Иллюзия безопасности

Дальше все происходило так быстро и одновременно невыносимо медленно! Кэтрин мечтала о том, чтобы можно было растянуть эти мгновения на дни и недели. Но в то же время ей удавалось с трудом сдерживать свои порывы, чтобы действительно насладиться всем сполна. Элайджа аккуратными движениями начал расстегивать рубашку девушки, а она в свою очередь, чуть ли не разорвала на нем куртку и, вцепившись в рубашку, притянула ближе к себе, потому что даже минута без его поцелуев казалась сущим адом. Майклсон терпеливо ответил Кэтрин на поцелуй, продолжая свои действия. Когда рубашка девушки оказалась на полу, возле ее ног, Элайджа чуть отодвинулся, словно осматривая Пирс, как произведение искусства. В свете луны, которая освещала комнату, Кэтрин показалась Майклсону действительно нереальной. Девушка, понимая, что сейчас куратора лучше не беспокоить, позволила ему любоваться ею. Кэтрин ощущала, как сердце стучится все быстрее и быстрее. Как же ей хотелось просто разорвать всю эту одежду на Элайдже и, наконец, слиться с ним душой и телом! Хотелось просто нежиться, плавиться в его руках, позволяя все, позволяя намного больше, чем все. Волна желания захлестнула Кэтрин, и она больше не смогла сдерживать себя. Снова оказавшись очень близко к мужчине, девушка нетерпеливо расстегнула пуговицы рубашки и помогла Элайдже снять ее. Кинув быстрый взгляд на дверь спальни, Кэтрин попыталась оттеснить куратора в ту сторону, но, кажется, у него были иные планы. Элайджа легко поднял девушку за талию, заставляя ее закинуть ноги на его пояс, и понес явно не в спальню. Через мгновение Кэтрин почувствовала под собой гладь рабочего стола, а Майклсон удобно расположился между ее ног. Поразмышлять над этим у девушки времени не было, — Элайджа вернулся к настойчивым поцелуям, заставляя закрывать глаза и сдерживать стоны, готовые вот-вот слететь с губ. Подставляя шею и грудь навстречу губам Элайджи, Кэтрин потянулась к ремню на его брюках. Она ожидала, что сейчас он снова остановит ее, возможно, даже эти ласки немедленно прекратятся, но была готова рисковать. В конце концов, до окончания действия его крови в ее организме оставалось всего несколько часов. Это не должно было останавливать Майклсона. Они оба хотели, чтобы близость наконец-то свершилась. И Кэтрин оставалось только гадать, кто из них хотел этого больше. К легкому изумлению и удовольствию девушки Майклсон не остановился, и Кэтрин смогла беспрепятственно расстегнуть ремень. С губ Элайджи сорвался шумный вздох, и девушка задрожала от нетерпения. Освещаемая лунным светом комната давала Кэтрин шанс рассмотреть лицо мужчины. Он смотрел на нее затуманенным взглядом, а теплые карие глаза, который сейчас казались почти черными, впивались в ее лицо. Элайджа в этот момент словно сорвался. Выдержка и сила воли покинули его, потому что в следующее мгновение девушка с легким вскриком была чуть приподнята, а ее трусики оказались где-то на полу. Что происходило дальше, Кэтрин могла сказать с трудом, потому что когда Майклсон прикоснулся пальцами к самому сокровенному, она могла лишь задыхаться от удовольствия, цепляясь за плечи мужчины и прикусывая губы до крови. — Тише, Кэтрин, — прошептал Элайджа и подарил целомудренный поцелуй в подбородок. — Это только начало. От слов куратора Кэтрин хотелось кричать, но она утыкалась лицом в его плечо, пытаясь прийти в себя. Хотелось немедленно почувствовать Элайджу в себе. Хотелось, чтобы он, наконец, перестал издеваться над ней, потому что иначе, как издевательством, эти затянувшиеся ласки Кэтрин назвать не могла. Не переставая ласкать девушку, Элайджа легко избавился от брюк. В один момент, когда танец его пальцев закончился, Кэтрин негодующе зашипела, но уже через мгновение с ее губ сорвался сладостный стон. Они стали единым целым, и Кэтрин буквально потеряла саму себя. Не было боли