***
УДАР! Томми вскрикнул, когда боль пронзила затылок. Коврик под ним смягчил падение, но перед глазами у него все еще кружилась голова от силы удара Дрима. “Это все, на что ты способен?” Дрим насмехался, стоя над ним и вертя в руках тренировочный посох. “Давай, Люцид, я знаю, ты можешь сделать лучше”. Стиснув зубы, Томми вскочил на ноги, игнорируя головную боль, пульсирующую у него за глазами. Запах резины и пота заполнил его нос, он стряхнул остатки боли, обходя Дрима по кругу, пытаясь найти лазейку для удара. После двух последних стычек с Синдикатом Дрим решил, что Томми нужно гораздо больше тренироваться, если он собирается должным образом защищаться. Итак, они вернулись в спортзал, и у Томми уже все болело. Он знал, что завтра будет весь в синяках, но оно того стоило. Томми нужно было стать лучше, потому что в противном случае его могли убить. Томми продолжал кружить вокруг Дрима, ожидая подходящего момента. Дрим встретился с ним взглядом за улыбающейся маской, и Томми вздрогнул под тяжестью его взгляда. Затем дверь в спортзал открылась, и Дрим посмотрел, кто вошел. В этот момент Томми прыгнул. Он замахнулся на Дрима своим тренировочным оружием, почти взвизгнув от силы, которую Дрим использовал, чтобы заблокировать его. Отступив назад, Томми взмахнул палкой по земле, ударив Дрима по лодыжкам и отбросив его, спотыкающегося, в сторону. Прежде чем Дрим смог восстановить равновесие, Томми снова взмахнул, ударив его в бок. Дрим зашипел от боли, и внезапно Томми почувствовал, как дерево врезалось в его маску. Он упал на пол, в ушах зазвенело от силы удара. Маска защитила его от реального удара в лицо, но он все равно грохнулся на пол, и с трудом поднялся на ноги. Дрим подождал, пока он встанет. Затем, как только он встал, Томми почувствовал, как рукоятка врезалась ему в живот, и издал глухой крик, когда из него вышибло весь воздух. Он попытался поднять свою дубинку, чтобы заблокировать следующий удар, но опоздал на долю секунды, и его нога взвыла от боли, колени подогнулись под ним. Падая обратно на коврик, Томми едва успел перевести дух, как последний удар снова пришелся по его маске. Он прикусил язык от силы удара, и вкус железа заполнил его рот, он упал лицом на землю. “Хорошая попытка. Ты использовал отвлекающий маневр, чтобы застать меня врасплох, что было умно. Но тебе нужно быстрее блокировать удары”, - сказал ему Дрим, пока Томми хватал ртом воздух. Томми закашлялся, заставляя себя проглотить кровь во рту. Затем он на мгновение закрыл глаза, прислонившись лбом к мату, пытаясь вернуть кислород обратно в свое тело. “М-можем мы сделать перерыв?” Спросил Томми, его нога пульсировала в том месте, куда его ударил Дрим. “Люцид, ты знаешь, что в реальном бою тебе не будет поблажек”, - напомнил ему Дрим, его тон сочился неодобрением. Маска была его спасительной милостью в тот момент, потому что она скрывала болезненное выражение, промелькнувшее на его лице при словах Дрима. Да, он, блядь, знал, что не получит передышки в настоящем бою. Он не получил передышки, когда ему пришлось схватиться с Цирцеей сразу после того, как на нем применили силы Мороса. Прежде чем Томми успел открыть рот, чтобы ответить, между ними раздался другой голос. “Да ладно тебе, Дрим, дай ему передохнуть, ты надирал ему задницу последний час”. Оторвав взгляд от коврика, Томми увидел, как Гэмбл подошел к ним обоим, засунув руки в карманы, его лицо было скрыто под маской клоуна. Дрим фыркнул, но опустил оружие. “Тебя не было здесь последний час, Гэмбл”. “Может быть, и нет”, Гэмбл пожал плечами, переводя взгляд с них двоих, “но Умбра была”. Он указал за спину, где Томми мог видеть, как Умбра исчезает в тенях вдоль стены и появляется снова, чтобы метнуть нож в тренировочный манекен. При упоминании ее имени она остановилась и помахала им рукой, прежде чем снова раствориться в тени. Внезапно раздался громкий разрывающийся звук, и Песочные часы материализовался прямо рядом с Гэмблом. “Привет, ребята!” Песочные часы поздоровался, помахав Дриму и Томми, прежде чем обнять Гэмбла за плечи. “Как проходит тренировка?” “Начинается”, - сказал Дрим, поворачиваясь, чтобы протянуть руку Томми. Томми взял за руку, вздрогнув, Дрим рывком поднял его на ноги. Перед глазами на мгновение все поплыло, но он закрыл глаза, чтобы избавиться от этого. Затем он снова открыл глаза и сделал вдох, чтобы успокоиться, когда перед его глазами заплясали черные точки. “Ты все время такой негативный”, - фыркнул Гэмбл, наклоняясь к Песочным Часам. “Люцид, у тебя отлично получается. Не многие из нас смогли бы даже выстоять после битвы с Дримом так долго, как ты.” Щеки под маской горели, Томми опустил голову в молчаливой благодарности Гэмблу. “Я не говорю, что он плохой”, - немедленно защищался Дрим, толкая Томми локтем в бок. “Люцид, давай, ты же знаешь, что ты хорош. Я просто пытаюсь убедиться, что в следующий раз, когда мы столкнемся с Синдикатом, нам не надерут задницы так быстро.” “Да, не волнуйся. Я