Маленькие люди

Шорох. Грохот. Скрип колёс. Вскочив, я обнаружила себя в постели в совершенно незнакомой комнате. В углу горел светильник. Была ночь. Рядом обнаружилась тумбочка с дымящейся кружкой чая юджа и кучей упаковок лекарств. Откуда-то из другой комнаты доносились звуки чьей-то возни, а ещё запах супа. Я внимательно оглядела помещение и облизнула пересохшие губы. На Скворечник похоже не было. «Где я?..» Впрочем, пожалуй, я забегаю вперёд. Гораздо важнее то, что случилось до этого. А случилось много чего с той самой поры, как мы покинули бар. В первую очередь нашу компашку, такую же хмурую, как погода, понесло в одно из владений Дэнни, чтобы сменить Хёндай на что-то менее примечательное. Пока все отправились выбирать машину на парковке, я переодевалась в Хёндае. Вы помните мои лохмотья: то самое платье в цветочек и розовый парик — в них я однажды уже пробиралась в кухню чужого дома. Пока переодевалась, я удивлялась, насколько всё произошедшее в тот день, когда ребята впервые взяли меня с собой, казалось далёким. Как будто в прошлой жизни. В тот поздний вечер три дверцы Хёндая негромко хлопнули, и три пары ног спешно прошли через дорогу пустой, залитой фонарным светом улицы. Тогда ветер развевал мои ненастоящие розовые волосы, а я опасливо озиралась по сторонам, ожидая невидимых взглядов из каждого угла. Это было давно… Приходило ли мне в голову тогда, насколько далеко всё может зайти? «Не время мешкать». Напоследок я провела пальцами по ненастоящим розовым волосам, взглянула на себя в зеркало заднего вида и вышла из Хёндая, заблокировав за собой двери. Зеленоватые лампы негромко гудели фоном в тишине парковки. Размытый гул голосов ребят доносился откуда-то издалека. Это был непривычно серьёзный гул, лишённый всякого веселья. Все обмозговывали то, что рассказал Карлик. «Доносчик», — вяло подумала я, неуверенно двинувшись на звук, как слепой котёнок. Несколько раз я останавливалась и меняла направление: иногда потому что понимала, что гул в другой стороне, а иногда потому что задумывалась и сама брела не туда. Проклятый доносчик, появившийся очень не вовремя. «А если мы не убежим… что тогда?» На голову мне свалился очередной вопрос, о котором я совершенно забыла подумать. За пределами «если не убежим» существовала только холодная чернота неизвестности. Тогда всё осталось бы по-старому? Новый год сменил бы предыдущий, а затем и его сменил бы следующий? Чем бы я занималась теперь, когда с мыслями об университете покончено? У меня совершенно не было вариантов! Голова разболелась мгновенно. «Нет, нельзя оставаться». Нужны были какие-то шаги, какое-то движение, какие-то перемены. Надо мной бы висели дядя и татуировщик, а над Тэхёном широкоплечие тени организации, и нас обязательно разлучили бы. Тэхён со всеми его кольцами, серьгами и цветными пиджаками… он вклинился ярким пятном в серую картинку моей повседневности. Только Тэхён понимал, как страшно просто быть маленькой пылинкой в огромном пространстве жизни — без него я была одна-одинёшенька в этом непонятном и чужом мире. Вспомнилась моя сырая комнатка: тёмные углы, противное влажное одеяло, пара посудин на полке. «Какое нехорошее предчувствие». Тени сползались к нашим ногам. Я ускорила шаг. — Вот эту, — различила я первые слова, которые принадлежали Пак Чимину, — очень тёмные окна. — Фу, её водить неудобно, — когда Чонгук это произнёс, я увидела наконец и их силуэты сквозь тёмные окна джипа, — давайте что-нибудь поновее. Я обошла и джип и обнаружила ребят, разглядывавших какую-то старую чёрную машинку с тонированными окнами. — Какая тебе разница? — вздохнул Тэхён. — Ты её всё равно не поведёшь. — А вдруг поведу? Мало ли, что случится? — цокнул Чонгук. — Потом сам же меня поблагодаришь! Я поравнялась со всеми. Ребята не повели и ухом на моё присутствие: все были заняты рассматриванием автомобиля. Я, следуя их примеру, тоже оценила наш потенциальный транспорт. Впрочем, мне увиденное ни о чём не говорило. Просто очередная машина в толпе других машин. Это была небольшая чёрная Киа: просторнее, свежее и уж точно неприметнее нашего голубого драндулета Хёндая — так что в моих глазах она уже сходила за роскошный автомобиль, хотя модель действительно была старой. — Хочу себе примерно такую однажды, — заявил Тэхён. Оценив, я глянула на Чимина, потому что решение было за ним. Он смотрел на машину, потом окинул взглядом всю парковку, как бы прикидывая, сколько часов или даже суток могут занять блуждания между рядами авто, и наконец провозгласил: — Нет времени. Едем на этом. Чонгук сокрушённо вздохнул, но не стал спорить, что было удивительно. В иное время он бы вытряс из Чимина душу, лишь бы воспользоваться возможностью и поехать на чём-нибудь, что скорее привлекло бы внимание, чем наоборот. Как только все развернулись, Тэхён кинул мне подбадривающий взгляд. Я отдала ему ключи от Хёндая, мы взялись за руки, и наша компашка в полном составе двинулась за ключами от Киа. — А если нас остановит и обыщет полиция, — решила скрасить обстановку я, — прямо в этой машине? Это же как-то свяжет нас с Карликом? — Официально это не его машины, — ответил Чимин, не оборачиваясь, — у нас есть фальшивые документы, но если всё зайдёт далеко, это будет выглядеть, как угон… впрочем, мне лень объяснять. — И всё-таки, для того, чтобы нас посадили в тюрьму, дорожной полиции достаточно обыскать нас и найти мешок с оружием, — хмыкнула я. — Да, курьеры рискуют, — ответил Тэхён, — но на самом деле им довольно редко приходится разъезжать вот так по городу, и ещё они знают, как и где ездить. Да и к передержке мы обращаемся не слишком часто. Дэнни много торгует за рубежом. В основном работа протекает в портах. Вопросов стало ещё больше, но я решила пока что заткнуться. Было ясно, что всем не до этого. Мы взяли ключи от машины и поехали за партией оружия уже на новом автомобиле. В плане удобства это, конечно, была роскошная поездка. Я и забыла, насколько видавшей виды была наша голубая машинка, пока не покаталась на более новом автомобиле. Хотя мысли наши по пути к передержке всё равно были заняты другим. Все молчали, и в салоне царила удивительно тяжёлая тишина. «Все эти бандюги рано или поздно оказываются с ножом в спине товарища, — сухо рассуждал когда-то Ким Намджун, — те, кем движет только чувство бесконтрольной наживы, не способны любить, хранить верность и работать в команде. Создать видимость — может быть… но только до тех пор, пока это для них выгодно». Неужели мои друзья тоже думали только о своей наживе? Возможно, деньги были для них не на последнем месте, и всё-таки… неужели они способны были предать друг друга? Что до партии, которую нам нужно было перевезти: она оказалась в каком-то стареньком частном дворе на окраине у некоего хиленького старикашки. Увидь я его как-нибудь на улице, ни за что не заподозрила бы в незаконных делишках. Он настолько не казался преступником, что это пугало. Пока ожидала своих друзей, разговаривавших с дедулей, я стала гадать, сколькие из тех, кто встречается нам на улице, на самом деле могут хранить труп на заднем дворе или что-то в этом роде. Что, если дядечка, который водит автобус, по ночам натягивает балаклаву и отправляется в криминальное приключение? Или продавец в магазине на углу, всегда улыбающийся и приветливый, на самом деле когда-то зарезал жену в порыве ревности? Раз уж какой-то дедуля с окраины города, с чёртовым огородиком на заднем дворе хранил у себя партии оружия крупнейшего мафиози Южной Кореи, кому мы вообще можем доверять? Такие мои «угадайки» продолжались до тех пор, пока я не вспомнила, что Ким Намджун любил размышлять о том же. Я в ужасе