Синдикат затих сразу после вечеринки.
Комитет Героев был. Они следили за любыми признаками активности Синдиката, ожидая, когда те осуществят свои угрозы о принятии "крайних мер", чтобы получить то, что они хотели.
Сначала было облегчением, когда они не начали действовать немедленно. Потом стало страшно, все просто ждали, когда произойдёт новый инцидент.
Но после недели затаенного дыхания они наконец что-то услышали.
Цирцея и Морос — два члена Синдиката, которые считались чрезвычайно опасными. Они не представляли угрозы такого высокого уровня, как трое лидеров, но были близки к этому. По сообщениям, они вдвоем ворвались в дом начальника полиции и сейчас удерживают его в заложниках. Их мотивы были неизвестны, что означало, что они могли убить шефа, если бы захотели.
Дрим и Люцид выбежали из квартиры всего через несколько минут после осознания происходящего.
Шеф полиции жил в доме, намного большем, чем ожидал Томми. Он находился в хорошем районе, и хотя это был не самый большой особняк в округе, все равно это был чертовски огромный дом. Безусловно, он был куплен явно не по средствам обычного государственного служащего.
Полицейские машины заполнили улицу перед домом шефа полиции, мигающие красно-синие огни отражались от мокрого, после дождя, асфальта. Офицеры беспокойно расхаживали вперед-назад, и некоторые, казалось, вздохнули с облегчением, когда увидели бежавших Томми и Дрима.
“Дрим! Слава богу, ты здесь”, - сказал один из офицеров, подбегая к ним. “Мы понятия не имеем, что они там с ним делают, но мы слышали крики...”
“Не волнуйся, мы с этим разберемся”, - сказал Дрим, подняв руку, чтобы остановить бессмысленную речь офицера. “Я хочу, чтобы ты был готов вызвать Хеллиона или Кордицепса на подмогу, если покажется, что там что-то идет не так. Понял?”
“Я буду ждать, сэр”, - подтвердил офицер.
Кивнув, Дрим жестом указал Томми следовать за ним, и они вдвоем пересекли улицу к самому дому, их ботинки стучали по каменной дорожке, ведущей к главному входу. Отсюда Томми мог видеть, что входная дверь была слегка приоткрыта, и он мог слабо слышать голоса, доносящиеся изнутри.
Подняв палец, Дрим подкрался к двери, а Томми отступил на несколько футов. Сосредоточившись на голосах, Томми попытался разобрать, что они говорили.
“Говорю вам, мы не ведем фото-отчет бездомных, которые бродят по приютам!” Мужчина, который, как предположил Томми, был шефом, говорил с паникой в голосе.
“Но они спрашивают документы, не так ли?” Женщина — Цирцея, судя по акценту — спросила шефа.
“Если они надолго поселились в приюте, им нужно удостоверение личности, но если они просто остаются на ночь, им не нужно его показывать”, - объяснил шеф. “Пожалуйста, говорю тебе, даже если они кого-то опознают, ведение записей настолько дерьмовое, что практически нет шансов, что ты найдешь там человека, которого ищешь”.
“Ты уверен в этом?” Заговорил другой мужчина, вероятно, Морос. “Потому что все, что мы хотим знать, это видели ли вы одного человека. Все это может закончиться, если вы просто дадите нам то, что мы хотим.”
“Я не вру! Мне насрать на то, за кем вы охотитесь, но я не могу вам помочь!”
Наступила тишина, и Дрим поманил Томми подойти поближе. Стараясь ступать как можно тише, Томми прокрался за Дримом, оглядываясь через плечо, чтобы заглянуть в гостиную.
Начальник полиции был привязан к стулу в центре комнаты. Его галстук съехал набок, а глаза дико метались между злодеями. Цирцея стояла слева от вождя в черной маскарадной маске, украшенной увядающими цветами и растущими с левой стороны ветками дерева с шипами, закрывавшей верхнюю половину ее лица. Морос стоял справа, его маска-череп закрывала все, кроме рта, а видимая кожа вокруг глаз была покрыта черным гримом.
“Ладно, думаю, мы возвращаемся к трудному пути”, - сказал Морос.
“Нет! Пожалуйста, не используй на мне свою силу снова, я умоляю...”
И вот так, Дрим с ноги выбил дверь, но вместо того, чтобы ворваться в гостиную, как думал Томми, Дрим немедленно потащил его за лестницу. Томми наблюдал, как копия Дрима вбежала в гостиную, его форма слабо мерцала, когда фальшивый Дрим столкнулся с двумя злодеями.