знаю”, - пробормотал Томми, отталкивая Дрима обратно. Песочные часы поднес одну руку к своим разноцветным очкам, поправляя их, когда его брови сошлись на переносице. “Мне кажется, или Синдикат в последнее время стал более ожесточенным в наших боях?” “О, слава богу, значит, не только я чувствовал, что из меня выбивают дерьмо”, - простонал Гэмбл. Дрим покачал головой. “Нет. Мы с Люцидом определенно тоже почувствовали это”. “Почему вы, ребята, так думаете?” Спросил Песочные часы. Томми громко фыркнул. “Я имею в виду, это мега очевидно, не так ли? Они пытаются выследить ту штуку, которую украли, и они чертовски злы из-за этого”. “Ну, очевидно, именно по этой причине мы наблюдаем рост их активности, - согласился Песочные Часы, - но я имел в виду, что сражаться с ними тоже стало намного сложнее”. “Люцид знает это лучше всех. Они чертовски разозлились, поэтому больше не наносят ударов”, - объяснил Гэмбл, фыркнув, толкнув Песочные Часы локтем в бок. Песочные часы поморщился. “Немного неловко думать, что все это время они даже не прилагали всех своих усилий”. “Все в порядке, это просто означает, что мы тоже больше не можем позволить себе размахивать руками”, - сказал Дрим, кладя руку на плечо Томми. “Именно поэтому вы двое должны позволить нам вернуться к тренировкам”. Отлично. Снова тренировка. Мышцы Томми уже ныли, и он не был уверен, сколько еще сможет сегодня выдержать. “Ой, да ладно! Разве мы не можем посидеть и посмотреть?” Спросил Гэмбл, и Томми услышал усмешку в его голосе. Подойдя к краю коврика, Дрим наклонился, чтобы поднять две бутылки с водой, которые они принесли с собой, и бросил одну Томми. Он схватил бутыль прямо перед тем, как она ударила его по лицу, и приподнял маску ровно настолько, чтобы показать рот, чтобы он мог отпить немного. Прохладная вода божественным чувством попала ему в горло, и потребовалось все его самообладание, чтобы не залпом осушить всю бутылку прямо здесь и сейчас. “Нет, ты будешь нас отвлекать”, - парировал Дрим, закручивая крышку на своей собственной бутылке с водой. “Кроме того, Хеллион ищет тебя”. “Реально?” Песочные часы оживились. Натягивая маску обратно на рот, Дрим пожал плечами. “Ну, на самом деле я этого не слышал. Но, учитывая, что вы трое практически неразлучны, я бы не удивился, если бы это был он.” Это заставило Песочные часы надуться, в то время как Гэмбл только усмехнулся. “Отлично, на этот раз ты победил, Дрим. Но я собираюсь проникнуть к вам, посмотреть, как вы двое тренируетесь на днях, просто чтобы подбодрить Люцида надрать тебе задницу.” Томми ухмыльнулся под своей маской. Ему всегда нравился Гембл. Хотя они мало общались, те несколько раз, когда они общались, парень был на удивление добр к нему. Не то чтобы другие герои не были милыми, но Гэмбл, казалось, искренне заботился о нем, в то время как все остальные были просто вежливы. Томми подумал о предупреждении Дрима. О том, что герои, возможно, решат передать его Синдикату, если узнают, что он тот, кого они ищут. Гэмбл тоже согласился бы на это? Хотя он хотел сказать "нет", правда заключалась в том, что он едва знал этого парня. То же самое относилось ко всем героям. Единственный, кого он действительно знал, был Дрим, а это означало, что независимо от того, насколько добры к нему были другие, Дрим был единственным, кому он мог доверять. Ему пришлось напомнить себе об этом. “Если Люциду когда-нибудь удастся надрать мне задницу, поверь, я буду радоваться вместе с тобой”, - пошутил Дрим, подталкивая Томми локтем в бок. “Но пока тебе еще многому предстоит научиться”. Подавив вздох, Томми кивнул. “Я знаю, Дрим”. “Ой, не будь таким”, - сказал Дрим, протягивая руку, чтобы взъерошить ему волосы. “Да ладно, давай немного повеселимся. Если тебе удастся нанести мне удар до того, как я смогу сбить тебя с ног, мы сможем заказать на ужин все, что ты захочешь.” Теперь это заставило Томми воспрянуть духом. При зарплате Героя Номер Один полная свобода выбора ужина давала ему смехотворное количество вариантов. Он мог заказать что-нибудь из того, что едят все богатые люди в фильмах. Например, лобстера или стейк. Что-нибудь по-настоящему дорогое вроде этого. “Договорились”, - сказал ему Томми, выпрямляясь и подбегая, чтобы схватить свою тренировочную дубинку. Гэмбл и Песочные часы усмехнулись его рвению. “Обязательно закажи что-нибудь действительно дорогое, когда выиграешь”, - сказал Гэмбл, уже отходя от ковра с Песочными часами. “Я собираюсь взломать его банковский счет”, - крикнул в ответ Томми, заставив Гэмбла смеяться еще сильнее. “Ладно, может быть, мне нужно установить некоторые ограничения-” “Нет! Ты дал ему обещание!” Заметил Гэмбл, которому теперь приходилось кричать, чтобы его услышали на весь зал. “Если ты не позволишь ему заказать супердорогой стейк, я тебя изобью, Дрим!” “Вау, я так напуган”, - протянул Дрим, и Томми почувствовал, как он закатил глаза. Гэмбл показал ему средний палец, прежде чем исчезнуть за дверями спортзала с Песочными часами рядом. Как