На грани

Зрачки Минхо чернеют как у хищника перед броском, когда он проходится взглядом по телу Чанбина. — В глаза смотри, — усмехается тот. Минхо фыркает и поднимает взгляд, на его губах играет такая блядская улыбка, что хочется стереть её своими пальцами. Но не здесь. Сынмин подходит сзади и повисает на Чанбине. — Минхо-хён, этот взгляд выдает все твои развратные мыслишки, — произносит он без всякого укора. Потому что он и сам так же смотрит на Чанбина. Но когда они вдвоём пялятся на него, как на сочный и вкусный стейк, становится неловко и не по себе, хоть и, Чанбин не может этого отрицать, довольно возбуждающе. Минхо приходит первым в растянутой широкой футболке, шортах, гостиничных тапочках. Его волосы мокрые и капельки воды стекают вдоль шеи, оставляя темные мокрые пятна на вороте футболки. — Так торопился, что не мог даже голову высушить, — смеётся Чанбин. — Я никогда не сушу, — парирует Минхо и падает на кровать, широко раскинув руки. — Сынминни вообще скоро придёт? Чанбин усмехается — всё-таки Минхо уже не терпится. Он без секса и пару дней не протянет, ну неделю максимум. Сынмин куда более терпеливый, ему важнее внимание Чанбина, осторожные ласки и тайные поцелуи. Они все такие разные — даже не верится, что у них получается каким-то чудесным образом быть вместе. — Начнем без него? — спрашивает Чанбин, усаживаясь на бёдра Минхо. На нём самом всего лишь белоснежный гостиничный халат. — Он обидится, — говорит Минхо, но в его взгляде мелькает опасный огонёк. Он гладит бёдра Чанбина, крепко обхватывает ягодицы, а потом вдруг резко распахивает халат на груди. — У меня есть способ его поторопить. Он достает телефон из кармана и, прежде чем Чанбин успевает что-то сообразить, делает снимок, который наверняка отправляет Сынмину. — Блядь, что ты творишь! — шипит Чанбин, вырывая телефон из рук Минхо. — Иди открой дверь и возвращайся ко мне, устроим для нашего Сынминни сюрприз, — командует Минхо, впрочем, как обычно. Он любит командовать и брать верх, особенно над Чанбином. Почему он ещё не привык к этому? — Долбанутый извращенец, — с каким-то странным умилением произносит Чанбин, запахивает полы халата и плетется к двери. Когда он возвращается, то Минхо уже совершенно голый сидит в центре постели, по-королевки откинувшись на подушках и приглашающе улыбается. — Иди сюда, Бинни, — сладко, но настойчиво просит он. Чанбин закатывает глаза, но подходит, будто нехотя забирается на кровать. Почему с Минхо всегда так — хочется его послать и поддаться ему одновременно. Они неспешно целуются, ласкаясь языками и прикусывая губы. Такие минуты сладкого и тягучего наслаждения на двоих бывают между ними не часто, но сегодня Чанбину это особенно нравится. — Хочу тебя трахнуть, — прямо заявляет Минхо, метафоры и эвфемизмы он не любит. — Ты подготовился? Чанбин ощущает как кончики ушей краснеют — он никогда не привыкнет к прямолинейности Минхо. А ответ он лишь коротко кивает — эти двое явно дали понять, кто сегодня будет снизу. И Чанбин не против, ему нравится по-разному — ни у кого из них нет особых предпочтений в плане позиции в сексе. Минхо без лишних слов берёт с тумбочки флакон со смазкой и обильно поливает руку. Чанбин развязывает пояс халата и замирает. — Блядь, а если кто-то зайдет? Если не Сынмин? — вдруг начинает беспокоиться он. — Тогда все узнают, что я тебя трахаю — ничего особенного, — вздыхает Минхо. — Так же ещё веселее, правда? — Нахуй такое веселье, — шипит Чанбин. Но Минхо жутко улыбается и качает головой. — Постарайся ради Сынминни, представь, как ему понравится увидеть тебя разгоряченным на моём члене. Надеюсь, он не пропустит такую сцену. Ну если не успеет, сам виноват. Чанбин