“А теперь хватит”, - сказал им фальшивый Дрим. “Отпустите начальника полиции, и я не причиню вам, ребята, слишком большого вреда”.
Жестом показав напарнику молчать, настоящий Дрим повел Томми по лестнице через кухню. Через неё был второй вход в гостиную, и они спрятались за стеной арки, откуда они могли видеть затылок Цирцеи, когда она сосредоточилась на фальшивом Дриме.
“Дрим, мы все гадали, когда ты появишься”, - сказала Цирцея, ее пышные розовые волосы разметались вокруг лица. “Где твой маленький приятель? Ашерон слишком сильно ударил его на благотворительной вечеринке? ”
Томми стиснул зубы от насмешки в ее тоне, но Дрим положил руку ему на плечо в качестве молчаливого предупреждения. Ему пришлось сохранить спокойствие.
“Он остался, потому что все еще восстанавливается”, - солгала копия героя. “Но не похоже, что у меня возникнут какие-то проблемы с вами двумя в одиночку”.
Настоящий Дрим поднял палец, говоря Томми, что они собираются сделать свой ход. Он указал на себя, а затем на Цирцею, и Томми было нетрудно понять, что Дрим собирается заняться Цирцеей, пока ему нужно разбираться с Моросом.
Томми кивнул и показал ему поднятый большой палец. Дрим выглядел довольным, когда оглянулся на гостиную.
Цирцея и Морос оба рассмеялись над этим.
“Смело, но насколько ты в этом уверен?” Спросила Цирцея, протягивая руку к иллюзии.
“Чертовски уверен в себе”, - сказал тогда настоящий, выпрыгивая из-за стены и бросаясь на Цирцею.
И вот так началась битва.
Цирцея развернулась, когда иллюзия превратилась в дым, протягивая руки в сторону Дрима. Он отбросил ее назад, прежде чем она смогла применить свои силы, и она отшатнулась назад, когда Дрим создал три копии себя, все иллюзии распространились вокруг нее по кругу.
Убедившись, что Цирцея больше не будет помехой, Томми обратил свое внимание на Мороса.
Морос не сделал никаких движений в его сторону. Он неподвижно стоял перед креслом, в котором все еще сидел шеф, напряженно наблюдая за Томми.
Томми отвел взгляд от лица Мороса.
Дрим вбил ему в голову, что если он когда-нибудь сразится с Моросом, то никогда не должен смотреть
в глаза злодею.
“Что? Я такой уродливый парень, что ты даже не смотришь на меня?” Насмехался Морос, делая шаг к нему. “Тебя зовут Люцид, верно? Новый блестящий напарник Дрима, который просто появился из ниоткуда в один прекрасный день.”
Томми стиснул зубы, не сводя глаз с груди Мороса и положив руку на дубинку. “Ага, это я”.
“Что ты умеешь делать?, Люцид?” Спросил Морос, делая еще один шаг. “Дрим не выбрал бы в напарники кого попало. Ты должен уметь делать что-то действительно особенное, чтобы иметь возможность поиграть с ним в героев.”
Слева Томми услышал крик Дрима и повернул голову, пытаясь разглядеть, что происходит.
Но прежде, чем он успел это сделать, Морос воспользовался случаем и бросился на него. Морос прижал его к стене, и Томми поморщился, когда рамка для фотографии впилась ему в спину.
“Может, я и не могу видеть твоего лица, но я чувствую твои глаза за твоей хмурой маской”, - прошипел Морос, сильнее прижимая его к стене. “Ты пытаешься быть храбрым, но ты боишься меня, не так ли? Вот почему ты не смотришь на меня, гребаный ублюдок”.
Стиснув челюсти, Томми зажмурился, когда лицо Мороса заняло все его поле зрения.
“Посмотри на меня, Люцид”, - приказал Морос.
Не открывая глаз, Томми покачал головой.
“ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!” - закричал он, схватив его за плечи и снова впечатав в стену.
Томми услышал, как хрустнула стеклянная рамка для картины, и вскрикнул от боли, почувствовав, как осколок стекла прорезал его куртку. В ту долю секунды, когда шок и удивление захлестнули Томми, глаза инстинктивно распахнулись.