только они ушли, Дрим поднял свою палку и направил его на Томми, в то время как Томми пытался занять свое место на другом конце ковра. “Ты готов?” Спросил Дрим. Игнорируя боль, пронзившую его конечности, Томми заставил себя сосредоточиться на обещании вкусного ужина. “Я готов”. В конце концов, у Томми образовалась трещина в маске и шишка на голове сбоку. Несмотря на все его усилия, ему так и не удалось нанести удар по своему наставнику, прежде чем он обнаружил, что лежит навзничь. По крайней мере, Дрим был достаточно любезен, чтобы позволить Томми выбрать ресторан, в котором они заказывали ужин, даже если ему не разрешили заказать самое дорогое блюдо в меню, как он хотел. Бургер, который он получил, был хорош. Но этого было недостаточно, чтобы отвлечь его от множества синяков, нарисованных на его руках и ногах. Символы его неудачи. У него получилось бы лучше. Он должен был. Ради Дрима.***
Все снова стихло. Башня героев была в состоянии повышенной готовности, ожидая следующего хода, который, без сомнения, собирался предпринять Синдикат. Но ничего не происходило. Проходили недели, ни один из печально известных злодеев не появлялся, и в воздухе башни ощущалась беспокойная энергия. Все были на взводе. Напряжение возросло. Между героями все чаще вспыхивали споры. Тренировки стали более интенсивными. Томми обнаружил, что все чаще тянется к обезболивающим. Даже Дрим, казалось, испытывал стресс, огрызаясь на Томми по мелочам, только чтобы извиниться мгновение спустя, понимая, насколько неуместной была его реакция. Это были плохие времена, и Томми ненавидел то, как отчаянно он хотел, чтобы Синдикат что-то предпринял, просто чтобы не было ощущения, что все они ждут взрыва ядерной бомбы. Но затем таймер истек, и Синдикат вернулся. “Так ты говоришь, что это место взорвется к чертям?!” Томми кричал на Дрима, его голос эхом отдавался в такт их шагам, когда они мчались вверх по лестнице. “По словам Танатоса, так и будет!” Крикнул в ответ Дрим, опередивший Томми на несколько шагов. “Другие герои скоро будут здесь, но мы появляемся первыми, поэтому мы должны сдерживать их как можно дольше”. “Тогда не должны ли мы попытаться найти взрывчатку и обезвредить ее?” Спросил Томми, его ноги горели, когда они проходили следующую лестничную площадку. “Мы не знаем, как обезвреживать бомбы, Люцид. Нам нужно попытаться забрать детонатор из рук Танатоса”, - сказал Дрим, его ботинки застучали по металлическим ступенькам. Воздух был тяжелым от запаха пыли. Флуоресцентные лампы мерцали вдоль стен, и Томми поморщился, когда они миновали очередную лестничную площадку, табличка рядом с дверью дразнила их тем, сколько еще этажей им предстоит пройти. Они продолжали бежать. Разум Томми лихорадочно перебирал ту небольшую информацию, которую ему дали перед отправкой его и Дрима. Танатос, Орфей и Ашерон удерживали это офисное здание в заложниках, в очередной раз требуя вернуть то, что у них отняли. Внутри была заложена взрывчатка, и хотя была поздняя ночь, в настоящее время пятнадцать офисных работников задержались допоздна и все еще находились внутри. Детонатор, по-видимому, был у Танатоса. Это означало, что он был их целью. К тому времени, как они достигли верхнего этажа, ноги Томми ныли при каждом шаге. Его дыхание вырывалось с трудом, а сердце так громко стучало в ушах, что было трудно слышать что-либо еще. Но прямо сейчас он не мог позволить себе устать. Не тогда, когда они собирались броситься в драку. Стоя по другую сторону двери на крышу, Дрим поднял руку. Они оба остановились, и Томми даже мог слышать, как Дрим тяжело дышит под своей маской. Секунды шли, пока они оба набирали воздух в легкие, и довольно скоро перед глазами у Томми перестало кружиться. Затем Дрим выпрямился. Он положил руку на дверную ручку и жестом попросил Томми подойти к нему поближе. Как только Томми оказался рядом с ним, он опустил руку и толкнул дверь. Ледяной ветер, дувший с крыши, был благословенной сменой духоты на лестничной клетке. Томми выбежал вслед за Дримом, гравий хрустел под его ботинками. На мгновение Томми был ослеплен, когда над головой пролетел вертолет, яркий прожектор светил прямо ему в лицо. Но затем он сморгнул темные пятна перед глазами и сумел разглядеть, что происходит. Танатос, Орфей и Ашерон стояли на краю крыши. Крылья Танатоса были расправлены, черные перья обвивались вокруг двух его спутников. Слева от него стоял Орфей, а справа - Ашерон. Но Томми не сосредоточился на лицах трех злодеев. Нет, вместо этого его взгляд привлекло маленькое серебряное устройство, зажатое в левой руке Танатоса. Детонатор. “Они серьезно заставляли тебя подниматься по лестнице?” Спросил Орфей с таким видом, словно хотел посмеяться над двумя потными героями. “Неужели нельзя было выкинуть тебя из этого надоедливого ублюдка?” Он указал на вертолет, все еще круживший над головой. “Мы спросили, и они сказали ”нет" ", - парировал Томми, поморщившись, когда Дрим толкнул его локтем в бок за это. В отличие от