Когда не спасает молитва

— Лилия, значит? Ну-ну, милая... — Галлахер ласково похлопал кобылу по шее. Та явно нервничала, ёрзала, переступала с ноги на ногу, фыркала и бросала вокруг испуганные взгляды. Должно быть, нога сильно болела. Галлахер привязал её возле одного из стойл, сел на корточки и принялся осторожно ощупывать ногу, что-то бормоча себе под нос. Сандэй не прислушивался. Он сам напомнил себе свою лошадь. Первый испуг прошёл, и он просто переводил дух. Конечно, о нём болтают. Все три месяца, что он несёт тут свой крест. «Тот самый», скорее всего означает «Тот самый новый священник, который теперь вместо старого». За всё время служб он не замечал косых взглядов или шёпота за спиной. Кто-то относился к нему с недоверием, кто-то — откровенно боялся, не зная, чего ожидать... Но всё было в допустимых рамках. Деревня не смогла бы чинно удержать в себе его секрет, и если бы что-нибудь всплыло, наверняка, Сандэй так или иначе узнал бы об этом. Всё в порядке. Галлахер меж тем хмыкнул. — Что? — сразу же переключился Сандэй. Лошадь была в приоритете. — Насколько я могу судить, перелома нет. Видимо, скотина здорово растянула связки. Поставила ногу под неправильным углом и приложилась своим весом. Будем надеяться, что хрящ не треснул. Видите? — он легко погладил её повыше копыта. — Опухает прямо на глазах. Наверное, ещё сильней раздуется. — Она поправится? — Если через пару недель перестанет хромать, то да. — Что же, — Сандэй подошёл к лошади с другой стороны и положил руку ей на шею. — Спасибо, что дали мне надежду, Мистер Галлахер. Я опасался худшего. — Хорошая у вас лошадь. — отозвался Галлахер. — Жаль будет, если придётся её списать... Погодите! — он заметил, как священник засобирался на выход. — Я сейчас принесу бинт и наложу повязку. Он прошёл в глубь конюшни, отворил какую-то дверь и скрылся за ней. Сандэй подумал о том, как часто первое впечатление бывает ложным. Пьяница из стога оказался добрым человеком, который помог немного успокоиться. Галлахер вернулся с рулончиком хлопковой ткани и двумя бутылками. — Спирт и уксус. — пояснил он. — Держу как раз для таких случаев. Сделаю компресс под повязку. Не бог весть, что, но лучше, чем ничего. Он взял тряпку, по очереди налил на неё из обеих бутылок и начал возиться с повязкой. — А вы, значит, тут занимаетесь лошадьми? — спросил Сандэй. — Иногда, когда конюх отсутствует. — Так кем же вы работаете? — На все руки от скуки. Тут веду курьерскую отчётность. В пабе подменяю Вилли за стойкой. — он встал и продемонстрировал Сандэю внушительный кулак. — Могу там же и навалять кому-нибудь. Если нарывается. Рукава у него были закатаны по локоть, и выше мощной волосатой ручищи под рубашкой угадывалась развитая мускулатура. Внезапно для себя Сандэй представил, как эта ручища хватает и грубо лапает его в паху. Возмутительный образ принёс с собой и ощущения, и Сандэй срочно должен был что-то с этим сделать. Господь, не оставляй меня... — Вот как. — он постарался изобразить искреннее удивление, поскольку, этого требовала вежливость. — Интересный у вас род деятельности. Конюх, клерк, бармен, вышибала... Но я не видел вас в церкви. Было бы хорошо уделить немного времени и богу. Галлахер посмотрел на него в упор. — А я всё ждал, когда вы спросите, отец Сандэй. Это уже ваша работа, верно? Но мои отношения с богом касаются только меня. И пока Сандэй пытался придумать достойный ответ, в дверях конюшни показалась девочка лет двенадцати в голубом платье. Лицо показалось знакомым. Галлахер тоже сразу же заметил её. — Молли? — крикнул он. — Что тебе тут нужно? Молли не стала заходить, а так же крикнула из дверей: — Мама послала меня сказать, что ждёт вас к ужину. — Ступай домой и скажи, что я скоро буду. Скажи, что у нас будет гость! — тут он повернулся к Сандэю. — Вы же останетесь на ужин, отец? Ситуация приобрела неожиданный поворот, так что Сандэй немного опешил. — Я... на самом деле я спешу, у меня есть неоконченные дела в приходе... Я и так задержался... — Я не... — крикнул он в сторону двери, но девочка уже исчезла. — Ну будет вам. — сказал Галлахер. — Какие дела на ночь глядя. Я же оказал вам услугу, теперь вы окажите услугу мне. Когда я долго смотрю на постную физиономию Мэри, всегда случается какая-нибудь неприятность. Спасите хотя бы этот мой ужин. И лошадь отдохнёт. Крыть было нечем, и Сандэй сдержанно кивнул. Он время от времени посещал дома прихожан по долгу службы, исповедуя умирающих, но это было первое неофициальное приглашение в Вэллуэле. Может быть, стоило воспользоваться ситуацией для того, чтобы наладить отношения с людьми.