Прекрасные синие глазки…

— Знаешь, я еще никогда не видел мавок, — честно признался синеглазый осматривая рядом сидящего гарпию. — Мне только Тсутако рассказывала. Она много чего повидала! Гию полу-шепотом рассказывал, как Тсутако говорила ему о вещах находящиеся на поверхности, а Санеми внимательно слушал улыбаясь, и иногда поглядывая на маленькую Шинобу, которая схватилась за когтистую руку Томиоку. — Она часто сидела на ветках березы, растущая недалеко от нашей реки - Ломницы! — восхищено рассказывал «сирена» — А сколько простых смертных она съела, красотка она была, неземная! — Тише, тише, — беря за плечи прошептал Шинадзугава — малую разбудишь. Томиока продолжал рассказывать о реках, которые повидал за все его путешествия, и о других русалках, как о так называемой Мицу-мицу, настоящее звание которой Мицури Канроджи, и о других, не менее прекрасных русалках, водяных, и сиренах. — В общем, Тсутако была той еще купалкой! — усмехнулся Томиока закончив свои истории. — Знаешь, я хочу увидеть не только реки и озера, хочу еще увидеть леса и поля! — внезапно, глаза водяного засветились. И тут все в мире Санеми растрескалась. Русалка, мать твою, с рыбьим хвостом, хочет увидеть не только воду. Как с этим помочь? Без понятия. Стыбзить у деревенских книги с картинками, не вариант, Шинадзугава не знает как эти чертовы книги выглядят, что? Его о на руки , черт возьми, взять и повести? Кстати говоря, из этого мысленного монолога Санеми, Санеми кое-что придумал. — Я помогу тебе с этим, так уж и быть. — сгорбатившись буквой «зю» проговорил гарпия. — Я понесу тебя на руках, и мы посмотрим на лес! В то время, из поникших очей Гию можно было увидеть звезды вдохновения и легкий румянец на бледной коже от пота и волнения. А может румяна от чего-то другого? Нет, от волнения. Томиока бы уже подпрыгнул к седьмому облаку, от счастья, если бы не спящая нявка, про которую вы наверно забыли. С румянцем на лице, длинные и кучерявые волосы Гию тоже поднялись вместе с ним, как бы, подтверждая волнение и радость их носителя. — Санеми, ты лучший! — пропищал Томиока, от чего кончено же мавка и проснулась с разверенным видом. От того что Шинобу разбудили, скрестив руки на грудной клетке, та по-топала в лес что-то бухча себе под нос. Гию лишь проводил ее грустным взглядом и начал махать правой рукой ей в след, думая что она заметит и помахает тоже, своей маленькой ручкой с фиолетовым оттенком. — Ну что же, тогда завтра отправимся в путь, — уже прописал планы в голове Томиока, облокотившись на Санеми и приложив указательные пальцы к вискам, что-то круча. — Тогда, пока-пока! Положив спину на камень и оттолкнувшись руками, Гию сразу пропал в воде, от чего Санеми подпрыгнул и посмотрел в воду, уже представляя себя как там расплывается красная жидкость от удара камня по голове русала. Но, к великому счастью, этого не случилось и Шинадзугава облегченно вздохнул, когда увидел Гию махающего ему на расстоянии двух или трех метров. Гарпия помахал в ответ с легкой улыбкой. *** На следующий день, Санеии как никогда рано поднялся, что даже семья перепугалась куда он так рано собрался лететь из их укромного гнезда-пещеры. Обычно, он укрылись могучими крыльями спит до полудня, но в этот день пошло что-то не так. Гарпия стоял возле края скалы, где он и его семья обитали, и уже готовясь размахивать своими крыльями, существо олицетворявшее богемное милосердие расправил крылья и сразу полетел. Изредка размахивая своими крыльями, тот пролетал утренний туман над реками, горами, и лесом, пока не нашел нужное место встречи. Там, отдыхая на ветке плакучей ивы, развалился Томиока. От такой картинки, Санеми даже ухмыльнулся, от чего шрамы с досадной болью заныли из-за натяжения. Немного замахав назад, тот смог приземлиться на землю и по лучше разглядеть свою любовь с первого взгляда, которая сейчас дрыхла на ветви как не в чем не бывало. Просто, для прикола, Шинадзугава зажал курносый нос Гию в указательном и среднем пальце, от чего русалка сразу проснулся от недостатка кислорода. Послышался смешок, больше напоминавшее «хи-хи-хи!».