Маленькие люди

Мой горячий ароматный кофе превратился в противную холодную гадость. Возможно, именно это меня отрезвило. А может, это был янтарный свет закатного солнца, заглянувший в комнату через широкое окно. Я вскочила, как ошпаренная, на ходу набирая Тэхёну, что мне пора. На часах было без пятнадцати пять. Вечерело. Мы переписывались полдня. В двенадцать я пришла домой после утреннего репетиторства по английскому языку и устроила себе обеденный перекус. Как раз тогда он написал, а теперь откуда ни возьмись свалился вечер. С тех пор, как мы с Тэхёном стали переписываться, время заимело свойство улетучиваться в никуда. А все занятия, важные и не очень, сместились куда-то на периферию. Я носилась по комнате, сбрасывая с себя домашнюю одежду и наспех натягивая рабочую. В кафе нам позволялось ходить в чём угодно, условие только одно — одежда должна быть чёрной, как и фартуки, которые нам выдавали. Обычно я просто брала сменную футболку с собой, чтобы надеть её уже в стафф-руме, но теперь на подобное не было времени. «Дядя меня убьёт». Когда сильно торопишься, и особенно важно быть ловким, всё как назло валится из рук. По крайней мере, так это происходит у меня. Из дома я выскочила в без пяти пять вечера и понеслась к кафе галопом. У меня в этот день была коротенькая вечерняя смена с пяти до восьми. Добежать за пять минут от дома до кафе вполне реально, только если включить все скорости, которые ты только можешь из себя выжать. А потому в здание я влетела, помирая от удушья. — Опаздываешь! — строго прикрикнул дядя мне вслед, когда я пробегала в стафф через зал. По несчастливому стечению обстоятельств он как раз тогда вышел из своего офиса и увидел меня. А вышел, наверно, чтобы кому-то ещё дать тумака. Дядя вечно всем раздавал тумаков, и мне в том числе. Я успела даже забыть об этом при тихом и холодном правлении Одноглазого Оты. Теперь же дядин главный заместитель и по совместительству посудомойщик как обычно прятался на мойке в окружении бесконечных гор тарелок и чашек. Кстати, о нём. Вы наверняка помните то, что я успела рассказать об Одноглазом Оте, да? Но я вынуждена внести пару деталей для большей ясности. Во-первых, никто не знал, откуда дядя его достал. Сам дядя говорил, что познакомился с ним на службе в военно-морском флоте. Но Одноглазый Ота японец, его полное имя Ота Хирата, и я сильно сомневалась, что японский иммигрант служил в корейской армии, и все остальные в кафе тоже сомневались. На левой щеке Оты красовался мистический шрам от пореза. По крайней мере, Намджун уверял, что это именно шрам от пореза. Он был не сильно примечателен, но довольно некрасив, этот шрам. Как посудомойщик получил его, никто не знал. Разве что Намджун подчёркнуто холодно говорил, что догадывается: он терпеть не мог этого странного японца. Сам Ота ничего не говорил, да и дядя только пожимал плечами. Темнили, конечно. Та же загадка была с прозвищем «одноглазый». Никто не спешил объясниться, нас оставили бултыхаться в мистическом фиолетовом вареве собственного воображения. Когда я только переехала в Сеул ещё будучи четырнадцатилетней, этот огромный мрачный медведь вызвал у меня страшное любопытство. Однажды даже взбрело в голову подружиться, до того было жаль его с его бесконечной посудой. К восемнадцати, однако, мой энтузиазм иссяк. С Одноглазым Отой я почти не контактировала, в том числе и из-за наших с татуировщиком недобрых подозрений по его загадочную душу. Этот старик пахал каждый день и имел всего только один выходной в неделю. В его выходной, как и каждый день с утра до обеда, посудой занимались бариста, но не в этом суть. Одноглазый Ота проводил в своей комнате-мойке очень много времени. Он мыл посуду целыми днями. От такого можно свихнуться, можете подумать вы. И будете правы. Ота мало разговаривал и даже на попытки некоторых безумцев заговорить с ним реагировал крайне неохотно, если реагировал вообще. Чудик, право? Слухов у нас в кафе водилось даже больше, чем посетителей, и львиная доля из них отходила Одноглазому Оте. Но пока что на этом про него всё. Остальное выяснится при случае. Знаете, я опущу детали своей работы, потому что это ужасное занудство. Я и так излишне пускаюсь во всякие объяснения, когда они ни черта не нужны. А здесь ещё, к тому же, совершенно ничего интересного. Как-нибудь, если уж очень приспичит и будет повод, я может и расскажу вам, сколько секунд нужно аэрировать молоко на капучино и почему. Но это не сейчас. Мне уже страх, как охота перейти к событиям в Скворечнике. Тэхён как раз позвал меня накануне, и после смены мы должны были встретиться. Однако