Он сразу же встретился взглядом с парой глаз, уставившихся на него. Один такой же темно-синий, как самая глубокая часть океана, а другой ярко-красный, как свежая кровь.
Морос улыбнулся.
“Это было легко, не так ли?” Морос насмехался.
И тут ударила боль.
Крик, который издал Томми, был на грани демонического, когда силы Мороса вступили в силу. Злодей отпустил Томми, и тот упал на пол, как тряпичная кукла, крича и рыдая, когда огонь начал бежать по его венам.
Дрим уже однажды пытался описать Томми как ощущается сила Мороса. Как он мог заставить вас почувствовать боль, которая была такой, словно вас сжигали изнутри. Как ему даже не пришлось прикасаться к тебе пальцем, и тебе захотелось бы выдать все свои секреты за считанные секунды, просто чтобы огонь в твоей груди перестал жечь тебя.
Томми думал, что знает, чего ожидать, но он ошибался. Это было намного хуже всего, что он мог себе представить.
“БЛЯТЬ!” Томми взвизгнул, корчась от боли, чувствуя, как языки пламени облизывают каждый дюйм его тела.
“Ты знаешь, что Дрим забрал у Синдиката, не так ли?” Спросил Морос, стоя над ним.
Слева от него раздался еще один крик, и, превозмогая боль, Томми заставил себя повернуть голову, чтобы посмотреть. Он увидел, что все иллюзии Дрима исчезли, остался только реальный, стоящий совершенно неподвижно, пока Цирцея протягивала к нему руку. Черт. Она использовала свои манипуляции с кровью на нем.
Сила Мороса была пугающей, потому что причиняла боль. Сила Цирцеи была ужасающей, потому что она могла превратить любого в свою личную марионетку, буквально контролируя кровь в их теле.
“Люцид!” Рявкнул Морос, снова привлекая внимание Томми. “Если ты продолжишь игнорировать меня, я сделаю еще больнее”.
“П-прости”, - выдохнул Томми, все еще всхлипывая, в то время как пламя продолжало охватывать его тело.
“Я даже не могу заставить кого-то обратить на меня внимание, когда я их мучаю”, - пробормотал Морос, качая головой. “Просто прекрасно”.
“Пожалуйста”, - выдохнул Томми, пламя достигло его груди и заставило легкие кричать. “Прекрати, хватит”.
“Тогда ответь на мой вопрос”, - настаивал Морос, снова глядя на него сверху вниз. “Ты знаешь, чего мы хотим, и ты знаешь, где Дрим хранит это, не так ли?”
Это был он. Они, должно быть, искали его. Цирцея и Морос спрашивали шефа о приютах для бездомных, так что они, должно быть, думали, что Томми сбежал и снова живет на улице. Это было единственное, что имело смысл.
Томми знал, что если Синдикат снова найдет его, все будет кончено. Но когда боль усилилась и слезы потекли по его щекам, он задумался, не стоит ли ему просто сдаться. Просто в надежде, что боль прекратится. Все было лучше этого. Даже быть похищенным Синдикатом.
“Я-”
“ЧЕРТ!” Цирцея взвизгнула, прервав Томми прежде, чем он успел сдаться. Внимание Мороса немедленно переключилось на его напарницу, и пламя внутри него погасло почти так же, как и вспыхнуло.
Снова посмотрев на Цирцею, Томми увидел, что Дрим сумел вырваться из-под ее контроля и теперь она была прижата к стене, ее руки были заломлены за спину, чтобы она снова не могла использовать свои силы. Цирцея кряхтела и пыталась оторвать его от себя, но он был сильнее ее.
“Морос! Убери его от меня!” Цирцея закричала.
Забыв о Томми, Морос перешел к действию, прыгнув к Дриму, чтобы попытаться оттащить его от Цирцеи. Дрим повалил Цирцею на землю и двинулся защищаться, вокруг него появилась еще одна группа копий, которые разбежались в разные стороны, пытаясь запутать Мороса относительно того, кто из них был настоящим Дримом.
Хотя его конечности болели по мере того, как уходили остатки силы Мороса, Томми увидел, как Цирцея, пошатываясь, поднимается на ноги, готовая снова подчинить кровь героя.
Стиснув зубы, Томми вскочил и побежал между иллюзиями, направляясь прямо к Цирцее. Она была так отвлечена, пытаясь выяснить, кто из иллюзий был настоящим, что не заметила Томми, пока он не оказался прямо перед ней, и у нее едва хватило времени поднять руки, прежде чем он повалил ее на землю.
