Оковы разума

      — Нет, нет, нет! — повторяет Печаль, смотря на то, как закрываются глаза Райли. За секунду до того как это случилось, они смогли вернуть контроль над пультом управления. Они сразу же выкидывают лампочку идеи, которая и перехватывала управление. Только вот уже это ничего не давало. План сработал, но для них уже было слишком поздно.       В мозговом центре воцарилось молчание. Никто не мог поверить, что всё кончится именно так. Хандра впервые добровольно отложила свой телефон, смотрит на остальных и просто фыркает. Без особого энтузиазма, она раскладывается на своём диване и просто упирается взглядом в потолок. Зависть, которая до сих пор не успела отойти от увиденного, просто села рядом. Её взгляд был направлен в пустоту.       — Я сказала, я… — Тревога вбегает, но быстро встаёт в ступор, смотря на погасший экран. Понимая всё без лишних слов, она опускает голову. Её дыхание учащается и становится тяжёлым. Она тянет свои волосы вниз, словно пытаясь вырвать их, и садится прямо там, где и остановилась. Согнув колени, она опирается на них и дальше можно услышать тихие всхлипы и почти неслышный шёпот: «Это всё моя вина».       Печаль знала, что будет дальше. Точнее, догадывалась, ведь она довольно смутно помнила раздел сто тридцать шесть, подпункт три б или, более неофициально, «Конец пути». Ей казалось, что до этого момента ещё очень далеко. Так далеко, что об этом можно не вспоминать ещё десятки лет. Становилось страшно от того, что теперь эти знания пригодятся.       Не подсматривая, она вспомнила, как всё должно было начаться. Долговременная память должна была начать уничтожаться. Полка за полкой, воспоминание за воспоминанием. Всё провалится в одну бездну забвения. Следом пойдут острова личности, если таковые вообще остались. Последний оплот — это они сами. Мозговой центр. Всё, что остаётся Печали, — это наблюдать. Она подходит к окну с панорамным видом. Такой конец? Печали кажется это всё таким неправильным.       Руки бессильно опускаются вдоль тела, пальцы дрожат, неспособные ухватиться за какую-либо последнюю соломинку надежды. Губы дрожат, но не произносят ни звука — слова теряют смысл перед лицом неизбежного конца. Перед глазами Печали всё как в тумане: мир, когда-то такой ясный и понятный, сейчас размывается и исчезает в клубах страха и отчаяния.       Каждая мышца её тела напряжена, как струна, готовая лопнуть от нестерпимого напряжения. В груди будто сжимается стальной обруч, затрудняя дыхание, а сердце бьётся так яростно, что кажется, оно вот-вот разорвётся. В голове хаос — мысли, одна за другой, беспорядочно сталкиваются, но ни одна из них не приносит выхода из ситуации. Вдруг она слышит позади себя крайне знакомый звук. Лифт начал подниматься. Это заставляет Печаль обернуться и она видит. Сердце замирает. Это могли быть только… Неужели решение нашли так быстро? Впервые за долгое время у неё появляется странное чувство в груди. Надежда.       — Мы вернулись, Тревога! Сейчас ты нам объяснишь, что случилось с Райли и поч… Что тут происходит? — Радость осматривается и не может понять, почему Тревога свернулась клубком, Хандра и Зависть сидят на диване и бессмысленно смотрят в пустоту, а Печаль стоит возле окна. — Что за новое самоощущение? Почему оно серое? Что мы успели пропустить?       — Неважно! Дайте мне наконец-то разобраться с этими идиотами! — Гнев буквально взрывается огненным столбом и хочет подбежать и ударить Тревогу, но его останавливают Страх и Брезгливость.       Пока к ним присоединяется Радость, которая видит, что её друзья не справляются с Гневом, Печаль налетает на всех и заключает их в объятия. Она начинает безудержно плакать, ведь она уже и не надеялась увидеть остальных. Хотя бы конец она сможет встретить рядом с остальными. Несмотря на то, что они пришли не вместе, но хотя бы уйдут так.       — Я тоже очень рада видеть тебя, Печаль, — Радость улыбается, но вопрос остаётся открытым. Своим выражением лица она явно намекает, что всё ещё хочет услышать ответ. Желательно объёмный.