Дрима, которого, казалось, просто разозлила колкость Томми, Орфей откинул голову назад и рассмеялся. “Черт, похоже, бюджет действительно становится напряженным”. “Эх, посмотри, какой тощий Люцид”, - вмешался Ашерон, указывая на Томми. “Вероятно, ему нужно было нарастить мышцы”. Ладно, это было просто грубо. “Ох, отвали!” Томми заорал, свирепо глядя на Ашерона. “Я, блядь, не тощий! Я заставлю твою сучью задницу знать, что я супер-качок и постоянно тренируюсь!” “Правда?” Спросил Ашерон, делая шаг с уступа в сторону Томми и Дрима. “Потому что, когда мы видели друг друга в последний раз, ты не показался мне таким сильным”. Хотя тон Ашерона оставался легким, Томми напрягся при напоминании об их последней встрече. Когда Ашерон ударил Дрима ножом, а Орфей удерживал его, так что он был бессилен что-либо сделать. Кстати, где был Орфей? Отвлекшись на насмешки Ашерона, Томми только сейчас понял, что Орфей исчез с левой стороны Танатоса. Это означало, что он мог быть где угодно на крыше. Даже прямо рядом с- Внезапно Томми почувствовал, как что-то встало между ним и Дримом. Отшатнувшись в сторону, Томми резко повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть Орфея, бросившегося на Дрима. Хотя Орфей был самым слабым из троицы, у него было преимущество внезапности. Когда Дрим попытался замахнуться на него, злодей стал неосязаемым и прошел прямо сквозь него. Он застыл позади Дрима и схватил его в захват за голову, одновременно заламывая ему руки за спину. Широко раскрыв глаза, Томми повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть Ашерона, мчащегося к нему. Он взвизгнул, когда злодей налетел на него, обхватил руками его туловище и поднял в воздух почти так, как это делают с непослушным ребенком. “Отпусти меня!” Томми кричал, пиная ногами, когда Ашерон нес его на противоположную сторону крыши. “Да, да, я делаю это”, - проворчал Ашерон, прежде чем немедленно отпустить Томми. Томми рухнул на землю и тут же упал на колени. Он не ожидал, что его вот так просто уронят, и зашипел, когда его ноги врезались в острый гравий. Не обращая внимания на синяки, которые, как он уже чувствовал, образовались у него на коленях, Томми снова поднялся на ноги, потянувшись к дубинке на поясе. Прежде чем он смог дотянуться до этого, Ашерон схватил его за плечи и прижал к ближайшей стене. Томми зашипел, его голова ударилась о кирпич, боль распространилась по всему черепу. Он попытался вывернуться из хватки Ашерона, но быстро понял, что это бессмысленно, поскольку злодей использовал свою невероятную силу, чтобы удерживать Томми прижатым. “Не утруждай себя борьбой”, - сказал ему Ашерон, оглядываясь на Орфея и Дрима. “Пошел ты!” Томми выстрелил в ответ. Если бы на нем не было маски, он попытался бы укусить Ашерона за руку. Это привлекло бы его внимание. Несмотря на то, что он продолжал бороться, Томми проследил за взглядом Ашерона на другую сторону крыши. Как ни странно, Дрим перестал бороться с захватом головы Орфея, и на мгновение Томми подумал, что Орфей нокаутировал Дрима. Но, похоже, Орфей тоже был сбит с толку. Он нахмурился, взглянул на маску Дрима и открыл рот, чтобы что-то сказать. Прежде чем он успел это сделать, Томми увидел, как глаза Орфея расширились. Затем вокруг него и Дрима появилось слабое мерцание, когда из глаз Орфея начал исходить слабый белый свет. “Что за... Ах ты гребаный ублюдок! Я тебя так просто не отпущу!” Орфей завопил, крепче обхватив голову Дрима рукой. “Но ты даже не можешь видеть меня прямо сейчас”, - насмехался Дрим, еще сильнее прижимаясь к Орфею. “Я все еще чувствую, как мои руки держат тебя!” Орфей прошипел в ответ, хотя его голос начал дрожать. Руки, прижимающие Томми к стене, напряглись, когда Ашерон выпрямился. Танатос, который до сих пор все противостояние провел на краю крыши с детонатором в руке, сделал шаг навстречу Дриму и Орфею. “Дрим, убери иллюзию”, - приказал Танатос, его голос прорезал воздух, как удар хлыста. Несмотря на то, что Дрим был тем, кого держали в захвате за голову, он издал леденящий душу смех, от которого даже Томми захотелось вздрогнуть. “Орфей может остановить это в любой момент! Он просто должен отпустить меня”, - насмехался Дрим. “Я-я не собираюсь”, - сказал Орфей, хотя ему пришлось выдавливать слова сквозь стиснутые зубы. Он дико оглядывал крышу, его глаза все еще светились тем слабым белым светом. Томми знал, что прямо сейчас Орфей не мог видеть крышу. Он не мог видеть Дрима, Танатоса, Ашерона или даже Томми, если уж на то пошло. Вместо этого он оказался в ловушке иллюзии, созданной для него Дримом. Дрим не часто использовал эту часть своей силы. Поскольку это была гораздо более сложная иллюзия, чем простое копирование самого себя, для этого ему требовалось прикасаться к жертве, кем бы она ни была, в течение длительного периода времени. В большинстве случаев Дрим не держался за ручки со злодеями. Но Орфей уже некоторое время держался за него, давая Дриму достаточно времени, чтобы втянуть его в