вынуждена прежде этого посвятить вас ещё в разговор с Ким Намджуном во время своего единственного пятнадцатиминутного перерыва. Мы с ним неожиданно стали ладить, как кошка с собакой. Во время перерыва я нагрянула к нему в салон и обнаружила привычно сидящим за столиком в углу. — Ты же собираешься стать историком? — не отрываясь от ноутбука, спросил он, как только я вошла. — Подсобишь кое в чём? — Я ничего не собиралась. Я только рассматривала такой вариант, — исправила я. — Зачем тебе? — Я пишу исторический фанфик. Ему иногда как что-то взбредёт — хоть стой, хоть падай. — Тебе же это неинтересно. — Теперь интересно, — ответил татуировщик и только здесь поднял на меня голову, — ты до закрытия сегодня, малышка Рю? — Нет, у меня трёхчасовая. Здесь он захлопнул ноутбук и отложил его, с воодушевлением разворачиваясь ко мне на своём стуле на колёсиках. — Чего стоишь в дверях, как бедный родственник? Заходи. Есть предложение со мной сгонять на один исторический фильмец. — Не могу, — ответила я и, невольно улыбаясь, прошла и села на диван. — Сегодня Тэхён возвращается с пикника и зовёт в Скворечник. Намджун молча пялился на меня с несколько секунд. — Куда-куда? — спросил он. — Это он так называет местечко, в котором живёт. — Вы всего один раз гуляли, а он тебя уже зовёт к себе домой? — Да не переживай, — цокнула я, — он там не один живёт. С ним живут другие парни. «Двое, если быть точной». Только произнеся это вслух, я поняла, как это на самом деле звучит. И запнулась: — То есть, другие квартиранты, всякие разные… в общем, там как бы всегда много людей… Намджун вздохнул. — Я ничего не могу сделать, чтобы ты перестала с ним общаться? — Да что ты к нему пристал, — с пол-оборота завелась я, — парень просто надел яркий костюм, а ты лепишь на него свои дурацкие ярлыки. — Я и симпатией к нему проникаться не обязан, — помрачнел татуировщик. — И если он правда такой святой, почему ты не хочешь рассказывать, что вы делали ночью на этом вашем свидании? Я вскочила с дивана, злая, как не в себя. В последнее время мы только и делали, что ссорились по этому поводу. — Потому что это не твоё собачье дело. Намджун тоже поднялся со стула. Здесь я подрастеряла всё своё мужество и прикусила язык. Некоторые люди одним взглядом могут втоптать в землю. Намджун был как раз из таких. — Просто обещай, — медленно, с расстановкой проговорил он, — что остановишься, если я прав. Если окажется, что это опасно. — Это не окажется опасно, — прошипела я. На лице татуировщика проступили желваки. — Я встречал таких, я служил с такими, я видел их в лицо. Мы успели поболтать с твоим Ким Тэхёном и до твоего прихода. Шмотки. Побрякушки. Машины. Деньги. Это для них первостепенно: они думают только об этом, говорят только об этом и живут только ради этого. Они любят вещи, как никто другой. Они любят о них мечтать, они любят их коллекционировать, они любят хвастаться ими. В армии, где все мы носили одинаковую форму, я научился различать их по болтовне и манере общения. — Ты и раньше подозревал ни в чём не повинных людей. Твоя паранойя заходит слишком далеко. — Откуда ты знаешь, что это паранойя? Мы всего лишь смотрели со стороны, и я указывал тебе на них пальцем. Я мог оказаться прав во всех этих случаях. Я открыла рот, но неожиданно не нашла, что ответить. — Тэхён не такой, — только и сказала я после паузы. — Просто пообещай, что оборвёшь с ним контакты, если я окажусь прав, — ещё раз попросил Намджун. — Если окажется, что он добропорядочный, это обещание никак не скажется на вашем общении. Я даже лично перед ним извинюсь. Мы молча сверлили друг друга яростными взглядами. «Да что с ним не так?» Как с цепи сорвался. — Дядя тоже попросил меня сказать нечто подобное. Хорошо, я обещаю. Готовь извинения, — я развернулась и пошла прочь из салона. Всю оставшуюся смену я думала о развернувшейся сцене. «Пройдёт время, и придётся их знакомить». На самом деле я не была так уверена, что татуировщику нужно готовить извинения. Но Ким Тэхён все равно мне нравился. И хотя я понимала, что мы вряд ли будем встречаться, мне достаточно было просто подружиться с ним. Он был другим. Это чувствовалось уже тогда, когда мы впервые разговаривали с ним в тату-салоне. Другой человек с другими установками в жизни, обитающий в паре кварталов от меня и в то же время пребывающий совершенно в другом мире. К тому же, он был хорошим. Ну не может быть киношным злодеем парень, который в четыре утра отправляет тебе фотографию с тарелкой хлопьев и пишет: «Хлопья. Ням-ням». Мне было обидно, что Намджун не понимал. Он держал меня на привязи — так