***
— Какой крутой сон! Жаль, что я сама до него не додумалась, — комментирует Зависть. — Но не думаешь, что ты снова слишком сильно на неё давишь? В прошлый раз это… — Всё в полном порядке! Это всё часть плана, — перебивает Тревога, нажимая кнопки на пульте управления. Оттуда вылезает небольшой экран, где она обычно демонстрирует то, от чего пытается защитить. — Смотри. Несмотря на то, что нас приняли, нас всё ещё могут выгнать, если мы будем плохо играть. Если нас выгонят, то мы станем изгоями. Если мы станем изгоями, то будем одиноки, и вся средняя школа пройдёт так. А потом мы станем слишком неуверенными в себе, и это перенесётся на старшую школу и колледж. Пока рассказывала про развитие событий, на мониторе появлялись соответствующие иллюстрации. Как только она закончила, то убрала экран обратно и взялась наблюдать за результатом своего труда. Райли уже успела умыться и уже собирает сумку. — Хотя, пожалуй, стоит отправить запрос тем, кто снимает эти сны, чтобы делали это более мягко. Утопление — это уже перебор, — в итоге соглашается Тревога. — Я пока этим займусь, а вы посмотрите за тем, чтобы всё прошло гладко. Хандра, ты за главную! — Ага, — безразличный ответ следует только спустя секунд пять. — Блин, как тебе повезло. Хотела бы я быть главной. — В следующий раз будешь, — заверяет Тревога, забирая часть воспоминаний, что переливались оранжевыми, фиолетовыми, бирюзовыми и розовыми цветами. — Я заодно отнесу новые воспоминания в самосознание. Может, получится его исправить. Стоило Тревоге исчезнуть в лифте, как Хандра очень быстро делегировала свои обязанности Зависти. В любом случае, сейчас всю работу будет выполнять самоощущение, которое всё так же настойчиво говорило Райли о том, что она недостаточно хороша и о каждой её ошибке. Несмотря на новые воспоминания, которые старательно отсортировываются, оно продолжает изрекать из себя: «Я ничего не стою».***
Райли, считай, живёт в школе из-за отдалённости её дома. Приезжает она к ним во время каникул, да по праздникам. Далёкое нахождение от родителей, постоянный стресс из-за учёбы и недосыпа, переживания о возможных неудачах мучали её. По этой причине всё вокруг приобретает болезненную остроту: свет слишком яркий, звуки слишком громкие, а прикосновения вызывают лишь раздражение. Только во время игры она может хотя бы на время забыть о большей части своих переживаний и сосредоточиться на том, чтобы забивать голы. Надевая коньки и выходя на лёд, Райли начинает свою разминку. Круги вокруг площадки, маневрирование с шайбой между конусами, после идут удары по углам ворот. Если попала — бьёт ещё раз, а если промах — делает ещё два круга. Но кроме дополнительных физических нагрузок, каждый промах заставлял слышать в голове: «Я ничего не стою». Вэл пришла где-то через час. Она уже привыкла к тому, что её подруга приходит гораздо раньше неё. Сначала она даже пыталась узнать, насколько раньше приходит Райли, но даже придя на полчаса раньше, она обнаруживала её вовсю разминающейся. Она даже как-то пошутила, что Райли вместо сна идёт сюда и бросает шайбы. Почему-то казалось, что её смех был наигранным. — Снова пришла на пять минут раньше? — спрашивает Вэл, заранее зная ответ. Сколько бы она не спрашивала, сколько она тут, она всегда отвечает, что пришла совсем недавно. Однако её пот, движения и дыхание говорят о том, что она тут гораздо больше пяти минут. — Совсем недавно, — врёт она, боясь показаться хвастуньей. — Понятно. Вэл начинает свою разминку, а на сердце у Райли становится ещё тревожнее. Она не может позориться перед своим кумиром из-за того. Из-за волнения ещё сложнее сконцентрироваться на ударе, из-за чего она в очередной раз промахивается. Ругаясь под нос, она вновь отправляется на очередные два круга. — Эй, ты чего такая напряжённая? — спрашивает Вэл, когда Райли заканчивает и едет обратно на исходную. — Видела твой удар, обычно у тебя всё более плавно. — Да просто немного не выспалась, всего-то, — отмахивается она и смотрит на то, как