Не всё в порядке.
Прошёл год.
Брэдли с Максом сидели в библиотеке. «Подружились?» — подумаете вы. Ни в коем случае. Самое актуальное соревнование года — итоговые экзамены. Брэдли испытывал необходимость контролировать Макса, дабы тот отнёсся со всей серьёзностью. Кроме того, подготовка занимала большую часть времени, а избегание встречи в самом посещаемом месте университета — пустая трата времени и сил на планирование. А вот что им мешало сидеть за разными столами? Ничего. Инициативу готовиться вместе так же проявил Брэдли. Он уже привык к Максу. Привык к его постоянному присутствию, к его непредсказуемости, открытости, яркости, лёгкости. — Вкусно? — А? — Ну так меня взглядом пожирать, вкусно? Учебники вот тут, смотри, — Макс излишне заинтересованно и вежливо пальчиком коснулся учебника, лежащего на столе перед Брэдли. — Ой, да иди ты, первок… Придурок, — Брэдли замешкался, перебирая конспекты, типа что-то ища. — Я пытался отравиться. — Чего?! — Думал, если пожирать взглядом нечто настолько приторное, как ты, то смогу отравиться и не придётся больше твоей рожи самодовольной лицезреть. — Один-один. Но я тебя и в аду достану, сам знаешь. — В аду я смогу безнаказанно пытать тебя до тех пор, пока не сотрётся эта дурацкая улыбочка, — Брэдли брезгливо ткнул карандашом в уголок губ Макса. — Погоди, это угроза или флирт? — Фу таким быть, фу! — карандаш стал стучать по черноволосой макушке и лбу Макса, заставляя того смеяться. Брэдли, однако, поверженно улыбнулся, покачав головой. — Но я рад видеть тебя таким, — внезапно сказал Макс, поставив локоть на стол и упёршись подбородком на кулак. — Это каким «таким»? А нет, стой! Не рассказывай. Мне кристально плевать. Смотри в книгу, вон буковки как жалобно смотрят, удели им больше внимания. Но Макс проигнорировал попытку Брэдли сменить тему. — Не таким, как при нашей первой встрече, — продолжил Макс, вглядываясь в лицо Брэдли, что пытался сделать вид незаинтересованности. — Я ж весь год наблюдаю за тем, как ты становишься счастливее. — Макс, ради всего… Ты не ведаешь, о чём говоришь, понапридумываешь всякого… — А знаешь, когда я впервые увидел искру в твоих глазах? — Заткнись, — зашипел Брэдли под натиском взгляда глубоких чёрных глаз. — Когда спросил, в порядке ли ты. Она появилась и я понял, что раньше её не было. Как она погасла? — Почему ты вдруг заговорил об этом? Ты весь год в мою жизнь не лез, а тут проснулось любопытство. Я откуда знаю, куда там деваются искры? Когда жить не хочешь, пропадают… То есть... Бля-я, — Брэдли схватился за голову. — Ну зачем я это сказал… — Я знал это, — Макс помрачнел, но слабая улыбка ещё касалась его губ. Брэдли осознал, как его тело стало покрываться иглами в метафоричном смысле. В груди заныло, когда всплыли воспоминания о прошлом. Плечи под напряжением поднялись. — Макс, давай закроем тему, — услышать от Брэдли просьбу в такой мягкой форме можно было… Да никогда. — Я думал, тебе нужно больше времени, чтобы поделиться со мной этим… — С чего ты взял, что я вообще собирался чем-то с тобой делиться? — Брэдли едко усмехнулся, вперив взгляд в глаза Макса. — Мы через столько прошли вместе… — Мы всегда были порознь. Я не понимаю, что за иллюзии ты всё время строишь вокруг нашего общения. — За год, что мы провели вместе, ты не увидел во мне кого-то больше, чем соперника? — Макс поднёс руку к щеке и надавил пальцем. Тихий хруст откусывания верхней оболочки внутренней стороны щеки услышал только он сам. Брэдли стрельнул взглядом по руке Макса. Макс сразу убрал её от щеки, вспомнив, что, если не прекратит, Брэдли применит силу и сам уберёт руку. Это ещё ничего по сравнению с прошлым, когда Брэдли бил его по губам за то, что Макс их грыз. В тот день, когда Брэдли это надоело, он пришёл в аудиторию к Максу и забрал его на "важный разговор". Макс вернулся в кабинет с красными опухшими губами. А причиной этому стал пирсинг. Укус ангела. Преподаватель даже не придумал, какой вопрос задать, чтобы ситуация стала ясной. Отныне губы Макса оставались целыми, мягкими и достаточно увлажнёнными. В напряжённые моменты попытка укусить губу пресекалась, стоило языку