иллюзию. “Скажи мне, Орфей, что ты видишь прямо сейчас?” Спросил Дрим настолько расслабленно, насколько это было возможно, несмотря на то, что Танатос шел к нему. Зажмурив глаза, Орфей опустил голову и издал низкий стон. “Ты что, блядь, не знаешь, где я?!” “Хотя я мог бы указать тебе конкретное место, где ты будешь находиться, я решил, что на этот раз позволю твоему разуму показать тебе место, которое ты ненавидишь больше всего. Я понятия не имею, где ты сейчас находишься, ” объяснил Дрим, еще больше прислоняясь к Орфею. И это была самая ужасающая часть этой второй способности, которая была у Дрима. Хотя он мог показать жертве определенную иллюзию, он также мог исследовать разум, чтобы создать собственную иллюзию. ”Трудно объяснить, как я это делаю”, - сказал ему однажды Дрим, когда они развалились на диване и передавали друг другу миску с попкорном. “Думаю, я могу вроде как ... чувствовать чей-то страх, когда пытаюсь заманить его в ловушку иллюзии? Я не знаю, что это за страх, но я могу чувствовать его, и если я правильно подтолкну его, он может сформировать иллюзию. ” “Но ты на самом деле не знаешь, что им показывает твоя иллюзия?” Спросил Томми с набитым попкорном ртом. “Нет, я не знаю. Но иногда я могу слышать вещи из этого пространства. Например, голос или, может быть, шаги. Что-то в этом роде.”Затем Дрим сделал паузу, отвернулся от экрана телевизора и выпрямился на подушках. “Я мог бы попробовать это на тебе, если тебе так любопытно?” Сжав челюсти, Томми покачал головой. “Э-э, нет, спасибо. Звучит не очень весело”. Прямо сейчас Томми был по-настоящему рад, что так и не воспользовался предложением Дрима. Орфей все еще цеплялся за Дрима, но теперь его руки дрожали. “ Я... я не... это не..." “Ты на железнодорожной станции?” Внезапно спросил Дрим. “Довольно громкий свисток поезда, ты не находишь?” Танатос и Ашерон застыли при этих словах. “Орфей”, - вмешался Танатос, делая еще один шаг к ним двоим. “Это не по-настоящему. Тебя там нет”. “Я знаю, что это не так”, - огрызнулся Орфей, хотя его голос звучал совсем не уверенно. “Я не ... я знаю, что меня там нет. Меня не может быть!” “Поезд становится громче”, - нараспев поддразнил Дрим. “Ты пытаешься сесть в поезд? Это все, Орфей?” Орфей снова зажмурился, снова и снова тряся головой, как будто пытался выкинуть что-то из головы. “Меня там нет, меня там нет, меня там нет” - он повторял это про себя, пока Танатос наблюдал, явно желая что-то сделать, но все еще не сводя глаз с детонатора в своей руке. Если он попытается схватить Дрима, чтобы увести его от Орфея, он может уронить детонатор, или Дрим также может попытаться поймать его в иллюзию. Между тем, Ашерон, казалось, почти забыл о Томми в этот момент. Его хватка на Томми все еще была нерушимой, но он метал кинжалы в Дрима глазами, и Томми мог сказать, что он едва сдерживался, чтобы не броситься на героя. Затем, “ЧЕРТ!” Одним быстрым движением Орфей оттолкнул от себя Дрима и упал на колени. Он зажал уши руками и зажмурил глаза, как будто пытался заглушить звук, который мог слышать только он. Выпрямившись, Дрим повернулся к Танатосу, который уже отступал и держал детонатор над головой. Ашерон следил за передвижениями Дрима и Танатоса, и Томми решил, что это лучшая возможность, которую он мог получить. Используя небольшое пространство между собой и Ашероном, Томми занес ногу и ударил изо всех сил. Каблук его ботинка попал Ашерону прямо в грудь. Сосредоточившись на Танатосе и Дриме, Ашерон отшатнулся ровно настолько, чтобы его руки отпали от Томми. Бросившись прочь от Ашерона, Томми помчался к Дриму и Танатосу, с Ашероном на хвосте. “Дрим!” Дрим повернул голову к Томми, напрягшись, когда заметил преследующего его Ашерона. Сразу же вокруг него появилось пять копий, и все они указывали на Танатоса, который снова стоял на краю крыши. “Ты справишься с ним!” - закричали Дрим и его иллюзии. Затем Дримы повернулись лицом к Ашерону, все одновременно выхватили свои мечи. Отлично. Дрим мог справиться с Ашероном, в то время как Томми мог справиться с Танатосом. Что ж, Томми надеялся, что сможет справиться с Танатосом. Он никогда раньше не сражался с ним. Он бросился к краю крыши. Танатос стоял, расправив крылья в каком-то величественном жесте у себя за спиной. Дул ветер и вертолет кружил над их головами, темные одежды Танатоса и мерцающая вуаль развевались на ветру. В некотором смысле, он был почти похож на статую. Лицо, окутанное тайной, стоит совершенно неподвижно с детонатором, зажатым в когтях. “Я бы не подходил ближе, приятель”, - предупредил он Томми, когда тот приблизился. Томми остановился. Он посмотрел на руку, которую Танатос держал на детонаторе, его сердце стучало в ушах, когда он потянулся за дубинкой на бедре. “Что нужно сделать, чтобы заставить тебя отдать детонатор?” Спросил Томми, ему приходилось кричать, чтобы его услышали сквозь шум ветра. Танатос пожал плечами, и его крылья шевельнулись вместе с ним. “Мы сказали тебе, чего мы хотим. Я не думаю, что