заставила себя остановиться, потому что ненавидела эту привычку татуировщика. Подобные размышления приучают быть недоверчивым, подозрительным и угрюмым. У Намджуна много хороших качеств, но привычка рядить незнакомцев в амплуа преступников не входит в их число. Я выучила это на своём опыте. И хотя насчёт моих друзей он оказался прав… он же мог и не оказаться правым! Пока я гоняла свои смутные думы у машины, мои друзья успели поместить спортивные сумки в багажник и теперь за домом обсуждали со старичком «дела». Грязно-серое небо нависло низко над крышами. Утро действительно выдалось холодным… омерзительно холодным. Мне было не слишком комфортно в своём лёгком платье, а от озноба и вовсе потряхивало. Ко всему прочему, навалилась дурацкая простудная сонливость. Мысли путались, как связки ниток, переплетаясь одна с другой, а реальность уплывала куда-то далеко. Оставался только этот противный озноб, чесавший кожу и внутренности. В иной день, живи я с дядей, я наотрез отказалась бы покидать постель. Театрально изображала бы жертву, просила суп и легально прогуливала бы работу. Но всё это было давным-давно, в какой-то другой жизни. Когда из-за дома показался Тэхён, я была вконец околевшей. Наверное, он заметил это, потому что объявил обеспокоенным голосом, как только подошёл: — Ты плохо выглядишь. Давай домой, а? — Не хочу. Всего лишь простуда. Горло немного болит, вот и всё. — Таблетки не помогли? — Помогли немного. Враньё. Тэхён вздохнул, потупился, но всё-таки поднял на меня мрачный взгляд. — Это гораздо более серьёзно, чем мы предполагали. — Да, я догадалась, — монотонно хмыкнула я, — но мы же договорились, что мы команда. «Мы сейчас такие мрачные и серьёзные… как в кино. Я же нормально стою?» С этой мыслью я поменяла позу. Это просто чтобы вы понимали, какой чепухой в тот момент была забита моя голова. — Дело не в этом, — Тэхён потучнел ещё пуще, отворачиваясь, — я тут подумал, странно, что Чимин тебе не запрещает. Он должен блокировать твоё участие в серьёзных делах. — Значит, не так уж всё и серьёзно? — улыбнулась я. — Нет, — отмёл он, — серьёзно. Чимин просто ведёт себя странно. — Хватит, Тэхён, — раздражённо фыркнула я, — отстань от него. Зачем Чимину намеренно меня подключать? — Может, он хочет манипулировать мной через тебя, — отчаянно и тихо проговорил Тэхён, приблизившись ещё, — может, он подслушал наш разговор о побеге? — И поэтому позволил мне сегодня идти? — вздохнула я. — Как это связано? В чём логика? — Они с Дэнни мутят воду, Рюджин, — прошептал Тэхён, — не факт, что это касается лично меня… но это может коснуться всей организации, а значит, и меня тоже. Чимин что-то скрывает от нас, я же вижу. Он не такой, как раньше. — Я-то здесь при чём? Меня ему зачем брать с собой? Как это может входить в его злодейские планы? — Вот именно! — воскликнул Тэхён. — Зачем ему тебя брать? Именно из-за того, что он не запретил, я хочу, чтобы ты осталась… — Тэхён… — выдохнула я, — честно говоря, мне его жаль. Он не спал всю ночь и делал что-то ужасное не по своей воле… — По своей, — перебил Тэхён, — воля Дэнни — его воля. В последнее время точно. — Но по нему не очень похоже, что ему понравилась минувшая ночка. — Зачем ты его защищаешь? Он что-то замышляет! — Нет, — я подошла максимально близко и заговорила так тихо, как только было можно, — это мы что-то замышляем, и из-за твоего поведения это видно невооружённым глазом. Мы ещё поговорим об этом, а пока что, пожалуйста, постарайся не нервничать и оставь его уже в покое. Тэхён отвернулся, агрессивно глядя куда-то мне за голову, как делал всегда, когда был зол. Нетерпеливо облизнул губу… но не стал возражать. В тот день он больше не сказал «лол» ни разу. Мы помолчали с какое-то время, и я надеялась, что вопрос исчерпан. — Ты всё же едешь? — спросил он напоследок. — Да, — тихо сказала я, — мне самой не нравится, как всё обернулось… но у меня ужасное предчувствие. Я хочу быть с тобой. Наконец он смягчился и даже улыбнулся мне, громко вздохнул, подумал с какое-то время, после чего вдруг схватил мою руку в свою, другой же полез за пазуху, достал пистолет и вложил его в мою ладонь. — Тогда вот. На случай, если что-нибудь пойдёт не так, — он наклонил голову, глядя на меня исподлобья, — хорошо? Я опустила глаза и взглянула на оружие. Тэхён отнял руку, и груз пистолета сделал мою ладонь тяжелее где-то на килограмм. Вдоль позвоночника пробежался щекотливый холодок. Это было совсем не похоже на волнение от предстоящей стрельбы по бутылкам. «Что-то пойдёт не так?» Какого чёрта мне делать с этой штукой, если что-то пойдёт не так? — Да, хорошо, — я сомкнула пальцы на стволе пистолета, — супер. «Супер?! Ты за кого говоришь? Я против!» Это были не шутки, это были не бутылки, это был не пикник. Это было настоящее оружие, которое вложили в мою руку на случай, если из него понадобится стрелять в настоящего человека. «Ничего всё равно не случится», — попыталась отмахнуться я. Но это не успокаивало. Рука подрагивала, и я перехватила её другой, чтобы унять глупый тремор. — Помнишь, как им пользоваться? — буднично интересовался Тэхён. — Помню, — честное слово, язык ворочался будто совсем без моего ведома. Переминаясь с ноги на ногу, я нервно поправила свои ненастоящие розовые волосы. — Тэхён, — осторожно проговорила я, не отрывая глаз от оружия, — бояться же нечего, да? Он выдержал смертоносно длинную паузу. — Смотря, оптимисты мы или пессимисты. Или лучше не так… надеяться будем на лучшее, а готовиться к худшему. Мы уже обсудили примерный план на случай, если всё полетит к чертям. — Правда? — охнула я. — А меня в него посвятить не хотите? Всё же я тоже буду там… — Ничего особенного, просто откроем огонь по сигналу Чимина. Ты останешься в машине, так что тебе участвовать не придётся. — Вас могут убить… — Согласен, таков риск, — Тэхён пожал плечами, — но ничего, кроме как попытаться быть быстрее, мы не можем. Не переживай. Я абсолютно не намерен умирать сегодня. Зачем-то я кивнула, хотя была уверена, что парни, ожидавшие нас за городом, тоже не были намерены умирать… даже если и решились ограбить Многорукого Дэнни. Больше мы ничего не говорили, но несколько раз он поправил мою розовую прядь. Ему нравилось так делать, и я чувствовала себя гораздо лучше, когда он ко мне прикасался. Так мы и простояли до тех пор, пока ребята не вернулись. Хмурые, как тучи — особенно странно было видеть таковым Чонгука. Он здорово переживал за свой «Алмаз». — Выдвигаемся? — тихо, почти полушёпотом произнёс Чимин. — Постой, — заговорил Тэхён, обращаясь к старшему, — одолжишь один из своих пистолетов? У тебя же их два? — Не понял, зачем? — отозвался вместо старшего товарища Чонгук. — Сейчас не время для экспериментов, надо брать то, к чему привыкла рука. Где твой пистолет? — Я отдал его Рюджин, — хмыкнул Тэхён, — на всякий случай. Все взгляды устремились ко мне, и я еле удержалась от того, чтобы не ойкнуть или не брякнуть что-то по-стендаперски глупое. Это было бы совершенно не к месту, но что я могу поделать? Я с оружием в руке — это действительно до смешного нелепо. — Ей-то зачем? — хмыкнул Чонгук. — В лучшем случае ей вообще не придётся выходить из машины. «Значит, я снова наблюдатель. Совсем как в прошлый раз». Чон Чонгук был прав, я действительно просто притворялась одной из них. От этих его слов стало вдвойне паршиво, но я насилу подавила свои детские обиды — сейчас было не до этого. Просто наблюдать было лучше, чем не ехать совсем. Я бы сошла с ума, ожидая возвращения Тэхёна дома. Зная, что он может и не вернуться. Сидеть, не мочь ни на что повлиять и мариноваться в своём бессилии… нет, это мне не