коснуться прохладной стали. А в голове вспывали слова Брэдли: «Увижу хоть одну трещинку на губе, вырву серьги так же просто, как и вставил». Он просто не воспринимал неопрятность Макса. — Не грызи. — Вот видишь? Ты даже заботишься обо мне, зная мои вредные привычки. — Это рефлекс. Меня бесит, что ты терзаешь своё тело. Бесит, что так ты проявляешь нервозность. Грызёшь себя изнутри, буквально. А потом корчишься, когда ешь острые читос. — Каюсь, грешил. Но это же… Не так серьёзно… — Макс едва сдержался, чтобы не посмотреть… Тем самым уберегая себя от очередной вспышки гнева Брэдли. — Что? Не так серьёзно, как что? — голос повысился, преисполненный нотами угрозы. — Брэдли, прости, честно, — Макс сжал губы. — Я знаю, я идиот. А ты прав, если считаешь, что это не моё дело… Просто можно я скажу, что мне не всё равно? Я ведь понимаю… — Понимаешь? — снова усмехнулся парень и рассмеялся, прикрыв губы пальцами. — Макс. Заруби себе на носу: лезть в тернии чужой души может быть смертельно опасно. Из всех людей, с тобой я хотел бы это обсуждать меньше всего. Макс чувствовал себя таким незначительным впервые в жизни. Его обесценили по всем фронтам. Но он не мог злиться на Брэдли, видя в его глазах столько всего сразу. Отчуждённость, недоверие, страх и что-то ещё. Что-то, продолжавшее терзать душу Брэдли. Попытка прощупать эту его часть личности обратилась крахом. Полный провал. Брэдли теперь неделю с ним не заговорит. А потом снова бросит вызов в сообщении, они столкнутся в соревновании и Брэдли продолжит вести себя как обычно. Макс отчаянно зажмурился под натиском, рука потянулась к лицу, но сжалась в кулак. Он закусил нижнюю губу. Стало страшно. Брэдли пнул большой библиотечный стол, он едва скрипнул, но бумаги и стопка книг рассыпалась по полу. Со всех сторон хором зашипели люди, призывая сохранять тишину. — Да нахер вас, — плюнул Брэдли, встав из-за стола. Макс схватил Брэдли за запястье. Это была ошибка. Всего секунда. Удар. Всплеск крови. Макс резко отпустил руку Брэдли и схватился за губу. Брэдли стряхнул кровь с кулака на пол. Макс сквозь слёзы видел это выражение лица Брэдли. Ярость. Ненависть. Отвращение. Его губы дрожали от эмоций, тело напружинено. Макс не стал пытаться его остановить или сказать хоть что-то. Да и как? Губа разбита. Брэдли развернулся, чтобы уйти, но встретился с толпой людей, держащих на нём осуждающие взгляды. Десятки глаз, выражающих презрение к нему. Брэдли цокнул и толкнул какого-то парня, стоявшего на пути к выходу. К Максу никто не подошёл. Он смотрел перед собой в пустоту широко открытыми глазами, дрожащими руками закрывая рот. «Зачем, зачем, зачем? Я не должен был в это лезть!» Подбежавшая библиотекарша пыталась что-то ему сказать, но Макс игнорировал. Перед его глазами было только выражение лица Брэдли. Макс впервые ощутил себя в его компании небезопасно. Но он же сам его довёл… Да? Макс подскочил на месте и, не убирая руки с лица, побежал на выход. Он бежал не за Брэдли. Он бежал, потому что не мог оставаться в том месте, где совершил большую глупость. На пути к общежитию он врезался в кого-то, выходившего из-за угла здания. В нос ударил запах горького шоколада. Интересное сочетание в перемешку с запахом крови. — Простите, — Макс отшатнулся. — Привет, Макс, — невообразимо знакомый певчий голос заставил голову опустеть. — Я вас знаю? — Конечно, знаешь, а вот я тебя узнал, потому что ты действительно выделяешься из толпы. Макс протёр глаза от слёз рукавом чёрной кофты. Перед ним стоял высокий стройный мужчина в зеркальных очках. На нём также было надето светло-коричневое пальто и берет, как у Шерлока, из-под которого торчали волнистые угольно-чёрные волосы. Судя по всему, маскировка. Макс хлопнул ртом, когда тот протянул правую руку, левой снимая очки. Его карие глаза блеснули улыбкой, зубы оголились. На смуглых щеках углубились возрастные морщинки. Да быть такого не может. – По дороге сюда я представлял нашу встречу... Иначе. Ты остаёшься таким же непредсказуемым мастером эффектного появления, как и два года назад на моём концерте. Макс растерянно огляделся. Ему же не чудилось? – Пауэрлайн...