представляет, воображение само рисует взгляд Сынмина, его сумасшедшее желание взять и обладать — в такие моменты он становится нереально сексуальным. По телу пробегают мурашки и горячая волна возбуждения захлёстывает с головой. — Тебе это нравится, — замечает Минхо. — Нравится видеть, как наш собранный Сынминни теряет контроль из-за тебя? Минхо заставляет Чанбина подняться и проскальзывает влажной ладонью между его ягодиц. — Тебе, похоже, это нравится даже больше, — усмехается Чанбин и тут же прикусывает губу, потому что Минхо толкается в него сразу резко двумя пальцами. — Можно понежнее? Минхо вместо ответа кусает его шею и сразу становится понятно, что нежностей от него сегодня ждать не стоит. — Не понимаю, зачем я вообще с вами связался, — Чанбин пытается звучать злее, но выходит отчаянно. Минхо трахает его своими пальцами быстро и грубо, даже не давая привыкнуть. — Всё ты понимаешь, — смеётся Минхо ему в губы и целует так жарко и глубоко, что Чанбин распаляется сильнее. Он притягивает Минхо за затылок, не давая ему отстраниться, пока сам толкается в его рот языком. Хочется уже вытравить из этого мерзавца всю заносчивость и самодовольство. Минхо в ответ проходится пальцами по простате, заставляя Чанбина стонать прямо в поцелуй. — Какой же ты … — приличных слов у Чанбина не находится. Минхо совершенно пошло облизывает верхнюю губу. — Ну, какой? — он улыбается снова этой же блядский улыбкой. — Придурок, — заканчивает Чанбин и улыбается в ответ. — А вот и зрители, — говорит Минхо, глядя Чанбину за спину. Тот дёргается и в испуге оборачивается — слава богам, это Сынмин. — Сынминни, для тебя места в первом ряду, — сладко произносит Минхо. Чанбину немного неловко, хотя чего ему уже стесняться после всего, что они друг с другом делали. Но жаркий стыд разливается по телу, заставляя гореть щеки и уши. — Повернись к Сынмину, чтоб ему было лучше видно, как я тебя трахаю. — Блядь, — вырывается у Чанбина, он ненавидит Минхо. — Не делай вид, что тебе не нравится, — говорит Минхо и звонко шлёпает Чанбина по ягодице, требуя перевернуться. Сынмин стоит у стены, сложив руки на груди. Его поза расслабленная, но взгляд — слишком тяжёлый и даже жёсткий. Он правда обиделся? Но Минхо не даёт Чанбину обдумать ситуацию — он подставляет свою влажную головку к его входу и сам насаживает Чанбина на член. Тот замирает, прикрывая глаза. Как бы он не готовился, член у Минхо большой и это всегда больно. Его сильные руки скользят по груди Чанбина, гладят почти ласково, опускаются ниже на живот. Когда они касаются члена, Чанбин шумно выдыхает. — Посмотри на меня, Бинни, — просит Сынмин отстранённым голосом. Чанбин распахивает глаза и сталкивается с совершенно шальным взглядом. Сынмин закусывает щёку, и опускает взгляд ниже, проходясь им по телу Чанбина. Это смущает и волнует одновременно. Невыносимо хочется почувствовать Сынмина рядом, коснуться кожи и губ. Хочется его внимания и особенной нежности, которую он будто бы бережёт специально для Чанбина. — Тебе нравится, как наш Бинни смотрится на моём члене? — тихо спрашивает Минхо. — Красиво, — сдавленно произносит Сынмин. Минхо толкается в Чанбина сам, вскидывая бёдра — передышка закончилась. — Иди сюда, Сынминни, — просит Чанбин. Тот слушается и залезает на постель, попутно стягивая футболку и шорты. Он нежно касается щеки Чанбина ладонью и целует мягко, сразу глубоко. Минхо не даёт Чанбину сосредоточиться на поцелуе, толкается коротко и быстро. Тот стонет в губы Сынмина, отчаянно цепляясь за его плечи. Тот наконец-то улыбается, а потом переводит взгляд назад, на Минхо. Минхо выходит из Чанбина, и они в четыре руки снова его переворачивают. Зажимают Чанбина между своими