её сокомандница бьёт прямо в левый угол маленьких ворот. — У тебя такой крутой удар. Хотела бы я себе такой. — Точно всё в порядке? Ты же отлично бьёшь! — Э-э… Я имела в виду, чтобы он стал ещё лучше! Как у тебя, понимаешь? — отвечает она, пытаясь выглядеть расслабленной и непринуждённой. Получалось не очень натурально, что и заметила собеседница. — Хэй, — начинает она и медленно подъезжает к Райли, кладя руку на её плечо. — Не надо себя сильно нагружать. Я понимаю, что ты очень сильно волнуешься из-за того, что ты находишься в лучшей команде Сан-Франциско, но это не повод так убиваться. Я вижу твои круги под глазами, а также догадываюсь, что ты не магическим образом приходишь за пять минут до меня. — Я… — Не надо, Райли. Тебе стоит отдохнуть. Мы с командой собираемся сегодня вечером. Надеюсь, тебя там увидеть. — Да, хорошо… Конечно, я буду, — она выдавливает из себя улыбку, но радости не испытывала. Похоже, что на этот раз она сыграла гораздо лучше, потому что Вэл была удовлетворена её ответом. — Отлично! Тогда как насчёт небольшого соревнования? Кто больше забьёт отсюда, тот скидывается на пиццу за другого. — Можем попробовать. Слова ободряли, но вместе с ними пришли новые тревоги. Неужели с ней всё так плохо, что даже Вэл говорит ей отдохнуть? Даже если бы она хотела, то не могла позволить себе больше отдыхать. Каждая секунда простоя заставляла чувствовать себя лентяйкой, которая ничего не сможет добиться в жизни такими темпами. Как бы ей не хотелось расслабиться, но никак она не сможет себя заставить.***
Тренировка позади, а выходной в самом разгаре. Вроде это самое лучшее время, чтобы отдохнуть и расслабиться. В последнее время каждое действие для Райли давалось с невероятным трудом. То, что до этого было плёвой задачей, кажется для неё целым подвигом. Даже встать на хоккей и сходить туда стало для неё не событием, а тяжёлой обязанностью. Рутинной. Занимаясь математикой и готовясь к грядущей контрольной, она смотрела на цифры и формулы, но не запоминала. Ничего просто не хотело лезть в голову. Ручка, казалось, весила целую тонну, и записывать ей что-то было невероятно тяжело. Из-за этого почерк был неровным, обрывистым. В один момент она поворачивает взгляд на окно, мечтая об одной простой вещи. Как же ей хочется отдохнуть. По-настоящему, не терзаясь мыслями о возможных провалах и не чувствуя себя такой никчёмной. Наконец-то она находит время, чтобы полежать на кровати. Не для отдыха, а просто перемещаясь на более удобную для неё рабочую поверхность. Лежит она на спине, не от удобства, а потому что в других позах болят ссадины и синяки. Большую часть из них она могла бы и не получить, если бы играла чуть аккуратнее, но чувствовала, что заслуживала их. Один раз она даже разбивает себе губу на тренировке, почти что намеренно. Несмотря на то, что она могла смягчить своё падение и защититься руками, она этого не сделала. Райли и сама не понимала почему. Казалось, что боль заставляла себя чувствовать менее бесполезной. Ведь она так старается, что даже успевает получать увечья. Середина дня, а все дела уже переделаны. Казалось, что можно было со спокойной душой идти по своим делам. Только вот своих дел у Райли не было. В такие моменты становилось особенно плохо, ведь она корила себя за то, что бездельничает, а самих дел и не было. В этот момент она оставалась один на один с мыслями, которые склизкими щупальцами обвивали мозг и не давали даже продохнуть нормально. «Я не достойна находиться в Огненных Ястребах», «Если бы я тогда передала шайбу, то мы бы точно забили», «А какие результаты по испанскому? Я слишком мало готовилась и точно его завалила», «А вдруг из-за последнего разговора я показалась Вэл размазнёй?», «Я вообще хоть кому-то нужна?», «Если бы я исчезла, то заметит ли кто-нибудь?». Десятки мыслей подобного характера мелькали в её голове, подобно беспокойным рыбам в аквариуме. Она не контролировала это. Стоило ей попытаться расслабиться хоть на секунду, как они сами лезли к ней. Каждая