подходило. — Это в лучшем случае, — двинул бровью Тэхён, — а в худшем? Чонгук парировал: — Я вообще сомневаюсь, что у Рюджин хватит духу им воспользоваться, даже если придётся. Ненавижу, когда обо мне говорят так, словно меня здесь нет. Но и возразить я не могла, потому что доля правды в словах Чонгука была. Я до чёртиков боялась того, что просто держала в руках… что уж говорить о том, чтобы использовать его по назначению. — Лучше возьми, — вмешалась я, протягивая пистолет Тэхёну, — тебе он точно понадобится больше. К тому же, он тебе, кажется, хорошо знаком? Тэхён покосился на меня с сомнением, обречённо вздохнул и подошёл. — Я просто хотел, чтобы ты могла защитить себя в случае чего… Рука стала лёгкой, как пёрышко, когда пистолет выскользнул в уверенную ладонь Тэхёна. Возможно, это оттого, что с грузом оружия с руки спал и груз вероятности выстрелить из него. Постарайся не мешаться под ногами, — так мне напутствовал Карлик. «Что ж, хотя бы это я всё ещё могу сделать…» С этим решением я и собиралась двинуться в путь, как вдруг передо мной возник силуэт Пак Чимина. — Возьми, — можете себе представить, он протягивал мне оружие, — он легче в управлении и больше подходит для новичков. Я сначала ошарашенно взглянула на его руку, а потом так же ошарашенно на него самого — и ничего не ответила. Не судите меня строго… потрясений и так было достаточно для одного паршивого утра. А теперь Пак Чимин, тот самый, который говорил «ты несёшь погибель на своём хвосте», протягивал мне оружие. Которым я, вообще-то, по чистой случайности могла застрелить и его самого. И не стоит недооценивать мою неуклюжесть — я действительно могла. «Какого чёрта происходит?» — Что-то я не особо понимаю, — озвучил мои мысли Чонгук. — Она им ни разу не пользовалась, — хмурился сбоку Тэхён, пряча свой пистолет за пазуху, — ты чего это такой щедрый? — Я научу по дороге, хотя там нечему учиться, — проговорил Чимин. — Говорю же, он лёгок в управлении. Чего застыла, птичка? Бери давай. Напоследок удостоив его особенно недоумённым взглядом, чтобы уж точно донести, насколько шокирована, я всё-таки осторожно приняла пистолет. Опробовала его на ощупь. «Другое чувство». Он был легче. Гладкий, чёрный — более покладистое оружие. Если кому интересно, это был Зиг Зауэр. — Мы не в том положении, чтобы отказываться от возможных преимуществ, — Чимин двинулся обходить машину, — идёмте. Я собиралась было последовать его примеру и развернуться к своей двери, но не тут-то было. — Погоди-ка, погоди-ка, — торопливо и слишком резко притормозил своего старшего товарища Тэхён, — что всё это значит? Чимин остановился. Обернулся. Нахмурил брови, как будто в искреннем удивлении. Всё медленно, плавно и изящно — просто картинка. «Танцоры никогда не перестают танцевать», — подумалось мне. Происходящее, однако, сильно мне не понравилось. — Ты сам хотел дать ей пистолет, — спокойно изложил Чимин. — Мне всё-таки интересно, — возразил Тэхён повышающимся с каждым слогом тоном, — почему ты хочешь дать ей пистолет? Я обречённо прикрыла глаза. «Только не это». Я же его попросила! — Что тебе от меня надо, чтоб тебя?! — прорычал Пак Чимин с такой неожиданной яростью, что я вздрогнула и распахнула глаза. — Я делаю всё то же, что ты собирался сделать сам! Катастрофа разворачивалась из ничего с огромно скоростью — как торнадо посреди гладкого неба. «Тэхён, я тебя убью!..» — Это меня и беспокоит! — проревел Тэхён в ответ. — Что вы с Дэнни замышляете? Как это коснётся нас? Мне надоело ходить вокруг да около. Говори! — Давайте не будем волноваться… — начала было я, выставляя перед собой ладони. — Тебе всё неймётся, да? — Чимин задрал подбородок и приблизился к младшему товарищу на несколько шагов. — Тебе обязательно нужно засунуть свой нос… Тут решил встрять и Чонгук: — Вы оба, успокойтесь… — Ты на ухо туговат? — просипел Тэхён тем временем. — Я задал вопрос. Чимин приблизился к нему вплотную, и Тэхён тоже сделал шаг навстречу. Я тоже подскочила к ним, на полном серьёзе готовая разнимать их в случае чего. — Серьёзно, вы выбрали худший момент… — лепетала я сбоку. — Уверен, что не боишься последствий? — шикнул Чимин в самое лицо младшего товарища. — Мы же действительно что-то замышляем. — Я не сомневался, — замогильным голосом ответил Тэхён, бывший выше и смотревший на старшего свысока, — плохо меня знаешь: когда я вообще чего-то боялся? Чимин осклабился. — Ты такой идиот, — заявил он, — это даже пугает. Наконец Тэхён не выдержал и схватил Чимина за грудки. Тот ответил ему тем же жестом. Они упёрлись лбами друг в дружку. «Два придурка!» — Говори, — шипел Тэхён. — Что до тебя, Ви? — усмехнулся Чимин. — Ничего не скрываешь? Какой-то пугливый ты стал в последнее время. Я почувствовала, как холодный ужас касается сердца. Если бы кто-то смотрел на меня в этот момент, он непременно понял бы, что Пак Чимин прав в своём предположении. Но на меня, к счастью, никто не смотрел. А Тэхён даже не дрогнул. — Не переводи стрелки, — он потряс друга за ворот и прошипел, — говори. Чимин рассмеялся каким-то странным, вымученным смехом. А в следующий миг что есть мочи оттолкнул от себя Тэхёна, так что тот чуть не свалился на землю. — Раз ты так хочешь знать — прекрасно, — выплюнул он каким-то надрывным смешком, — он открывает новое бюро, — здесь его улыбка стала такой широкой и лучезарной, что он даже сделался очаровашкой. — А ещё он буквально пустит пулю в лоб каждого из вас в ту самую секунду, как поймёт, что вы знаете об этом! Удачи в выживании. Если бы ты почувствовал, как осточертел мне со своими детскими играми, Тэхён. Один мой старый друг часто повторял простую и мудрую вещь: уши и глаза мудрее языка. Задумал ты что-то провернуть за спиной Дэнни или нет, мне плевать, но вот тебе совет: будь умницей — заткнись в тряпочку. И не суй свой нос туда, где его тебе откусят. Грёбаный тупица. Не дожидаясь ответа, Пак Чимин двинулся обходить автомобиль и уже с другой стороны заговорил, как ни в чём не бывало: — Не откроешь дверь? А мы с Чонгуком и Тэхёном ошеломлённо переглядывались. Я гадала, одна ли я не поняла, что только что произошло, или все были такими же. Чонгук выглядел запутавшимся, но перепуганным, хотя обычно ему всё по барабану. А Тэхён… он не был удовлетворён. Наоборот, судя по его виду, вопросов в его голове только приумножилось, как и любопытства. «Убьёт в ту самую секунду, как поймёт, что мы знаем?» — медленно понимание коснулось ума. Я нахмурилась, стараясь соображать. Это, конечно, значило, что мы не должны были знать об этом бюро. Но это же какая-то бессмыслица! Открывает Многорукий Дэнни новое бюро, мне-то что? «Что это за бюро такое? Я одна не понимаю, что такого опасного в этой информации? Почему мы должны умереть за неё?» — Алло, кучка трупов, — серьёзно позвал Пак Чимин из-за автомобиля, — выдвигаемся. Напоследок мы с Тэхёном многозначительно посмотрели друг на друга. Самое время было показать, что ему крышка. «Я тебя убью», — беззвучно сказала я одними губами, изобразив при этом самый яростный взгляд, на который была способна. Тэхён нервно облизнул губу, отвернулся и направился к водительской двери. Мы влезли в новый автомобиль, и скоро за окнами вновь замелькали улицы. Но я почти их не замечала, потому что на голову мне ударила очередная бомба. «Которая это уже за утро?» Было слишком много событий, которые никак не должны были стать частью моей жизни. Я чувствовала себя заблудившейся… но не с тех пор, как появился Ким Тэхён. Я заблудилась настолько давно, что сама забыла, когда это случилось. А теперь я просто погружалась всё дальше в дебри. Становилось всё темнее и темнее, а я всё шла вглубь и