Томиока сразу-то и не понял, в чем дело и какого фига его разбудили не свет не заря, но увидев Санеми, лицо само расплылось в мягкой улыбке. — Мятного утречка! — протянул Гию прикладывая когтистую руку к своей щеке. — Мятного, мятного, — спеша заговорил Шинадзугава придумывая, как усадить на себя Томиоку. — Слушай, давай я тебя как-то возьму.. Уже облапливая воздух во круг Гию проговорил гарпия, смотря где можно его взять. К взгляду сразу пристал небольшой и элегантный, как ему показалось, рыбий гребень на спине, небесно голубого цвета с белым отливом.Поправив волосы «сирены» тот схватил его за хвост и придерживал рукой на спине, немного поправил это все коленом, и ву-а-ля! Русалка на руках у гарпии. От ощущения небольшой высоты, Гию замахал руками, потому что казалось, что он сейчас упадет. Но, Шинадзугава только по крепче его взял, притиснув мокрого русалку к грудной клетке, оставляя мокрый след который неприятно прилипнут к коже грудиной клетке с перьями. Вот, Санеми уже идет около часа с замученным лицом и показывает все Гию, который уже хочет побежать, с рыбьим хвостом, на поляну и самому посмотреть на этих птичек с захватывающем взглядом. Но тут уже были не птички, не зайчики, они и правда по неопытности Шинадзугавы в лесу зашли в самую черную чащу леса. Сами дубы как будто кричали о том, что тут никто вам не рад, и вообще убирайтесь, но гарпия все готов отдать ради улыбки Гию. Из деревьев, казалось, выглядывало что-то страшное, не-то оборотень, или ават, или те-же девочки-мавки. Пока наши герои пытались найти верную дорогу назад, из-за деревьев, словно Литл Джон из Робина Гуда, выглядывал ават. Щурив глаза, призрак с ослепительно белыми волосами, алыми глазами и повязкой с диамантами подлетел к парочке. От чего оба вздрогнули: — Чего вы тут блестяще забыли? — спросил призрак кружась вокруг двоих. — Ник-кто и ник-когда сюда не заходит! Гид прижался к Санеми так, что голова спряталась под его шею, похоже, он не на шутку испугался. — Я этого выгуливаю, — указываю головой на Томиоку прорычал гарпия. — А ты, катись куда катился! — Очень не веж-жливо, и очень не блестяще и не ярко! — акцентируя некоторые слова и скрестив руки на груди прогорланил призрак. — А этот рыба-малец, очень даже симпатичен! Призрак попытался дотронуться до курносого носа Гию, от чего тот с отвращением сново спрятался в руки Санеми. Но сново повер повернувшись в авату, уши русалки в любопытстве дернулись. — А что это? — одной рукой обнимая за шею Санеми, а другой рукой указывая пальцем за шиворот авата, спросил Гию. — Вон, там, мешок! Призрак сразу посмотрел туда куда показал Томиока. Но, тот сразу покачал головой и оскалился на бедного русала. — Не твое дело! Разве никогда не слышал, что блестящие аваты как я, крадут женскую одежду?! — Агрессивно напрягаясь заорал «блестящий» призрак. — Я даже хотел тебя сделать своей четвертой Бабой-Ягой! — с досадой продолжал ават. — Мы бы с тобой жили, и вместе с моими Бабами-Ягами, в самых блестящих степах всего Измаильского края! Ну же, ты согласен быть моей Ягой? Санеми подключился. — Ог по твоему уродливая старуха? Он только моя Баба-Яга! — заорал шрамированый. — И вообще, он прекрасный, доброжелательный и добрый и прекрасный, я это говорил? Шинадзугава и дальше разводил настоящий скандал на счет женитьбы его Гию и этого авата с камнями в башке, закатывающий глаза при каждом его звуке. Он бы и дальше скандалил если бы его не прервал голос призрака и смущающийся Томиока. — Я смотрю, ты уважаешь свою любовь! — закончил монолог Санеми ават. — Как тебя зовут? Я, самый блестящий Узуй Тенген! — представился Узуй. В небе залетали звезды, не зря он называет себя «блестящим». — Я Шинадзугава Санеми, но тебя это волновать не должно! — цыкнул гарпия. — Из твоего не блестящего монолога, я выяснит что этого юношу-красавца, зовут Томиока Гию! Верно? Водяной-русал закивал, как бы подтверждая свое имя. — Вот и славно! — заулыбался «самый-блестящий-ават-всего-Измаильского-края.»