мне казалось. При этом он даже не был мне действительным братом, просто мы слишком привыкли так считать. «Просто познакомлю их — и всё». Сбрасывая фартук после окончания смены, спешно переодеваясь и то и дело глядя на часы — я была полна решимости. — Лол. — Выдал Тэхён, когда я поделилась с ним этой идеей, правда, умалчивая при этом о подозрениях татуировщика на его счёт. — Знакомство с родителями так рано? — Вообще-то, он мне не то чтобы родственник… — Тогда тем более ты не должна отчитываться перед ним. Мы медленно шагали по неширокой улочке мимо частных домов. Над нами гудели многочисленные провода, собиравшиеся в беспорядочные пучки у столбов. Фонари только-только зажглись, хотя пока ещё не стемнело. Кажется, я забыла упомянуть, что пару дней назад наступил сентябрь? Однако это совсем не чувствовалось. Днём стояла невыносимая жара, а по вечерам сумерки были столь же голубыми и насыщенными. Ночи тоже были тёплыми. Только вот оглушительный стрекот цикад со стороны гор постепенно растаял в воздухе. А никто и не заметил. — Просто его мнение для меня очень важно, — произнесла я, удивляясь, что признаю это. Татуировщик расплылся бы в лужицу и дошёл бы с умилениями до смертоубийства, скажи я нечто подобное в его присутствии. — Я не против, если он так хочет со мной познакомиться… — «Какие невинные рассуждения». — В конце концов, мы с тобой познакомились через него, — хмыкнул Тэхён и ухмыльнулся. — Думаю, он и не представляет, какую важную сыграл роль! «О, ты ошибаешься. Он представляет». Даже очень. — Не будем о нём сейчас, — заключила я, — всё равно я тебя притащу не в ближайшее время. Лучше скажи, в Скворечнике сейчас кто-нибудь есть? Мы произведём впечатление? Тэхён уже рассказывал в переписках, что поведал друзьям обо мне и официально объявил себя победителем. Но так как он был большим выдумщиком и «не ходоком по девочкам», они заподозрили его в жульничестве и потребовали доказательств. — Пока нет, — сказал Тэхён, — но скоро должен вернуться Чонгук… а чуть позднее и Чимин. Они работают сегодня. — А который из них научит меня танцевать? — О, это… — не знаю, как, но даже здесь он умудрился сделать паузу, — это будет Пак Чимин. Пак Чимин. Одно дело видеть мелькающие в переписке имена, другое — идти и встречаться с людьми воочию. Но я, как ни странно, чувствовала себя донельзя уверенной. От имён незнакомцев веяло новизной. По дороге Тэхён включил песенку, мы склонились к ней, и она бренчала над ухом. Песенка весёлая, а текст злой и кровожадный. На самом деле я всегда осуждала людей, которые врубают свои песни вот так на улице. Как будто другим есть дело, что они слушают. Но в тот день я по-настоящему прочувствовала, в чём фишка. Только когда рядом с тобой такой человек, которому вообще всё по барабану — это как бы заражает, и ты сам становишься таким же. Мне нравилось, как свободно дышится за рамками собственного привычного поведения. Тем временем мы свернули на очередную жилую улочку-въезд, тянувшуюся вверх по крутому склону. Благо, она была очень коротенькой. — Вон там, в самом конце, — Тэхён указал вперёд пальцем, — среди деревьев. Сначала я видела только уголок черепичной крыши, но постепенно показался и небольшой двухэтажный домик за чёрной калиткой. Домик этот оказался старым и весьма потрёпанным. Зато во дворе было много деревьев, они окружали дом со всех сторон. Мы подошли вплотную. — С холма, должно быть, отличный вид, — хмыкнула я. — Недостаточно отличный, — ответил Тэхён, открывая передо мной калитку, — когда-нибудь я хочу забраться так высоко, что мир будет казаться пылью у моего ботинка. Я хихикнула. — Ты говоришь, как злодей из фильма! — Лол, — он улыбнулся и помолчал, прежде чем добавить, — может, я он и есть. — Нет, злодей из тебя никудышный. Он разочаровано поджал губы. И перевёл тему: — Можем придумать, как встретить наших проигравших… я хочу, чтобы они наконец признал поражение. Мы прошли на крыльцо по тропинке, и у двери Тэхён расстегнул свой огромный белоснежный бомбер, чтобы достать ключи. И тогда совсем случайно я увидела это. Внутренних карманов у него оказалось целых несколько. В них лежали инструменты, и ещё я готова была поклясться, что заметила шипастый кастет. Я поскорее отвернулась. «Он телохранитель». Это вполне нормально, что у него имелось при себе какое-то оружие. Телохранители носят с собой кастеты? Будь я посмелее, я бы обязательно спросила. Он открыл дверь и встал рядом, пропуская меня. Я ступила на порог. — Даже и не знаю, что предложить, — сказала я тем временем, — я могу сделать реверанс, но это вряд ли их впечатлит. Перед нами