вглубь. «Новое бюро, серьёзно? Что с того? Да чхать я хотела на эту информацию!» Это не должно было меня касаться. Мифический предатель, взятие порта Карлика, а тут ещё и новое бюро — мне не хотелось быть частью всего этого. Ну почему всё в организации зашевелилось именно тогда, когда мы вздумали сбежать? Тэхён и без того боялся, а тут ещё вся эта суматоха. Я прислонилась лбом к стеклу, всем телом чувствуя поднимающуюся температуру. Мелькавшие мимо улицы были невообразимо далёкими, а все попадавшиеся на глаза люди казались какими-то инопланетянами. Мне было жутко не по себе, меня потряхивало от озноба, и, честно говоря, я понятия не имела, зачем в моей руке пистолет. В салоне тем временем царила тишина. Пак Чимин не торопился объяснить мне, как пользоваться оружием. И всё же какой-то момент, не вспомню, сколько к тому времени мы уже были в пути, но Тэхён подал голос: — Может, хотя бы намекнёшь, — его глаза оказались в зеркале заднего вида, и смотрели на того, кто сидел рядом со мной, — что за род деятельности будет у этого бюро? Я покосилась на Пак Чимина. Усталость состарила его лет на пять. Он походил на привидение. — Я жалею, что ляпнул, — наконец негромко и бесцветно ответил он, — это просто трагедия. Это конец. Нам всем крышка. Снова он сжал кулаки, да и сам весь сжался почти до трясучки. Уверена, у меня от такого мозги уже давно поджарились бы до хрустящей корочки. Это выглядело почти болезненно. — Мы ничего никому не расскажем, — вдруг фыркнул Чонгук, разворачиваясь к нам, — ты нас за идиотов держишь? — Не скажете, — Чимин язвительно усмехнулся, — а Дэнни всё равно поймёт. Намекнёт в компании, увидит, как дрогнут ваши лица… И тогда… — на этой фразе его голос порвался, он вдруг зажмурился. — Чёрт, чёрт… — шипел он сквозь зубы. «Да что с ним не так?» Впервые мне довелось видеть Пак Чимина таким… уязвимым. В растерянности я взглянула на Чонгука, у которого на подобные ситуации был иммунитет, но даже он, казалось, был в замешательстве. Одно было ясно точно — всё ошеломительно плохо. Возможно, настолько, что мы и представить себе не могли. И я не знала, являюсь я частью этого или нет. «Может, плюнуть на всё и сбежать прямо сейчас… Тэхён согласится, если я настою?» Не стоило затрагивать эту тему — всего-то нужно было оставить Пак Чимина в покое. Чем дальше мы были от всего этого, тем было лучше для нас. Иногда неведение куда безопаснее знания — Намджун часто говорил это, когда хотел отделаться от моих неудобных вопросов. «Но Тэхён никак не мог обуздать свою паранойю», — раздражённо подумалось мне. — Думаю, у ребят хватит актёрского мастерства, — подала я голос, раз уж никто не решался, — чтобы не подать виду в случае чего. — Я ещё и при этой это сказал, — Чимин принялся тереть виски подушечками пальцев, закрыв глаза и даже не разворачиваясь в мою сторону. «О-о-о, какой же ты противный». Я заставила себя выдохнуть. — Я уж точно не буду больше попадаться на глаза Многорукого Дэнни, — спокойно произнесла я, — а Тэхён и Чонгук никак не выдадут, что знают. Идёт? Чимин наконец обернулся на меня. Под его глазами пролегли тени, и мне снова сделалось не по себе. «Интересно, что именно он делал всю ночь? Что вообще значит «допрашивать»? Как именно он пытал людей? Дэнни или свихнувшийся параноик, или свихнувшийся садист — это точно… но зачем подключать других к своим развлечениям?» Я не подала виду, что мне больно на него смотреть. От Пак Чимина ничего не добиться участием и мягкостью — он такие сигналы не понимает. Нужно быть уверенным, твёрдым и холодным, а иначе говоря, нужно быть им самим — иначе убедить его в чём-то невозможно. — Дэнни в своём образе двадцать четыре часа в сутки, — тихо заговорил Чимин, как ни странно, со мной, — думаешь, он не в состоянии разобрать чужое враньё, тем более, когда намеренно под него копает? «И что ответить?» Сдаваться было нельзя, иначе он, того гляди, совсем слетел бы с катушек. Я подумала немного и вздохнула: — Ну скажи, Чимин, неужели ты никогда не врал ему так, чтобы он этого не заметил? Не чтобы он притворился, что не заметил, а чтобы он действительно не заметил, что ты врёшь. Такого не было, вот прямо ни разу? Чимин промолчал и уставился куда-то в сторону, вспоминая. Следом на лице его как будто появилось и кое-что ещё… сомнение. «Ага, значит такое было». Я использовала это, как спасительную соломинку. — Он может быть проницательным, но он не телепат, — заговорила я, — просто он успешно заставляет вас верить, что он таковым является. Это достойно уважения, но, по-моему, не стоит забывать, что он всего лишь человек. — Нельзя недооценивать Дэнни, — встрял Чонгук, — многие, кто шёл по этому пути, сейчас не вполне живы и здоровы. — Может быть, — продолжила я, — но переоценивать его ничем не лучше, если только не хочешь бояться собственной тени. Дэнни не может знать все секреты каждой своей руки, так что иметь их от него — не смертный приговор. Чонгук покосился на Чимина. Его лицо при этом выражало смесь сомнения и тревоги. — Да, Чимин, — вздохнул он, — Рюджин права. Почему-то мне вспомнился Ким Намджун. Снова я притворялась им, и меня слушали. Может, привычка вправлять людям в мозг заразна? «Ай, отстань, Намджун…» Тем временем Пак Чимин застыл, глядя в никуда и словно что-то про себя взвешивая. «Кажется мне, или он вообще впервые говорил со мной по-человечески… так, будто действительно со мной советовался?» Жутко странно было понимать, что на тебя не только смотрят, не как на мусор, но и прислушиваются к твоим словам. Триумф мой, однако, длился недолго. Чимин откинулся на спинке, взлохматил пятернёй волосы и отвернулся к своему дурацкому окну, буркнув: — Вы плохо его знаете. «Что ж, не получила кулаком в нос — и на том спасибо…» Тут Чонгук всё-таки решил попортить мне всю работу: — Да даже если он поймёт, что мы знаем, что такого? — недоумённо проронил он. — Рано или поздно все всё равно узнают об этом бюро… — Нет, — выплюнул Чимин, снова напрягаясь, как по щелчку пальцев, — на этот раз всё серьёзно, идиот. Расскажете намеренно, раскроетесь случайно — это неважно. Хоть как-то подадите вид, что вы в курсе, и нам крышка. Рассказать вам — самая дурацкая ошибка. Поверить не могу, что опустился до такого идиотства. В случае чего прикидывайтесь дураками. И, пожалуйста, без фокусов. Слышишь, Ви? Сердце похолодело в груди. «Без фокусов, говоришь?» Смотря, что под ними подразумевать. Побег из организации — как бы Пак Чимину понравился такой фокус? — Если всё так серьёзно, с чем это связано? — озадаченно хмыкнул Чонгук. — Во что Дэнни впутался?.. — Чонгук, — злобно фыркнула я, и он вскинул на меня голову, возвращаясь в салон из недр своих рассуждений, — ты ещё не понял? Чем меньше мы знаем, тем лучше для нас. Хватит пытаться выпутать что-то, хватит вообще об этом думать. Жить надоело? — Легко тебе говорить! — вспыхнул младший. — А мне любопытство грызёт плешь. — Ну… — устало вздохнула я, не зная, как донести свои опасения. — Подумай сам, это не может быть просто так. Дэнни не должен узнать, что вы в курсе, правильно? Что, если вы узнаете об этом дурацком бюро что-то такое, после чего уже… не сможете притворяться, что не знаете? Тогда вы выдадите себя, и всё это кончится плохо, понимаешь? Чонгук плотно сжал губы, словно выражая немой протест моим словам. После он обернулся к Чимину. — Это так? — спросил он. — Всё так, как Рюджин сказала? Чимин помедлил с ответом. Но в конце концов обречённо вздохнул и процедил сквозь зубы, явно переступая через себя: — Да, всё так. Тут в разговор наконец вступил Тэхён: — Я так понял, тебя эта ситуация касается больше всех? — спросил он. — Поэтому ты такой нервный? Чимин