Прижав ее руки к земле, схватив за запястья, Томми склонился над злодейкой, встретившись с ее проницательными серыми глазами и почти поморщившихся от ярости в них. Ее губы были скривлены, и она боролась, пытаясь вырваться из его хватки.
“Ты, маленький засранец!” прошипела она, свирепо глядя на него. “Если ты не отпустишь меня прямо сейчас, ты пожалеешь об этом”.
Томми усмехнулся, делая вид, что напуган меньше, чем был на самом деле. “И что делать? Ты не сможешь манипулировать моей кровью, если не пользуешься руками”.
При этих словах Цирцея перестала сопротивляться. “Ты реально так думаешь?” Спросила она резким и насмешливым тоном.
Она прищурила глаза под маской, и Томми медленно начал ощущать давление на шее. Сначала это было незаметно, но через несколько секунд его дыхание стало прерывистым. Ему казалось, что в легких не хватает воздуха, и по мере того, как шли секунды, его горло сжималось все сильнее и сильнее.
“Мне не нужны мои руки, чтобы перекрыть кровеносные сосуды в твоем горле”, - насмехалась над ним Цирцея снизу, опасная ухмылка мелькнула на ее лице. “Я могла бы перекрыть тебе сонные артерии прямо сейчас, и ты был бы на полу через несколько секунд. Единственная причина, по которой я этого не делаю, - у меня есть к тебе вопросы”.
Теперь Томми действительно не мог дышать. Он задыхался, пытаясь сделать вдох, но казалось, что это ничего не давало. У него перед глазами все поплыло, и потребовалась вся его концентрация, чтобы не ослабить хватку на руках Цирцеи.
“Что ты будешь делать, Люцид?” Спросила Цирцея, ее ухмылка стала шире. “Если ты достаточно силен, чтобы стоять рядом с Дримом, почему бы тебе не использовать эту силу, чтобы спасти себя прямо сейчас?”
Потому что он не мог. Потому что исцеление ни хрена не помогло бы ему прямо сейчас. Потому что почти в любой боевой ситуации его сила была совершенно бесполезна.
Он издал странный захлебывающийся звук, когда в его поле зрения начали появляться черные точки, и Цирцея рассмеялась.
“Что? Язык проглотил?” Она поддразнила.
Томми почувствовал, что его руки ослабили хватку на запястьях Цирцеи. Он пытался держаться крепче, но у него слишком кружилась голова. Он отчаянно пытался втянуть воздух, но у ничего не получалось. Он чувствовал, как его легкие сжимаются в груди, умоляя о кислороде, но он ничего не мог поделать.
Наконец, Томми почувствовал, что его руки полностью обмякли, и Цирцея с легкостью оттолкнула его в сторону. Как только она отвела взгляд от него, давление на его горло исчезло, и он жадно глотал воздух, как утопающий.
Цирцея, тем временем, полностью проигнорировала его, когда поднялась на ноги. На другом конце комнаты Томми видел, как Дрим прижимает Мороса к стене, пытаясь надеть на него наручники, но он замер, как только Цирцея подняла руки.
“Я думаю, мы закончили”, - сказала она, изображая Дрима, так что он был вынужден отступить от Мороса. “Мы уже вытянули из шефа все, что могли. Не стоит пытаться иметь дело с этими идиотами.”
Дрим упал на колени из-за силы Цирцеи, Морос отряхнулся, вернувшись на сторону Цирцеи. Хотя они пытались вести себя непринужденно, Томми видел, как они оба сгорбились, явно измотанные схваткой.
Томми даже не пытался встать, когда они вдвоем выходили через заднюю дверь дома. У него все еще кружилась голова, и если бы он вообще попытался пошевелиться, он был почти уверен, что его стошнило бы.
Через несколько секунд после ухода злодеев Дрим рухнул на пол, сила Цирцеи иссякла, когда она больше не могла видеть Дрима. Он застонал, поднимаясь на ноги, а Томми несколько раз прокашлялся, тоже пытаясь подняться.
“Люцид? Ты в порядке?” Спросил Дрим, шатаясь подходя к начальнику полиции, который, как теперь мог видеть Томми, потерял сознание (вероятно, это дело рук Цирцеи).
“Я в порядке”, - крикнул он в ответ хриплым голосом. Он изо всех сил пытался подняться на ноги, хватаясь за стену, когда еще больше черных точек усеяло его поле зрения.