возникла прихожая, намного более узкая и тёмная, чем у меня дома. Оттуда мы прошли в гостиную, и та тоже оказалась малюсенькой, а ещё была заставлена всякой всячиной. Тэхён снял бомбер. Я внимательно наблюдала, как он вешает его на вешалку, а саму вешалку убирает в небольшой шкафчик в углу. Любопытство съедало меня изнутри. Ладно, если бы это был только этот бомбер. Так нет же. В прошлый раз он был в другой куртке — я хорошо запомнила: грязно-красная, с узором. Теперь он был одет во всё белое: белые вельветовые штаны, белая футболка — и бомбер, конечно, тоже был белым. Но, как и в прошлый раз, он имел с внутренней стороны кучу карманов, напиханных целым арсеналом опасных предметов. Кастет, зачем-то. «Просто обещай, что остановишься, если всё это примет опасный оборот». В те дни я ненавидела голос Ким Намджуна, по щелчку пальца возникавший в голове, потому что вещал он только о том, о чём мне не хотелось думать. — А, ну их, — сказал Тэхён тем временем, — лучше придумаем, как убить время до их прихода. Я оглянулась по сторонам. Здесь было много всего. Электронное пианино, приставка, боксёрская груша, виниловый проигрыватель, кучка светильников самых разных форм и спортивный инвентарь — хлам там, хлам тут, хлам здесь. — Это что, бейсбольная перчатка? — я подошла к одной из тумб. — И хоккейная шайба? Они благородно лежали на очищенном пространстве — стало быть, особенные трофеи. — Мой друг Чонгук любит спорт, — Тэхён приблизился ко мне и встал рядом, — как тебе наш Скворечник? Странная штука. Когда мальчик стоит рядом с тобой на улице и когда он стоит рядом с тобой в доме — это совершенно разные ощущения. Близость чувствуется отчётливее, на неё сверху давят стены. За несколько дней наших переписок я успела избавиться от волнительной лихорадки и думала, что с ней покончено навсегда. Как вдруг — снова она. Её знакомое прикосновение не вызвало у меня восторга. Я подняла глаза на Тэхёна. — Похоже на комнату моего младшего брата. Он тоже превращал свою спальню в сокровищницу… или в каморку для всякого барахла. У него был мини-батут, два кресла-мешка, парочка этих светящихся мечей из Звездных Войн, а ещё по всему полу валялись конструкторы лего. Это всё навело меня на мысль о том, что я по нему скучаю. Думать о брате всегда было невыносимо, почему-то каждая мысль сопровождалась чувством стыда. Тэхён беззвучно рассмеялся. — Я бы подружился с ним, — он развернулся, — пойдём, угощу тебя печеньем Чонгука. Мы вместе прошли в кухню, оказавшуюся ещё более тесной, чем гостиная. — А Чонгук… не будет против? — Лол. Узнаем у него, когда он вернётся. Тэхён достал с навесной полки пачку печенья и высыпал его в тарелку. Он также сделал мне чашку кофе в их капельной кофеварке, потому что я попросила. Я уселась за стол. — У меня тоже есть младшие братья, — объявил он, пока готовил. — Одному сейчас… семь, другому… пять. Ким Тэхён редко пускался в рассказы о себе. Он подошёл ко мне с кофе и печеньем и сел напротив. — Да? — удивилась я. — И где они сейчас? Он пожал плечами: — Дома. С тех пор, как я ушёл из дома, мы не общались. Это был шанс, который я не могла упустить. — А можно спросить, почему ты ушёл? Он поднял на меня глаза и тут же опустил их к тарелке с печеньем. Зачерпнул пальцами несколько мучных мишек с шоколадной начинкой и отправил в рот. Очень вкусное печенье, кстати говоря. У этого Чонгука губа не дура. Я тоже взяла парочку. — Не мог там больше, — уклончиво ответил Тэхён. — Не переносил это место. Там было нечем дышать. — А как же твои родители? — Всё ещё там. — Они тебя не ищут? Он помолчал. — Если и ищут, то у них не очень хорошо получается. Но я думаю, они даже и не думали этого делать. Вернее, отец не думал. А мать не стала бы что-либо делать без его разрешения. Я взяла одного медведя за голову и обмакнула его туловищем в кофе, прежде чем съесть. Лицо Ким Тэхёна от рассказа совсем потускнело, и мне стало не по себе. Не хотелось его расстраивать. — Ты скучаешь? — спросила я. Тэхён хмыкнул. — По кому? — По своим братьям. Ты не сразу вспомнил, сколько им лет. Значит, уже давно их не видел? Он отвёл глаза в сторону, привычно выжидая долгую паузу перед ответом. Я украдкой за ним наблюдала, стараясь рассмотреть то странное что-то, что пряталось в его чертах, где-то там, за опущенными ресницами. Он теребил чёрное кольцо на указательном пальце правой руки и волнительно облизнул губу. Сегодня на нём почти не было украшений. Только несколько серебряных цепочек поверх белой футболки и это кольцо. — Не то чтобы я именно скучаю… мы не общались близко из-за разницы в возрасте, — проговорил