двинул бровью и взглянул на водителя Хёндая исподлобья, будто рассуждая, ждать ли от того подвоха. — Ты про моё повышение? — Ага, — ответил Тэхён. — Оно же связано с бюро? — Да, — признался Чимин. — Тебе оно не нравится? — Мне оно… — он запнулся, — да, не нравится. — Тогда просто откажись, — проговорил Тэхён, — или это проблема? — Не всё так просто, да. Все замолчали. И хотя ничего нового толком сказано не было, до каждого наконец дошло, что продолжать не стоит. «Многое можно узнать, и не узнав ничего, малышка Рю». Проклятье! Всё утро в голове вертелись премудрости татуировщика. Спустя время Чимин придвинулся ко мне и молча протянул ладонь, в которую я совершенно естественно и тоже молча вложила его пистолет. Он показал мне, как снимать его с предохранителя, как спускать курок и как держать оружие. Потребовал, чтобы я не спускала курок до последнего — это помогло бы избежать случайного выстрела. Держать палец на крючке тоже было разрешено только непосредственно перед самим выстрелом. Также мне настоятельно посоветовали не ронять пистолет, чтобы «не прострелить башку самой себе», а ещё не целиться ни в кого, кто стоит слишком близко к друзьям. Когда я три раза подтвердила, что всё поняла: один раз после прямого вопроса и два раза после вопросов «точно?» и «точно-точно?» — мне вернули оружие. А мы тем временем оказались на окраине города. Признаться, к этому времени у меня прилично разболелась голова, и собственное дыхание было предельно горячим. На фоне трепалось бормотанье Чонгука, нет-нет указывающего Тэхёну нужные повороты. Я снова прислонилась горячим лбом к холодному стеклу, но это больше не помогало. До сих пор не уверена, что подогревало кровь больше в тот момент… простуда или волнение? Ладонь мне тяготил пистолет. Сама не знаю, почему, но я обернулась на Чимина. Он был таким же бледным, выжатым и уставшим, но переместился в середину салона и серьёзно смотрел вперёд. «Если подумать, его за работой я не видела ни разу». Как ни странно, одним своим присутствием он внушал спокойствие. Казалось, ничто не могло пойти не так — Пак Чимин для таких ситуаций был слишком авторитетным. Киа свернула на бездорожье и покатилась по влажной, но притоптанной жёлтой земле. Повсюду вокруг нас на километры простирался лишь пустырь с выжженной августовским солнцем травой и торчащими нет-нет пучками полыни. И это невольно возвращало меня в вечер пикника… «Только сейчас всё не понарошку». Я рвано выдохнула клочок раскалённого воздуха и зажмурилась, отчётливо чувствуя красное мигание головной боли. Пистолет скользил по потной ладони. «Проклятье, как же не вовремя…» — Вон они, — объявил Чонгук, возвращая меня из объятий горячки в реальность. Я аккуратно выглянула из-за своего сиденья. Далеко спереди красовался огромный чёрный джип, его окружали… «Один, два, три… — из-за джипа появился ещё один, — четверо». Если за автомобилем или внутри него не было кого-то ещё, то их было четверо против троих моих друзей. Я мельком оглянула мальчишек, гадая, терзает ли их такое же плохое предчувствие, или у меня воображение разыгралось от температуры. Утро ведь с самого начала не задалось… то, что предполагалось, как развлечение, стало серьёзным заданием. Да и без этого плохих новостей было завались. Тут ещё и моя простуда, а когда у меня хоть что-то идёт наперекосяк — вообще всё получается вкривь и вкось. Это закон. Когда наша Киа немного приблизилась, я смогла разглядеть «покупателей» получше. Они наверняка тоже были частью какой-то группировки — это бросалось в глаза по их имиджу. На каждом красовалась одинаковая чёрная бандана с белым узором бута — этими банданами они обвязали лицо вместо маски. Одинаковые «ёжики» на головах. Одинаковые солнцезащитные очки овальной формы. Одинаковая мешковатая чёрная одежда. Одинаковые армейские сапоги. — У меня нехорошее предчувствие, — озвучила я. Какое-то время было тихо, а потом заговорил Пак Чимин: — У меня тоже. Я знаю этих парней, филиал китайской организации. Ненавижу ублюдков. Если решат ограбить, они вряд ли дадут нам просто уйти. — Карлик сказал, что они надёжные, — хмыкнул Чонгук с переднего сиденья. — Лучше забудь, что он говорил, — Чимин достал из-за заднего сиденья три маски, две из которых протянул вперёд. — Рюджин, — из зеркала заднего вида на меня смотрели глаза Тэхёна, — если что-то пойдёт не так, сделай всё, что можешь, чтобы себя защитить. — Не думай обо мне, — приказала я. Чонгук надел свою маску и превратился в Готаймэна. То же самое одной рукой, пока вторую держал на руле, проделал и Тэхён, отчего вновь стал великаном Куа-фу, когда-то избивавшим незнакомца в чужой гостиной. Тем временем Киа наконец подъехала на приемлемое расстояние. Тэхён притормозил и заглушил мотор. — Оставь ключ в замке зажигания и достань сумки из багажника, — тихо скомандовал ему Чимин. — Выходите, я иду следом. — Что ты… — развернулся было Тэхён. — Мы на работе — я главный, — хлёстко перебил Чимин, — не возникай и выметайся из машины, быстро. Готаймэн и Куа-фу переглянулись. — Будь осторожна, — сказал напоследок Тэхён, и они с Чонгуком одновременно вышли из автомобиля. Дверцы Киа громко хлопнули, и моё сердце подпрыгнуло вместе с ними. Я покосилась на Чимина, который в это время рассматривал свою маску. Он помолчал с пару секунд, а когда заговорил, его голос совсем не казался слабым, как это было недавно. — Мне нужно использовать тебя с толком, — тихо сказал он мне, не отрывая от маски глаз, — их больше, но они не видят тебя. Пусть это так и останется. Не попадайся им на глаза. Аккуратно приоткрой окно, когда они не будут смотреть. Выбери того, кто покажется тебе лидером, и нацель на него пистолет. Не нужно спускать курок — это ты всегда успеешь, но пистолет держи нацеленным на лидера. Не стреляй, если кто-то из нас стоит слишком близко. В случае чего я могу это использовать. Это понятно? — Д-да, — ответила я горячим выдохом. Температура окутала мои слабые тело и сознание. Я то и дело жмурила глаза и мотала головой, стараясь сбросить с себя дымку жара. Но это было бесполезно. Мысли путались. Тело трясло от озноба. За окнами простирались километры святейшего ничего — не убежать, если вдруг что случится. Я была заложницей пустоши. «А если они начнут стрелять? — паниковал разум. — А если всех убьют?» У меня в наличии имелись только бестолковая раскалённая голова на плечах и пистолет в слабой потной ладони. Боковым зрением я заметила, что Тэхён и Чонгук положили сумку наподалёку от машины и двинулись к четверняшкам. «Бум. Бум. Бум». Я нервно мотнула головой. Горячая дымка никуда не делась. — Ты неважно выглядишь, это плохо, — странно, что он заметил это, ни разу на меня не взглянув. — Если начнётся перестрелка, у тебя есть два выбора. Не шевелиться или постараться выстрелить. Если выстрелишь, тебя тут же заметят, но этим ты выиграешь для нас пару секунд. Если не будешь шевелиться, останешься вне поля их зрения, но в случае их победы они всё равно могут захотеть проверить автомобиль, и тогда всё равно придётся стрелять. Тэхён и Чонгук уже разговаривали с четверняшками. Ветер колебал их одежды. — Поняла, — сказала я как будто откуда-то издалека. — Что решила? Я обернулась на Чимина — он всё ещё сидел с опущенной головой. — По ситуации. Сделаю то, что сочту лучшим выбором. Чимин помолчал немного, а после надел свою маску и наконец посмотрел на меня. — Инугами, — тихо произнесла я, глядя на страшную собачью морду перед собой. — Любишь легенды? — из-за маски его голос был приглушён. — Молодец. Ты права, это Инугами. Мой любимый персонаж. На самом деле я не должен был позволять тебе идти. Мне нельзя пускать тебя на