мысль, что мелькала, тщательно обдумывалась Райли, и она пыталась найти на это самый лучший ответ. Ответ, который бы её устроил. Но почему на последние вопросы лезли совсем неутешительные ответы. Райли пытается занять себя хоть чем. Готовится к следующему тесту по испанскому, который будет только через две недели. Читает книги, слушает её любимую музыку. Но ничего не может заглушить эти навязчивые мысли. Кажется, что это продолжается целую вечность. Так было неделю назад, было вчера и, как уверена Райли, будет завтра и через год. Она устала, а радости в своих занятиях она давно не видит. Словно после перехода в среднюю школу она потеряла способность радоваться. Прямо как тогда, когда она хотела сбежать обратно в Миннесоту. Только вот тогда, в самую последнюю секунду, она смогла прийти в себя. Так почему кажется, что у этого ада не будет конца? Прокручивая очередную мысль в голове из разряда «Если бы я тогда ударила чуть сильнее, то точно бы забила», в её голову приходит идея. В своей сути идиотская, безумная и нелогичная. Но почему-то только она кажется достаточно действенной, чтобы сработать. Нет, это не был яркий свет в конце туннеля. Скорее, это был единственный выход прекратить идти по туннелю, где света ты уже не надеешься увидеть.***
Зависть без особых проблем справляется с возложенной на неё ответственностью. Конечно, она немного переборщила про её удар, но в остальном прошло без происшествий. Когда тренировка прошла, то можно было расслабиться, ведь Райли уже примется за уроки. — Я неплохо справилась, да, Хандра? — интересуется она, поворачиваясь в сторону лежащей на диване эмоции. — Ага, — коротко отвечает Хандра, не отвлекаясь от своего телефона. — Молодец. — Почему от тебя это звучит как сарказм? — Не знаю. Понимая бессмысленность дальнейшего разговора, Зависть обратно переключает своё внимание на пульт управления. Стоило ей увидеть, что он стал абсолютно серым, то она сразу же подпрыгнула и побежала в сторону Хандры. Молча посмотрев сначала на трясущуюся Зависть, а потом на посеревший пульт, она закатывает глаза и открывает приложение для управления пультом на своём телефоне. Только вот и там он не реагировал на её прикосновения. — А это уже плохо, — констатирует Хандра, хотя по ней и не скажешь, что ей не безразлично происходящее. — Я это и пыталась донести! Во время крика Зависти возвращается Тревога, которая поднимается обратно на лифте. Слыша только открывающиеся двери, Зависть сразу бежит и пытается закрыть своим телом пульт. Только вот габариты её тела едва ли позволяли закрыть одну двадцатую. — Я вернулась! Знали бы вы, что... Что с пультом, Хандра?! — кричит Тревога и сразу же подбегает к пульту, начиная нажимать на кнопки, надеясь вызвать хоть какой-то отклик. Только вот ничего не работало. Беспорядочно тыкая на все кнопки в надежде на чудо, она замечает лампочку, что вкручена в отсек куда нужно вкручивать идеи. — Что за идею вы использовали? — Мы ничего не трогали! Она сама появилась, — отвечает Зависть, что уже успела запрыгнуть на панель и начала пытаться вытянуть лампочку. Безуспешно. — Что мы будем делать? — Я что-нибудь придумаю! — Тревога уже достаёт свой планшет с записями и начинает чертить новый план по решению проблемы.***
Свой план Райли хочет совершить ближе к вечеру, чтобы никто точно не смог ей помешать. Как бы это глупо не звучало, в своей решительности, она смогла найти временное спокойствие. Впервые за долгое время она чувствует, что ничто её не волнует и сама она не висит на волоске. От этого она чувствует, как она устала. Уложившись на кровати, та не может найти в себе силы даже на попытку встать. Благо, что ей и не нужно вставать. Она смотрит на тумбочку рядом с кроватью, открывает единственную полку и на ощупь находит пузырёк с таблетками. Снотворное, которое она принимает в особо бессонные ночи. Теперь они смогут подарить покой, который она так долго ждала. Райли не считала, что она слаба. Напротив, ей кажется, что она была сильной слишком