или стыда, или что там еще могло быть. Было только удовольствие и непонятное чувство нежности, которое заполняло девушку без остатка. Элайджа двигался быстро и уверенно, крепко придерживая девушку за талию и целуя ее шею. Кэтрин же оставалось лишь наслаждаться, цепляясь за плечи мужчины. Казалось, что время остановилось. Все вокруг исчезло, — были лишь Кэтрин и Элайджа. Не было ни Академии, ни студентов, ни мебели вокруг. Были лишь прикосновения Майклсона к коже девушки, его то резкие, то плавные движения, и стоны, срывающиеся с припухших губ Кэтрин… Уткнувшись в плечо Элайджи, девушка шумно дышала, пытаясь привести дыхание в порядок. Сердце отстукивало бешеный ритм, не оставляя ни единого шанса, чтобы не выдать настоящих эмоций Кэтрин. Она чувствовала, как Элайджа гладит ее волосы, также рвано дыша в шею, вызывая целые табуны мурашек, заставляя снова дрожать, снова чувствовать желание. Они все еще были едины. Когда Кэтрин, наконец, смогла отодвинуться от Элайджи и посмотреть в его лицо, она на миг замерла. Кажется, еще никогда Элайджа Майклсон не казался ей настолько совершенным. И сейчас он смотрел на нее своими сверкающими глазами, а на его губах была легкая улыбка. — Все-таки ты странный, — прошептала Кэтрин и тихонько рассмеялась. Элайджа сначала нахмурился, а потом приподнял одну бровь, требуя пояснений. — Почему именно на столе? Нельзя было дойти до спальни? — До спальни мы еще дойдем, — как-то угрожающе ответил Элайджа, но все же улыбнулся. Кэтрин счастливо рассмеялась и уткнулась лицом в грудь мужчины. Он аккуратно поднял ее на руки, заставляя девушку сильнее обнять себя за плечи. — Вот прямо сейчас и дойдем. Нотки, проскользнувшие в голосе Элайджи, заставили Кэтрин хихикнуть. Она улыбалась, ощущая себя самой настоящей дурочкой. Потому что никогда раньше не испытывала ничего подобного. Никогда и ни с кем. Это было странно — чувствовать себя такой счастливой в руках мужчины, которого она знала-то всего несколько недель… Еще более странным было то, что впервые в жизни Кэтрин не хотелось убегать. Всю оставшуюся ночь они буквально упивались нежностью, страстью и удовольствием от прикосновений и поцелуев. И только под утро, уютно устроившись в руках Майклсона, Кэтрин уснула. * * * Пробуждение было внезапным. Кэтрин будто что-то выдернуло из сна, да так, что она аж подскочила на постели. Приподнявшись на локтях, девушка посмотрела на рядом лежащего мужчину, и сердце заколотилось в сто раз быстрее. Элайджа спал. И ему явно снилось что-то хорошее, потому что во сне он улыбался. Осторожно встав, Кэтрин аккуратными шагами прошла в гостиную в поисках своей одежды. Ее оказалось не так уж и трудно найти. Ухмыльнувшись тому факту, что всегда аккуратный Элайджа тоже бросил свои вещи прямо на полу, девушка быстро оделась. На часах было утро, но ей явно было пора возвращаться к себе в комнату, иначе кто-то мог застать их. Ужасно хотелось остаться в теплой постели Элайджи и дождаться его пробуждения, но Кэтрин запретила себе даже думать об этом. Поэтому, осторожно приоткрыв входную дверь, девушка прошмыгнула к своей комнате. Удача была явно не на ее стороне, потому что уже через мгновение послышался невеселый смешок и знакомый голос проговорил: «Да, неловко получилось». Клаус. Кэтрин резко обернулась, пытаясь придумать причину, почему она только что выпорхнула из комнат куратора в неподобающем виде, но все слова вылетели из ее головы, когда она увидела стоящих прямо перед ней. Позади всех с хмурым видом стоял Клаус, и Кэтрин показалось, что впервые в его взгляде не было и намека на веселье. Серые глаза смотрели сосредоточенно, словно в голове парня шел стремительный мыслительный процесс. Рядом с Клаусом, скрестив руки на груди, стояла уже знакомая Кэтрин блондинка — сестра Элайджи. Она хоть и пыталась выглядеть высокомерной и холодной, но выражение лица выдавало