опасные дела. Что ж, зато я узнаю, был ли тот раз единичным случаем или это твоя особенность. К тому же, ничего может и не произойти. Ты поняла мои задания? — Да, — ответила я, хотя голова у меня шла кругом. — Мне нельзя допустить, чтобы ты пострадала, так что я сильно рискую, — сказал Чимин напоследок, разворачиваясь к двери, — в случае чего тебе придётся сделать что угодно, чтобы выжить. Если это будет значить убить кого-то — тебе придётся это сделать. Это понятно? Я молча покосилась на пистолет в своей руке. «Бум. Бум. Бум». Жар окутывал сознание. — Готовь себя к этому заранее, — с этими словами Чимин развернулся и покинул автомобиль. Горячие веки опустились сами собой. «Ладно, — глубокий вдох… медленный выдох, — чем быстрее это начнётся, тем быстрее закончится». Я открыла глаза. Знаете, не уверена, что когда-нибудь вы окажетесь втянуты в процесс обмена партии оружия на деньги посреди пустоши за городом, да ещё и с большим риском, что всё сорвётся в перестрелку… и всё-таки не будет лишним сказать, что в такой ситуации крайне полезно вообразить себя богом. Когда испытываешь мнимое всемогущество, собственный проигрыш кажется нереальным. Каждым следующим ходом владеешь ты, каждой жизнью владеешь ты, и конечным исходом тоже владеешь ты. Ты — главный герой своей истории. А главные герои не умирают. С такими убеждениями сознанию не остаётся ничего, кроме как работать на тебя в полную силу, понимаете? Всё становится до одурения просто… по крайней мере, на достаточное время, чтобы тело успело выработать адреналин. Я придвинулась к сидению и аккуратно выглянула из-за него. Семеро человек о чём-то разговаривали, но и это можно было понять только по жестикуляции некоторых из них. Я даже лиц ничьих не видела. Впрочем, было совершенно понятно, что никто из них не смотрел в мою сторону. Я аккуратно приопустила окно, не отрывая от них глаз. Никто не обернулся. Но они были слишком далеко, чтобы я могла их расслышать. «Что-то долго они разговаривают». Пак Чимин, облачённый в маску Инугами, взмахнул руками. Его рука взметнулась куда-то в сторону джипа, потом переместилась в сторону нашей Киа. Один из четверняшек ответил ему взмахом указательного пальца. Этот же четверняшка тут же замахал руками. Приложил ладонь к груди, а потом указал ладонью на моих друзей. Остальные четверняшки кивали ему в такт. «Что ж, — решила я, — пускай ты будешь лидером». Я медленно направила пистолет в открытое окно так, чтобы он едва выглядывал. Левый локоть опёрся на дверцу, а правый на водительское сиденье. От выстрела меня отделяли только спуск курка и нажатие на спусковой крючок. Но я делала всё по наказанию Пак Чимина, чтобы случайно не пристрелить кого-нибудь. Я была настоящей паинькой. Пистолет был безопасен… это было так, но когда Тэхён двинулся и закрыл собой моего «лидера», ладони всё равно предательски затряслись. «Спокойно, Шин Рюджин, — сказала себе я, — ты бог, ты же бог, ты бог». Боги не выстреливают в своих бойфрендов по случайности. Я зажмурила один глаз и держала пистолет направленным на Тэхёна до тех пор, пока тот не двинулся и моей мишенью снова не сделался «лидер». Так мне пришлось просидеть пару минут. Локти успели затечь, а ладонь онеметь от тяжести. «Зачем Чимин доверил мне это задание? Предусмотрительнее было бы отлежаться в багажнике,  — думала я, пока сердце колотилось, если верить ощущениям, где-то в районе горла. — Не-а, предусмотрительнее было вообще сюда не ехать». Интересно, если бы меня вот так увидел Намджун, он бы свалился в обморок или расхохотался? Наверное, сначала он расхохотался бы, а потом свалился в обморок. «А дядя?..» На секунду мне показалось, что ладонь стала более скользкой в разы. «Боги не думают о дядях в такой момент, Шин Рюджин». Беседа снаружи стала приобретать оттенки спора. Я по-прежнему не видела лица ни одного из говорящих, но их размашистая недовольная жестикуляция была достаточно красноречивой. В какой-то момент все образовали некое подобие кольца и развернулись друг к другу вполоборота. Той рукой, которую не могли видеть четверняшки, Чон Чонгук коснулся брюк. «О чём думают боги в такой момент? — думала я, пока проглатывала ком в горле. — Интересно, о чём думала Тринити, пока исполняла свои мега-трюки?» А затем всё случилось так быстро, что я едва ли успела заметить. До сих пор не знаю, кто из них первым достал оружие, но в мгновение пистолеты четверняшек оказались направлены на моих друзей, а пистолеты моих друзей — на четверняшек. С этого момента счёт пошёл на секунды. У них было на одного человека больше. Мой «лидер» двинулся в сторону мешка, нацеливая оружие поочерёдно на каждого из моих друзей и не отворачиваясь от них. Ни Чонгук, ни Тэхён, ни Чимин не сопротивлялись — все, включая меня, просто застыли на месте. Что бог делает в такой ситуации? Мой пистолет всё ещё был направлен на «лидера», но выстрел непременно означал бы начало перестрелки, и кто-то точно пострадал бы. Тэхён, Чимин и Чонгук — даже маленькая вероятность того, что кто-то из них окажется медленнее своего соперника, не позволяла мне спустить курок и выстрелить. Четверняшки могли вообще застрелить всех троих одновременно — что тогда? «Как сделать так, чтобы никто не пострадал?» — панически думала я, дрожа и чуть ли не плача. Я смотрела на своих друзей, на направленные на них оружия, на «лидера» четверняшек, медленно шагавшего в сторону сумки. «Какого чёрта они просто стоят?!» У них же был какой-то план. Мои друзья направили пистолеты на четверняшек, а четверняшки на моих друзей — все замерли в такой позиции. Пистолет моего «лидера» блуждал по Тэхёну, Чонгуку и Чимину. По моему лбу покатилась капля пота. «Видишь ли, Шин Рюджин, — заговорил со мной голос «божественного» сознания, оказавшийся голосом старика в подпитии, — уйти без вреда не получится. Об этом стоило думать прежде, чем приходить, понимаешь, дрянная башка? Единственный способ выбраться отсюда без вреда для здоровья — это вообще сюда не приходить. Забудь про этот способ, детка. Теперь у нас другие карты на столе. Уйти отсюда с повреждениями или не уйти вообще. Надо подумать, как выбраться с наименьшим вредом. Ты, типа, сечёшь?» Почему-то «божественный» голос в тот день говорил на сленге не то уголовника, не то уличного бродяги… впрочем, неважно. Я вспомнила, что ключ остался в замке зажигания. «Да, детка!» — зачем-то взвизгнул «божественный» голос с интонацией а-ля рок-н-ролл. «Тэхён будет проблемой», — мрачно добавил он, и это была правда. Тэхён скорее начал бы перестрелку, чем дал четверняшкам шанс меня обнаружить. Нет, сидеть вот так — равно проиграть. Счёт шёл на секунды. Мне нужно было сделать что-то, пока всё не кончилось трагично… пока они не начали перестреливаться — потому что в этом случае кто-то точно пострадал бы или даже умер. «Да, детка!» — взвизгнул голос. «Заткнись, пожалуйста», — ответила я. Чувствуя, что схожу с ума, я убрала пистолет с окна, рукавом вытерла пот со лба и полезла на переднее сиденье. Мой «лидер» продолжал черепашьими шагами двигаться в сторону сумки. Пак Чимин был прав. У меня было только два варианта: ничего не делать или попытаться выиграть для ребят момент. Но для этого необязательно было стрелять. Я села на водительское сиденье. Счёт шёл на секунды. Времени на подумать не оставалось. Я пригнулась, опустила ноги на педали, одной рукой схватила руль, а второй завела двигатель и надавила на педаль. Машина подо мной стремительно понеслась вперёд, и у меня закружилась голова. Я даже представить себе не могла, насколько это страшное чувство, когда тебя несёт автомобиль, которым ты не в силах полноценно управлять. Пригнувшись со всех