он, — скорее, мне немного стыдно, что я их подвёл. Я пропустил их дни рождения… и вообще, просто бросил их. Так не должен поступать старший брат. — Почему бы их и не поздравить? — я искупала ещё одного медведя в кофе. — Ты разорвал общение с родителями, но не обязан разрывать общение с ними. — Потому что для этого нужно туда вернуться… если снова вернусь, уже никогда не смогу выбраться обратно. — Почему? — Потому что это деревня, бесконечная бедность и вездесущие бдение моего папаши. Там всегда много проблем, и в них всегда срочно требуется помощь, от оказания которой отвертеться невозможно. Я снова попадусь под влияние, снова увязну. Постоянно жить в иллюзии, что вот-вот удастся разобраться трудностями, и можно будет задышать свободнее. Но трудности не заканчиваются, и разбираться опять мне, причём разбираться так, как мне не нравится. Время там перестаёт существовать. Ты сам перестаёшь существовать. Ненавижу места, в которых не остаётся ничего, что можно было бы изменить. — А что, если и этот город однажды станет для тебя таким местом? — Тогда я и отсюда сбегу. — Нельзя же всю жизнь провести в бегах. Тэхён задумчиво помычал. — В каком-то роде именно это я и собираюсь сделать. Я не знала, что это значило. И сказала: — Ты можешь им написать или позвонить. Своим братьям. Он покачал головой. — У них нет телефонов, не могут себе их позволить. Мне вспомнились те письма и открытки, которые мои двоюродные братья и сёстры передали мне из деревни через дядю. — Можно написать письма или открытки и отправить их по почте. Можно написать их цветными карандашами. Мои братики и сестрёнки так делали — детям такое очень нравится. Уверена, они будут в восторге. Не отказывайся от возможности общаться с младшенькими, это очень воодушевляет. Тэхён посмотрел на меня. На его лице появилась лёгкая полуулыбка. — Отец ни за что не позволит им узнать о письмах, — ещё одно задумчивое мычание. — Но мама… — здесь его улыбка сделалась шире. — И что мне писать? — Извинись, что пропустил все праздники, в особенности их дни рождения. Поздравь их, дай им знать, что ты об этом помнишь и что для тебя это важно. Если ты их не поздравишь, они могут и не придать значения, но если поздравишь — придадут огромное. Расскажи вкратце о своей жизни, наверняка им это просто дико интересно. Вдруг они захотят пойти по твоим стопам? — Я не хотел бы, чтобы они шли по моим стопам. Но вот всё остальное… Здесь наш разговор прервался шумом из прихожей. Входная дверь открылась, и в неё, на ходу стягивая с себя бейсболку, влетел парень. Он прошёл в кухню, маша этой же бейсболкой у лица, и здесь наткнулся прямо на нас. Он выглядел запыхавшимся. Увидев нас, он застыл на месте, переводя растерянный взгляд с Тэхёна на меня и обратно. Тэхён подскочил из-за стола, и я последовала его примеру. — Здорово, дружище, — сказал он, — разреши представить: Шин Рюджин, она пойдёт на бал с нами. Тут парень сосредоточил на мне долгий взгляд. И удивлённо рассмеялся: — Ну надо же! Живая и настоящая! — он подошёл чуть ближе и поклонился, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Приятно познакомиться, Чон Чонгук. С ума сойти! Спохватившись, я последовала его примеру и тоже поклонилась. — Шин Рюджин. Мне тоже приятно. — Поганец! — провозгласил Чонгук, обращаясь к Тэхёну. — Какими пытками ты мог заставить эту милую девушку согласиться? Ну, смазливое личико — это я понимаю, но тебе же и разговаривать наверняка приходилось. — Тут он обратился уже ко мне, ухмыляясь во все тридцать два зуба. — Он случайно говорил хоть что-нибудь с самой вашей встречи? Скорее всего нет, да? Только так можно объяснить, почему ты ещё здесь. И вообще, моргни два раза, если он затащил тебя силой! Не дождавшись моего ответа и расхохотавшись над собственной шуткой, он прошёл к холодильнику, открыл его и достал оттуда стеклянную бутылку ванильной колы. Голыми пальцами снял пробку и впился в горлышко. Вся его одежда была чёрной. Этот парень был отлично сложен: высокий, широкий и подтянутый. Но, что главное, ни тебе пёстрых одеяний, ни изобилия ювелирных украшений, ни осветлённых волос. Я почти сразу заметила красную татуировку у него на шее. А ведь Ким Намджун говорил, что каждый из них выглядел странно. Этот был вполне обычный! — Не пытайся отнекиваться, — отрезал Тэхён. — Я официально победил. — Да-да-да, — закатил глаза Чонгук, как только оторвался от напитка. — Ты красавчик. — Кстати, каков выигрыш? — поинтересовалась я. Они переглянулись. — Это… — начал Тэхён. — Это мальчишеский секрет, — перебил Чонгук, улыбаясь. — Поверь, ты не хочешь залезать в дебри