ее с потрохами — Ребекка испытывала страх. И Кэтрин было понятно почему. Потому что ее собственное сердце сейчас почти остановилось, а все внутри сжалось от ужаса. Прямо перед ней стоял ее ночной кошмар. Тот, кто убил ее родителей, а потом пригвоздил ее мечами к дереву в темном лесу, чтобы она мучительно умерла от осушения. Пронзительные голубые глаза прожигали в Кэтрин дыру, а тонкие губы скривились в злой улыбке. — Кэтрин Пирс, как я понимаю, — холодно отчеканил глава Майклсонов, и Кэтрин вздрогнула. Сомнений быть не могло. Это он! Это он, тот, кто пытался ее убить! Тот, кто уничтожил всю ее семью… Не успела Кэтрин ничего ответить, как дверь в комнаты куратора отворилась, и показался сонный Элайджа. Он быстро осмотрел всех и, видимо, тут же оценив ситуацию, сжал губы в тонкую линию. — Отец… — начал было Элайджа, но его прервала Кэтрин. Она с визгом бросилась на Майкла в попытке то ли вцепиться в его лицо, то ли вырвать сердце. Но ни то, ни другое, у нее, конечно, не получилось. Одним резким и сильным движением Майкл отмахнулся от девушки, и Кэтрин немедленно полетела об стену. Она готова была ощутить боль от удара, или то, как треснут ее кости, но ничего не произошло. Открыв зажмуренные глаза, девушка обнаружила себя в руках Элайджи. Он поймал ее! Тем не менее, Майклсон не выглядел спокойным. Он переводил взгляд с Кэтрин на отца, и ничего не мог понять. — Какого черта происходит? — Это он! — зарычала Кэтрин, пытаясь вырваться из рук Элайджи, но он держал ее крепко. — Это он — тот, кто пытался убить меня в лесу! Тот, кто убил мою семью! Я… я убью его… — Кэтрин брыкалась, пытаясь вырваться, но у нее ничего не получалось. Наступила тишина. Пару секунд Элайджа внимательно вглядывался в искаженное яростью лицо Кэтрин, словно пытаясь понять, шутит ли она. Но она явно не шутила. Действие его крови в ее организме исчезло. Он даже не мог прочувствовать ее отчаянные эмоции. — Этого не может быть, — спокойно проговорил Элайджа и заставил Кэтрин встать прямо. Крепко ухватив ее за плечи, Майклсон подвел девушку к ее комнате и буквально запихнул ее внутрь. — Мы поговорим позже, — в его голосе прозвучал почти приказ, но Кэтрин все же попыталась открыть закрытую прямо перед ее носом дверь и снова ринуться в атаку. Она пылала! Ей хотелось разорвать на куски надменного Майкла Майклсона, который насмешливо и спокойно смотрел на нее, словно ничего и не произошло! Словно не он еще неделю назад пытался ее убить! Дернув несколько раз за ручку двери, Кэтрин со злостью поняла, что Элайджа запер ее. Запер ее в ее же комнате! Проклятые Майклсоны! Со всей силой ударив по двери, Кэтрин обессиленно опустилась на пол и зарыдала. Откуда появились слезы, она не знала. Все, что девушка чувствовала, это злость, ярость, гнев, желание немедленно уничтожить главу Майклсонов. И сожаление. Ужасное сожаление от мысли, что она позволила себе так увлечься одним из представителей вражеского рода. Сожаление от того, что позволила не только увлечься, но и забыться в его объятьях. Боль в сердце от несправедливости всего произошедшего жгла изнутри, заставляя кусать губы, чтобы не завыть. Сколько прошло времени, прежде чем дверь открыли, Кэтрин не знала. Но когда она увидела Элайджу, ее сердце чуть ли не застыло. Он смотрел на нее с таким холодом и сомнением, что девушка задрожала. Закрыв дверь, Элайджа легко поднял Кэтрин на ноги, заставляя встать. — Нужно поговорить, — ровно произнес Майклсон, и Кэтрин кивнула. Все эмоции словно покинули ее. И она знала, этот разговор будет не из приятных. Обняв себя за плечи, сдерживая дрожь, Кэтрин пыталась не смотреть на Элайджу. Он же не отводил от нее своего взгляда. * * * — Что это только что было? — сдерживая раздражение, произнес Элайджа. От вида того, как отец с силой оттолкнул Кэтрин, все внутри мужчины запылало злостью и гневом. Он заставил себя