. вариантов на самом деле очень много, особенно шуточных. если же в вашей голове имеются какие-то гениальные версии развития сюжета, их я тоже с визгливой радостью приму;
— Синонимка и Света, ваше участие обязательно. извините, у меня дефицит комментаторов, а игру-то провести хочется. придётся вам пострадать! уверена, что вас будет двое, как всегда, хотя и лелею маленькие надежды на актив. ваши версии обязательно попадут в работу. а заодно сможете наконец попросить впихнуть в текст сцену с танцующим балет Карликом… или что бы вам хотелось увидеть;
— вы можете и не просить сцену, если не хотите видеть ничего специфичного, просто предположение тоже приветствуется.
На этом всё! Спасибо, что вы здесь, и до следующей главы.