сил, я всё же смотрела вперёд, понимая, что это конец. «Побеждать или умирать». Толпа человечков спереди встрепенулась. Пистолеты четверняшек живо направились в мою сторону — я пригнулась сильнее. Они выстрелили, вместе с тем разбегаясь, но выстрелы меня не достигли. Гораздо позднее мне объяснили, что попасть куда надо по движущемуся автомобилю очень сложно. Мои друзья последовали примеру своих врагов и бросились врассыпную. Я нажала на педаль сильнее — машина поехала быстрее. Когда вражеский автомобиль оказался на опасно близком расстоянии, я резко двинула по тормозам, но не успела, и наша Киа влетела в джип. Меня швырнуло на руль с такой силой, что чуть не выбило челюсть. В и без того гудящей голове зазвенели новые колокольчики боли. — Чёрт… — прошептала я, жмурясь и чувствуя жар. Какая у меня уже была температура? Сорок-сорок два? Тем временем моя рука самостоятельно нащупала пистолет, а за пределами машины уже слышались выстрелы. Я опасливо оглянулась влево, не поднимая головы, спуская на пистолете курок и кладя палец на спусковой крючок, хотя мне и запретили. «Мамочки». За окном творился хаос. Куа-фу убегал от палящего ему вслед четверняшки, время от времени стреляя в ответ. Инугами в это время умудрился взять другого четверняшку, кажется, моего «лидера», в заложники, приставив пистолет ему к виску, пока в него целился третий четверняшка. При этом Чимин пятился в сторону джипа, таща за собой заложника, и третий четверняшка медленно следовал за ним, наставив на него пистолет. А вот последнего из них наших врагов не было видно, как и Чонгука… я резко обернулась вправо, и сердце у меня тут же упало. Последний четверняшка бежал в мою сторону и уже поднимал пистолет. Я не успевала среагировать. Окно было закрыто. Мои руки не двигались. Тело парализовало от страха. Четверняшка поднимал пистолет, готовясь выстрелить. Время двигалось медленно, как если бы я наблюдала за всем с масштабов вечности. «Я сейчас умру», — вдруг возникла в голове удивительно простая и ясная мысль. Я всё ещё сидела пригнувшись, как кролик с поджатыми ушами, и пистолет мёртвым грузом тяготил мою ладонь. Парень с ёжиком в чёрной бандане и солнцезащитных очках собирался меня прикончить. За мешок огнестрельного оружия. «Дядя… — я была в выдохе от самой глупой смерти, которой только могут умереть несовершеннолетние девочки. — Намджун…» Моя ладонь с пистолетом всё-таки стала подниматься в ответ, но мозг понимал, что я отстаю от своего соперника. Вся эта сцена, наверняка кажущаяся вам затянувшейся, длилась не более секунды. Но я ощущала всё именно так. Миг, отделявший меня от пули в голову, показался мне ужасно долгим. И закончился он тогда, когда где-то справа вдруг появился Чон Чонгук, о котором я совершенно забыла, и попытался выстрелить в моего обидчика. Он промахнулся, но это отвлекло четверняшку от меня, и только тогда я смогла выдохнуть… лишь затем, чтобы снова застыть. Чонгук, следуя примеру Тэхёна, стал криво бежать в сторону. Мой обидчик развернулся к нему и стал пытаться в него попасть. Он сделал два выстрела, и ни один из них не достиг цели. Чонгук тоже выстрелил. Снова промах. «Надо что-то делать». Позади всё ещё слышались выстрелы, к ним прибавился чей-то вскрик. Я вскинула туда голову и обнаружила, что Куа-фу попал в своего четверняшку, и тот повалился на землю. Тэхён бросился к нему, по пути выстреливая в него ещё раз. Четверняшка повторно взревел. В ответ на это другой четверняшка, целившийся в Инугами, пока тот с заложником приближался к джипу, развернулся к Куа-фу, но Чимин опередил его выстрелом в голову. Я пронзительно охнула. Четверняшка повалился на землю, как тряпичная кукла. Только вот, воспользовавшись тем, что Инугами отвлёкся, его заложник вырвался и так двинул ему локтем в челюсть, что собачья маска слетела с его лица. Пак Чимин явил личико свету и повалился на землю. Насколько я могла судить, пистолет выпал из его руки, и четверняшка хотел подхватить его, но Чимин не растерялся, схватил его за ногу и повалил на землю ядом с собой. Теперь они оба барахтались, стараясь отпихнуть друг друга и схватить оружие. Куа-фу тем временем торопливо приблизился к своему четверняшке. У меня перехватило дыхание. Четверняшка попытался поднять оружие на своего врага, но не мог сделать этого. Я чувствовала пульс в кончиках пальцев. Куа-фу наступил на его руку, и тот взревел. Жар затуманивал мою голову. Куа-фу наклонился, взял оружие из ладони врага и спешно двинулся в сторону дерущейся на земле парочки. «Надо что-то делать». Я снова панически обернулась, потому что с другой стороны снова раздался выстрел. Готаймэн произвёл ещё один неудачную попытку попасть по противнику. Они с четверняшкой перебегали по полю пригнувшись и присаживались на корточки, чтобы выстрелить. Этот четверняшка стрелял медленно, стараясь подольше прицеливаться в уклоняющуюся мишень. Он тоже выстрелил и тоже промахнулся, потому что Чонгук не стоял на месте. «Почему он не убежит хотя бы за джип?» Почти сразу я догадалась, почему. Он не хотел отвлекать от себя моего обидчика. Ничто не помешало бы ему достать меня, если бы Чонгук скрылся. Так что он просто бегал туда-сюда, надеясь… попасть? Или что у противника кончатся патроны? Или что появятся Тэхён или Чимин? Или что я что-то предприму? «На что угодно». Он надеялся на что угодно из этого. «Надо что-то делать». Я перелезла на пассажирское сиденье, аккуратно открыла дверь машины и вытекла из неё на землю, как жидкость. Теперь я сидела на корточках у автомобиля, прикрываясь дверью. Такое себе укрытие, но дарёному коню в зубы не смотрят. Четверняшка на данный момент был где-то в десяти метрах поодаль от меня и сидел ко мне вполоборота спиной. Он как раз снова сделал выстрел и не попал. «И что теперь делать?!» Мой обидчик медленно передвигал руки, снова целясь в мельтешившего спереди Готаймэна. Он выстрелил ещё раз. Промах. Ещё раз. Промах. Он не давал Чонгуку времени ответить. «Наверняка он уже понял, что у меня нет оружия… точнее, он так думает. Потому что иначе я уже воспользовалась бы им. Можно пригрозить ему… сказать, что я целюсь в него, и потребовать опустить пистолет. Но я не смогу среагировать быстро, если он решит резко развернуться и выстрелить. Моё единственное преимущество в том, что он не ждёт от меня выстрела и занят не мной. Но рано или поздно он всё же может попасть в Чонгука. Получается, остаётся стрелять?!» Я направила пистолет, но не выстрелила. В голове всё вертелось: «Стрелять, серьёзно? Что, вот так? Взять и выстрелить?» — а руки предательски дрожали. Знаете, впоследствии я поняла, что потратила слишком много времени на сомнения… преступно много. Так и помереть можно было. Тем не менее, всё случилось так, как случилось. А именно, мой четверняшка снова выстрелил в Чонгука и на этот раз попал, тем самым не оставив мне времени на сомнения. Пока больная голова отключилась, рука мгновенно выстрелила четверняшке в спину и попала — всё же человек гораздо шире бутылки, да и сидел он намного ближе. Мой противник вскрикнул и свалился вперёд, и я рысцой подбежала к нему. Он опирался на левый локоть, а в правой руке всё ещё держал пистолет. Но ему тяжело было вот так полусидеть — это было видно. В таком положении он было попытался развернуться ко мне, и от испуга я чуть не выстрелила снова. — Бросьте пистолет! — протараторил незнакомый истеричный голос, оказавшийся моим, — или я стреляю! Мой четверняшка помедлил, а после деревянным движением всё же бросил своё оружие куда-то в сторону и свалился на бок. Он хрипел и сипел, кажется, потому что ему не хватало воздуха. Пуля попала куда-то в туловище. Очнулась я