успокоиться и не идти на поводу у собственных эмоций. Мысль о том, что Кэтрин могла пострадать, удариться о проклятую стену, не давала покоя, но Элайджа сжал кулаки и просто уставился на отца, требуя объяснений. — Это ты мне скажи, сын, — холодно проговорил Майкл и скрестил руки на груди. — Мне показалось, или это недоразумение вышло из твоих комнат? Да еще и в таком виде… впрочем, девицы из рода Пирс никогда не отличались благовоспитанностью. Вот и последняя представительница, видимо, тоже. Не знал, что тебя интересуют подобные экземпляры. Элайджа впился ногтями в собственные ладони, сильнее сжал губы в тонкую линию — все, чтобы не сорваться. Все, чтобы не взорваться и не начать возражать отцу. Он не желал слушать и слышать подобное о Кэтрин. — Она не девица, — только и проговорил Элайджа. — Почему Кэтрин уверена, что это ты напал на нее? Майкл с нескрываемым раздражением цокнул языком и вдруг рассмеялся. Элайджа напрягся. — И ты поверишь девчонке? Мало ли что за бред она наговорила. Будь аккуратней, сын. Я знаю, что твое сердце благородней всех наших сердец вместе взятых, но в этот раз оно явно ошиблось с выбором женщины. Кэтрин Пирс — неподходящая кандидатура для моего сына. — А вот насчет Кэролайн ты не возмущался, — пробормотал Клаус, но Майкл его все равно услышал. И, не оборачиваясь, ответил. — Мне плевать, какую девицу ты выберешь себе, бастард. Хотя даже твоя блондинка лучше, чем Кэтрин Пирс. Клауса всего перекосило, впрочем, как и Элайджу. Они оба явно хотели что-то сказать, а отец словно только этого и ждал. Ситуацию спасла Ребекка, которая испуганно смотрела на родных. — Послушай, отец, разве сейчас время говорить о Пирсах? Почему бы не поговорить о более важных вещах? Расскажи о своем последнем путешествии… — быстро прощебетала Ребекка и выдвинулась вперед, чтобы Майкл заметил ее. Тот, все еще не отводя взгляда от старшего сына, слегка кивнул. — И правда, Ребекка, — согласился Майкл и махнул рукой, — любые темы куда интересней, чем обсуждение сомнительных девиц. На этих словах Ребекка и Майкл направились в сторону большого зала. Клаус чуть притормозил, с каким-то сожалением посмотрев на брата. Элайджа все еще пытался справиться с собой, потому что гнев и ярость переполняли его. Но ужасней всего было то, что злился он не только на отца. Но и на Кэтрин. Ее глупая выходка полностью испортила прекрасное утро. И то, что она говорила… Это не могло быть правдой! — Он вполне мог это сделать. И я это говорю не потому, что всей душой ненавижу, — словно прочитав мысли Элайджи, тихо проговорил Клаус и нахмурился. — Тебе нужно поговорить с Кэтрин. Могу поспорить, что в ее ближайших планах теперь значится побег. Элайджа кивнул и перевел взгляд на дверь Кэтрин. * * * Тишина казалась невыносимой, тем не менее, Элайджа молчал, и Кэтрин оставалось лишь дрожать, пытаясь мысленно найти выход из ситуации. — Ты мне не веришь, не так ли? — наконец, проговорила Кэтрин и осмелилась посмотреть на Элайджу. Тот несколько мгновений глядел, словно сквозь девушку, а потом все же сконцентрировался. Его карие глаза больше не казались Кэтрин теплыми и невероятно притягательными. — Трудно поверить в подобное, — ровно ответил Майклсон, и Кэтрин шумно выдохнула. Внезапно у нее вырвался истерический смешок, а губы расплылись в улыбке. Внутри девушки все было сковано страхом, но сердце буквально разрывалось от боли. Как она могла так вляпаться? Почему нужно было влюбляться именно в этого мужчину?! Именно в Майклсона. — Славно, — только и произнесла девушка, а потом резко встала и начала закидывать вещи первой необходимости в старенький рюкзак. Элайджа несколько минут наблюдал за ней, а потом, выдохнув, встал и легко остановил Кэтрин, ухватившись за ее руку. — Что ты собираешься делать, Кэтрин? Опять сбежишь? — недовольно спросил Элайджа, и девушка поежилась. Его прикосновения