Когда не спасает молитва

В будни на утренней службе всегда было мало прихожан. Сандэй был мрачен: он мало спал, и его ночное грехопадение отравляло ему утро. Для чтений он выбрал Евангелие от Луки, там где Иисус изгнал легион бесов из человека, что выбежал голым навстречу Христу. Бесы вошли в стадо свиней, которое тут же бросилось с обрыва и утонуло в море. Символичное напоминание себе о том, куда заводят демоны. Вчерашняя духота постепенно набирала обороты: прихожане на скамьях утирались платками и клевали носом, а старик Холидэй выглядел совсем плохим, видимо, он сильно страдал от жары. Сегодня он должен был пойти на почту и отправить письмо, которое Сандэй написал Робин. Сестра в последние годы содержалась в закрытом пансионе для девиц, и они общались только в переписке. Конечно, она была не в курсе подробностей его отбытия в Вэллуэлл, в прошлом письме он вскользь коснулся этого, но в ответ получил множество вопросов, на которые предстояло дать правдоподобные ответы. Он долго собирался с духом, чтобы составить это письмо, в конце-концов, враньё не входило в список его талантов, даже если то была ложь во спасение. Когда прихожане разошлись, он обратился к своему помощнику: — Мистер Холидэй, я прошу вас сегодня остаться дома. — Что? — Холидэй, тяжело дыша, уставился на него. — А как же ваша почта? — Почта может подождать, а вы плохо себя чувствуете. Не следует ходить по такой жаре... К тому же, — добавил он. — Я и сам думал пойти туда. У меня есть дело поблизости. — Благослови вас Господь, отец Сандэй. — пробормотал старик. — С божьей помощью. — отозвался Сандэй. Лилия хромала, а это значит, что придётся идти пешком. Сандэй, тем не менее, облачился в костюм для верховой езды: так на нём было поменьше слоёв одежды. Он взял письмо, надел шляпу и отправился в город. Солнце было в зените, и чёрная одежда быстро нагрелась на нём. Сандэй с мрачным удовлетворением напомнил себе, что это лишь малая часть страданий, положенных ему за его ночную оргию. Он почти дошёл до почты, но внезапно свернул в бакалейную лавку и купил там леденцы в жестяной коробке. А потом решительно направился к дому Галлахеров. Сандэй постучал в одно из окон, и за стеклом тут же появилось детское лицо — один из близнецов заметил его. — Мама, мама, тут дядя священник! — закричал он и убежал вглубь комнаты. Через минуту ему открыла Мэри. — Ох, отец Сандэй! Заходите, скорее, в доме попрохладнее! — Нет, спасибо, Мэри. Я просто хотел ещё раз извиниться за то, что ушёл вчера с ужина. — как можно более приветливо произнёс Сандэй. — Здесь леденцы для детей. — он протянул ей коробку. — Мне очень жаль, что всё так вышло. Мэри смущённо приняла коробку и вдруг забормотала: — Он исправится, отец Сандэй, вот увидите, он исправится. Господь видит, что Джон хороший человек, может быть, он послал вас к нам именно для этого... Сандэй предпочёл бы не отвечать. — Джону очень повезло, что вы в него верите, Мэри. — только и сказал он. — Он обещал, обещал... — продолжала бормотать женщина. — Спасибо вам за вашу доброту, отец Сандэй. Вы точно не хотите передохнуть у нас? — Нет, Мэри, спасибо, в другой раз. — Храни вас Господь! — И вас. Он развернулся и пошёл в почтовое отделение, стараясь не бросать взгляды на конюшню. В конторе дремал один клерк над книгой, а второй сидел и сортировал письма. Галлахера он здесь увидеть не ожидал, и не ошибся. Может быть, он и учётные книги заполняет, лёжа на сене. Спящий клерк встрепенулся, и все они обменялись приветствиями. Сандэй отдал письмо и заплатил за пересылку. — Ах, да. — хлопнул себя по лбу служащий. — Совсем забыл. С четверть часа назад о вас справлялся какой-то господин. Судя по всему, из Лондона. У Сандэя поползли неприятные мурашки по спине. Человек из Лондона не сулил никаких хороших новостей. Ещё один поверенный отца? Или к нему добрался ушлый репортёр, чтобы взять интервью для газеты? Сандэй понятия не имел, что сейчас происходит в Лондоне, а