долго. Она продолжала идти, даже несмотря на то, что ничто не могло ей принести истинное удовольствие. Даже последний искренний смех был у неё с подругами, когда они корчились перед камерой. «Я их так обидела. Я ужасная подруга. Я ни на что не гожусь, чёрт.» Единственное, что могло успокоить в этот момент, что скоро её больше не будут терзать подобные вещи. Она больше не будет чувствовать себя виноватой за отдых, за незабитую шайбу, за несоответствие собственным стандартам. Наконец-то не будет этого назойливого чувства беспомощности, а свет не будет так раздражать из-за того, что он бьёт в глаза. Когда солнце начинало садиться, Райли уже была готова. Вода и почти полный пузырёк с таблетками от бессонницы. Делая последний вздох, она наконец-то ловит то, что пыталась ухватить за хвост последние месяцы. Спокойствие. Полное и бесповоротное. Взяв в руки оранжевый флакон, она опрокидывает его в себя и уже берёт воду, чтобы всё запить. — ТЫ КАКОГО ЧЁРТА ТВОРИШЬ?! — слышится крик со стороны входной двери. Инстинктивно, Райли оборачивается и видит ошарашенную Вэл с пакетом в руке. — Выплюнь, сейчас же! Вэл подбегает к Райли, пытается заставить выплюнуть таблетки. Сначала она пыталась вертеть головой, но её быстро схватили и начали насильно открывать рот при помощи пальцев. В следующую секунду большая часть уже была на полу, но Вэл это не остановило. Она не даёт неудачливой самоубийце закрыть рот, пока не убедится в отсутствии снотворного во рту. — Ты что тут устроила? Жить надоело? А если бы я не решила зайти за тобой? — отчитывает Вэл, а на её глазах можно заметить блеск. Словно она сдерживала слёзы, которые хотели пойти. Райли же смотрела на неё, как вдруг, чувствует, как её глаза становятся влажными. Не способная больше сдерживать себя, она даёт волю эмоциям и начинает бесконтрольно рыдать. — Я... я... — Не надо, Райли, дай волю эмоциям, — успокаивает Вэл, аккуратно поглаживая её по спине и позволяя использовать своё плечо как платок. — Я подожду. В такой позе они просидели не менее десяти минут. На самом деле слёзы у Райли кончились ещё где-то в середине, но она не осмеливалась поднять голову. Ей было страшно. Страшно увидеть разочарование в глазах её кумира. Страшно смотреть на окружающий мир. Страшно от мысли, что на самом деле это всё не взаправду и это просто её последний сон. — Я должна была раньше заметить, — осторожно начинает Вэл. — Если честно, то я чувствовала, что с тобой что-то не так, поэтому решила зайти за тобой. — Извини... Я... Я не хотела, чтобы всё так... Я просто устала! — Вместо мыслей в голове Райли каша, которая не давала нормально составить сложные предложения. — Я не знала, я просто... просто... — Не надо извиняться, всё хорошо. Сейчас хорошо. Я рядом, слышишь? Просто ответь «да» или «нет». — Д-да, — тихий и неуверенный ответ. — Смотри, я думаю, что тебе сейчас не нужны большие компании. Я сейчас напишу, что мы с тобой не сможем прийти, а потом мы поговорим с тобой. Хорошо? — Хорошо. Спасибо тебе, я даже не думала, что так всё будет. Я не хотела, чтобы всё случилось. — Райли, я с тобой. Мы вместе справимся с этим. На то и нужны друзья, — мягко произносит Вэл, пытаясь успокоить подругу. Райли смотрела на неё через слёзы, чувствуя, как её сердце постепенно перестаёт биться так часто. Она впервые за долгое время почувствовала хоть какую-то поддержку. — Я не знала, что с этим делать. Всё так давило на меня, и я просто не могла больше справляться, — признаётся Райли, её голос дрожит, но в нём слышится облегчение. — Ты не одна. Мы все иногда чувствуем себя подавленно, но важно не замыкаться в себе. Давай пройдём через это вместе, — Вэл сжимает руку Райли, показывая, что она здесь и никуда не собирается уходить. Райли кивнула, всё ещё не до конца веря, что кто-то действительно может ей помочь. Но в этот момент ей было достаточно просто знать, что рядом есть кто-то, кто готов выслушать и поддержать. — Я буду с тобой столько, сколько понадобится, — уверенно сказала Вэл, обнимая Райли.