Когда не спасает молитва

Было очень мокро и неприятно где-то у лица… Сандэй с трудом разлепил глаза. Первое, что он увидел, это волосатую грудь и руку с ковшиком. Другая рука была у его лица. Кажется, хлопала его по щеке. — Наконец-то… — сказал Галлахер и убрал руку. — Вы меня напугали. Впрочем, ничего удивительного. — он поводил пальцем у глаз Сандэя. — Видите хорошо? Такая жара, а вы находились, весь в чёрном… Сандэй попытался поднять голову. Он лежал на широкой скамье, а Галлахер сидел рядом на какой-то грубо сколоченной низкой табуретке. Сандэй чувствовал под головой что-то мягкое, может быть, свёрнутые мешки… Его пиджак валялся рядом, а рубаха была полностью расстёгнута. Он протянул руку и ощупал голову: волосы были мокрыми, и одежда тоже. — Да, раздел я вас и полил из ковшика. — Галлахер развёл руками с этим самым ковшиком. — Боялся, как бы вы не окочурились. Доктора-то тут днём с огнём… Сандэй всё ещё с трудом соображал. Навязчивым рефреном крутилась только одна мысль. Он прикасался ко мне… Трогал меня… И это никак не помогало прийти в себя. — Спасибо. — наконец, выдавил он. — А… что произошло? — Удар вас хватил. От солнца… или ещё от чего. Я вас принёс сюда. Долго пришлось повозиться… — А… — Сандэй никак не мог придумать, как получше спросить. — Тот тип? Я прогнал его. — Прогнали? Галлахер улыбнулся впервые за разговор. — А он вам здорово чем-то насолил, да? Такой хлыщ... Да не переживайте вы за него. Смазливая рожа осталась нетронутой. Просто потряс его немного, чтобы напугать. Вы ж сами сказали: с такой образиной не нужно прибегать к насилию. — Не врите, я не говорил такого… Он попытался сесть на скамье. — Эээ! — Галлахер тут же схватил его за плечи и вернул на место. — Полежите ещё. Торопиться некуда: на улице та же душегубка. Вы в таком состоянии и пары шагов не сделаете. Вам надо выпить воды и отдохнуть какое-то время. Сейчас принесу попить… сразу-то не до этого было… Он поднялся и ушёл вглубь конюшни, а потом вернулся с большим стаканом воды. Лёжа пить не представлялось возможным, и он наклонился, подхватил Сандэя одной рукой, усадил его, придерживая, а другой поднёс стакан к губам. Тот жадно вцепился в стакан и выпил почти всю воду. Даже более рьяно, чем требовалось. Галлахер придерживал его за спину, нельзя было, чтобы он догадался... Больше всего Сандэю сейчас хотелось бы просто положить голову ему на плечо. Он не ощущал от Галлахера спиртного духа, только запах пота, который, ещё немного, и обещал свести с ума. Нужно было срочно взять себя в руки. — А… кто-нибудь ещё видел… нас… всё это… — Нет. Дураков нет болтаться по улице, все сидят в тени под крышей. — Ясно… спасибо вам ещё раз, Мистер Галлахер и храни вас Господь. — Сандэй осторожно спустил ноги на пол. — Кажется, мне уже лучше. — Да? — не поверил Галлахер. — А по виду и не скажешь. Куда вы собрались? — Нужно вернуться в приход. Подготовиться к вечерней службе. — Вы на самом деле думаете, что кто-то придёт? — Не важно. Священник должен служить, где и когда угодно, с прихожанами или без. Таков мой долг перед богом. Сандэй изъявил намерение встать, и Галлахер, наконец-то, отлепился от него и отошёл в сторону. Сандэй смотрел ему на ноги, не решаясь поднять взгляд выше. — Вот что. — наконец, сказал Галлахер, и Сандэю пришлось посмотреть ему в глаза. — Я дам вам одну из курьерских лошадей. Не то, к чему вы привыкли, но вам на ней и не скакать, верно? Воды дам с собой, доедете потихоньку. — Очень любезно с вашей стороны. — только и пробормотал Сандэй. — А то как же. Не прощу себе, если с вами что-то случится. — и добавил. — Вечером приду заберу лошадь. Он пошёл готовить лошадь. Сандэй снова сел на скамью и помассировал себе виски. Потом постепенно застегнул на себе мокрую рубашку на все пуговицы, поправил воротничок, поднял пиджак и занялся чисткой его от пыли. Потом осмотрел свои брюки и смахнул солому. Когда Галлахер вывел из стойла осёдланную пегую почтовую клячу, Сандэй уже привёл в порядок свой костюм. — Вода в седельной сумке. — его спаситель ткнул пальцем куда-то в бок лошади. — Езжайте осторожно. — Да… — протянул Сандэй и вдруг, внезапно для себя, добавил. — А вы сегодня трезвы, мистер Галлахер… Галлахер снова продемонстрировал ему свою открытую белозубую улыбку: — Так ещё не вечер.