отозвались новой волной боли в сердце, вместе с тем, по коже пробежались мурашки. Еще несколько часов назад Элайджа этими же руками ласкал ее тело, доводя до пика наслаждения, а теперь просто удерживает, словно думая, что она вот-вот совершит какую-то глупость. Не было больше нежности в его прикосновениях. Кажется, ничего не было. Кэтрин вырвалась из хватки мужчины и почти отпрыгнула в сторону. Ей нужно было быть подальше от него, чтобы трезво мыслить. Только сейчас до Кэтрин дошло, что она позволила себе расслабиться за эти дни в Академии. Слишком заинтересовалась беззаботной жизнью, слишком увлеклась определенным мужчиной… Слишком глупо забыла о том, что она теперь лакомая цель для охотников, других вампиров и остальных, кто заинтересован в полной гибели одного из старейших родов. — Это не ваше дело, куратор Майклсон, — едко проговорила Кэтрин и закинула рюкзак на плечо. Элайджа скрестил руки на груди, все еще смотря на нее. На мгновение девушке показалось, что в его глазах проскользнула злость, но лишь на мгновение. — Послушай, Кэтрин, мой отец не заинтересован в твоем убийстве, понятно? Мой отец не мог этого сделать, возможно, ты просто… — Напридумывала себе лишнего? Это вы хотели сказать, куратор? — перебила мужчину Кэтрин. Также, как и он, она скрестила руки на груди. Они смотрели друг на друга, испытывая, пытаясь бороться взглядами. Выиграл Элайджа, потому что Кэтрин все же сдалась. Ей не хотелось бороться с ним. Ей вообще больше не хотелось видеть его, потому что это было слишком для нее. — Не убегай снова, Кэтрин, — очень тихо проговорил Элайджа. Медленно и как-то осторожно он подошел ближе к девушке, и она заставила себя оставаться на месте. Хотя ощущение его близости не давало покоя. Кэтрин учуяла его запах и на мгновение закрыла глаза, окунаясь в прекрасные воспоминания прошлой ночи. Почувствовав прикосновение ладони Элайджи к своей щеке, Кэтрин вздрогнула, но не отодвинулась. Распахнув глаза, она с надеждой посмотрела на мужчину. — Я уже говорил тебе, что ты в безопасности в Академии, пока я рядом. И именно в этот момент что-то внутри Кэтрин сломалось. Она отодвинулась и покачала головой. Отведя взгляд в сторону, девушка пошла к двери. — Как ты можешь защитить меня, Элайджа, если даже не веришь? — перед тем, как выйти, произнесла Кэтрин. Дверь закрылась. На счастье, в коридоре никого не оказалось, поэтому она беспрепятственно направилась подальше от этого места. * * * Остановившись только на пороге Академии, Кэтрин заставила себя перестать дрожать. Она смахнула слезинку со щеки и уверенно направилась к главным воротам. То и дело оглядываясь, Кэтрин ощутила себя зверем, пойманным в клетку. Чувство опасности не покидало ее ни на секунду. И, слава всем богам, это чувство затмило боль от разговора с Элайджей. Кэтрин удалось перестать думать о прошлой ночи, о тех сладких поцелуях и трепетных прикосновениях, о том, как невыносимо приятно было полностью принадлежать Элайдже — единственному мужчине, которому она была готова покориться. Кэтрин подумает об этом потом. Сейчас нужно было бежать, спасаться. — Территорию Академии покидать нельзя, — грубо заявил незнакомый стражник-вампир, но Кэтрин не обратила на него внимания. Поэтому мужчина преградил ей дорогу. — Ступай обратно! — Не смей так разговаривать с наследницей рода Пирс, — холодно отчеканила Кэтрин и толкнула пальцем в грудь мужчины. — Или ты пропускаешь меня сейчас же, или я направлю жалобу, и тебя иссушат за неподобающее поведение. Стражник на мгновение замер, а потом недовольно отодвинулся, давая Кэтрин пройти. Девушка победоносно улыбнулась и уже направилась к выходу, как вдруг почувствовала сильный удар, который буквально заставил ее отлететь на несколько метров, ударившись о ворота. Последнее, что услышала Кэтрин, были слова стражника. — Я присягал Майклу Майклсону, ты, высокомерная стерва.