это нужно повторять”. Томми сглотнул и снова был благодарен маске, скрывающей выражение его лица. “Почему ты так упорно хочешь вернуть эту штуку?” Спросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно. “Я не думаю, что это действительно твое дело, маленький герой”, - сказал ему Танатос. “Это личное, и это все, что тебе нужно знать об этом”. Затем, прежде чем Томми успел сделать что-либо еще, Танатос поднял крылья. Одним быстрым движением он взмыл в небо с детонатором в руке и начал летать над крышей, вне досягаемости Томми и Дрима. Обернувшись, когда Танатос начал кружить над головой, Томми увидел, что Орфей поднялся на ноги и несколько раз моргнул, пытаясь сориентироваться. Белое свечение исчезло из его глаз, сигнализируя о том, что он освободился от иллюзии Дрима. Тем не менее, он казался немного не в себе, подняв взгляд только тогда, когда Танатос пролетел прямо у него над головой. “Куда он, Люцид?!” Крикнул Дрим, ныряя под один из взмахов Ашерона. “Я не знаю!” Крикнул в ответ Томми, вытягивая шею, чтобы посмотреть, что делает Танатос. “Мы не можем позволить ему покинуть здание с детонатором!” Крикнул Дрим. Подняв один из своих мечей, Дрим полоснул Ашерона по груди спереди. Злодей дрогнул, когда кровь залила его рубашку, и хотя Томми знал, что в долгосрочной перспективе это его не остановит, это даст Дриму несколько секунд передохнуть. Прикоснувшись к коммуникатору на запястье, Дрим посмотрел на вертолет, все еще кружащий над головой. “У вас есть разрешение на огонь! Я повторяю, у вас есть разрешение на огонь! Но что бы вы ни делали, не стреляйте в ...” Ашерон бросился на Дрима, прежде чем тот успел закончить предложение. Дрим взвизгнул, занося свой меч, чтобы заблокировать удар Ашерона, в то время как приказ Дрима, казалось, наконец вернул Орфея к реальности. “ЧЕРТ!” - заорал Орфей, глядя вверх, поскольку Танатос все еще летал вокруг, слишком высоко, чтобы услышать, как Дрим отдает приказ. “Танатос, тебе нужно...” Орфей был прерван звуком выстрелов. Томми вскрикнул и упал на землю, прикрывая голову, когда вертолет над головой начал осыпать его градом пуль. Перед собой Томми увидел, как Орфей стал неосязаемым, пули прошли сквозь него и упали на землю. Тем временем Танатос нырнул ниже, изо всех сил пытаясь увернуться от огня, который теперь вел по нему экипаж вертолета. Затем произошли сразу две вещи. Сначала Танатос издал болезненный вопль, и Томми увидел, как его крылья дрогнули, и он рухнул на дальний край крыши. Во-вторых, Ашерон рухнул на землю, шальная пуля попала ему в голову. “ЧЕРТ! Прекратить стрельбу!” Крикнул Дрим, отступая от мертвого тела Ашерона, когда выстрелы смолкли. Он снова поднес коммуникатор к лицу и начал кричать в него. “Вы гребаные идиоты! Вы сделали, блять, только хуже!” Томми уставился на тело Ашерона, его сердце готово было выскочить из груди. Казалось, что он и Дрим оба застыли в страхе, уставившись на злодея, ожидая того, что, как они оба знали, должно было произойти. Был еще один урок, которому Дрим научил Томми во время его обучения. Один, специально для Ашерона ”Что бы ты ни делал, Томми, ты никогда не сможешь убить Ашерона в бою. Если ты это сделаешь, это будет худшей ошибкой в твоей жизни”. Ашерон еще не двигался, но Томми знал, что скоро это произойдет. Он не мог оторвать глаз от злодея, даже когда Орфей пробежал мимо него, чтобы добраться до Танатоса. “Ч-что нам делать?” Спросил Томми у Дрима, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках. Пустая улыбка Дрима застыла на лице Ашерона, когда он снова поднес свой коммуникатор к лицу. “У нас заканчивается время. Приведите сюда других героев сейчас!” И вот так глаза Ашерона распахнулись, и Томми увидел, что они светятся еще более ярким оттенком красного, чем обычно. И Дрим, и Томми сделали шаг назад, когда злодей поднялся на ноги. Его розовые волосы были запачканы кровью, но сама рана уже закрылась. “Спасибо за это, Дрим”, - сказал Ашерон, разминая конечности и вертя мечи в руках. “Мне нужен был этот импульс”. Затем Ашерон бросился на них. Дрим оттолкнул Томми в сторону как раз в тот момент, когда Ашерон врезался в него. Дрим закричал, когда Ашерон впечатал его в кирпич, камень треснул у него над головой от силы Ашерона. Томми споткнулся, едва удерживаясь от падения на землю. Он резко повернул голову к Дриму и Ашерону и ахнул, когда увидел руку, которой Ашерон сжимал горло Дрима. Самым опасным фактом об Ашероне было не то, что если он умрет, то вернется к жизни. Это было то, что смерть сделала его сильнее, чем раньше. Недавно возрожденный Ашерон был эквивалентом живого танка. Он был безумно силен, быстр и чертовски зол. И прямо сейчас только что возрожденный Ашерон прижимал Дрима к стене и душил его. Томми должен был что-то сделать. Он должен был попытаться помочь Дриму. Однако прежде чем он успел шагнуть вперед, он услышал, как кто-то выкрикнул его имя. "Люцид!” Орфей бежал к нему. Томми стиснул зубы, готовя дубинку, чтобы попытаться ударить мужчину. Вдалеке Томми все еще мог видеть Танатоса, лежащего в куче перьев и крови. Томми взмахнул дубинкой. Орфей стал неосязаемым и бросился на него. Затем все погрузилось во тьму.***