голов противоположного пола. Пройдёмте в зал? Я просто выжат. Пока переходили в зал через прихожую, Тэхён спросил у Чонгука: — Чимин всё ещё там? — Да, Дэнни его от себя не отпускает, они поехали на склад, но уже должны были вернуться. А мне опять пришлось нянчиться с этой дрянью, Шугой. Не понимаю, как Дэнни всё ещё его терпит. Я бы гнал его в шею, будь он мне хоть племянник, хоть сиамский близнец. Он дебоширит всякий раз, когда пьян, а пьян он почти всё время. Вот и сегодня сразу после он потащился в какой-то дрянной бар и нажрался там, как скотина. Пришлось тащить его от машины до койки на себе. Средь бела дня! Разве я подписывался на это? — причитая, Чонгук завалился на диван. — А на склад зачем? — изумился Тэхён. Чонгук бросил взгляд в мою сторону и ответил товарищу: — Потом. Лучше представь свою подругу! Мы с Тэхёном уселись в два кресла, которые стояли напротив дивана через журнальный столик. — Как вы вообще познакомились? И чем ты занимаешься? И как он убедил тебя пойти на бал спустя пару минут знакомства? — всё не переставая улыбаться, спрашивал Чонгук. — Тэхён, вообще-то, девушек в глаза не видел. Я всё ещё жду, что ты два раза поморгаешь. Я бросила взгляд на Тэхёна, по виду которого было понятно, что его ответа придётся ждать долго. «Один разговаривает невообразимо медленно, другой невообразимо быстро, — подумалось мне, — как они вообще умудряются общаться друг с другом?» — Мы познакомились, когда Тэхён пришёл делать татуировку, — сказала я и прикоснулась к своей шее, чтобы показать, — такую же, как у тебя. — А-а, это, — всё так же светясь, ответил Чонгук и тоже коснулся своей шеи, — заметила, да? Это значит «несокрушимый». — Или «алмаз», да, — кивнула я, — Тэхён мне рассказывал. Чонгук бросил один взгляд в сторону товарища, и на миг мне померещилось в нём… осуждение. — А как именно вы познакомились-то? — как бы там ни было, он вернул на лицо непринуждённое выражение. — Это всё тот общительный тату-мастер, — подал голос Тэхён. — Он нас познакомил. «Общительный тату-мастер», — ах, если бы только Ким Намджун знал, какими очаровательными прозвищами его тут величали. — О, так ты его знаешь, — удивился Чонгук, обращаясь ко мне. — Мы все втроём делали тату у него. Он о нас не упоминал, случайно? «Ты бы очень удивился». — Не припоминаю такого, — соврала я. Тэхён снова заговорил: — Потом Рюджин вручила мне купон на бесплатный кофе в кафе напротив, который тату-мастер должен был вручить мне по акции. Я позвал её на бал, и она согласилась. Что ты пучишь глаза, если я тебе не один раз рассказывал, как это было? «Не один раз». — Ты думаешь, я верил? — хохотнул Чонгук. — Ты нёс какие-то бредни про то, что ты шёл по улице, подошёл к красивой девушке и позвал её на бал. А она сказала «да». Как я должен был поверить в такое? — он ткнул в меня пальцем. — Честное слово, Тэхён, я не удивлюсь ни на грамм, если окажется, что это оплаченная актриса. — По итогу, — смутилась я, — именно так всё и было, он просто подошёл ко мне. Но Чонгук, смеясь, утешил меня: — Извини, что смутил, и не переживай: если так, то ты впишешься в компашку. Мы тут все именно так и сбежались. Волей доброго случая. — Лол, — улыбнулся Тэхён, — это точно. Чонгук воззрился на него, как на последнего идиота. — Не понимаю, — покачал головой он, — как победить умудрился ты. Я убежал бы от тебя с воплями после первого же «лол». Тут он поднялся и изъявил желание сходить в душ, но перед этим несколько раз попросил меня не уходить, чтобы ещё поболтать, когда он выйдет. Энергии у этого парня было через край. — Спасибо, — сказал Тэхён, когда мы остались наедине. Я наблюдала, как секундная стрелка на настенных часах неспешно шагает по циферблату. — За что? — Письма… это хорошая идея. Я оглянулась на него. «Узнать бы, что творится у тебя в голове». — А, это, — произнесла я. — Не за что. Ты всё же хочешь их написать? — Думаю… я, конечно, не брат года. Но мне не хотелось бы, знаешь… чтобы они считали меня отбросом, чтобы велись на отцовскую пропаганду. Или чтобы думали, что мне на них совсем плевать. Папа наверняка внушает им именно это. — Хочешь, можем даже сходить на почту и отправить вместе. Так у тебя не будет возможности передумать в последний момент. Тэхён улыбнулся. — Да. Это было бы хорошо. Парой минут спустя из ванной на втором этаже донеслись звуки плещущейся воды. — Чонгук так и брызжет позитивом, — заметила я. — Ага, — усмехнулся Тэхён. — Твой второй друг, тот, что будет учить меня танцевать — он тоже такой? — О, нет, — Тэхён вдруг сконфузился, — знаешь, на самом деле не факт, что он тебе понравится. — Почему? — В