- Джин, там босс интересуется, где тебя черти носят, а также просит напомнить, что ты его ассистент, а не бабка с семечками, - извиняющимся тоном выпалил подлетевший к ней Тони.
Джин нейтрально улыбнулась, стряхнув пепел с сигареты и затушив ее о подошву ботинка, и подумала о том, что прямолинейность реквизитора так же незыблема, как и ее пофигизм.
- Я ассистент режиссера, а это значит, что я могу быть кем угодно, от дублера до уборщицы. Могу сыграть и роль бабки с семечками, если надо, - беззлобно отозвалась девушка, убирая блокнот в растянутый боковой карман потрепанной кожаной сумки.
- Ладно, извини за бабку. И за чертей. Босс сегодня не в духе.
- Бывает. Че там у них опять? До конца перерыва пять минут, вообще-то.
- Да, - Тони раздраженно махнул рукой, - Мэтт случайно пролил кофе на реквизит. И на сценарий...
- У него руки совсем из жопы растут?
- Ну ты же знаешь Мэтта, у него особый талант. В общем, босс, кажется, его уволит, а еще он срочно требует тебя. Думаю, говорить,
чей это был реквизит и сценарий, излишне.
"Да, конечно. Герой британского кино снова в беде".
- Тут и дедукции не надо.
- Слушай, Джин... Не курила бы ты столько. Я не буду читать нотации о том, что это вредно, но это правда не идет тебе на пользу.
- Ой, отвяжись, Тони. Куда вреднее с придурками работать. Пойдем уже.
Итак, двое коллег, один с невозмутимым, другой с испуганным выражением лица, направились к источнику воплей режиссера.
А теперь - стоп-кадр и "небольшое" лирическое отступление.
С актером, играющим главную роль в проекте, у Джин были натянутые отношения. Лоуренс Томпсон, вне всякого сомнения, был одним из лучших актеров Британии, но при этом был одинаково вежлив со всеми и явно не относился к той категории представителей своей профессии, которые ходят с короной на голове, закатывают истерику из-за неаккуратной работы гримера или плохо сваренного стажером кофе.
Возможно, причиной "теплого" отношения Холл к Томпсону было то, что они с первого дня съемок тут же вошли в полный диссонанс. Лоуренс всегда выглядел безупречно, расхаживая по съемочной площадке так, будто через пять минут собирался пройтись по красной дорожке. Джин ходила на работу в самой приемлемой и абсолютно не деловой одежде, которую по-армейски успевала на себя напялить за пять минут до выхода из дома. Лоуренс разговаривал так, будто у него была докторская степень по литературе. Джин разговаривала как обычный человек, не упуская возможности добавить в свою речь слова-паразиты.
А еще Джин красила волосы в бордовый цвет. В общем, делала все, что хотела и никого не играла ни в кино, ни в жизни. Кино она не любила в принципе, за очень редким исключением. То, что ее жизнь оказалась непосредственно связана со съемками, было случайностью, но, в целом, несмотря на это, Джин иногда признавалась себе, что ей нравилась ее работа. Она бы не пошла работать на съемки мыльной оперы, исторической драмы или, упаси бог, ромкома. Ей нравилось все странное и фантасмагоричное, а еще больше то, что заставляло голову работать. В проекте, в который она попала, удачно сочетались все три условия - это был детектив.
Хоть она и терпеть не могла Томпсона, к его роли ее отношение было диаметрально противоположным. Ей очень нравился гениальный, сложный, не особо дружелюбный, своеобразный, но однозначно насквозь положительный и какой-то "свой" персонаж, которого хотелось разгадать, и она думала, что, будь он реальным человеком, она непременно захотела бы стать его помощницей. На что тут же посмеивалась про себя, вспоминая об отсутствии какой-либо подготовки, больных коленях, слабой дыхалке, легкой тормознутости и средненьком интеллекте.
Если кто-то ставил между Лоуренсом и его героем знак равенства, она всегда поправляла, потому что считала их абсолютно разными и, как ни странно, одинаково реальными людьми. Со временем ее уверенность в этом достигла таких размеров, что она порой задумывалась о том, что слишком сильно погрузилась в проект. Но отделаться от пресловутого ощущения так и не удавалось, и в конце концов Джин решила, что может извлечь из этого некоторую пользу.