Дрим развязал шефа, но не потрудился попытаться разбудить его. Даже издалека Томми видел, что он все еще дышит, и решил, что мужчина достаточно скоро очнется.
Как только Дрим снял с шефа галстук, он подошел к Томми, который все еще опирался на стену. Не говоря ни слова, Дрим обнял Томми за плечи, и Томми перенес свой вес на Дрима, чтобы они вдвоем могли, спотыкаясь, выйти из дома вместе.
***
После этого Дрим и Томми вернулись домой.
Дрим дал ему обезболивающее, спросил, все ли с ним в порядке, и Томми сказал, что все хорошо. И это было правдой. Он был в порядке. На самом деле он не был ранен Цирцеей или Моросом. Томми был совершенно цел, даже без единого синяка, свидетельствующего о драке.
Однако той ночью, Томми приснился тревожный сон.
Ему снилось, что его окружает лава. Ему снились призрачные руки, обхватывающие его горло. Ему снилось, что кто-то прижимает его к себе, шепчет в волосы
Я держу тебя, все хорошо, ты в порядке.
Томми проснулся со вздохом, резко выпрямившись в своей постели, когда отголоски силы Мороса побежали по его венам. Он чувствовал боль, но также чувствовал, как чьи-то руки крепко обнимали его. Он почувствовал, как мягкий голос шепчет в его кудри.
На его щеке было что-то мокрое, и когда он попытался вытереть это рукой, он понял, что это слезы.
“Я скучаю по тебе”, - прошептал Томми теням в своей комнате, слова были не столько осознанной мыслью, сколько слетели с его губ без разрешения.
Он не знал, по кому скучал, но кто бы это ни был, он сильно скучал по ним. В груди у него была боль, которой он не мог дать названия. Как будто он ожидал, что кто-то придет обнять его после кошмара, держать его, пока сердце не перестанет бешено колотиться и он не успокоится настолько, чтобы снова заснуть.
Но Дрим никогда так с ним не нянчился. Так что Томми не знал, почему ему казалось, что кто-то должен быть рядом.
Томми провел несколько минут, просто уставившись на стену, прижав колени к груди. Стена в его сознании все еще была там, запирая его воспоминания, независимо от того, сколько раз он пытался обойти ее.
В конце концов, он сдался. Томми выбрался из кровати, морщась от того, насколько холодным был ночной воздух. Он вышел из своей комнаты на кухню, нашел снотворные таблетки в ящике рядом с микроволновой печью и высыпал две из них себе на ладонь.
Выпив один стакан воды, он снова оказался в своей постели, считая секунды до того момента, когда таблетки подействуют и затянут его в объятия сна.
Его сердцебиение начало замедляться. Томми почти почувствовал, как призрачная рука снова пробежалась по его волосам.
Потерявшись в пространстве между воспоминанием и сном, Томми позволил себе снова погрузиться в сон.
***
Прошла еще неделя. Затем Синдикат появился снова.
Ашерон и Орфей взломали один из складов у набережной, где хранилось кое-что из мощного оружия, которым пользовались герои. Они уже уничтожили большую часть охраны, а это означает, что если Дрим и Люцид не двинутся дальше, они потеряют кое-что довольно ценное.
Была середина ночи, когда Дрим разбудил Томми. Как только Томми открыл глаза, Дрим включил свет в его комнате, заставив его вздрогнуть, когда он попытался спрятать лицо в подушке.
“Томми, вставай”, - сказал ему Дрим, отрывая его от подушки. “Нам нужно идти”.
Кивая своему наставнику, Томми, спотыкаясь, поднялся на ноги и начал рыться в ящиках в поисках своей маски.
Примерно двадцать минут спустя Томми вылезал из бронированной машины вместе с Дримом.
Он заметно проснулся во время поездки, особенно когда Дрим сунул ему в руки энергетик и сказал выпить его залпом. Теперь он был полностью подключен, электричество гудело в его венах, когда он переступал с ноги на ногу.
“Хеллион и Умбра ждут, если вам понадобится подкрепление”, - сказал Дриму один из офицеров, когда они поспешили выйти из машины.
“Мы дадим тебе знать”, - сказал Дрим, резко кивнув мужчине, прежде чем проводить Томми к дверям склада.