Позже Томми описал бы этот опыт как ощущение, подобное тем моментам, когда ты одновременно спишь и бодрствуешь. Ты осознаешь свое тело, но лишь в самом смутном смысле. На самом деле вас здесь нет. Издалека Томми слышал крики и жужжание лопастей вертолета. В боку была тупая, ноющая боль, которую он не мог определить. Это было недостаточно сильно, чтобы по-настоящему обеспокоить его, но это было там. Как синяк, на который давили. Были голоса, но они были приглушенными, слова совершенно неразборчивыми. Как будто его держали под водой. Он был самим собой, но им не был. Он двигался, но им не был. Он был… Он что-то делал. Где он был? Ему казалось, что он был заперт в темноте на часы, но одновременно и секунды. Время не текло в этом размытом пространстве. Томми просто был там, существовал. А затем реальность внезапно вернулась. Распахнув глаза, Томми дернулся, когда к нему вернулись все чувства. На него словно вылили ведро ледяной воды. У него звенело в ушах, кожу покалывало, и он чувствовал все слишком сильно. Гравий резал его ладони. Ледяной ветер кусал его руки. Было так много криков, так много шума. Это было слишком. Слишком много для обработки. Слишком много для понимания. Зажмурив глаза, Томми свернулся в клубок, хватая ртом воздух. Что Дрим сказал делать, когда запаниковал? Посчитать его дыхание? Он сосчитал в уме. Четыре секунды вдох, восемь секунд выдох. Четыре секунды вдох. Восемь секунд выдох. Четыре секунды вдох. Постепенно он привык к окружающему миру. Звон в ушах стих, а учащенное сердцебиение замедлилось вместе с дыханием. Он слышал знакомые голоса, кричащие позади него. Другие герои. Они наконец-то появились. Открыв глаза, Томми остолбенел от того, что увидел. Он стоял на коленях перед Танатосом. Злодей прислонился к краю крыши, кровь все еще окрашивала камни, на которых он сидел. На его рубашке была дыра в том месте, куда его подстрелили ранее, но раны там больше не было. Просто только что зажившая розовая кожа. Именно тогда Томми понял, что его руки все еще покалывает, как обычно после того, как он кого-то исцелял. Его бок тоже болел, в том же месте, куда был ранен Танатос. Томми потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать воедино то, что произошло. Когда он поднял голову и увидел Орфея, тяжело дышащего рядом с ним, хватающегося за свой бок с выражением боли на лице, все встало на свои места. “Ты, блядь, вселился в меня!” Томми закричал, отползая назад, чтобы попытаться убежать от злодеев. “Прости! Я должен был исцелить его!” - воскликнул Орфей, морщась, держась рукой за бок. “Господи Иисусе, черт возьми, это было чертовски больно!” Хм. Казалось, что, поскольку Орфей контролировал тело Томми, когда исцелял Танатоса, именно на него пришлась основная боль, которая с этим связана. “Да, это чертовски больно, не так ли?” Огрызнулся Томми, пытаясь увернуться от двух злодеев. Хотя голова все еще кружилась, дрожь отвращения поползла вверх по позвоночнику при осознании того, что Орфей буквально овладел им. Запрыгнул в его тело и использовал его как марионетку. “Мне жаль”, - повторил Орфей, его плечи расслабились, когда боль утихла. По какой-то причине извинения прозвучали… искренне. Как будто Орфей действительно чувствовал себя неловко из-за того, что завладел Томми, чтобы использовать его силы. Томми нахмурился. Это должно было быть по другому, совсем. Или, может быть, Орфей все еще был не в себе от боли. Вероятно, так оно и было. Прежде чем он смог подумать об этом дальше, Танатос вскочил на ноги, детонатор все еще был зажат в его когтистой руке. “Пойдем, поможем Ашерону”, - сказал он Орфею. Орфей кивнул и встал на дрожащие ноги. “Понял”. Затем Танатос посмотрел вниз на Томми, который все еще был слишком в шоке, чтобы попытаться встать. “Тебе, вероятно, стоит просто побыть здесь до конца боя. Силы Орфея могут отнять у человека много энергии.” Томми уставился на мужчину, но не смог найти в себе сил не согласиться. Все его конечности налились свинцом, а в голове что-то бешено колотилось. Хотя он обычно уставал после исцеления кого-либо, усталость была намного сильнее, чем обычно. Вероятно, это результат сил Орфея. “Пошли вы нахуй”, - прошипел он злодеям. Танатос только усмехнулся оскорблению. Тем временем Орфей колебался, как будто хотел что-то сказать Томми. Но затем раздался громкий крик Ашерона. Повернув голову обратно к битве, Орфей бросился вслед за Танатосом. Проследив глазами за двумя злодеями, Томми теперь мог видеть, что за то время, пока он был одержим, действительно прибыли другие герои. Дрим все еще стоял, с удивительной грацией уклоняясь от ударов Ашерона. Хеллион присоединился к нему, исчезая в дыму всякий раз, когда Ашерон пытался нанести по нему удар, и появляясь снова с другой стороны. Фелис тоже был там, бросился к Танатосу