телами и целуются. — Я тоже по тебе скучал, — фыркает Сынмин в сторону Минхо. — Если бы я не был сейчас так сильно возбуждён, дал бы тебе подзатыльник, — парирует Минхо. — Вы долго собираетесь препираться? — искренне возмущается Чанбин. — Ненавижу эти ваши словесные прелюдии. Сынмин возится сзади, Минхо стаскивает презерватив и нагло кладёт руку Чанбина на свой член. Чанбин мстительно его сжимает чуть сильнее, чем нравится Минхо, но тот издает протяжный стон, запрокидывая голову. Сынмин целует сзади в шею — Чанбина пробирает дрожью от такой нечаянной нежности. Он никогда не привыкнет к тому, что Сынмин может быть таким. Раньше он почему-то думал, что тот в постели куда сдержаннее. Ещё до того, как они впервые потрахались. — Бинни, я так хочу тебя, с самого аэропорта только и думал, как мы займёмся этим, — загнанно шепчет Сынмин ему в ухо, проталкивая свой член в задницу Чанбина. — Блядь, так же хорошо в тебе, Минхо-хен так постарался, будто специально для меня. Чанбин не даёт Минхо даже рта раскрыть, заткнув поцелуем. Сынмин прижимает Чанбина к себе, обхватывая рукой поперёк груди, и толкается снова уже резче. Он гладит, целует и постоянно повторяет своё это глупое «Бинни» — в постели и в минуты нежности, скрытых от посторонних глаз, он редко зовёт Чанбина хёном, даже Минхо, наверное, чаще. Чанбин дрочит Минхо — быстро и резко, насколько ему позволяет Сынмин своими короткими отрывистыми толчками. Возбуждение накрывает снова, хочется податься назад сильнее — поза не самая удобная. Когда Сынмин впивается зубами в плечо и накрывает член Чанбина своей рукой становится совершенно нестерпимо. Комната тонет в пошлых звуках и стонах. У Сынмина тихие и хриплые, у Минхо совершенно бесстыдные и громкие. Свои Чанбин как будто бы не слышит. Минхо притягивает Чанбина ближе, соединяя их члены и дрочит грубо и жестко, подаваясь вперёд бёдрами. Сынмин ему помогает своей рукой, другой болезненно впиваясь в бок Чанбина. — Как же, блядь, хорошо, — вырывается у Чанбина само собой перед тем, как упасть в пропасть — оргазм оглушает и взрывается яркими вспышками перед закрытыми веками. Минхо накрывает следом — он выгибается и подрагивает. Сынмин сзади почти скулит, толкаясь в Чанбина безумно быстро и жадно. Это всё ощущается уже на грани реальности. — Бинни, я сейчас, ещё немного… — шепчет Сынмин, утыкаясь носом в его шею. Чанбин не против, если это Сынмин — ему он может позволить почти всё. Он кончает с хриплым стоном, весь дрожа и прижимаясь к Чанбину. Они оба заваливаются на Минхо, который, конечно же, ворчит, но даже не пытается выбраться или скинуть их. Сынмин с тяжёлым вздохом скатывается на постель, снимает презерватив, завязывает и выбрасывает куда-то на пол. Минхо хватает Чанбина за ягодицу и тот уже сам уползает, пристраиваясь рядом с Сынмином — сейчас его заднице хочется покоя. — Спасибо за фото, — улыбается Сынмин, Минхо даёт ему пять в воздухе. — Надеюсь, ты их удалишь, — возмущается Чанбин. — Я не давал согласия, за это можно и под суд пойти. Сынмин делает многозначительный взгляд. — Не мешай нам дрочить на твою грудь, — бормочет Минхо. — Хён, не засыпай, надо в душ, — напоминает Сынмин, толкая Минхо. — Потом будешь ныть. Чанбин смотрит на них по очереди, а потом смеётся — он и сам толком не знает почему. Минхо заряжает ему локтем под рёбра, Сынмин поднимается и пялится недоуменно. — Вы общаетесь так, будто женаты лет двадцать, — прыскает Чанбин. — Зачем я вообще с вами связался, не понимаю. — Потому что ты нас любишь, — уверенно заявляет Сынмин, укладывая голову на плечо Чанбина. — Я лучше пойду в душ, чем слушать ваши сопли, — вздыхает Минхо, поднимаясь. — От любви не убежишь, — хохочет Чанбин.