На этот раз Дрим не утруждал себя попытками проникнуть внутрь, как они сделали с Цирцеей и Моросом. Вероятно, это произошло из-за кружащего над головой вертолета, предупреждающего Ашерона и Орфея о том, что герои, вероятно, уже здесь. Бесполезно пытаться прокрасться, когда злодеи уже ожидают их.
Дрим толкнул дверь, Томми последовал за ним. Внутренняя часть склада была тускло освещена несколькими жужжащими лампами дневного света. Башни из ящиков выстроились в ряд, создавая резкие тени вдоль стен, от которых у Томми по спине пробежал холодок.
И там, в центре комнаты, стояли Ашерон и Орфей.
Орфей стоял на коленях в картонной коробкой, копаясь в ней, наполовину задрав ноги в воздух. Ашерон, тем временем, стоял на страже. Оба его меча были обнажены, и как только Дрим и Томми вошли на склад, его светящиеся красные глаза уставились на них.
“Было интересно, когда вы, ребята, собираетесь появиться”, - протянул Ашерон. “Это заняло у вас больше времени, чем я думал”.
“Поздновато ходить по магазинам, не так ли?” Спросил Дрим, глядя на Орфея, все еще копающегося в коробке.
“Что я могу сказать? Мне нравится, когда нет очередей”, - парировал Ашерон. “Но если тебе не терпится вернуться в постель, просто скажи нам, где вещь, которую ты украл”.
Томми напрягся.
Дрим усмехнулся. “Я понятия не имею, что ты ищешь, не говоря уже о том, где это”.
“Знаешь, для парня, который все время строит иллюзии, можно подумать, что ты лучше умеешь лгать”, - насмехался Ашерон, делая шаг к ним.
На плечо Томми легла рука. Дрим едва приподняв один из пальцев, показал на Орфея, который все еще пытался что-то найти в коробке.
Отлично. Томми заполучил парня-призрака. По крайней мере, ему не придется иметь дело с безумной силой Ашерона.
Кивнув один раз, Томми напряг ноги, готовясь броситься за ним. Тем временем Дрим вытащил свой топор и сделал шаг к Ашерону.
“Думаю, тогда мы начинаем”, - пробормотал Ашерон.
И вот так началась битва.
Дрим разделился на четыре свои копии, бегущие на Ашерона со всех сторон. Томми, тем временем, бросился на Орфея, который, казалось, даже не обращал внимания на происходящее позади него противостояние.
Как только Томми подошел достаточно близко, чтобы замахнуться дубинкой, злодей стал неосязаемым, закатив глаза, он поплыл прочь от коробки. Он снова вышел из призрачной формы, теперь стоял перед Томми, скрестив руки на груди.
“Серьезно? Пытаешься напасть на меня сзади? Это немного грубо, тебе не кажется?” Спросил Орфей, выглядя более раздраженным, чем раньше.
“Ты виноват, что не обернулся”, - парировал Томми, замахиваясь на него еще раз.
Снова Орфей стал неосязаемым, и дубинка безвредно прошла сквозь него.
“Слушай, я чертовски устал и действительно не хочу сейчас драться. Как насчет того, чтобы просто сидеть сложа руки и смотреть, как эти двое дерутся?” Предложил Орфей, ткнув большим пальцем в сторону Дрима и Ашерона, которые теперь бились оружием.
“Что блять? нет. ”, - прошипел Томми, бросаясь вперед, чтобы попытаться застать его врасплох.
Без шансов. Дубинка прошла прямо ему в грудь, и Орфей просто взглянул на нее, как будто ему было скучно.
“Боже, почему вы, новички, должны быть такими энергичными?” Пожаловался Орфей, качая головой, когда он снова затвердел, уклоняясь от очередного взмаха оружия Томми.
Это начинало раздражать. Танец продолжался, Томми пытался нанести Орфею один-единственный удар, но мужчина либо уклонялся, либо становился неосязаемым каждый раз, когда оказывался близко. Его сердце бешено колотилось, пока он продолжал искать способы застать его врасплох, но ничего не получалось.
Странным было то, что Орфей не пытался сопротивляться. Он уворачивался, но не пытался ударить кулаком или пинать Томми или вообще что-либо сделать с ним.
Внезапно Томми вспомнил один из уроков, которые Дрим дал ему во время обучения. Он перебрал всех членов Синдиката, предупредив Томми об их стилях ведения боя и тактике, которую они обычно используют.
