Congratulations

-Может, вечером посмотрим кино? Кристиан поднимает взгляд от тарелки и уставляется на мужчину, подпирая кулаком щеку и закидывая в рот кусок мяса. Тото в ответ аккуратно улыбается, вытирает рот белоснежной салфеткой и сжимает чужую руку, наклоняясь ближе, заставляя Кристиана заинтересованно наклониться тоже и победно улыбнуться даже без капли стеснения. -Конечно, дорогой. Но только сначала ты искупаешь Даню, переоденешь, приготовишь смесь, покормишь и будешь качать на руках до тех пор, пока он не уснет. Улыбка медленно исчезает с лица Кристиана, он дёргается назад, пытаясь вырвать руку из чужой хватки, но Тото силен и сосредоточен, а ещё очень дальновиден, поэтому он сжимает чужую руку сильнее, улыбаясь шире с каждым новым словом и с каждым новым оттенком отчаяния на чужом лице. -Тото! Восклицает Кристиан, надувшись и нахохлившись как воробей, он складывает наконец свободные руки на груди, откидывается на спинку стула и упирается взглядом в тарелку. Что-что, а самодовольное выражение лица мужа всё ещё ужасно выбешивает. Особенно, когда Тото действительно прав. Особенно, когда крыть Кристиану  нечем, то есть, почти всегда. -А потом ты искупаешь Себастьяна, уберешь за ним ванную, почитаешь ему на ночь и проследишь за тем, чтобы он уснул. Заканчивает Тото, безмятежно отправляя в рот очередной кусок и все так же тошнотворно мило улыбаясь мужу. Кристиан открывает рот, закрывает, сводит брови, отворачивается, снова смотрит в чужие глаза, почти хнычет и даже пытается, видимо, сделать глаза кота из Шрека, но Тото давно выучил весь каталог его манипуляций. С ним это больше не работает. -Торгер, это нечестно. Ты оставляешь меня одного с твоими детьми. С укором выдает Кристиан, смотря на мужа. -Нечестно, Кристиан Эдвард Джонстон Хорнер, сидеть в офисе до закрытия каждый день, когда у тебя дома муж и двое маленьких детей. Наших детей, дорогой. Передразнивает мужчину Тото, вставая из-за стола и убирая за собой посуду. За спиной слышится чужой тяжёлый вздох. Это значит, что Кристиан всё давно осознал, но капитулировать первому? Никогда. Не важно, сколько бы ни прошло лет, сколько бы общих детей у них не было, сколько бы Тото не вдалбливал бы это в чужую седеющую голову, ничего не менялось. Кристиан не мог быть неправ. -Вольфф. Брошенное куда-то в спину шепотом сквозь стиснутые щеки и сжатые в ровную обиженную кривую губы. -Что? -Вольфф. Кристиан Эдвард Джонстон Хорнер-Вольфф. Если тебе ещё не приходило заявление на развод. С вызовом, со всей вложенной обидой, что царапает где-то в груди. Со всем, о чем он никогда не умел говорить, но тем, что было так предельно ясно. По крайней мере Кристиану. -Тебя ждёт ванна и Даниил Хорнер-Вольфф, а потом, я подумаю над твоим предложением. Поворачивается обратно к мужчине Тото, облокачиваясь на край столешницы и поднимая руки в знак капитуляции. И всё-таки, думать о том, чтобы его исправить нужно было до того, как на палец надели кольцо, а на шею, видимо, петлю. -И папа мне не почитает? Они оба оборачиваются на детский голос, доносящийся из коридора. Через несколько секунд в проёме кухни появляется Себастьян, потирая кулачком глаза и волоча за собой по полу толстую книжку с золотым львом на обложке. Тото кивает Кристиану на сына и смеётся, когда тот с ужасно наигранно недовольным лицом подхватывает сына на руки и целует в макушку. -Ну конечно почитает, милый, только давай не будем так поступать с мистером Льюисом. Пожалуй, короли и королевы "Нарнии" заслуживают, чтобы их не волочили по полу.