писать с вопросами отцу ему не позволяла гордыня. — Хм... А он, этот человек, не представился? — Нет. — Как он выглядел? — Молодой, брюнет, в модном костюме. — Спасибо, что предупредили. Буду рад вас видеть на службе. — ответил Сандэй и пошёл к выходу. Ну точно репортёр. Он начал обдумывать, как ему поступить при встрече с газетчиком. Нужно было быть очень осторожным, ведь любое его слово могло дать повод для статьи с громким заголовком. Отец, вероятно, забыл проинструктировать его на этот счёт. Выйдя из почты, он тут же увидел этого газетчика. Тот стоял к нему спиной и озирался по сторонам. Клерк не соврал: костюм был модным, а ещё очень дорогим. Сшит по последней парижской моде из тонкого материала в бело-коричневую клетку. Ботинки тоже были щёгольскими, а голову модника венчала кофейного цвета шляпа с лихо заломленным полем. Внезапно Сандэй понял, что знает этого человека, и тот, как будто почувствовав его взгляд, обернулся. — Сандэй! — молодой человек бросился к нему. — Сандэй! Как хорошо, что я тебя нашёл! Думал уже, что придётся взять лошадь и ехать до церкви! Сандэй сделал глубокий вдох, а потом ещё один. Раньше он представлял себе момент их встречи. Здесь ему должен был помочь его сан: в конце концов, он же священник, и этим он мог защититься, как доспехом. Но встреча произошла слишком быстро: Сандэй совсем не был готов к ней. Он растерялся и не знал, как себя вести. — Что ты здесь делаешь? — только и смог выдохнуть он. Сердце глухо стучало в груди, его мутило и кружилась голова. Они стояли недалеко от входа на почту, и Сандэй сообразил только, что надо уйти с видного места. Не дожидаясь ответа, он повернулся и обогнул здание, с той стороны, где в нём не было окон. Молодой человек поспешно проследовал за ним. — Что ты здесь делаешь. — повторил свой вопрос Сандэй. Август молчал. Он потряс головой, а из глаза тут же выкатилась слеза. Какой дешёвый спектакль. — Ты не ответил на моё письмо. — всхлипнул он. — Я не читал его. Август вытер щёку ладонью и прсмотрел на Сандэя умоляющим взглядом: — В таком случае, ты должен выслушать меня. Я всё тебе объясню, всё... — Не стоит. — Сандэй сильно нервничал и озирался по сторонам. — Тебе нужно уехать. Сейчас же. И дорогу сюда забудь. — Прости, прости... Я всё понимаю, каково тебе пришлось... Если бы я мог что-то поделать с этим, но... меня заставили. И знаешь, что самое поганое? Да, я не ангел, но с моей стороны всё было по-настоящему... — Нет, Август. — холодно ответил Сандэй и сам удивился, насколько легко у него получилось выплюнуть имя бывшего любовника. — К чему бы тебя и кто там ни принуждал, всё в прошлом. Я ничего не хочу знать ни о тебе, ни о твоих мотивах. Август снова затряс головой, источая новые слёзы: — Ты должен простить меня... Я же приехал... К тебе... У меня сейчас очень много денег. Давай уедем вместе, поселимся где-нибудь, подальше... Я слышал, на юге есть деревня, и там никто никому никуда не заглядывает... — Что ты несёшь... — перебил его Сандэй. Головокружение усиливалось, и терпение было на исходе. — Убирайся отсюда. Сейчас же. Но Августа уже развезло от чувств. Он рухнул на колени и схватил Сандэя за руку, да так крепко, что тот не смог освободиться. — Прости! Прости меня! — почти кричал Август. — Я идиот! Ты лучшее, что случилось со мной в этом поганом Лондоне! Я всё тебе отдам, всё возмещу, только не прогоняй меня! Сандэй всё пытался освободиться, и за этой вознёй не заметил, что к ним кто-то подошёл на расстояние нескольких шагов. Человек кашлянул, и Август испуганно вскочил с колен, но руку не отпустил. Галлахер стоял, оперевшись на вилы. Голый по пояс, с забранными в хвост волосами. На его лбу блестели капли пота. — А я думаю, кто здесь шумит. — медленно произнёс он. — Отец Сандэй, этот человек надоедает вам? Хотите, я сломаю ему пальцы? Земля, почему-то, поехала из-под ног. Сандэй вдохнул куда-то не в себя и почувствовал, что прямо сейчас он падает в обморок.