***

      В комнате было тихо, слышался лишь приглушённый шум аппаратов, отслеживающих жизненные показатели. Веки казались чугунными, но через силу Райли смогла раскрыть их. Перед глазами всё плывёт, но резкий запах дезинфицирующих средств и лекарств бьёт прямо в мозг, и говорит о том, где она находится. Поворачивая голову, не поднимая её с подушки, она видит вокруг несколько медицинских приборов, трубок и мониторов.       Райли чувствует слабость и как голова идёт кругом. Очень хотелось пить, во рту стояла настоящая пустыня. Собирая всю силу воли в кулак, она пытается поднять руку, но ощущает что-то тянущее на ней — капельницу. В этот момент она смутно вспоминает причину попадания сюда. Таблетки. Для неё это казалось страшным сном, очередным кошмаром, но проснувшись, она сталкивается с последствиями.       — Воды, — тихо просит она. Голова всё ещё идёт кругом, а перед глазами всё плывёт, поэтому она не уверена, что её кто-то услышал.       Пока Райли ожидала хоть какого-то ответа, она начала погружаться в свои мысли. Постепенно воспоминания становились всё чётче и структурированнее. Вот она вспоминает, как писала предсмертное сообщение, как глотала таблетки и как не хотела умирать. Вот она не умерла и теперь она… Она сама не знает, что должна чувствовать. Что вообще люди чувствуют в таких ситуациях?       Пока она обдумывала это, то даже не заметила, как к ней подходит доктор и медсестра со стаканом воды. Почему-то он просто казался белым контуром, а его слова слышались так отдалённо и напоминали больше неразборчивую речь. Всё, что она смогла понять, что находится здесь уже десять часов и что родители ожидают возможности встретиться с ней. Она лишь кивает на автомате, пока жадно начинает пить. Пару секунд и она опустошает стакан. От этого сразу стало лучше, словно ей дали вторую жизнь. Чувствуя прилив сил, она переходит в сидячее положение.       Пока голова начала проходить, а медперсонал покинул палату, туда зашли родители. Райли не смотрела им в глаза. Не могла. Как можно смотреть в глаза людям, которым совсем недавно писала прощальное письмо? Что вообще можно им сказать?       — Райли, боже, ты бы знала как мы испугались! — Райли подмечает, что мамин голос был переполнен волнением.       — С тобой всё хорошо? — немного странный вопрос от отца, учитывая что он видит её в добром здравии. Хотя она и понимала, что он говорил немного в другом смысле. Райли хочет что-то ответить или хотя бы просто сказать банальное «привет», но не получается. Слова застревают где-то на полпути. На выходе получается лишь сдавленный выдох, который не очень походил на вразумительный ответ. Она не может даже найти смелость взглянуть им в глаза.       — Милая, всё хорошо, мы не будем тебя ругать. Сейчас мы с тобой и не дадим тебя в обиду, — они обнимают свою дочь.       Райли чувствует себя недостойной таких хороших родителей. Она заставила их так волноваться из-за её глупого поступка. Во время объятий она наконец-то чувствует что-то. Грусть, которая быстро сменяется тревогой, которая потом скачет в гнев и превращается в радость и в конце в страх. В секунду она чувствует целый букет эмоций и состояний. Не выдерживая этого, она начинает плакать прямо на плечи своим родителям.       — Простите меня! Я такая дура! Я просто, просто…

***

      — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИЛО?! РАЙЛИ СДЕЛАЛА ЧТО?! — Радость буквально кричала от удивления. Просто не верилось, что могло быть что-то подобное.       — Отпустите меня, сейчас же! Плевать мне на то, что мы все в бездну упадём, я туда кину их первый! — сдерживать Гнев было всё сложнее и сложнее. Даже совместная сила всех остальных эмоций смогла лишь немного замедлить его. Дойдя до Тревоги, тот берёт её за шкирку и начинает трясти. — Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! Как до этого вообще могло дойти?       — Если бы я был здесь, то точно бы смог подсказать Райли как опасно пить столько снотворного за раз!       — Да кому вообще нужны эти безвкусные и гадкие пилюли?       Тревога лишь смотрела на всех и ничего не отвечала. Она чувствовала, что заслужила это. По её щекам начали идти слёзы, ведь она была больше не в силах сдерживать себя. Она провалилась по всем фронтам и теперь они все исчезнут.       — Ребята, ребята, — пытается сквозь крики остальных эмоций пробиться Радость, — остановитесь! Я понимаю ваши чувства, но это ещё не повод так срываться на Тревогу. Да, она натворила много глупостей, но она хотела защитить Райли! Так же, как и мы.       — Защитить? Да она буквально её убила! — Гнев снова взрывается столбом пламени, вспоминая ситуацию.       В это время Печаль заметила что-то неладное. Отделы долговременной памяти не начали падать один за другим, а оставшиеся острова личностей так и стоят на местах. Судя по инструкции, большая часть из вышеперечисленного уже должна была давно упасть в бездну забвения. Об этом она решила и сказать остальным.       — Видите! Значит, не стоит терять надежду! Спасибо, что сказала об этом, Печаль, — Радость уверенно подходила к серому самосознанию и одним резким движением выдёргивает его. На его место она ставит еле светящееся старое самосознание, которое говорит о том, что Райли — хороший человек.       Конфликт между новыми и старыми эмоциями на время утих. Негласное прекращение огня, пока они не помогут своей Райли. Стоит ей прийти в себя, как Радость сразу же пытается взаимодействовать с пультом управления. Безрезультатно. Она непонимающе смотрит на самоощущение, которое еле слышно повторяет свою фразу и не даёт Радости ничего сделать.              — Похоже, что проблема никуда не делась, — панически подмечает Тревога и начинает переводить взгляд от главного экрана на самоощущение.       В этот момент Радость озаряет. Она подходит и пытается вытянуть ново-старое самосознание Райли. Не важно, что стоит там. Пока они сами определяют, чему попадать в формирование личности, а чему нет, это не будет настоящая Райли и проблемы только будут множиться. Одной ей сил не хватает, но к ней быстро подкачаются остальные. В итоге самоощущение отрывается с корнем, а все тянувшие по инерции падают.       В одну секунду все взгляды были устремлены на главный экран. Все видят, как Райли ничего не может ответить родителям. Лишь когда они её обнимают, начинают расти множество новых самоощущений. Каждое было уникальным, имело разный цвет, форму и размер. Все они были уникальные, как и сама Райли. Под резким напором новых разноцветных клубков она не выдерживает и наконец-то проявляет эмоции. Впервые за долгое время.       — Но что будет дальше? — Тревога многозначительно смотрит на остальных.       — Никто не знает. Похоже, что нам это ещё предстоит выяснить, — Радость улыбается и смотрит на всех остальных. — Но сначала нам нужно будет разобраться с проблемами, что накопились за время нашего отсутствия. Вы же нам поможете?       — Мы? — почти в унисон спрашивают «новые эмоции».       — Да. Думаю, что каждый достоин второго шанса.       Они переглядываются между собой. Пару секунд мысленной беседы, и они все дружно кивают. Они знают, что им предстоит ещё много работы с тем, что они натворили. Но они были уверены в будущем, ведь наконец-то у них появился луч надежды. Они точно справятся.