и с кошачьей грацией отскочил в сторону, когда Орфей бросился на него. Хотя Томми никогда особо не разговаривал с героем в кошачьей маске, он видел, какие акробатические трюки тот мог выполнять в спортзале, а также его безумно быстрые рефлексы, позволяющие уклоняться от любого удара, который попадался ему на пути. В этом смысле он идеально подходил Орфею. Томми был настолько увлечен боем, что не заметил последнего героя, пока тот не оказался прямо перед ним. “Люцид! Ты в порядке?” Спросил Гэмбл, опускаясь перед ним на колени. “Я в порядке”, - сказал Томми, хотя его голос был хриплым. “Что случилось? Я только что пришел сюда с остальными”, - объяснил Гэмбл, протягивая руку, чтобы положить ее ему на плечо. Томми моргнул, пробиваясь сквозь туман, который теперь опустился на его мысли, чтобы вспомнить, что происходило. “Эм, Ашерон получил ранение и ожил сам. В Танатоса тоже стреляли, и Орфей вселился в меня, чтобы исцелить его.” Гэмбл зашипел сквозь зубы и тут же обнял его за плечи. “Черт возьми, чувак, ты, должно быть, устал. Нам нужно вытащить тебя отсюда”. “Нет!” Томми яростно покачал головой. “Я не могу уйти! По крайней мере, пока мы не получим-” Томми прервал звук взрыва, когда крыша начала грохотать под ним. Глядя на край крыши, Танатос стоял в своей позе статуи, как и раньше. Однако на этот раз большой палец с когтями теперь нажимал на кнопку в середине детонатора. “Время вышло!” Закричал Танатос. Снизу раздался еще один взрыв. За ним еще один, а потом еще. Глаза Томми расширились, когда все здание начало трястись. Сражение прекратилось. Ашерон оттолкнул Дрима и Хеллиона, чтобы броситься к Танатосу. Тем временем Орфей застыл, в шоке уставившись на Танатоса. “Ты скоро увидишь нас снова”, - крикнул Танатос, хватая Ашерона за руку и отрывая край крыши. На секунду воцарилось молчание, пока все смотрели, как Танатос исчезает в тени. Затем земля под ногами начала разрушаться. Следующие несколько мгновений были сплошным скрежетом металла и паническими криками всех, кто находился на крыше. Гэмбл немедленно схватил Томми и рывком поставил его на ноги, обхватив руками его грудь и придав себе форму пары крыльев. “НЕТ! Внутри все еще есть мирные жители!” Томми кричал, вырываясь из рук Гэмбла, когда они улетали от здания. Хеллион схватил Дрима за руку, и они исчезли в облаке дыма. Затем Фелис подбежал к краю крыши, перепрыгнул на соседнее здание и приземлился на узкий подоконник. Орфей остался на крыше, став неосязаемым и парящим, когда земля рухнула под ним. Он наблюдал, как герои спасаются бегством, и Томми поймал его взгляд, когда они с Гэмблом приземлились на соседнее здание. Это было странно. Несмотря на то, что технически он победил, Орфей казался ... уставшим. Усталый и побежденный, когда ночью раздались взрывы. Затем, с последним вздохом, Орфей устремился в том же направлении, куда ушли Танатос и Ашерон, и звуки бьющегося стекла и скрежет металла смолкли. Взглянув вниз на само здание, желчь подступила к горлу Томми, когда он увидел почерневший кирпич и осколки стекла, блестевшие под уличными фонарями. Крыша обрушилась сама на себя, оставив на своем месте гору бетонных обломков. Только что погибло пятнадцать человек, и это была их вина. Если бы Томми не позволил Орфею овладеть им, Танатос не исцелился бы и не взорвал здание. Они потерпели неудачу. Томми потерпел неудачу. Он даже не замечал слез, стекающих по его щекам, пока знакомая пара рук обняла его за плечи. Томми уткнулся лицом в плечо Дрима, когда взрывы эхом отдались в его ушах. “Все в порядке”, - прошептал ему Дрим, потирая рукой его спину. “Мы сделали все, что могли”. “Это моя вина”, - признался Томми, прерывисто всхлипывая. “Это все моя вина”. Если бы Синдикат не искал его, этого бы не случилось. Если бы он просто преодолел свой страх и сказал им, кто он такой, пятнадцать человек все еще были бы живы. Дрим крепче обнял Томми. “Это не твоя вина”, - напомнил ему Дрим. “Это вина Синдиката. Это они взорвали здание. Не ты”. "Н-но..." “Никаких "но". Ты жертва. Не вини себя за выбор, который они делают”, - настаивал Дрим, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы другие герои не могли слышать. Томми прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться. Слова Дрима эхом отдавались в его голове, когда он сосредоточился на успокаивающей руке, которой Дрим гладил его по спине. Это была не его вина. Синдикат убил тех пятнадцать человек. Не он. Виноват был Синдикат. Орфей овладел им. Ашерон причинил ему боль. И Танатос нажал кнопку, чтобы взорвать бомбы. Они были виноваты. Гнев вспыхнул среди горя и страха, бушующих внутри него. Сжимая пальцами куртку Дрима, Томми чувствовал, как ярость разгорается в его груди, чем больше он думал о Синдикате. Если они взорвали здание, потому что хотели заполучить его, это означало, что работа Томми заключалась в том, чтобы убедиться, что они больше не смогут причинять людям вред. Томми собирался помочь Дриму уничтожить их. Несмотря ни на что.