Орфей не был бойцом. Он отвлекал противников, уклоняясь от их ударов, или овладевал ими, если ситуация становилась тупиковой, но сам он редко наносил удар. Это означало, что Томми нужно было найти способ обманом заставить его ослабить бдительность.
Тяжело дыша, Томми поднял руки, опустив плечи, так что выглядел более измученным, чем был на самом деле.
“Отлично! Ты прав, это чертовски глупо”, - сказал Томми, делая преувеличенные вдохи.
Орфей прищурился. “Ты сдаешься?”
“Я спрашиваю, можем ли мы сделать пятиминутный перерыв или ...”
Внезапно ложь Томми была прервана испуганным воплем. Он резко повернул голову влево, и его сердце подскочило к горлу, когда он увидел, что топор Дрима со звоном упал на пол, а Ашерон надвигался на него.
“ДРИМ!” Томми закричал, собираясь броситься к нему.
Однако Орфей сразу же стал неосязаемым, и Томми почувствовал, как что-то холодное пробежало по всему его телу. Следующее, что он помнил, злодей стоял у него за спиной, и Томми почувствовал, как кто-то сильный схватил его за руки и потянул их за собой.
“О, нет, ты этого не сделаешь!” Сказал Орфей, с удивительной силой выкручивая запястье Томми и заставляя его уронить оружие.
Томми боролся с хваткой Орфея, когда Дрим потянулся за своим топором. Вокруг него появилось еще больше иллюзий, но это не помогло, потому что Ашерон уже знал, какой из них был настоящим.
“Отпусти меня, сука!” Закричал Томми, пытаясь вырвать свои руки из рук Орфея.
“Боюсь, я не смогу этого сделать”, - сказал ему Орфей, потянув его назад, пока спина Томми не оказалась прижатой вплотную к груди злодея. Затем он обхватил рукой грудь самого Томми, удерживая его.
Было не больно. Орфей держал его недостаточно крепко, чтобы оставить синяки или что-то в этом роде. Но как бы Томми ни извивался, он, казалось, не мог освободиться от него.
Дрим метнулся вниз, чтобы подобрать свой топор, подняв его как раз вовремя, чтобы отразить удары двух мечей, обрушившихся на его голову. Он оттолкнул Ашерона с достаточной силой, чтобы заставить злодея споткнуться, и Дрим снова вскочил на ноги, вертя в руке топор.
Ашерон бросился на него. Он нырнул под удар топора, который Дрим нацелил ему в голову. В этот момент оба его меча выдвинулись вперед, и внезапно из спины Дрима торчали два лезвия.
“НЕТ!” Томми закричал, отбиваясь от рук Орфея, но безуспешно.
Ашерон отдернул свои мечи назад, и кровь начала стекать по передней части живота Дрима, когда он упал на колени. Томми снова закричал, это был сдавленный бессмысленный звук, который заставил вздрогнуть даже Ашерона. Он изо всех сил ткнул Орфея локтем в бок, и тот зашипел от боли, но не дрогнул.
Нет. Дрим не мог умереть. Он не мог. Он был Дримом. Героем номер один. Этого не должно было происходить.
“Скажи нам, где это”, - сказал Ашерон, глядя вниз на Дрима, когда его кровь запятнала бетонный пол.
Дрим тихо посмеялся. “Пошел нахуй, Ашерон”.
Вздохнув, Ашерон снова поднял свой меч. “Я хотел сделать это простым способом”.
У Томми перехватило дыхание.
Ашерон занес один из своих мечей над Дримом, готовясь нанести новый удар.
Затем что-то произошло.
В комнату ворвался столб дыма. Он пролетел между Ашероном и Дримом и превратился в Хеллиона. Дым клубился от его ног и рук, когда он поднял свой собственный меч, такой же, как у Ашерона, белая повязка стягивала его волосы, уже окрашенные темно-серым пеплом.
“Не прикасайся к нему, блять”, - прошипел Хеллион.
О, слава гребаному богу.
Внезапно Томми заметил еще одно странное движение, исходящее от резких теней вдоль стен. Он не слышал шагов, но видел тень гибкой фигуры, бегущей вдоль стены, прямо к тому месту, где его прижал Орфей.
Он улыбнулся под своей маской, когда Умбра материализовалась из тени на стене, выпрыгнув с кинжалом в руке.