спустя несколько мгновений, дыша так тяжело, будто пробежала марафон. Зрелище передо мной вдруг страшно меня испугало, и я отскочила на два шага назад, как будто обжёгшись. Ну и картина, скажете вы. Сказать по правде, не верилось, что это происходило со мной. Я была в двух секундах от того, чтобы выбросить свой пистолет и развизжаться, как вдруг вспомнила о чём-то другом. — Чонгук… Я обернулась в его сторону. Схватила оружие, которое оставил мой противник, и рванула к своему другу. По пути к Готаймэну я несколько раз споткнулась и один раз упала, проехавшись ладонями по земле и расцарапав их, а также подбив колено. Не знаю, как при этом я умудрилась избежать случайных выстрелов — Капитан Безопасности Пак Чимин мог бы свалиться без чувств, если бы услышал, как я обращаюсь с оружием. Но я в тот момент вообще не думала о пистолетах. Чонгук валялся чуть поодаль на боку, схватившись за плечо. Я упала перед ним на колени, бросив пистолеты в сторону, развернула его на спину и сняла с него маску. Его чёрная водолазка была пропитана кровью, а лицо было каким-то глупым, удивлённым и отсутствующим. — О чёрт, чёрт, чёрт, — шептала я, уже глотая неизвестно откуда взявшиеся слёзы и глядя на свою дрожащую красную ладонь, которой его коснулась. — Чонгук, ты слышишь меня? — Меня задело, — просипел он и посмотрел на меня запавшим и не вполне видящим взглядом, часто при этом моргая. — Ты здесь? — я едва дышала, зачем-то время от времени касаясь его влажной водолазки. — Прости, я так п-поздно… Он снова что-то прошипел и зажмурился, корчась, как от боли. Я стояла над ним на коленях и глупо зависла руками в воздухе, не зная, что делать, с какой стороны его коснуться, чтобы помочь. «Алло, красавица, тут кровотечение», — если бы у «божественного» голоса были глаза, он бы в тот момент непременно их закатил. Я стала озираться по сторонам, как идиотка. Разумеется, под руками аптечки не оказалось. Зато на глаза мне попалась юбка моего платья. Какая-никакая, а всё-таки ткань. Я схватилась за полы трясущимися руками и попыталась оторвать, но ладони оказались такими слабыми, что ничего не выходило. Ткань не хотела рваться, Чонгук истекал кровью и хныкал, а ещё было так жарко, что перед глазами темнело… я плюхнулась на землю и расплакалась. — Господи, что делать… — я бегала заплаканными глазами с плеча Чонгука на полы платья и обратно. Последовала ещё одна попытка оторвать кусок ткани. Когда ничего не получилось, грудь мне снова порвала череда надрывных всхлипов, а откуда-то позади прозвучал ещё выстрел. Сердце похолодело, но только на секунду — сил думать ещё и об этом попросту не оставалось. Если кто-то ещё собирался меня прикончить — я была вся к его услугам. Тем не менее, я подползла к Чонгуку и приказала, параллельно всхлипывая и вытирая мокрые нос и щёки окровавленной рукой: — Присядь, Чонгук. Он не ответил мне и продолжил свои бормотания вперемешку со всхлипами. Тогда я подползла ещё ближе, взяла его за плечи и попыталась приподнять. На это он ответил таким пронзительным криком, что я едва ли не свалилась в обморок. — Ты д-должен быть в положении п-полусидя, — дрожащим голосом сказала я, — д-давай, быстро… я приложу ткань… Тут моё тело вдруг поднялось, а руки стянули с меня платье через голову. Удивительная штука мозг, правда? Работает как бы вообще без твоего ведома. Я осталась в колготках, лифчике, обуви и парике, снова присела рядом и проговорила сквозь всхлипы: — Давай, п-присядь… я подержу твою спину… Морщась, Чонгук всё же открыл запавшие глаза и осмотрел моё полуголое тело. Тем не менее, он послушался. Я села сзади него и стала помогать ему. Он шипел и постанывал, но кое-как приподнялся. Тогда я подхватила его спину коленями и приняла вес на себя, после чего принялась обматывать платьем плечо через подмышку настолько туго, насколько могла, а напоследок завязала ткань с помощью рукавов. И тогда мои слёзы наконец немного поутихли. Но голова не сделалась холоднее. «Жарко». Я прислонилась лбом к спине Чонгука. Кровь буквально закипала — я горела изнутри. Казалось, если не окунуть голову в ледяную прорубь прямо сейчас, то я просто спекусь. Мозг сварится в черепушке до такого состояния, что его можно будет подавать на стол. Я вытерла о водолазку Чонгука пот со лба, чувствуя, что больше не протяну. Тем не менее, мой голос сказал на одном выдохе: — Нам надо дойти до машины. Сможешь? Каким-то образом я почувствовала, что он покивал. Я подхватила свой пистолет с земли, передвинулась вперёд и влезла под мышку Чонгуку с той стороны, где он не был ранен. Мы принялись подниматься, и ничего не вышло. — Давай, Чонгук, — пропыхтела я, — ещё разок. Он что-то болезненно прохрипел. Кажется, это были ругательства. Очередная попытка. На этот раз мы кое-как встали, но большую часть веса Чонгука на себя приняла я. — Потерпи… — выдохнула я, едва держа его тушку. И сделала один шаг. Этого оказалось достаточно, чтобы нам обоим устать. Киа была не так далеко, но с нашей скоростью предстоящее путешествие виделось мне адом. «Голова болит… жарко… хочу пить, мне больно», — где-то в этой области вертелись все мои мысли. Чувствуя, что ещё одного шага мы просто не вынесем, я сделала шаг. — Прости… Всего лишь плечо… — прохрипел Чонгук рядом, — а ноги не держат… — Всё тип-топ, — пробормотала я, — не разговаривай, постарайся дышать. — Я не смогу… дойти… — прохрипел он, — ноги… не держат… После этих слов он сделался ещё тяжелее. «Я тоже не смогу», — подумалось мне, и от слабости я снова заплакала. Тем временем мы сделали ещё один шаг. Сказать по правде, не знаю, какое расстояние мы успели преодолеть вот так. Но каждый шажок в этом пути был для нас выигранной войной против собственного бессилия. Несколько моментов, минут или часов спустя, когда я уже совсем туго соображала, из-за машины выскочил Тэхён и бросился к нам. Вслед за ним появился и Чимин. Я видела, как их силуэты приближались, а после они исчезли, и ещё мгновение спустя я резко уткнулась в запах Тэхёна, обнявшего меня за плечи. Он был таким прохладным, что я тут же обмякла в его руках. — Тэхён, мне так жарко… — наконец смогла пожаловаться я, чувствуя, что отрубаюсь. — Твою мать, — Тэхён поднял голову в сторону, обращаясь куда-то влево, — она просто горит, что нам… Окончание я не разобрала. К тому моменту я уже слишком подтаяла, чтобы понимать что-то вокруг. — Ты — её, я — Чонгука, — послышался сбоку тихий, мягкий и прохладный голос, — а потом забираем… На этом мои воспоминания заканчиваются. Крайне смутно и только обрывками я помню, как меня поместили в машину, но дальше ничего. Я уснула, и мне снились бредовые сновидения. Наверное, штук с десять ярких коротких снов. Я их не запомнила, как не запомнила и всего остального: ни как мы разъехались, ни как меня заносили в дом, ни как укладывали. И уже в самом доме, как выяснилось позднее, тоже случилось многое — этого всего я тоже не помнила. Я проснулась поздно вечером в залитой тёплым светом чистой комнате. Рядом стояла тумбочка с кучей лекарств и чаем юджа, а из другой комнаты доносился запах супа. В тот миг я уже была лёгкой, как пёрышко. Температура спала, смертельная усталость отступила, и крупный паренёк больше не висел на шее. А ещё на мне была чистая белая мужская футболка. Но почти сразу все прошедшие события навалились на плечи. «Чонгук», — подумалось мне, и сердце беспокойно зашевелилось. А потом вспомнилось и всё остальное: выстрелы, столкновение с джипом, холодный хлёсткий ветер в жёлто-зелёной пустоши. — Тэхён? — позвала я. — Чонгук? Вы здесь? Со стороны другой комнаты послышалось какое-то шевеление. А спустя мгновение на пороге показался татуировщик.