последнее время он немного… Нас снова отвлёк шум распахнувшейся входной двери. Обсуждаемый человек не замедлил заявиться собственной персоной. Какое-то время он молча шуршал в прихожей, а после вошёл в гостиную и застыл, глядя на нас. Мой преподаватель танцев для новогоднего бала. Пак Чимин, одетый ровно в то же самое, во что был одет Чон Чонгук, выглядел мрачным. На его лицо падала тень от козырька бейсболки. Кухонная сцена повторилась. Мы встали, пусть и не так резво, и Тэхён весьма официозно представил меня. Я вежливо поклонилась и назвала своё имя, невольно соблюдая тот же формальный тон, который воцарился в комнате. Вот только ошарашенный Пак Чимин не спешил рассмеяться, как сделал Чон Чонгук чуть ранее. Он рассматривал меня серьёзным, если не холодным взглядом, наверное, с целую вечность, а потом бесцветно произнёс: — Пак Чимин. Приятно познакомиться, — и тут же обратился уже к Тэхёну, — можно тебя на секунду? — Посидишь пока что? — попросил меня Тэхён. Меня насторожило то, как обернулись обстоятельства. Вид у этого парня был не шибко дружелюбный. Я уселась обратно в кресло, а Тэхён и Чимин отошли в сторону. Я не знала, намеренно ли мой будущий учитель танцев встал так близко, но я слышала абсолютно всё, что они говорили. — Что ты творишь, болван? Зачем ты привёл её? По телу словно расползся парализующий яд. Я вдруг почувствовала себя крайне неловко. — Я же сказал, — тихо ответил Тэхён, — она идёт с нами на бал. — И что? Он проводится здесь и сегодня? Кто это вообще такая? — Мы познакомились… — Только что, — перебил его Чимин, — вы познакомились только что. Проклятье, и ты туда же? Первая юбка, подвернувшаяся на дороге, и ты не задумываясь тащишь её в гущу, как Джон? В какие подробности ты уже успел её посвятить? — Ни в какие, — прошипел Тэхён, и тогда я впервые услышала злость в его голосе, — да что с тобой творится? Что за внезапная паранойя? Чимин обернулся и бросил в мою сторону короткий взгляд. — Я не хочу видеть здесь твоё серенькое убожество, — сказал он другу, — уведи её, и чтобы больше я её не видел. Ким Намджун однажды сказал, что у меня такой тип внешности, который одни назовут неземной красотой, а другие уродством. Третьего не дано. Сама же я чувствовала себя то гадким утёнком, то красавицей в зависимости от настроения. Однако подобные грубости в свой адрес мне довелось слышать впервые в жизни. Мне захотелось залепить этому Чимину пощёчину, накричать на него или просто встать и молча уйти домой. Но я так и осталась сидеть в кресле. Тэхён тоже обернулся на меня на секунду. — Серенькое убожество здесь ты, а она красавица, — огрызнулся он, — и не указывай мне, что делать. Мне рядом с твоим эго становится тесновато, чтоб тебя чёрт побрал. Не смей её обижать — это раз. Не смей строить из себя начальника — это два. Я-то надеялся, что ты её вальсу обучишь, а ты… — Проклятье, Тэхён, — цедя уже сквозь зубы, перебил Пак Чимин, — спор был до декабря. Нужно было найти плюс один для бала, а не подружку. Вы что все, сговорились? Ты выбрал неудачное время, чтобы потечь мозгом. — Я… — Избавься от неё, — снова встрял поперёк Чимин. — Дэнни это тоже не понравится. Здесь Тэхёну, похоже, было нечего противопоставить. «Кто такой этот Дэнни?» — подумала я. И какие могли возникнуть проблемы, если мы просто собирались на бал? Чимин тем временем бросил в мою сторону последний взгляд и вышел из гостиной, даже ничего не сказав напоследок. Тэхён тем временем вернулся обратно ко мне. — Извини, — сказал он, — это как раз то, о чём я хотел тебя предупредить. Чимин может быть тем ещё подонком, когда захочет. Мне хотелось бы сказать нечто вроде «ничего страшного», но язык не поворачивался. — Кто такой Дэнни? — спросила я вместо этого. — Мой наниматель. Тот парень, которого я охраняю. — Чимин и Чонгук тоже на него работают? — Ага. В наших беседах было много пауз, но такая натянутая возникла впервые. — Знаешь, мне уже пора домой. Я с нарочитым спокойствием встала с кресла и механической походкой направилась к выходу под «эй» и «ты чего» своего собеседника. В такие моменты даже ногами перебирать тяжеловато, всё тело как деревянное. Комментарии я оставила за спиной, на каждый возглас только невольно ускоряя шаг. За входной дверью встретили потемневшая улица и свежесть, опустившаяся вместе с ночью. Только глубоко вдохнув в лёгкие уличный воздух, я поняла, что всё это время моя грудь вздымалась. Похоже, слова Пак Чимина по какой-то причине задели меня больше, чем следовало бы. Хотя, честно говоря, дело было немного в другом. Это слова Чон Чонгука задели меня. «Ты впишешься в