“Отпусти его, Орфей”, - приказала она, прижимая кинжал к шее Орфея. Несколько прядей ее длинных темных волос застряли в серебристой металлической маске, которую она носила на нижней половине лица, и Томми подумал, что им с Хеллионом пришлось поспешить, чтобы добраться сюда вовремя.
Орфей вздохнул.
“Я полагаю, нам все равно пора было уходить”, - сказал он, снова становясь неосязаемым и плывя обратно к Ашерону.
Другой лидер Синдиката отступал от Хеллиона, который склонился, защищая истекающее кровью тело Дрима.
Как только руки, обнимавшие его, исчезли, Томми, спотыкаясь, двинулся вперед, в ушах зазвенело, когда он снова сосредоточился на Дриме.
Он подбежал к своему наставнику, немедленно задрав его рубашку, чтобы самому увидеть колотые раны. У него сильно текла кровь, и Дрим уже казался не в себе, бормоча что-то себе под нос, когда его пустое улыбающееся лицо уставилось в потолок.
“Это было весело, но, похоже, у вас нет того, что мы ищем, а это значит, что нам пора уходить”, - сказал Орфей, проплывая за Ашероном к двери.
“Ты думаешь, что сможешь так легко уйти?” Потребовал ответа Хеллион, бросаясь вперед в очередном облаке дыма, так что он оказался прямо перед двумя злодеями.
“Хеллион”, - позвала Умбра, привлекая его внимание. “Я думаю, нам нужно сосредоточиться на Дриме”.
Услышав это, Хеллион запнулся, когда Умбра указала на Томми и Дрима.
“Пока ты будешь заботиться о своем Герое Номер Один, мы отправимся в путь”, - насмехался Орфей.
“Увидимся позже”, - махнул рукой Ашерон, выходя через заднюю дверь склада.
Орфей, тем временем, исчез в мгновение ока. В результате на складе остались только Хеллион, Умбра, Дрим и Томми.
“Черт, Дрим, ты все еще в сознании?” Спросил Томми, пытаясь остановить кровотечение руками.
“Я здесь”, - тихо пробормотал Дрим.
“Ладно, это хорошо”, - выдохнул Томми, оглушительный звон эхом отдавался в его ушах. “Сейчас я тебя вылечу, хорошо?”
“Хорошо”, - прошептал Дрим, склонив голову.
Черт. Ладно. Теперь Томми пришло время выполнять свою работу.
Стиснув зубы, Томми собрался с духом. Затем он позволил знакомой энергии согреть свои руки.
Одна секунда. Две секунды.
Томми ждал.
И тут ударила боль.
Томми ахнул, когда боль пронзила его живот, призрачные мечи пронзили его насквозь. Он чувствовал, как жар от раны дает о себе знать в животе, когда он держал руки на Дриме, отказываясь двигать ими, даже когда боль становилась сильнее.
Изо рта Томми вырвались всхлипы, когда он почувствовал, как его собственная кровь растекается по ногам, вытекая из живота. Вскоре всхлипы переросли в плач, и Томми также почувствовал, как горячие слезы текут по его щекам под маской.
Исцеление было чрезвычайно ценной способностью. К несчастью для Томми, унаследованный им вид исцеления имел жестокий недостаток.
Томми закричал, когда колотая рана на животе Дрима наконец затянулась. Отдернув руки, Томми упал спиной на бетон, его собственные руки потянулись к животу, чтобы нащупать дыру, о которой говорил ему разум.
Там ничего не было. Из его живота не текла кровь. Никаких ножевых ран.
Всякий раз, когда Томми залечивал рану, его разум обманывал его, заставляя думать, что у него такая же рана. Он чувствовал всю эту боль, как свою собственную. Физически он был в порядке. Но его разум был убежден, что Томми сам был ранен ножом, и всегда требовалось несколько минут, чтобы эффект прошел.
Он уставился в потолок, хватая ртом воздух, пока отголоски фальшивой боли затихали. Шли минуты, и вскоре огонь в его животе угас, позволив ему, наконец, сделать глубокий вдох и вернуться к настоящему моменту.
Дрим был в порядке. Он сидел у стены, тихо разговаривая с Хеллионом, пока Умбра просматривал коробку, в которой копался Орфей.
Никто из них не был сосредоточен на нем. И все же Томми чувствовал на себе чьи-то взгляды.
Сев, Томми оглядел склад, но не увидел ничего необычного.
Ощущение, что за ними наблюдают, не исчезало, пока они не покинули склад.