Тогда она и начала писать. Времени с этого момента прошло порядочно, исписанных страниц блокнотов хватило бы уже на полноценную книгу, но ей все так же не давала покоя сцена с рассыпавшимся сахаром, написанная когда-то давно...
***
Грей Нейман
Лицо Андерсона приняло совершенно беспомощное выражение.
- Что? Какое еще совпадение, о чем вы говорите?
- Экономь извилины, - небрежно отмахнулся Шерлок, поднимаясь с пола, впрочем, бросив на меня короткий многозначительный взгляд.
"Не бывает таких совпадений, Грей. И это просто прекрасно."
Хмыкнув, я отвернулась, не препятствуя жизненной необходимости Шерлока попрепираться с Андерсоном.
- Зато мне, в отличие от тебя, давно уже ясно, что чай был отравлен. Скорее всего, это мышьяк.
- Нет. Грей, - окликнул меня детектив, - иди сюда. Быстрее. Посмотри на ее ногти.
Я подняла левую руку трупа за запястье. На каждом ногте не очень четко, но различимо, если приглядеться, были нацарапаны символы, складывающиеся в надпись:
KCN01
- Что это?
- Химическая формула цианида. И порядковый номер жертвы. Под который оставлено два разряда... Значит, это будет двузначное число...
По спине прошел холодок...
- Блин, Шерлок, какое двузначное число! Это вообще не смешно... И потом, ты уверен, что это не шифр? Буквы и цифры могут означать вообще что угодно.
- Это в любом случае легко можно проверить, - Шерлок выудил из кармана пальто маленький стеклянный пузырек и протянул мне:
- Налей сюда ее чай.
- Эй! Кто разрешал вам трогать улики?! - не очень грозно подал голос Андерсон.
- Не переживай, тебе останется. Заварка хорошая, если разбавить литром кипятка, можно пить без угрозы для жизни, - мило улыбаясь, заявил Холмс.
Закатив глаза, я отвернулась и подошла к столу, перелив в пузырек немного смертельного чая из кружки.
И тут мое внимание переключилось на лежащие рядом тетради. Под одну из них был подложен клочок бумаги, на котором тоже были наспех нацарапаны какие-то символы. Повинуясь секундному порыву и воспользовавшись тем, что Шерлок и Андерсон воодушевленно обменивались любезностями, я быстро засунула его в карман.
Интересно, связано ли это как-то с шифром на ногтях...
- Грей, что ты там копаешься? Я же просил тебя взять образцы сахара, - раздался за спиной недовольный голос детектива, - по нему можно найти убийцу, а ты все еще тормозишь.
***
Всю дорогу до Бартса меня не покидало ощущение, что здесь что-то не так. Я настолько задумалась, что даже не стала спрашивать у Шерлока, как он собрался искать убийцу по сахару.
- И где логика, Грей?
- Ты о чем? - рассеянно отозвалась я, отмечая, что слишком часто начала выпадать из реальности.
- "Это то, что проще написать, чем произнести". И отгадка - "цифра"?!
- Ну а что тебе не нравится? Так и есть. Говорить дольше.
- Тогда нужно было загадать слово "число". Серьезно, когда ты перестанешь путать абсолютно противоположные понятия?
- Не такие уж и противоположные.
- По-твоему, произнести "семь" и "двести сорок три" можно с одинаковой скоростью?
- Опять ты про свой табачный пепел. Между прочим, ты не учитываешь то, что в некоторых случаях он может быть комбинированным. Кто сказал, что на месте преступления курил один человек? Или же он может быть смешан с водой, землей, кирпичной пылью и еще чем угодно. Так что, с математической точки зрения, видов табачного пепла должно быть больше, чем двести сорок три, учитывая то, что с любым из них может произойти то, что я перечислила. Какая там формула? Перестановки, сочетания, размещения? Перестановка с повторением? У меня плохо с комбинаторикой.
Шерлок посмотрел на меня почти с жалостью, не забыв при этом картинно изогнуть бровь.
- Иди проспись.
Я улыбнулась.