компашку», — вот что радостным колокольчиком звенело в уме и теперь с треском разбилось. Оказалось, мне хотелось этого куда больше, чем я сама могла того ожидать. Новые друзья, новые приключения, новая жизнь. Но Ким Тэхён в действительности не собирался становиться моим другом. Он скрывал от меня целую тучу всего. Он держал меня на расстоянии и не намеревался подпускать ближе. Даже в Скворечник он привёл меня только для того, чтобы доказать друзьям свой выигрыш. Это не имело ничего общего с тем, что я себе воображала. Тэхён догнал меня у следующего дома. Он снова надел свой бомбер. — Прости, — выпалил он, возникнув прямо передо мной, — ты обиделась? — Я схожу с тобой на бал, Тэхён, — вяло отозвалась я. — А до тех пор мы можем и не видеться. — Но почему? — Потому что это глупая формальность, а я их ненавижу. Я видела замешательство в его лице. — С чего ты так решила? — казалось, он искренне не понимал. — С того, что ты такой загадочный. Какие могут возникнуть проблемы? Почему ты не можешь привести гостя в свой дом? Почему ты носишь холодное оружие во внутренних карманах своих курток? — «На каждый редкий ответ, который ты даёшь, приходится ещё больше новых вопросов». — Ты не подпускаешь меня к себе, ты просто держишь меня рядом, чтобы я не убежала до бала. А я… навыдумывала себе… — тяжело продолжать, когда тебе становится стыдно за то, что говоришь. Я предприняла попытку обойти его и направиться домой. Но он двинулся в сторону и не дал мне пройти. — Я не говорю тебе только о работе, — сказал он, — и не делаю этого потому, что это опасно. Мы молча уставились друг на друга. — Ты можешь не идти на бал, — тихо добавил Тэхён, — давай просто будем продолжать общаться. «Даже так?» Поднялся холодный сквозняк, и я поёжилась. Ветер заиграл с волосами. Похоже, Ким Намджун всё-таки оказался прав кое в чём. — А общаться с тобой не опасно? — Нет, — ответил Тэхён. Я сощурилась. — Я не хочу всей этой мистики. — Это касается не только меня, — вздохнул он, — это конфиденциальная информация моего босса. А мне не хотелось бы лишаться его доверия. Может, как-нибудь со временем я и расскажу побольше. Наверное, это было справедливо. Мне оставалось только сдаться и кивнуть. Тэхён обернулся на дом, затем бросил взгляд над моей головой на склон. Шум жилых кварталов доходил сюда слабым гулом. Где-то лаяла собака. Мы потоптались на месте, позволяя слабому ветерку танцевать вокруг нас. — Давай я отведу тебя домой, — сказал он. Наконец шагая в сторону дома, я поняла, что всё обернулось совсем не так, как я себе это представляла. А ещё до меня дошло, что представляла я какую-то совсем уж наивную чепуху. Это именно то, о чём говорил Ким Намджун? Последствия рисования картинок в голове. Однако всё было совсем не так уж плохо. Ким Тэхён попросил меня не отворачиваться от него. Он даже предложил забыть про бал — это доказывало, что мои чувства имели для него какое-то значение. Между нами что-то происходило, или мне так только казалось? Он мне нравился или нет? А я ему — да или нет? Сложно было ответить на эти вопросы. Но всё происходящее казалось мне чем-то правильным. Чем-то, чего я всегда ждала, просто не подозревала об этом. Мы преодолевали квартал за кварталом, и мой дом неумолимо приближался. — Я схожу, — сказала я в конце концов, — на бал. — Это необязательно. — Я схожу, потому что это звучит весело. Не дам этому грубияну так влиять на меня. Тэхён хмыкнул и даже улыбнулся. — Ладно. У моего дома мы тоже какое-то время просто стояли, толком ничего не говоря, но и не спеша расходиться. — Извинишься за меня перед Чонгуком? — попросила я. — Я же обещала остаться, чтобы ещё поболтать. — Идёт. Иногда Тэхён был очень скупым на слова. Иногда его напротив было не заткнуть. Я попыталась выдавить из себя улыбку. — Тогда до встречи. Он рассматривал меня с какое-то время и сказал: — Чимин извинится перед тобой. — Это совсем не… — Он извинится. Наступила пауза. Мне нужно было собраться с мыслями. — Когда извинения неискренни, в них нет никакого смысла. — Смысл очень даже есть. Он должен помнить, что не может вести себя так и что за это придётся отвечать. Это не только неслыханное неуважение к тебе, это неуважение и ко мне тоже. В последнее время он заимел привычку строить из себя чёрт знает что. Ужас, что звёздная болезнь творит с людьми. Я замялась. — Если ты так хочешь, то, конечно, пусть он извинится. Тэхён только кротко кивнул. Мы пообещали ещё увидеться в скором времени и распрощались. Я зашла домой, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Прикрыла веки. Сказать по правде, я ни черта не понимала.